Людмила Лебедева: Закредитованность физлиц в странах с так называемой развитой экономикой существенно выше, чем у нас

Гости

Ольга Арсланова: Продолжим экономическую тему. Российские банки придумывают новые способы оценки платежеспособности клиентов. Недавно "Сбербанк" объявил, что планирует ввести психометрическую оценку профилей клиентов в социальных сетях, для того чтобы анализировать наше с вами поведение и кредитоспособность. И вот теперь крупные банки включились в новый пилотный проект по анализу платежеспособности россиян на основе их транзакций по пластиковым картам. То есть банки предлагают следить, на что мы с вами тратим деньги, и делать вывод о состоятельности того или иного гражданина.

Юрий Коваленко: Эксперты утверждают, что справки о зарплате с места работы, запросы в бюро кредитных историй могут не отражать полноты картины. У нас масса людей получает небольшие официальные зарплаты, а основные доходы идут не через бухгалтерии, а через счета и карты банков. Что касается кредитных историй, то не у каждого заемщика они вообще есть, а банкам нужны новые клиенты, поэтому они и ищут разные способы их оценки. Законно ли это вообще?

Ольга Арсланова: Законно ли это и что будет с кредитами, насколько они будут доступными, будем выяснять прямо сейчас с нашей гостьей: у нас в студии банкир Людмила Лебедева. Людмила, здравствуйте.

Людмила Лебедева: Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Мне кажется, что банки несколько не учли российских реалий, когда люди в день зарплаты выстраиваются в очередь и просто все снимают с карточки, и отследить, на что они потратили эти деньги, уже крайне сложно.

Людмила Лебедева: Вы знаете, я как раз думаю, что они учли реалии, потому что та картина, о которой вы говорите, была очень характерна несколько лет назад – я бы даже сказала, что лет 10 назад.

Ольга Арсланова: Вы знаете, буквально на прошлой неделе нам выдали зарплату.

Людмила Лебедева: Точно так же? Очевидно, это последствия кризиса.

На самом деле я считаю, что эта новость, о которой вы сказали, позитивная. Я бы ее внесла в позитивную повестку дня для банковской системы. Я, например, очень обрадовалась, когда это прочла, потому что речь шла о банковских технологиях. В последний год мы получали очень много негатива в новостях о банках, когда отзывы лицензии, когда рушились банки один за другим, когда были различные жалобы со стороны людей и предпринимателей. А сейчас мы заговорили о том, как совершенствуется банковская технология – для чего? Для того чтобы клиент был удовлетворен, для того чтобы он мог быстрее получить кредитное решение, для того чтобы взаимоотношения клиента и банка были более эффективными.

О чем на самом деле идет речь? Если с самого начала и в нескольких словах… Ведь как выглядит картинка "Клиент для банка"? – в центре клиент, а вокруг него огромное количество информации о нем же. И для того, чтобы принимать решения о том, как с ним взаимодействовать, какой кредитный лимит по карте, какой ему предложить депозит, что ему еще дополнительно предложить, какие банковские продукты и услуги. Банку нужно вот эту всю информацию вокруг этого клиента проанализировать. Какое-то время назад начали анализировать, вы правильно сказали, поведение клиентов в социальных сетях даже – его активность, когда, как, с кем он общается, куда он ездит, что он покупает. До этого активно применялись так называемые скоринговые модели по клиентам, когда оценивали возраст, пол, профессию, семейное положение, социальный статус и так далее. Сейчас дополнительный фактор добавляется, который очень важен, потому что он анализирует финансовое поведение клиента. То есть на основании ретроспективных данных о транзакциях по карте можно точнее установить лимит и быстрее установить лимит для вас как для клиента.

Юрий Коваленко: Людмила, я хотел спросить. Вы в самом начале, скажем, проговорились, что ли – вы сказали: "Хорошая новость для банков".

Людмила Лебедева: Да.

Юрий Коваленко: А для клиента банка? Поймите: я вот, допустим, не хотел бы, чтобы в банке знали, в каком магазине я покупаю петрушку, предположим.

Ольга Арсланова: Тем более что я делаю это на рынке.

Юрий Коваленко: Предположим, да. Зачем эта информация о частной жизни попадает в банки? И как будет дальше? – не попадет ли она третьим лицам?

Людмила Лебедева: Вы знаете, я не оговорилась – это хорошая новость для банков, для меня как для банкира, поскольку есть возможность получить дополнительный фактор для оценки кредитного риска. Но я как банкир потеряю работу и не буду работать, если у меня не будет клиентов. Поэтому это хорошая новость для клиентов, конечно, в том числе. Ведь сейчас, когда банки устанавливают лимит, например, по кредитной карте, то первоначально, как правило, устанавливают минимальный лимит и потом в зависимости от вашего поведения, от того, вовремя вы погашаете этот кредит, погашаете ли проценты, есть ли у вас просрочки, этот лимит увеличивается. Если банк сможет анализировать ваше поведение в прошлом, он сможет вам с самого начала установить более высокий лимит.

Юрий Коваленко: То есть как дневник в школе, получается?

Людмила Лебедева: И даже снизить… Ну если хотите такую аналогию, ради бога, да.

Ольга Арсланова: Хорошо. А что транзакции могут рассказать о клиенте? Какое поведение клиента может быть наиболее благоприятным для дальнейшего кредита и для того, чтобы банки к нему хорошо и с уважением относились?

Людмила Лебедева: Вы знаете, что могут рассказать ваши транзакции? Платежная система знает о нас даже больше, чем банки. Платежная система, через которую проходят наши платежи, знает о нас практически все. И я бы в данной ситуации не стала преувеличивать, наверное, вот этот вот страх раскрытия каких-то персональных данных. Ведь взаимоотношения банка и клиента – это в очень большой степени вопрос доверия. Если о вас больше знают и вам особо нечего скрывать, то вам и предлагают больше, и стоимость для вас ниже, поскольку вы более надежный клиент.

Ольга Арсланова: Если вы делаете что?

Людмила Лебедева: Если вы совершаете устойчивые покупки в определенных точках продаж, если вы покупаете что-то постоянно – скажем, у вас открыта кредитная карта, и банк (например, я сейчас очень грубо, но я сознательно упрощаю) видит, что вы покупаете детскую коляску, это значит, что у вас появляется ребенок. Клиент с семейным положением, как правило, более надежный клиент. С другой стороны, если вы покупаете детскую коляску, значит, через какое-то время вам можно предложить еще какие-то банковские продукты, которые для вас будут полезны и выгодны и для банка тоже будут полезны и выгодны.

Юрий Коваленко: А это анализировать будет машина или человек? Я же могу соседям в подарок купить коляску, предположим.

Людмила Лебедева: Да, замечательный вопрос. Прошли те времена, когда кредитные аналитики в банках – это было давно – были такими гуру, которые брали целый объем информации, потом что-то как-то думали…

Ольга Арсланова: Долго-долго думали.

Людмила Лебедева: Да, долго думали, потом в зависимости от своего настроения, ветра, погоды, дождя или снега принимали решение и говорили: "Вот да" или "Вот нет". Сейчас это не так. Сейчас анализируются огромные массивы данных. Я не хочу сейчас произносить новомодные слова, потому что для большинства слушателей это будет семантический шум типа "bigdata" или "блокчейн", чтобы не вызывать смех в студии, но на самом деле это огромные информационные массивы, которые обрабатывать может только машина. И грамотно обрабатывая эту аналитическую информацию, можно прогнозировать ваше поведение, что выгодно и для вас, и для банка.

Был очень хороший вопрос по поводу раскрытия персональных данных. На мой взгляд – это лично мое мнение – мы несколько преувеличиваем такую уж важность раскрытия этих персональных данных. С этим, безусловно, нужно очень аккуратно, это очень серьезный вопрос, но тем не менее... Мы же не первые на рынке – в Европе очень давно этим процессом озаботились. Например, в Великобритании смогли разделить клиентов по группам, и они обрабатывают информацию, не раскрывая персональных данных. То есть ваши транзакции анализируются, но при этом ваши персональные данные скрываются. Это более дорогой путь, и есть менее затратный – например, подписать с вами соглашение о том, что вы согласны на обработку ваших данных. Но в общем я думаю, что…

Юрий Коваленко: А вот смотрите, такая ситуация не очень хорошая, скажем так. Человек не может выплатить кредит, и банк передает третьим лицам данные; адрес, еще что-то попадает, предположим, в коллекторское агентство какое-то. И эти же данные также смело могут попадать и коллекторам. Они начнут шантажировать, если там какие-то покупки были не очень выгодные или не очень для чести и достоинства, либо что-то еще. Получается, что такая возможность существует?

Людмила Лебедева: Все в рамках закона, это во-первых. Во-вторых, если вы не согласны на передачу данных, значит, ваши данные не передадут. А в-третьих…

Ольга Арсланова: Прочитайте мелкий шрифт.

Людмила Лебедева: Обязательно, конечно, в договорах… Но даже на коллекторском рынке… Это была очень болезненная проблема особенно в последние годы, но я думаю, что сейчас наведен или наводится более-менее порядок, я не думаю, что сейчас этого стоит так уж сильно опасаться, хотя такие риски, безусловно, есть.

Ольга Арсланова: Скажите, пожалуйста, как это будет происходить? То есть машина обработает некий массив информации и выдаст каждому клиенту какой-то балл доверия?

Людмила Лебедева: Да.

Ольга Арсланова: И в зависимости от этого будет приниматься решение, какая будет процентная ставка, какой там объем по карте, будут наверняка и отказы, правильно я понимаю?

Людмила Лебедева: Да, вы понимаете абсолютно правильно.

Ольга Арсланова: В каком случае могут быть отказы? Если человек что, мало тратит или много тратит, например, на еду, а больше у него ничего не остается?

Людмила Лебедева: Как и со всеми другими данными, эти данные также будут в общей корзине данных анализироваться. То есть есть какие-то данные, которые увеличивают вероятность выдачи вам кредита, а есть какие-то данные, которые уменьшают вероятность выдачи вам кредита. Если у вас отрицательная кредитная история – самое простое – то вероятность уменьшается; если она у вас неоднократно нарушена, если вы неоднократно нарушали договор, то еще больше уменьшается. Если вы мало используете карту или редко пользуетесь ею в магазинах или еще где-то, это один из факторов, который тоже повлияет на принятие решения. Зависит от того, какой вес будет присвоен этому фактору. Я не думаю, что речь идет о конкретно отказах, то есть нет карты и нет кредита, я не думаю, что об этом речь идет, но речь идет о том, что для вас, наверное, лимит будет пониже и ставка будет повыше.

Ольга Арсланова: Понятно.

Несколько сообщений от наших зрителей. "Решили взять кредит. Все досконально спрашивают: есть ли квартира в собственности, какая доля владения, какая есть еще собственность. Скоро будут, простите, количество трусов спрашивать и их цвет!" – возмущаются наши зрители. "Не согласен с этим. Считаю, что каждый клиент должен сам проверять расходы, а банкам оформлять кредиты или вклады, но никак не следить за клиентами, кто сколько тратит". И интересуются: "Дебетовые карты платные, почему я должен еще доплачивать вам за свои деньги?"

Людмила Лебедева: Потому что для того, чтобы вы пользовались этой картой, банк тоже тратит деньги на зарплату сотрудникам, на содержание оборудования и так далее. То есть любой банковский продукт стоит денег.

Если говорить о том, предоставлять эту информацию банку или нет… Вы знаете, если вы не хотите предоставлять информацию, не предоставляйте ее, тогда не обращайтесь за кредитом. Потому что если банк о вас знает мало, соответственно, вероятность выдачи вам кредита тоже будет невелика. Потому что банк – это ведь финансовый посредник: он с одной стороны деньги берет у населения или у предпринимателей, а с другой стороны их размещает. Таким образом, банк отвечает как перед теми, у кого он берет эти деньги, так и перед теми, кому он дает эти деньги.

Юрий Коваленко: А вот такой вопрос, смотрите: зарплатная карточка у меня одного банка, а кредит я хочу взять в другом банке. То есть, получается, это будет единая база на все банки? Если я где-то проштрафился, я во всех банках влетаю под самые высокие проценты и под самую низкую возможную лимитную ставку, так?

Людмила Лебедева: Вы знаете, это очень хороший вопрос. Сейчас, насколько я знаю, крупнейшие банки моделируют, находятся на этапе создания модели, для того чтобы подключить эти данные о транзакциях по картам. Когда это будет промышленное решение, я думаю, что речь будет идти о том, что будут собираться данные по всем картам (я так думаю). И действительно, если у вас просрочка по какой-то одной карте, то, соответственно, будут вопросы о том, каким образом вас кредитовать дальше. Но это не значит, что будет закрыты…

Ольга Арсланова: Банки разные, а ты один.

Людмила Лебедева: Да.

Ольга Арсланова: Поведение твое понятно.

Людмила Лебедева: Вы отвечаете, да.

Юрий Коваленко: Да. Но с другой стороны получается, что все сводится к тому, чтобы обезопасить банки, а не к тому, чтобы человек был менее закредитован?

Людмила Лебедева: Нет, что значит "обезопасить банки"? Ведь если банк чувствует или рассчитывает высокий риск на клиента, он должен каким-то образом этот риск компенсировать. Я повторюсь: банк – это финансовый посредник, у него практически нет своих ресурсов, он берет ресурсы с рынка, поэтому он отвечает за привлеченные ресурсы. Поэтому если он видит, что риски высокие, он должен как-то их компенсировать. Как компенсировать? Он поднимет вам ставку и резко сократит лимит. Поэтому в ваших интересах предоставить ему максимум информации.

Но если у вас периодически возникают какие-то просрочки и вы их потом погашаете (с погашением соответствующих просроченных процентов), то я не вижу большей проблемы. Это возникает часто, собственно, ничего страшного, вопрос в глубине просрочки, в суммах и так далее. Дело в том, что банки за последние годы накопили не только хороший опыт в кредитовании физических лиц, но еще и опыт реструктуризации кредита, работы в условиях кризиса, работы с просрочкой и так далее. Поэтому сегодня такие технологии существуют. Это не значит, что если вы где-то по какой-то карте что-то просрочили, то у вас закроются лимиты по всем остальным.

Юрий Коваленко: А вот база кредитных историй, так называемый черный список – то, куда люди попадают и больше им кредитов не дают или дают под грабительские проценты, в которые здравомыслящий человек просто не полезет. Как будет соотноситься вот эта система с этой базой, с этим черным списком? Или никак?

Людмила Лебедева: Вы знаете, среди перечня факторов, которые влияют на принятие кредитного решения даже при обработке машиной, выделяются те, которые имеют ключевое значение, так называемый наибольший вес. Например, если у вас когда-либо отрицательная кредитная история, если вы в черном списке бюро кредитных историй, то вам не помогут никакие ваши транзакции по картам, ничего иного: вы в черном списке…

Юрий Коваленко: Пожизненно, да?

Людмила Лебедева: Нет, почему? Это можно снять. Если вы погасили кредит, если вы договорились, если банк отправил соответствующее уведомление о том, что клиент закрыл все вопросы с просрочкой и так далее, то проблем не будет. Если вы не в черном списке, то дальше у каждого из показателей есть соответствующий вес. Я думаю, что как раз анализ прошлых транзакций по картам будет иметь существенный вес при принятии кредитных решений. Чем более прозрачны ваши финансовые операции, тем больше вероятность того, что вас прокредитуют.

Ольга Арсланова: Зрители пишут в социальных сетях: "Это новая ловушка для народа. И так полстраны в каббале, сейчас начнется новая завлекаловка". По вашим наблюдениям, сейчас банки слишком осторожны в выдаче кредитов или недостаточно осторожны? Потому что складывается ощущение, что кредиты навязывают людям, которые априори не могут их выплачивать.

Людмила Лебедева: Вы знаете, я думаю, что банки пытаются найти баланс между рисками и доходностью. Ведь я не знаю ни одного банкира – я больше 25 лет в профессии – который бы сознательно хотел кому-то продать кредит, при этом не думая о том, когда он его вернет. То есть это примитивный и неграмотно поставленный вопрос, я считаю. Конечно, задача банка – это таким образом рассчитать ваш кредитный лимит, чтобы и вам было удобно, и вы бы продолжали работать с этим банком, вы могли бы его обслуживать, и ваше благосостояние могло бы расти, вы могли бы свои потребности удовлетворять. Вот такой клиент для банка лучший.

Поэтому говорить о закредитованности… Были такие опасения, Центральный банк как регулятор обращал на это внимание. Я могу сказать, что, например, закредитованность стран с так называемой развитой экономикой существенно выше у физических лиц, существенно выше. Но у нас тоже есть некоторые проблемы, связанные с устойчивостью рабочего места – как прогнозировать наличие работы у людей и так далее. Я бы не сказала, что эта проблема стоит наиболее остро сейчас для нашего банковского сектора, но она есть. Тут надо аккуратно. Мне кажется, что все-таки игроки на рынке сейчас очень аккуратно подходят к кредитованию физических лиц.

Ольга Арсланова: Вот несколько историй: "Мужу дали кредит в четырех банках и еще микрозайм. Он не работает, не пенсионер. Возникла задолженность, теперь проблемы – звонят мне". И еще у нас Сергей из Екатеринбурга со своей историей на связи – здравствуйте, Сергей.

Зритель: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Слушаем.

Зритель: Я обратился в "Сбербанк" со справкой 2НДФЛ, сколько они могут мне дать кредит. И в итоге я утром обратился… в тот же день на карту сбербанковскую. Изначально у них тариф был 12.9%, в итоге он 13.9% получился. Вроде бы банк российский, доверие есть, а проценты уже пошли. Я в принципе не против, но почему так?

Людмила Лебедева: Почему более высокая ставка?

Юрий Коваленко: Что это за жонглирование ставками? То есть договариваемся на одну, а получаем другую?

Людмила Лебедева: Как правило, банк сообщает… Я не знаю, каким образом, была ли это публичная оферта у "Сбербанка", тут сложно сказать, но как правило банк говорит о базовой ставке минимальной, на которую можно рассчитывать. Дальше рассчитывается тот самый риск на клиента, о котором мы с вами говорили. И если риск чуть выше, соответственно, и ставка немножко поднимается.

Юрий Коваленко: А почему тогда не звонят человеку и не говорят ему: "Вы знаете, у вас как-то не очень хорошо, давайте мы вам не 12%, а 13% поставим, хорошо?" Человек говорит: "Да, хорошо", ставит свою подпись где-то либо устно по телефону сообщает и только после этого нажимает кнопочку. Почему это человек постфактум узнает?

Людмила Лебедева: Это зависит от соглашения между банком и клиентом. Если в соглашении написано, что банк по итогам мониторинга клиента, по итогам оценки риска, оценки вероятности выдачи кредитного лимита рассчитывает ставку и эта ставка является договорной, клиент под этим подписался, то банк никому не обязан звонить. Если клиент говорит о том, что нет, я это не подписываю, у меня есть другие предложения, и эти альтернативные предположения банком принимаются (возможно, такой крупный банк, как "Сбербанк" так не работает, он работает только с портфелями крупными), тогда… Очевидно, клиент подписал договор, в котором указано, что банк рассчитывает процентную ставку, что процентная ставка является ориентировочной, дальше он рассчитывает процентную ставку, и она ему озвучивается уже при собственно выдаче кредита. Но в любом случае диапазон должен быть.

Юрий Коваленко: А вот если, допустим, человеку пересчитали и у него 146% стало, отказаться как? – это суд, все остальное и так далее?

Людмила Лебедева: Нет-нет, диапазон должен быть, верхняя граница должна быть, то есть от 12.9% до такой-то величины, и это указывается в договоре. И эта максимальная величина является отсекающей. Единственное, что я хотела бы отметить. Мне не хотелось бы защищать банкиров, будучи единственным банкиром в этой студии, но уверяю вас: нет таких кровожадных банкиров, которые очень хотят именно завысить ставку, потому что если ставка высокая, то вы просто не справитесь с обслуживанием долга.

Пытаясь ответить на короткий вопрос о том, что кто-то взял четыре кредита в четырех банках, а потом еще микрозайм…

Ольга Арсланова: Говорят, что и неработающим людям дают.

Людмила Лебедева: Это абсолютно безответственное поведение как самого клиента, который попал в такую кредитную каббалу (у него безусловно будут проблемы с погашением), но это также говорит о том, что, очевидно, те банки, в которых он верифицировал свою кредитную историю, не учли все риски. Тут сложно сказать, нужно смотреть конкретные параметры.

Юрий Коваленко: Ситуации действительно разные бывают. У нас на связи Елена из Москвы тоже со своей историей – Елена, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы следующее узнать. Почему не возвращают кредитный договор лицу, которое полностью выплатило этот кредит? Что происходит в дальнейшем с этим договором? 

Ольга Арсланова: Спасибо.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Людмила Лебедева: Значит, кредитный договор подписывается в нескольких экземплярах, один из которых остается обязательно у клиента (как и по любому другому банковскому продукту), а второй остается в банке. Собственно, вот ответ.

Юрий Коваленко: Наверное, все-таки надо сказать о том, что после погашения кредита необходимо у банка затребовать какую-то бумагу, в связи с которой расчеты все проведены.

Людмила Лебедева: Если речь идет не о договоре, а о подтверждении полной суммы выплаты кредита, то безусловно банки автоматически выдают (крупнейшие банки абсолютно точно) такие справки. Если речь идет о том, что у женщины забрали кредитный договор и не возвращают, это очевидно судебное разбирательство, потому что непонятно, что это за история.

Ольга Арсланова: Скажите: при более плотной работе, жесткой работе с данными клиентов не сделают ли банки кредиты менее доступными и тем самым уступят часть клиентов, например, микрозаймам?

Людмила Лебедева: Тоже очень хороший вопрос. При этом конкурентами банков в такой ситуации являются не только микрозаймовые организации (даже они, наверное, в меньшей степени), а также и платежные системы, ритейловые компании, крупные Интернет-компании – тот же Google – которые тоже пытаются предлагать какие-то услуги, которые конкурируют с банковскими. Поэтому в данной ситуации банки пытаются совершенствовать технологии, пытаются бороться, и пока это получается. Я как раз думаю, что вот тот дополнительный параметр, который будет сейчас банками анализироваться, направлен на то, чтобы не сузить, а наоборот, расширить клиентскую базу и сделать предложения более персонифицированными, что ли, для групп клиентов, для каких-то отдельных групп клиентов, для каких-то сегментов сделать более персонифицированные предложения.

Ольга Арсланова: То есть какая-то там усредненная процентная ставка скорее всего невозможна?

Людмила Лебедева: Ее и сейчас нет. Усредненная – так называемая базовая – совсем… В данной ситуации я думаю, что как раз анализ транзакций позволит также дополнительно сегментировать клиентов, для того чтобы предлагать им какие-то отдельные условия.

Ольга Арсланова: Спасибо за то, что ответили на наши вопросы. У нас в студии была Людмила Лебедева, банкир.

Юрий Коваленко: Спасибо.