Павел Медведев: Центробанк в каком-то смысле положил голову на плаху, пообещав спасти банк "Открытие"

Гости
Павел Медведев
доктор экономических наук

Константин Чуриков: Можно сказать, экономическую тему и продолжим – уже поговорим о банковском рынке. Бизнес-омбудсмен Борис Титов недавно увидел в санации, спасении банка "Открытие" угрозу эмиссии, то есть запуска печатного станка, на сотни миллиардов рублей. Дело в том, что как раз в прошлый вторник было объявлено о том, что банк будут спасать, что на это будут направлены усилия самого Центробанка. Соответственно, мы хотим сейчас разобраться: во-первых, это что, такой новый механизм работы с проблемными банками? Кстати, проблемных банков у нас все больше и больше в стране. Каким образом менее радикальным может действовать государство в этой связи, или все-таки допэмиссия – это единственный выход? У нас в студии финансовый омбудсмен Павел Медведев – Павел Алексеевич, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Павел Алексеевич.

Павел Медведев: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Вы развеете или подтвердите наши сомнения? Каким образом удастся Центробанку оздоровить банк "Открытие"?

Павел Медведев: Ровно так, как он объяснил. Действительно, денежные вложения абсолютно неизбежны. Что значит, что банк "закачался"? Это значит, что некоторая часть – а, может быть, и весь его капитал – оказался проеденным, то есть оказался потерянным. А без капитала банк работать не может, значит, надо как минимум пополнить капитал, а это деньги. И Центральный банк с открытыми глазами на это идет: он специальный фонд создал, для того чтобы иметь источник. Источник, конечно, конечный, в просторечии он называется печатным станком, ничего не поделаешь. Но Центральный банк надеется, что деньги будут возвращаться назад, потому что после оздоровления, относительно быстрого оздоровления банка он станет привлекательным на рынке, кто-то захочет его купить, и покупая банк, он вернет деньги Центральному банку (юридически – этому фонду) и, может быть, даже вернет больше денег, чем было потрачено, если восстановление банка будет идти достаточно удачно.

Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, вы сказали, что банк "закачался", что означает, что значительная часть его ликвидности проедена.

Павел Медведев: Дело не в ликвидности.

Оксана Галькевич: Его денег, так скажем, да?

Павел Медведев: Капитал. Ликвидность – это быстрые деньги, которые сию минуту нужно кому-то отдать.

Оксана Галькевич: Чтобы исполнять обязательства.

Павел Медведев: Да. А капитал – это такие фундаментальные деньги…

Оксана Галькевич: Тем более. Так вот, смотрите, если значительная часть капитала – такой более фундаментальной части этой финансово-кредитной организации – проедена, возникает, простите, вопрос, который, может быть, так просторечно сформулирован: кто эти люди или структуры, которые столько едят? У нас что ни неделя, то в одном банке проедено, в другом банке проедено. Простите, это ведь существенные суммы. И история с "Открытием" – самая большая, невиданная доселе, и с каждым разом все больше и больше. Как же так? Кто столько потребляет, проедает? Куда уходят эти деньги?

Павел Медведев: Строго говоря, сколько проели в "Открытии", пока неизвестно, это есть предмет исследования Центрального банка, временной администрации.

Константин Чуриков: Порядок цифр какой, чтобы мы понимали?

Павел Медведев: Непонятно пока. Предварительно Центральный банк на 75% взял себе капитал банка. То есть в 4 раза он скукожил собственность других акционеров (а он стал главным акционером на 75%). Если окажется эта предварительная наметка Центрального банка правильной, то на этом все дело и кончится; если окажется, что дыра больше, тогда, конечно, мы узнаем через некоторое время, сколько надо будет реально денег вложить.

Оксана Галькевич: Но все-таки, Павел Алексеевич, куда исчезают, куда уходят эти деньги бесследно, которые потом приходится компенсировать всевозможными способами, в том числе и тем методом, включая печатный станок, о котором вы сказали в самом начале?

Павел Медведев: По-разному.

Оксана Галькевич: Это высокорискованные операции или это просто безграмотность? Или это, простите, криминальные какие-то истории?

Павел Медведев: Вы знаете, самый невинный случай – это, конечно, просто неудача. Это финансовая неудача, которая является следствием трудного экономического положения, в котором работают банки. Банки сами по себе никому не нужны, они являются некоторым механизмом, который помогает реальной экономике жить, развиваться и так далее. А реальная экономика не очень хорошо развивается, мягко говоря. Поэтому этому механизму очень трудно работать, трудно зарабатывать прибыль. Он кредитует кого-то, какое-то реальное предприятие реального сектора, а это предприятие оказывается неудачливым, не получает прибыли, нечем отдать деньги назад. Это, так сказать, объективная трудность. Много субъективных трудностей. Путин нам говорил, дай бог памяти, в 2015 году, что в 200 тысяч предприятий пришли с проверками, и в 15% случаев возбудили дела. А все 200 тысяч погибли, потому что проверка – это такая тяжелая операция для предприятия, что ее выдержать невозможно. Дали кредит одному из этих… Всем дали кредит, все предприятия в той или иной мере закредитованы, это нормальное совершенно явление в экономике – и все 200 тысяч не вернули деньги банкам. И если на каком-то банке сошлись несколько таких предприятий, то, скорее всего, этот банк тоже обанкротился.

Константин Чуриков: Пока у нас какие-то чудеса с СМС-порталом, я напомню зрителям наш телефон в студию – 8 800 222 00 14 – и попробую предположить самый частый вопрос, который волнует людей: "Как все-таки отличить надежный банк от ненадежного?" "Открытие", дай бог памяти, в топ-10 входил – 7-е место занимал.

Оксана Галькевич: В 10-ку входил, да.

Константин Чуриков: По каким косвенным признакам можно делать выводы?

Павел Медведев: Вы знаете, я выскажу сейчас очень непопулярную мысль, меня мои коллеги за нее ругают: никак. Не надо определять. Это, извините, не ваше дело. Вы первоклассный хирург или непьющий слесарь – развиваете свое умение. Не дай бог кто-то из нас заболеет и надо будет на сердце делать операцию – вот что вы должны уметь делать. Или батарея потечет – надо будет быстро батарею починить. А для того чтобы вам не нужно было заморачиваться по поводу того, какой банк хороший, а какой плохой, создана система страхования вкладов, которая вам гарантирует возврат денег до 1 миллиона 400 тысяч. Только позаботьтесь о том, чтобы сумма доверенных данному банку денег была не больше 1 миллиона 400, когда вы эти деньги будете у банка изымать. Это все, что вам нужно понимать. На всякий случай еще напомню такую истину, которую не все запоминают: не держите, не будьте для одного и того же банка и заемщиком, и хозяином депозита – это по некоторым причинам ужасно неудобно.

Константин Чуриков: Можно догадаться, по каким.

Павел Медведев: В одном банке берите кредит, а в другом банке держите депозит. Так вот до 1 миллиона 400 тысяч вам гарантированы. Если вы такой богатый, что у вас много раз по 1 миллиону 400 тысяч есть, разложите по разным банкам.

Константин Чуриков: А дальше уже лотерея?

Павел Медведев: Нет, никакой лотереи. Пока что – уже сколько, дай бог памяти, 13 лет – закон о страховании вкладов работает как часы, причем работает хорошо не только в том смысле, что никому не забыли деньги отдать, а не опоздали ни на один день: очень жесткие правила временные – если человек хочет получить деньги, ему в течение двух недель должны отдать. Так вот ни разу за 13 лет ни на один день не опоздали, хотя это очень сложновыполнимое условие. Но выполняется. Если вы не окончили Финансовую академию, зачем вам мучиться и пытаться понять, какой банк хороший, а какой плохой? У нас, слава богу, есть Центральный банк, надзорный орган – пусть он…

Константин Чуриков: До 1 миллиона 400 тысяч можно ни о чем не думать.

Павел Медведев: К моменту изъятия только, чтобы проценты тоже в эти 1 миллион 400 тысяч поместились.

Константин Чуриков: Ну естественно.

Оксана Галькевич: У нас на телефонной линии Борис из Москвы, давайте с ним пообщаемся. Борис, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я хотел бы задать следующий вопрос. Нам, населению все время внушают, что Центральный банк – это как бы государственный банк, он стоит на защите государственных интересов. В то же время мы все знаем, что Центральный банк – это частная структура, поэтому как там будет в Центральном банке хорошо, это, конечно… Населению в целом хорошо, я не желаю ничего плохого Центральному банку, но успех Центрального банка – это успех частного банка. Я хотел бы знать, когда будет интересы населения какая-то финансовая структура – Центральный ли банк или казначейство – представлять, защищать?

Павел Медведев: Борис, вы очень смелое утверждение делаете по поводу того, что Центральный банк – это частная структура. Это не частная структура. Правда, как он устроен, довольно трудно объяснить. Студентам из Финансовой академии я это объясняю иногда, а широким массам это очень трудно объяснить.

Константин Чуриков: Зритель, наверное, спрашивал, в чьих интересах действует эта структура.

Павел Медведев: Эта структура действует так, как положено по некоторой теории, которая более-менее подтвердилась за последние десятилетия. Центральный банк заботится о том, чтобы инфляция не была слишком большой. И надо сказать, что в последние несколько лет довольно успешно. Центральный банк уже несколько десятилетий заботится о том, чтобы инфляция была небольшой, но не всегда получалось. А вот в последнее время, несмотря на кризисные явления в экономике, этого удалось добиться. Это очень важно, и в это в пользу населению. Инфляция – это налог на бедных, от инфляции в первую очередь страдают самые бедные слои населения. Богатые по разным причинам – отчасти из-за того, что они большую часть своих денег имеют возможность держать где-нибудь за границей, где инфляции нет, даже дефляция часто бывает (то есть в обратную сторону – цены падают, а не растут); богатые люди имеют возможность на бирже играть и зарабатывать деньги. Инфляция – это налог на бедных. Если Центральный банк справляется с инфляцией, значит, он заботится о бедных.

Константин Чуриков: А если Центральный банк, как вы говорите, включает фактически печатный станок, чтобы решить проблемы с данным конкретным банком, какие риски есть?

Павел Медведев: Это неприятность, но из двух, так сказать, неприятностей нужно выбирать меньшую.

Константин Чуриков: То есть невозможно, с одной стороны, бороться с инфляцией, а с другой стороны, включать печатный станок?

Павел Медведев: Нет, оказывается, возможно. Оказывается, включение печатного станка – в ограниченных размерах, до бесконечности нельзя, а немножко – можно, это выдерживает политика Центрального банка.

Давайте на альтернативу посмотрим. Если крупный банк – тот самый, который мы сейчас обсуждаем – обанкротился бы, что бы произошло? Те люди, которые окончили Финансовую академию, часто меня упрекают вот в чем. Я до некоторой степени имею отношение к закону о страховании вкладов. Они мне что говорят? – что гражданин не обязан свои накопления держать в банке, а мы ему эти накопления страхуем (во всяком случае до 1 миллиона 400 тысяч). Юридическое лицо обязано держать деньги в банке, а мы никак не защищаем эти деньги. Человек, который депозит разместил в банке, скорее всего, не на краюху хлеба копит, а, скажем, на автомобиль – на что-то такое, что сию минуту не нужно, можно без этого обойтись; а у юридического лица хранятся на счете деньги, которые нужно выплатить в зарплату, а зарплата-то для очень многих людей – это кусок хлеба.

Павел Медведев: И деньги юрлицам попробуй вытащи.

Павел Медведев: И если банкротится банк, то юридические лица теряют свои деньги. Это значит, что физические лица, которые работают на данное юридическое лицо, теряют зарплату – не деньги, накопленные на автомобиль, а зарплату теряют! Значит, альтернатива для Центрального банка была такая: бог с ним, пусть он банкротится. И что бы произошло? Обанкротился бы целый ряд юридических лиц, то есть какие-то производства бы остановились, уменьшился бы приток товаров и услуг в нашу экономику, а количество денег осталось бы тем же самым. Это привело бы к инфляции. То есть куда ни кинь, всюду клин в смысле инфляции, поэтому лучше такая сознательная деятельность, которую нам и объяснил Центральный банк.

Константин Чуриков: Проактивная, как сейчас говорят.

Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, давайте сейчас по поводу депозитов и накоплений на автомобиль или то, без чего можно обойтись… Может быть, я бы даже не согласилась с вами. Хорошо, если бы у нас у всех граждан были какие-то накопления, потому что жизнь бывает непредсказуемой. Без автомобиля можно обойтись, а бывает так, что нужно срочно на лечение.

Павел Медведев: Это правда.

Оксана Галькевич: Это правда, и государство не всегда подставляет плечо. И собираем мы по социальным сетям, знаете, кто как может; кому-то помогают, кому-то нет. И слава богу, что…

Павел Медведев: Подождите, до 1 миллиона 400 тысяч…

Оксана Галькевич: Ой, если это сложный случай, то не всегда и этих денег, к сожалению, хватает.

Павел Медведев: Это правда.

Оксана Галькевич: Поэтому копят деньги – и пусть копят, пусть растет благосостояние.

Павел Медведев: Нет-нет, я же против этого не возражаю. Я же четко высказался: мы некоторые деньги защищаем, а другие, которые не менее, а может быть, и более важны, не защищаем. Поэтому лучше, чтобы банки не банкротились.

Константин Чуриков: Звонок в эфир.

Оксана Галькевич: Ростовская область у нас сегодня очень активная. Вадим с нами на связи – Вадим, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Вот я слушаю уважаемого господина омбудсмена, который, я бы сказал, лукавит. Он не говорит, и граждане не знают, что он когда-то работал в банковской системе… омбудсменом. Он говорит о каких-то депозитах. У людей нечем заплатить за коммунальные услуги, 66 миллионов граждан закредитованы, попали в бедственное положение, а он здесь говорит о том, что все прекрасно, банки. Он только об одном не говорит – почему такое количество банков было изначально? Почему прокуратура не найдет тех, кто и что зарядил, чтобы эти банки стали? Зачем их столько нужно? Поэтому когда говорят о банке "Открытие", что его нужно спасать – а что с другими банками? Здесь совершенно правильно идет речь в отношении денег людей. Но господин омбудсмен лукавит, когда не говорит, что есть статья 196 Уголовного кодекса "Преднамеренное банкротство". Так вот я говорю со всей ответственностью, что именно банки, банки повинны в том, что у нас кризис в стране. Это рукотворный кризис. И чем больше будет убрано проблемных банков, которые увели деньги в офшоры, тем легче будет гражданам. А вообще ставки надо доводит до состояния, раз мы на международные нормы ссылаемся. А то когда надо, мы ссылаемся на международные нормы, а когда не надо, вот как нам хорошо. Не лукавьте, господин омбудсмен; вы плохой омбудсмен, по моему мнению.

Оксана Галькевич: Вадим, да что же такое-то? И книжный обыватель вам плох, и Павел Алексеевич вам тоже не подходит.

Константин Чуриков: Ну это мнение зрителя.

Оксана Галькевич: Спасибо, Вадим.

Павел Медведев: Нет, ну как, имеет право человек. Ради зрителей и передача ваша, насколько я понимаю – значит, мы что-то расскажем, во что-то поверят, а во что-то нет.

Ну, первое смелое утверждение Вадима состоит в том, что я работал в банковской системе. Никогда я в банковской системе не работал. Я был долго депутатом и писал законы – в частности, я имею отношение к закону о страховании вкладов.

Вы знаете, утверждать, что банкиры являются авторами кризиса, тоже нужно богатую фантазию иметь, потому что как только банкротится банк, оказывается, что некоторые банкиры оказываются на нарах. И такой ценой устраивать нам кризис для своего удовольствия, чтобы потом пойти на нары – я сомневаюсь в том, что любители этого есть.

Вы правы – действительно, россияне закредитованы очень жестко. И я пытаюсь добиться того, чтобы мой статус изменился, чтобы появился государственный, то есть законный (я пока не законный, а "любительский", так сказать, финансовый омбудсмен)…

Константин Чуриков: На договорной основе, между прочим.

Павел Медведев: На договорной основе, да. Если появится законный финансовый омбудсмен, он в большей мере сможет помогать закредитованным гражданам. Пока механизма помощи закредитованному добросовестному человеку нет.

Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, я просто в вашу защиту перед нашими телезрителями скажу, что Павел Алексеевич Медведев, финансовый омбудсмен – самый человечный финансист, наверное, из всех, кто у нас тут бывает в студии.

Павел Медведев: Спасибо.

Оксана Галькевич: Это человек, который до всех деталей, до нюансов каких-то человеческих историй, финансовых проблем готов копаться и разбираться, всегда помогает.

Константин Чуриков: Звонок.

Оксана Галькевич: Звонок давайте из Ярославля послушаем – Юлия, здравствуйте.

Зритель: Алло, здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, такой вопрос. В "Открытии" сейчас депозит свыше 1 миллиона 400, немного больше. Стоит ли оставлять деньги дальше? И вообще, если стоит, то какие могут быть последствия? Что, как думает Павел Алексеевич, они могут сделать с ним? И второй вопрос: вот сказали, что не стоит превышать 1 миллион 400 тысяч – а к "Сбербанк", "ВТБ" это тоже относится?

Константин Чуриков: Тоже под богом ходят или как? Спасибо, Юлия.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Павел Медведев: Юлия, вы знаете, вы заставляете меня касаться очень деликатных вопросов. Давайте я останусь на формальной почве. В законе о страховании вкладов черным по белому написано, что до 1 миллиона 400 тысяч человек получает назад 100%. Давайте этого правила придерживаться…

Константин Чуриков: Если там чуть больше на 1 копейку, 1 миллион 400 тысяч Юлия получит? Или она вообще ничего не получит?

Павел Медведев: Сейчас. Она задает правильный вопрос: что делать, если у нее в "Открытии" больше 1 миллиона 400 тысяч. Голову на отсечение не дам ни в каком случае. Но сейчас Центральный банк в каком-то смысле голову на плаху положил: он пообещал этот банк спасти. Очень маловероятно, что Центральный банк, который не является частной конторой, позволит себе ввести в заблуждение граждан. Поэтому скорее всего можно додержать депозит до его окончания, а потом еще раз прочитать закон о страховании вкладов и пользоваться этим законом.

Оксана Галькевич: Более не рисковать. Банк "Открытие" на санации по крайней мере, у него не отозвана лицензия, поэтому шансы есть.

Павел Медведев: В этом и прелесть того решения, которое принял Центробанк.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо вам за ваши ответы. В студии у нас был Павел Медведев, финансовый омбудсмен. Программа "Отражение" продолжится через несколько минут – не переключайтесь.