Оксана Ерина: Жесткость питьевой воды никаких проблем организму не создает

Гости
Владимир Малышев
Член Совета по Общественному телевидению. Ректор Всероссийского государственного университета кинематографии им. С.А.Герасимова, заслуженный работник культуры Российской Федерации

Ольга Арсланова: Как и обещали, поговорим в ближайшее время о том, какую воду мы пьем каждый день. Дело в том, что население 47 субъектов России вынуждено употреблять питьевую воду, которая не отвечаем требованиям качества и безопасности. По крайней мере, об этом говорит аналитика Роспотребнадзора по состоянию на этот ноябрь.

Махачкала, которая была, наверное, во всех новостях. И в городе до сих пор не решили, как очистить водопровод. Дело в том, что водой из крана отравились сотни жителей. По данным властей, виновны ливни, потому что сточная вода попала в трубы. Но даже если вы не из Дагестана, подумайте, прежде чем наполнить стакан из-под крана. Чистая ли вода у вас? И все ли у вас с ней в порядке в вашем городе? Роспотребнадзор провел проверку и теперь предупреждает: в 47 регионах вода небезопасна.

Давайте посмотрим на эту карту. Качественной питьевой водой у нас обеспечено максимум 132 миллиона россиян из 146. Получается, что 14 миллионов рискуют каждый раз, открывая кран. На карте обозначены регионы, где с водой есть серьезные проблемы, это показали пробы воды. В этой воде нашли микробы очень опасные для здоровья. В Дагестане, пока мы в студии с Константином, а вы у экранов, рискуют здоровьем 20 муниципальных образований. В Карелии опасную воду пьют жители 18 районов. А в Красноярском крае все допустимые значения превышены сразу в 40 крупных районах.

Есть у нас и внутрироссийский рейтинг, давайте посмотрим на него. Ситуация в Дагестане и в Карелии, в общем-то, не удивляет, потому что оба этих региона традиционно на самых нижних строчках, то есть проблемы были и раньше. Наиболее безопасная вода в обеих столицах, в Кузбассе, на Алтае, в Татарстане и в Чечне. Эксперты объясняют, что все понятно: в заболоченных регионах вода гниет, в некоторых городах в воде антибиотики и тяжелые металлы, и в большинстве регионов старые водопроводы, которые не то что давно не меняли, а даже не ремонтировали.

Кто виноват и что с этим делать? Спросим у нашей гостьи. К нам сегодня пришла Оксана Ерина, научный сотрудник кафедры гидрологии суши Географического факультета МГУ имени Ломоносова, кандидат географических наук. Здравствуйте.

Оксана Ерина: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Спасибо, что пришли.

Константин Точилин: Садитесь.

Ольга Арсланова: Давайте поговорим о географии. Получается, что в некоторых регионах отсутствие воды качественной как-то обусловлено их месторасположением, и с этим ничего нельзя поделать?

Оксана Ерина: Да, это действительно так. Нашей стране повезло находиться в такой природной зоне с многолетним распространением мерзлоты, например. Или, например, такие регионы, как Карелия или Вологодская область, которые фигурировали в вашей статистике, они находятся на очень заболоченных территориях, и в них не наблюдается соответствия нормативам – не по биологическим показателям, но по органолептическим показателям. Как мы знаем, существует четыре группы показателей, по которым производится нормирование. Это органолептические показатели, которые влияют на наше восприятие воды, то есть…

Константин Точилин: То есть вкус, запах, да?

Оксана Ерина: Вкус, запах, цвет.

Ольга Арсланова: То есть если вода зеленая или невкусная – это еще не значит, что она отравленная и мы попадем в больницу?

Оксана Ерина: Именно так.

Константин Точилин: Просто зеленая и невкусная.

Ольга Арсланова: Но пить ее, собственно, никто не станет.

Оксана Ерина: И в первую очередь потребители реагируют на подобные какие-то моменты.

Потом есть микробиологические показатели качества воды, об этом мы знаем. И это самое опасное, наверное, загрязнение, потому что в централизованных источниках водоснабжения грязная вода в этом отношении может привести к эпидемиям.

Также вода проверяется на радиационное соответствие – радиологические показатели. Ну, с этим все понятно, я думаю.

И самый большой вообще перечень показателей качества воды относится, конечно, к химическим. Но в первую очередь самый регулярный и частый мониторинг производится по микробиологическим и органолептическим показателям, потому что это самые проблемные, с точки зрения потребителя, параметры состава воды.

Ольга Арсланова: Объяснение Роспотребнадзора – старые трубы – это честное объяснение? Действительно трубы виноваты в том, что вода довела людей до больницы, например?

Оксана Ерина: Это одна из основных причин. Например, в Москве у нас наиболее передовая система очистки воды во всей стране, она потрясающая. За последние годы избавились от очистки воды свободным хлором и теперь…

Константин Точилин: А у нас же, по-моему, даже были люди из Мосводоканала, которые говорили, как шикарно они все фильтруют.

Оксана Ерина: Это действительно так.

Константин Точилин: Только проблема, видимо, в том, почему это все течет.

Оксана Ерина: Вода поступает чистая, соответствующая всем нормативам. Но перед тем как попасть в наши краны, она проходит расстояние – десятки, а иногда и сотни километров. И за это время нормативы часто превышаются.

Константин Точилин: Я читал даже, что не только британские, но и американские ученые полагают, что Древний Рим во многом погиб из-за того, что использовались свинцовые трубы в водопроводе, что крайне негативно сказывалось на здоровье древних римлян.

Оксана Ерина: Да, я тоже видела подобную информацию, но в нашем случае…

Константин Точилин: Грозит ли нашей цивилизации гибель от старых труб?

Системы очистки воды улучшаются быстрее, чем обновляются трубы

Оксана Ерина: Я думаю, что нет, конечно же. Просто в современной России назрела проблема замены трубопроводов. То есть очистка воды происходит… Системы очистки воды улучшаются быстрее, чем обновляются трубы.

Ольга Арсланова: А расскажите, есть какой-то срок, предустановленный срок эксплуатации трубы?

Константин Точилин: И самое главное… Я думаю, что он есть, но соблюдается ли? Вот вопрос.

Ольга Арсланова: Вот! И кто за это отвечает? Я так понимаю, что Мосводоканал, который нам рассказывает о том, что передовые методы используются, как раз за трубы совершенно не отвечает.

Оксана Ерина: Да.

Ольга Арсланова: А кто отвечает?

Константин Точилин: То есть они ответили за качество воды, которая у них с очистных сооружений вышла, да?

Оксана Ерина: Да, но не с очистных, а со станций водоподготовки.

Константин Точилин: Ну, со станций, да.

Ольга Арсланова: То есть свою работу они выполнили. А чья работа, чья зона ответственности – вот эти старые, ржавые, наполненные микробами трубы?

Оксана Ерина: Жилищно-коммунальное хозяйство. Я думаю, как раз это то, за что мы платим наши какие-то взносы коммунальные. И ответственность лежит на них.

Константин Точилин: Вот уже вопросы пошли. Говорят: "В СССР болот, что ли, не было?" Мы как раз и выясняем, что вода-то, в общем-то, всегда была примерно одного и того же качества, а вот трубы в СССР, когда их клали, они еще были новые.

Оксана Ерина: Конечно.

Ольга Арсланова: То есть получается, что с советских времен трубы практически не заменялись?

Оксана Ерина: Получается так.

Константин Точилин: А что такое происходит с трубами? Они что, ржавеют? Или они подтекают, и туда просто грунт какой-то попадает?

Оксана Ерина: Во-первых, они ржавеют. Во-вторых, они обрастают тем (так называемое обрастание), что содержит вода. Потому что мы же пьем не чистую воду – H2O.

Константин Точилин: Не дистиллированную.

Оксана Ерина: Мы пьем, по сути, раствор различных соединений в воде. И поэтому эти соединения – органические соединения, например, природного происхождения – они часто оседают на трубах. То есть за десятилетия происходит… Минеральные соли какие-то. Жесткость, о чем мы часто говорим. Все это оседает, и на этом происходит развитие бактерий, иногда опасных. И для этого на станциях водоподготовки…

Константин Точилин: А как же бактерии там живут-то? Ведь там же вода идет под давлением с какой-то скоростью, наверное. Их не вымывает?

Оксана Ерина: Я думаю, что у бактерий большая выживаемость, чем мы можем подумать об этом.

Ольга Арсланова: Закрытая хорошая питательная среда, приятная температура.

Оксана Ерина: Да, температура, конечно.

Ольга Арсланова: Но есть ли возможность поменять эти трубы? Мы понимаем, что это огромные деньги. Не всегда, может быть, их можно как-то отремонтировать. Может быть, какие-то составы химические позволяют их хотя бы регулярно чистить?

Оксана Ерина: Про это я, к сожалению, не могу вам сказать. Но мы знаем, что на станциях водоподготовки после того, как воду довели до требований СанПиНа, ее очищают, ее хлорируют или какие-то другие вещества добавляют с запасом, для того чтобы она прошла до потребителя в соответствующем качестве. Почему вообще стали использовать хлорирование как такой метод для дезинфекции воды? Потому что он имеет пролонгированное воздействие, то есть бактерии еще длительное время не могут в подобной среде выживать.

Константин Точилин: А насколько полезно само хлорирование не для бактерий, а для нас?

Ольга Арсланова: Для потребителя конечного.

Оксана Ерина: Станциями водоподготовки проверяется не только соответствие воды на входе в трубы, но и соответствие воды на выходе в кранах. Например, вы можете зайти на сайт Мосводоканала, выбрать свой район и посмотреть химический состав воды в вашем доме практически. И в этом случае тоже производится контроль в кране и проверяется остаточный хлор, которого мы так боимся, который приводит к онкологическим заболеваниям, который канцерогенен. И этот контроль позволяет регулировать постоянно количество добавляемых реагентов. А в последние годы в Москве – с тех пор, как отошли от свободного хлора и перешли на гипохлорит натрия – он гораздо более безопасен и он позволяет быть уверенным в том, что наша вода безопасна.

Ольга Арсланова: Давайте обратимся к нашим зрителям.

Константин Точилин: Давайте.

Ольга Арсланова: Если у вас претензии к качеству вашей воды, позвоните нам, пожалуйста, расскажите. Может быть, вы ее проверяли, сдавали. Я так понимаю, что сейчас каждый может взять пробы, если он сомневается, отнести в лабораторию.

Оксана Ерина: Да, конечно.

Ольга Арсланова: Может быть, вы это сделали, и что-то там нашли у вас? Позвоните, расскажите, поделитесь. И задавайте вопросы нашей гостье.

Константин Точилин: А вот те, кто не позвонили, написали. И вот что пишут: "У нас ржавчины в воде много. Кто впервые пробует, сразу чувствует железный привкус. Кажется, за такую воду можно не платить". Ну, не платить-то вам точно не дадут. А вот опасна ли эта железная история?

Оксана Ерина: Как таковое химическое загрязнение – например, когда у нас ведется прочистка труб, мы получаем иногда ржавую воду, – оно не опасно для человека.

Константин Точилин: Я так понимаю, тут не иногда, а тут постоянно.

Оксана Ерина: Тут регулярный вопрос стоит. В зависимости от уровня очистных сооружений бывает, что в регионах, например, которые питаются подземными водами, часто не соблюдется норматив по железу, потому что в подземных водах высокое содержание железа. В том же Красноярском крае, в Карелии высокое содержание железа воде. И не все очистные сооружения, видимо, справляются с этим. В таких случаях возможно использование каких-то личных сооружений…

Константин Точилин: Просто очень часто, когда ездишь, в какой-то гостинице остановишься, и прямо на сантехнике видно, что вода постоянно в этом месте течет, и желтый налет этот образуется.

Ольга Арсланова: А иногда даже уже и темно-коричневый – видимо, от долгих лет.

Константин Точилин: Видимо, не отдираемо или не отдирают просто. Но вопрос: это опасно или неопасно? Или с этим живут? Вроде железо полезно, с другой стороны.

Оксана Ерина: С этим живут, конечно. И с этим живут многие люди, которые не имеют доступа к централизованной очистке воды. Они питаются водой из колодцев тех же самых или из рек без очистки. В них природное содержание высокое, и они с этим существует.

Ольга Арсланова: Оксана, скажите честно, пить воду из-под крана безопасно или лучше этого в принципе не делать? Прокипятить, купить в бутылке, поставить какой-то супермощный, какой-то супернавороченный фильтр…

Константин Точилин: Или не навороченный.

Ольга Арсланова: Или не навороченный. Знаете как? Говорят "можно", но опасения-то остаются.

Константин Точилин: Вот Юрий, Московская область: "Почему в советское время я пил воду из-под крана, не опасаясь?" Ну, наверное, потому, что в советское время не было программы, например, "ОТРажение", где обсуждали бы качество воды. Мы просто с вами не очень как-то интересовались и не думали, что такое возможно. Ну и потом опять же то, с чего мы начали – тогда были еще новые трубы.

Оксана Ерина: Да, прошло с тех пор 50 лет.

Ольга Арсланова: Может, просто отказаться от питья воды из-под крана, мыться ею, но не пить?

Оксана Ерина: Я не могу сказать за всю Россию…

Константин Точилин: За всю Одессу.

Оксана Ерина: …но в Москве вода абсолютно безопасна для употребления. И в Московской области.

Константин Точилин: А мы сейчас узнаем, что в Омской области. Татьяна нам дозвонилась. Здравствуйте. Слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте. Алло.

Константин Точилин: Да-да-да, вы в эфире, все вас слышат.

Зритель: Это из Омской области, село Соляное, то есть именно из села Соляное. У меня такая ситуация. С 2009 года мы прослеживаем качество в нашем поселке. И уже с 2009 года обнаружили, что вода не соответствует по органолептическим, химическим и микробиологическим показателям.

Константин Точилин: А у вас централизованный водопровод какой-то, Татьяна, да?

Зритель: Да, централизованный. В 2013 году мы обратились в суд. Факт того, что действительно вода не соответствует санитарным нормам, суд подтвердил. И уже с 2013 года по 2016 год два раза в год мы обращались в Роспотребнадзор. Роспотребнадзор обнаруживает те же самые показатели, то есть в лучшую сторону никак не уходит. Наше водоотведение черлакское говорит о том, что они вступили в региональную программу, которая должна улучшить ситуацию, но никакой ситуации в лучшую сторону пока не предвидится.

Мы обратились в нашу омскую региональную комиссию, которая именно тарифы устанавливает, региональная энергетическая комиссия Омской области. Они говорят, что документы, которые подтверждают соответствие питьевой воды требованиям СанПиНа, в указанном перечне отсутствуют, то есть не нужны никакие документы, которые бы подтверждали соответствие санитарным нормам для того, чтобы установить тариф. Вы не можете мне ответить, взаимосвязь тарифа и качества где-то регулируется?

Константин Точилин: Хороший вопрос.

Ольга Арсланова: Интересно. То есть что-то течет, а качество не имеет значения.

Оксана Ерина: Это тоже скорее вопрос к жилищно-коммунальным службам. Я думаю, что вообще если в течение уже пяти лет, я так понимаю, обнаруживается пользователями несоответствие качества воды, и суд это подтверждает, то очевидно, что тут нужно просто обращаться в прокуратуру и заводить дело.

Константин Точилин: Я так понимаю, нужно все-таки разделить, наверное, мухи и котлеты, потому что, наверное, тариф берется из того, сколько стоит добыть эту воды из "глубины сибирских руд", сколько нужно электричества, чтобы наносом ее прокачать по трубам, сколько нужно сантехников и слесарей, чтобы эти трубы чинить время от времени. И от этого берется стоимость этого кубометра. А вот он должен или соответствовать, или не соответствовать качеству? Ну, качество тут, наверное, как бы и ни при чем. Просто если оно не удовлетворительное, то этой водой нельзя пользоваться.

Оксана Ерина: Да.

Ольга Арсланова: Либо в тарифе все-таки заложена какая-то еще дополнительная очистка, ремонтные работы?

Константин Точилин: Вот. Может быть, кто-нибудь знает, друзья?

Ольга Арсланова: Да, будет очень здорово.

Константин Точилин: Поделитесь этим сакральным знанием.

Ольга Арсланова: Нам из Москвы пишут: "Водопроводные трубы не меняли с 1974 года. Нормально ли это?" Мы, кстати, вернулись к вопросу о сроках использования. Есть ли какие-то общемировые стандарты?

Оксана Ерина: Насколько я знаю, обычно срок действия колеблется где-то в интервале 30–50 лет.

Константин Точилин: То есть все, мы приехали?

Оксана Ерина: И у нас назрел давно уже вопрос, конечно… Но помимо этого нужно еще проводить регулярный мониторинг состояния труб. Очевидно, что мы должны проверять соответствие труб и степень их изнашиваемости, потому что это очень важно для нашего благополучия.

Константин Точилин: Очень многие пишут про пластиковые трубы, типа "поставил и живи спокойно". Но это же кто-то, во-первых, их должен поставить.

Оксана Ерина: Ну да.

Константин Точилин: А есть разница действительно, с такой химической точки зрения, какие трубы – пластиковые или металлические?

Оксана Ерина: Пластиковые трубы меньше вступают в реакцию…

Константин Точилин: Ну, они не окисляются.

Оксана Ерина: Да, они не окисляются. И пластик, конечно, очень инертный материал. Ну, конечно, в зависимости от того, какой пластик, безопасный ли пластик. Но я думаю, что все-таки питьевые трубы должны делаться из безопасного пластика.

Ольга Арсланова: То есть даже горячая вода не страшна таким трубам?

Оксана Ерина: Я думаю, что нет.

Константин Точилин: Вопрос только в том, что кто-то должен их поменять.

Ольга Арсланова: Дело за малым, в общем.

Константин Точилин: Вот еще группа вопросов про воду из скважины, потому что у очень многих, кто в домах живет отдельных, у кого дача, это может быть скважина на участке или скважина общая на весь поселок или на несколько поселков. Что происходит с водой оттуда? Во-первых, проверяет ли ее кто-то? И должен ли ее кто-то проверять? Или я выкопал себе эту скважину и пью на здоровье? Или не на здоровье?

Оксана Ерина: Если это личное пользование, то скважины не проверяются. Нормированию подлежат источники централизованного водоснабжения, то есть юридические лица, осуществляющие водоподготовку, которые отвечают за качество воды. Если вы выкопали у себя скважину, то вы, в общем-то, сами отвечаете за качество воды.

Константин Точилин: То есть на мой страх и риск, да?

Оксана Ерина: Ну да.

Ольга Арсланова: Где вам повезло ее выкопать. Потому что говорят, что даже на одном маленьком участке буквально 3–4 сантиметра в ту или другую сторону…

Оксана Ерина: И какая глубина еще. Потому что есть случаи, когда вы копаете и докапываете до того горизонта, где грунтовые воды как раз чрезвычайно обогащены железом, они очень желтые. И приходится ставить много фильтров, какие-то установки устанавливать для того, чтобы…

Ольга Арсланова: Оксана, я все пытаюсь с этой историей дагестанской…

Константин Точилин: Все-таки за скважины, извини, просто чтобы людям было понятно. Понятно, что никто не придет, не должен приходить и у меня это проверять. Но я могу как-то, если я беспокоюсь, проверить, можно эту воду пить или нет?

Оксана Ерина: Конечно.

Константин Точилин: Как это сделать?

Оксана Ерина: Вы можете отобрать пробу и отнести в любую из множества существующих аккредитованных лабораторий. В Москве таких лабораторий десяток-то точно есть.

Константин Точилин: В Москве – понятно. А по стране они есть?

Оксана Ерина: В регионах как минимум существуют региональные отделения Роспотребнадзора, и там есть лаборатории. Я не могу сказать точно, платно это или бесплатно.

Ольга Арсланова: Я думаю, скорее всего, платно.

Константин Точилин: Ну, я думаю, если есть деньги пробурить скважину, то, наверное, найдется и копеечка на то, чтобы проверить, что из нее течет – нефть или вода.

Оксана Ерина: В зависимости от списка показателей, по которым вы хотите ее проверить, будет разная стоимость у этого анализа.

Константин Точилин: Просто чтобы закончить эту историю… А существуют какие-то такие соображения, по которым надо решить, что, может быть, и не нужно даже пытаться эту скважину делать? Если, например, рядом находится какое-то предприятие сильно химическое, или рядом какая-нибудь свалка, полигон мусорный? Потому что у нас любят мусорные полигоны устраивать в живописных местах, густонаселенных народонаселением. Если мы знаем, что рядом свалка, к примеру, стоит нам рыть скважину, бурить или лучше даже не заводиться? Мы понимаем, что туда может попасть вообще черт знает что.

Оксана Ерина: Очень сложная ситуация со свалками, потому что они плохо регулируются.

Константин Точилин: Никак не регулируются.

Оксана Ерина: И воздействие на окружающую среду оценивается тоже плохо. И если вы хотите узнать, то, наверное, необходимо провести гидрогеологические изыскания для того, чтобы оценить перед тем, как уже копать скважину, насколько эта вода… Потому что есть некая сеть гидрогеологических скважин, которые…

Константин Точилин: Нет, просто скважину пробурить, я так понимаю, не три копейки стоить. Зная, что рядом нечто, стоит ли вкладываться?

Оксана Ерина: Я думаю, что не стоит, конечно.

Ольга Арсланова: Ну и потом, наверное, к вашим коллегам-географам тоже есть смысл обратиться.

Оксана Ерина: Да, геологическое строение.

Ольга Арсланова: Есть определенные виды почв, какие-то породы, которые даже не дадут и прорыть. Такие случаи были у меня, например, на даче, когда люди платили огромные деньги, а им говорят: "За эти деньги три попытки. Не получится – деньги не возвращаем".

Константин Точилин: "Не гарантируем".

Ольга Арсланова: И деньги не возвращают!

Константин Точилин: Или как вот звонила наша зрительница из села, которое называлось Соляное. Ведь, наверное, очевидно, что оно неспроста так называется. Видимо, там какие-то соли в почве содержатся.

Оксана Ерина: Да, конечно. В том регионе расположено много соляных озер, там производится соледобыча. Разумеется, геологическое строение нужно учитывать. То есть это нужна какая-то консультация перед этим все-таки, потому что службы, которые производят бурение скважин, они должны…

Константин Точилин: Они заинтересованы пробурить как можно больше дырок и взять как можно больше денег за это, естественно.

Ольга Арсланова: У нас Евгений есть на связи, Кемеровская область. Здравствуйте.

Константин Точилин: Евгений, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер.

Константин Точилин: Слушаем вас. А, у нас еще день, а у вас вечер уже.

Зритель: Уже некоторое время я вам звоню, дозваниваюсь, выхожу к вам в эфир по вопросам безопасности и прочим. И даже по воде я вам говорил месяца четыре или пять назад, когда была тема по ЖКХ.

У нас такая ситуация в селе. Был совхоз. Провели в 1963 году водопровод, то есть зарыли колодцы в селе. В 1963 году провели водопровод. Совхоз потом развалился, все хозяйственные эти дела, совхозные, распродали. Водопровод остался. И как выясняется, он ничейный. У меня была попытка в Роспотребнадзоре заказать экспертизу воды самой. А вода такого качества, что после кипячения известковый налет, и довольно-таки приличный, остается на сосудах. И в Роспотребнадзоре примерно сказали так: "Собственника нет". То есть получается, что водопровод нелегальный. Качество воды – ну, я уже сказал, не соответствует…

Константин Точилин: А вам в Роспотребнадзоре что сказали? Что она ядовита/неядовитая, опасная/неопасная?

Зритель: А они ничего не сказали. Они сказали: "Мы анализы сделать не можем, потому что нет собственника".

Константин Точилин: Подождите, Евгений, одну секунду, сейчас мы у Оксаны спросим. Оксана, а зачем нужен собственник? Вот я прихожу в потребнадзор с бутылкой воды и говорю: "Проанализируйте". Они меня должны спросить, кто собственник?

Ольга Арсланова: "Я собственник этой воды".

Оксана Ерина: Нет, они не должны.

Константин Точилин: То есть вам просто, во-первых, отказали зря. И наверное, нужно как-то настоять на экспертизе.

Зритель: Да, мне отказали. Я им предложил: "Давайте я вам принесу, – как вы сказали, – воду". А они говорят: "А мы откуда знаем, откуда вы ее взяли?" Я говорю: "Ну хорошо, давайте я тогда по своим каналам, на производственном объединении, где я когда-то работал, в лаборатории мне сделают анализ, и я вам его принесу". – "Ой, это тоже не годится". В общем-то, понимаете, такое впечатление, что все в курсе, и руководство, потому что наш бывший глава района на собрании так и сказал: "У вас вода не для питья. Тут такая штука, что фильтры поставить дорого. Давайте мы вам лучше новый клуб отгрохаем". Да, отгрохали с помпой, показали по телевизору.

Константин Точилин: Молодцы какие.

Зритель: Хотя, в принципе, можно было старый как бы доделать. В общем, вот такая ситуация. И предыдущая женщина звонила вам. То же самое – плата за воду, как за очищенную водопроводную.

Константин Точилин: Евгений, вопрос: а вы пьете-то в результате какую воду – которая из этого бесхозного водопровода или у вас колодец еще свой?

Зритель: Нет, колодца у меня нет. И воды у меня как таковой нет. Я вам в прошлый раз, когда дозвонился, сказал, что тогда у меня это началось – борьба за воду, так сказать. А, даже началось с того, что когда я пришел оплачивать за эту воду, мне не выдали квитанцию. На бумажке написали "за воду", на клочке бумаги, и все. Ну и я решил с ними немножко побороться. Но борьба привела к тому, что меня просто отрезали от этого пусть и плохого, но водопровода. По соседям сейчас хожу.

Ольга Арсланова: В общем, соседская вода.

Константин Точилин: Евгений, раз вы наш постоянный корреспондент, вы нас тогда держите в курсе истории своей борьбы, а мы попробуем, может быть, чтобы наш штатный корреспондент в Кемерово как-то, может быть, к вам подъехал. Может быть, что-то тоже поможет сдвинуть. Ладно?

Ольга Арсланова: Оксана, тут жалуются из Подмосковья, сразу из нескольких мест. Коломна Московской области – непонятно, что с водой. Одинцово…

Константин Точилин: Тут еще жалуется из Москвы Денис Чижов, что ему пора выходить в эфир с новостями.

Ольга Арсланова: А мы вернемся потом.

Константин Точилин: Давайте мы заслушаем Чижова, а потом поговорим. Новости.

НОВОСТИ

Ольга Арсланова: А мы продолжаем говорить о качестве воды.

Константин Точилин: Буквально несколько минут у нас осталось. Давай о наболевшем.

Ольга Арсланова: Вопросы из Одинцова, из Коломны, еще из нескольких городов и пригородов – о том, что вода очень сильно сушит кожу, вызывает раздражение. И естественно, люди волнуются, что в ней такого. И если она с кожей такое делает, то что будет внутри происходить?

Константин Точилин: То что она делает с внутренностями?

Оксана Ерина: Это связано с тем, что вода, которой питается все Подмосковье, – это подземная вода. Подземная вода имеет более высокую минерализацию – как раз о чем говорил наш слушатель, телезритель. У нее высокая жесткость.

Константин Точилин: Тут не только Подмосковье.

Оксана Ерина: Это жесткая вода, и поэтому она как раз оставляет и накипь в чайнике, быстро изнашиваются какие-то средства. Это как раз…

Константин Точилин: А что она оставляет в организме?

Ольга Арсланова: Жесткость.

Оксана Ерина: В организме она не оставляет ничего.

Константин Точилин: Вообще?

При использовании жесткой воды никаких проблем с организмом, со здоровьем вы не испытываете

Оксана Ерина: Жесткость – это растворенные соли кальция и магния. И при термической обработке они остаются, то есть при кипячении он оседают. Но при употреблении холодной воды, при использовании этой воды никаких проблем с организмом, со здоровьем вы не испытываете.

Константин Точилин: В общем, ситуация сложная, но не критическая, можно сказать, с вашей научной точки зрения?

Оксана Ерина: Не критическая, нет.

Ольга Арсланова: Успею я еще один вопрос задать?

Константин Точилин: Да, конечно.

Ольга Арсланова: Все-таки история с Дагестаном не дает покоя, потому что сотни жителей попали в больницы. И объяснение довольно странное: сточные воды попали в водопровод. У нас что – водопровод дырявый? Каким образом они могли туда попасть? И если туда попали сточные воды, мы понимаем, что туда вообще что угодно может попасть. Как это происходит?

Оксана Ерина: Если водопровод расположен на реке или водоеме, то выше по течению могут располагаться сбросы сточных вод различных предприятий.

Константин Точилин: Полезных для здоровья.

Ольга Арсланова: Отлично.

Оксана Ерина: И эти сбросы не нормируются.

Константин Точилин: Они попадают в водозабор тогда, а не в водопровод, правильно?

Оксана Ерина: Да. Но водопровод находится ниже по течению. И сбросы сточных… Авария на предприятии, расположенном выше относительно водозабора, может привести к катастрофе. И если, например, во время паводка какой-то водоем, приемник сточных вод…

Константин Точилин: Вышел из берегов и слился с Мировым океаном. Перед тем как попасть в Мировой океан, он попадает в водопровод.

Оксана Ерина: Перед тем как успели очистить эти воды, они попали сразу в реку и попали в водопровод. Такие ситуации редко случаются, но они случались. Российская история знает такие ситуации. И это часто заканчивалось катастрофой.

Константин Точилин: Объяснили, спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Константин Точилин: Мне кажется, замечательная SMS, которой можно подвести итог нашего сегодняшнего разговора: "Вы сначала обеспечьте водой население, а потом требуйте ее качества. Иркутска область – жители поселка возят воду на себе, на санках в бочках".

Ольга Арсланова: Не до чистоты…

Константин Точилин: Нет, я думаю, что вода там, кстати, исключительно чистая, потому что это колодец. У меня в моей деревне, где я все отпуска провожу, там тоже с ведерком до колодца. Но вода вкусная, из других деревень приезжают даже и забирают. Спасибо.

Оксана Ерина: Спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо. Я напоминаю, мы говорили о качестве воды в нашей стране.