Денис Кондратьев: У нас катастрофический дефицит макулатуры. А при этом на свалках 30% - это бумага, которая и горит, и гниет, и выделяет свалочный газ

Гости
Денис Кондратьев
заместитель генерального директора «Лиги переработчиков макулатуры»

Ольга Арсланова: Это программа "Отражение", мы продолжаем. Власти решили, что делать с мусором в Подмосковье: чиновники определили региональных операторов – тех, кто будет заниматься обращением с отходами.

Константин Чуриков: Область поделили на 7 кластеров, вы их сейчас видите на карте. У каждого кластера будет свой оператор – соответственно, Сергиево-Посадский, Каширский, Рузский, Ногинский, Алексинский, Воскресенский и Чеховский кластеры.

Ольга Арсланова: Ну и больше половины контрактов по стоимости у структуры "РТ-Инвест", она строит мусоросжигательные заводы: компании в этой структуре, в этом кластере выиграли право на сбор, транспортировку, переработку и утилизацию отходов как раз в трех сферах, трех кластерах, Сергиево-Посадском, Каширском и Рузском. И эти контракты оценивают – только эти – в 110 миллиардов рублей.

Константин Чуриков: Все договоры на вывоз мусора муниципалитеты будут обязаны заключать именно с этими операторами. Прежде договоры заключали частники и полигоны без посредников, а вывозом мусора занимались более 300 организаций.

Ольга Арсланова: Пока в области сохраняются полигоны, которые оказались в центре внимания общественности, акции протеста, все это было из-за них. Сейчас 15 полигонов в Подмосковье, и на ваших экранах сейчас действующие, те, которые будут расширять, они синим цветом отмечены, и красным, которые удалось закрыть. И сейчас посмотрим, сколько мусора они принимают.

Константин Чуриков: В России, как и во всем мире, растет количество твердых коммунальных отходов: за 10 лет их стало больше на 30%, то есть постоянно прирастаем вот этими коммунальными отходами и уже не знаем, что с ними делать.

Ольга Арсланова: А кто же лидер?

Константин Чуриков: Лидер по мусорообразованию – это Москва.

Ольга Арсланова: Ожидаемо.

Константин Чуриков: Столица наша производит без малого десятую часть отходов всей России, на втором месте Подмосковье, далее Краснодарский край идет, Санкт-Петербург, Самарская и Ростовская области. При этом только 10% российского мусора отправляется на мусороперерабатывающие заводы.

Ольга Арсланова: Ну и сейчас борьба против мусорных полигонов в Московской области не только набирает обороты, но и выходит за пределы столичного региона. Против московского мусора Ярославль, сейчас туда тоже везут отходы из столицы, кстати, нам уже об этом пишут SMS наши зрители. На эти временные меры – принимать мусор в течение одного года – власти региона согласились за 500 миллионов рублей.

Константин Чуриков: А вот жители Волоколамска собираются на новые акции протеста, их уже согласовали с властями. В районе полигона "Ядрово" продолжаются выбросы свалочных газов, на днях школьникам даже разрешили приходить на занятия на час позже. Власти успокаивают, что на старом участке "Ядрово" устанавливают систему дегазации, привязанную из Нидерландов, а новый участок построили по современным технологиям.

Ольга Арсланова: В Балашихе на закрытом полигоне "Кучино" (мы как раз его показывали на карте) могут приостановить дегазацию – наоборот, эксперты нашли в воздухе над полигоном более 60 дополнительных химических элементов, по нормативам это слишком много, там может быть что-то около 10-15. Но что это за элементы, как они могут влиять на здоровье людей, пока не сообщается. Жители уже ни на что хорошее, конечно же, не надеются.

Константин Чуриков: Между тем мэрия Москвы пытается договориться об отправке отходов во Владимирскую, Калужскую и Смоленскую области, а еще – это очень интересно – планируется доставка мусора по железной дороге "в отдаленные регионы страны", до 3 миллионов тонн в год. Пресс-служба "РЖД" сообщает, что проект пока в разработке, так что если вы далеко от Москвы, в принципе это не означает, что Москва к вам не приедет погостить.

Ольга Арсланова: И что мы до вас нашим мусором не доберемся.

Константин Чуриков: На самом деле тема серьезная, тема социально важная. Давайте думать, давайте ломать голову, как по уму обращаться с отходами и как сделать так, чтобы вся страна не превратилась в сплошную, кстати говоря, московскую свалку.

В студии у нас Денис Кондратьев, заместитель генерального директора "Лиги переработчиков макулатуры". Денис Геннадьевич, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Денис Кондратьев: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Вообще вот эти новости о проведенном конкурсе, о выбранных операторах, об огромных финансовых потоках, которые сейчас пойдут в эту сферу, могут вызвать оптимизм и некую надежду, что в ближайшие 10-15 лет мы станем как в Европе все перерабатывать, что-то сжигать, по крайней мере вот этих полигонов огромных вонючих у нас не будет. Расскажите, тот самый оператор, которых сейчас определили, что он должен делать? Что в его обязанности входит и что с него жители имеют право спрашивать?

Денис Кондратьев: Ну это было ожидаемо, на самом деле, что, так сказать, этот выбор произойдет, потому что он, собственно, предусмотрен законом, это 89-й федеральный закон, закон об отходах потребления и производства. Поэтому, в общем-то, ничего удивительного нет. Да, в вашем анонсе прозвучало слово "политический вопрос" – наверное, да, для Москвы и Подмосковья это уже политический вопрос, потому что если об этом уже говорили на прямой линии с президентом, наверное, те, кто выиграл этот тендер, если они не выполнят собственно условия территориальной схемы, которой они должны неукоснительно следовать – а эта территориальная схема разработана в Московской близости и в Москве, фактически она должна быть единым целым, потому что все-таки этот кластер единый – наверное, не поздоровится, потому что жители могут пожаловаться в очередной раз уже на тех, кто выиграл этот тендер, и спросить, собственно, уже с президента, почему же, так сказать, даже в ручном режиме, когда такие крупные компании, которым доверяют масштабные государственные заказы, в том числе оборонные, не могут справиться с этой проблемой.

Ольга Арсланова: Им выделяются огромные деньги, важно понять, что они за эти деньги будут делать. Мне кажется, что вот эти вот миллиарды, на них можно построить мусороперерабатывающих заводов по всей стране и вырабатывать из них еще энергию, из этих отходов.

Денис Кондратьев: Да, деньги выделяются, это мы, жители, платим эти деньги, это тарифные условия. Собственно, когда вывоз мусора, это все регулируется тарифом, то есть тарифом, который оплачивают жители, то есть те, кто этот мусор, собственно, и генерируют, это мы. Но есть вторая половина этой системы, которую 89-й федеральный закон запустил, – это так называемая расширенная ответственность производителя. То есть каждый из нас теперь по этому закону является участником этой системы, так же как и европейцы. И Россия скопировала практически европейскую модель. Вот этот вот закон прекрасен, но подзаконные акты у нас хромают, и если европеец платит 100% по факту как загрязнитель, то в России сегодня вот этот норматив всего-навсего 10%%, то есть каждый из нас недоплачивает сегодня 90%. И поэтому возле наших домов нет контейнера для селективного сбора.

Ольга Арсланова: Для раздельного сбора.

Денис Кондратьев: Да. То есть вот эта система оплачивается не из тарифа, а она оплачивается загрязнителем.

Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что если бы мы платили за вывоз мусора больше, то этой проблемы не было бы, или может быть, если бы мы платили за вывоз мусора больше, все было бы так, как оно есть сейчас? Потому что в конце концов, наверное, разница, дело не в том, сколько мы платим, а дело в том, насколько серьезно к этой проблеме подходят. Потому что когда я слышу эти умные слова "кластеры", "территориальная схема обращения с отходами", мне кажется, что мы просто забалтываем саму проблему, потому что с этими операторами региональными или с другими все равно поедут эти грузовички на все те же полигоны, все равно будут туда сваливать все, что они везут, и проблема будет топтаться на месте.

Денис Кондратьев: Нет, я не думаю, что вы сейчас правы, потому что это грандиозный бизнес. Если мы научимся перерабатывать свои отходы, это гарантированно плюс 1% к ВВП, валовому доходу Российской Федерации.

Ольга Арсланова: Но ведь и заводы тоже нужно как-то отбивать, они должны начать приносить какую-то прибыль со временем?

Денис Кондратьев: Абсолютно верно, да.

Ольга Арсланова: Иначе зачем их строить.

Денис Кондратьев: Еще раз, у нас появился закон, то есть новация к 89-у – это 458-й федеральный закон, который появился в 2014 году по прямому поручению президента, это абсолютно такой же закон, как европейский, это брат-близнец европейского закона, к примеру, немецкого. Соответственно, автоматически у нас будут запущены те же самые механизмы, закон эти механизмы предусматривает. Но если в Германии загрязнитель платит 100%, то есть товаропроизводитель, который что-то произвел, должен заплатить за утилизацию этого товара, конечно, он переложит стоимость этой утилизации в стоимость этого товара и купим это мы, но поскольку мы с вами потребители, то мы в свою очередь за то, что мы заплатили этот экосбор, вот эти 100%, как немцы, мы должны получить бесплатную инфраструктуру возле наших домов для селективного сбора.

Константин Чуриков: Ну это же все…

Денис Кондратьев: Нет, это как раз запускает тот самый механизм, когда вот эти все полезные фракции – а порядка 70% всего нашего отхода, который генерируется в квартирах граждан вообще мегаполисов, например, тонна макулатуры стоит 10 тысяч рублей, то есть выгодно ее собрать...

Константин Чуриков: Денис Геннадьевич, я с вами не спорю, я с вами согласен. Но из того же теста сделаны те люди, которые выиграли конкурсы, или не из того теста, что вы, понимаете? Потому что вот представим, что хорошо, люди выиграли тендер…

Ольга Арсланова: Они построят завод.

Константин Чуриков: Секундочку, они получили там несколько сотен миллиардов на сколько-то лет. Что им выгодно сейчас? – строить завод или выгодно просто освоить эти деньги?

Ольга Арсланова: Нет, они же выиграли под постройку завода, правильно?

Денис Кондратьев: Нет-нет, никакие деньги они не получили, это некорректная фраза. Речь идет о том, что они должны организовать систему. Они могут лишиться этого тендера, если они не будут следовать логике тог закона, который сегодня федеральный закон, неважно, грубо говоря, это федеральный закон, и выстроить эту систему.

Ольга Арсланова: Вот, систему. Как она должна выглядеть? Вот мы встаем и видим утром…

Константин Чуриков: Сломать нужно систему предыдущую сначала.

Ольга Арсланова: Нет, вот что мы видим? Мы видим возможности для раздельного сбора…

Денис Кондратьев: Они будут, потому что если сегодня Минприроды с правительством Российской Федерации примут 100%-й норматив за загрязнение, товаропроизводитель будет платить. Вот только за 2 года при 100%-м нормативе возле каждого дома жилого в Российской Федерации появится контейнер с надписью "Макулатура", за 2 года возле каждого дома. Это автоматически будет установлено, бесплатный контейнер, то есть мы его уже оплатили путем покупки товара, который мы приобрели. И если эти контейнеры появятся, представьте, на 70%, если мы все правильно рассортируем, уменьшится поток отходов, потому что это будут полезные фракции. То есть это хорошо, это запускается целая индустрия, это для всех хорошо. Почему? Потому что все изделия, которые будут делаться из вторичных материальных ресурсов – в Германии, например, 75% всего бумажного делается из макулатуры – автоматически эти изделия стоят дешевле. Мы как жители получим бесплатную инфраструктуру, мы получим товары дешевле, социально значимые.

Ольга Арсланова: И мы получим нулевое захоронение, я так понимаю, это главная цель, чтобы полигонов больше вообще не было.

Денис Кондратьев: Абсолютно верно, да. Самый главный постулат этого закона 89-го – это ноль отходов, то есть отходов не должно быть так же, как в Европе.

Константин Чуриков: Хорошо, можно вы будете тогда оптимистом, я буду пессимистом, потому что когда я услышал, что мы получим товары дешевле, я что-то сразу засомневался.

Давайте послушаем нашу зрительницу Эллу из Москвы. Элла, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Я тоже хотела рассказать. Я была в Германии, у меня там родственники живут. Вот когда я была в гостях, у них, конечно, уже сразу, с детства, с рождения все приучены: бумага отдельно, мусор отдельно, стекло отдельно. На улице стоят контейнеры, к каждой квартире прикреплен контейнер, каждый кладет свои стекло, отдельно пластик. И утром приходит машина, которая забирает. Не дай бог если приехала машина и отправила ваш контейнер, там потом проверяют, когда уже едут на завод, и если они увидят у вас положена туда вместо пластика бумага, вас оштрафуют на большую сумму денег. Еще у них в магазинах – типа наших "Ашанов", как вот эти в больших мегаполисах – сделаны, стоят большие контейнеры. Когда человек приходит в магазин, он купил у них, допустим, бутылку воды, молоко или что-то, ему сразу стоит сумма немножко дороже. Но когда он использовал эту продукцию, он пришел опять в этот магазин, он бросил в этот контейнер, ему дают жетон, и он на этот жетон в следующий раз приходит, покупает продукты, ему уже скидка идет, что он отдал туда эту тару.

Константин Чуриков: В том-то и дело, что это должно быть просто, это должно быть выгодно.

Ольга Арсланова: Пластик можно сдать, получить…

Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Расскажите, пожалуйста, если Европа уже несколько десятков лет как на это перешла, а некоторые страны даже вынуждены покупать мусор, потому что им самим не хватает для их мощностей заводов, почему у нас только в 2018 году начинают заключаться эти контракты на переработку, на строительство новых заводов по новой технологии? Почему по-прежнему пока что выгоднее всего присыпать песочком, даже не обеспечивать никакое современное оборудование на этих полигонах, по сути все в землю закапывать? Почему?

Денис Кондратьев: Я могу ответить на вопрос и ваш, и вот…

Константин Чуриков: На оба вопроса.

Ольга Арсланова: Ну это для примера, вот как там и как вот здесь.

Денис Кондратьев: Подготовленные у вас слушатели, аудитория продвинутая, это радует, это прекрасно. Зритель сейчас рассказала о том опыте, который она видела и наблюдала в Евросоюзе, в частности, в Германии, она рассказала о залоговой стоимости. Вот у нас сегодня прошел законопроект по отмене налога на доход физических лиц (НДФЛ) при сдачи вторичных материальных ресурсов, в частности, на макулатуру. То есть в Советском Союзе была прекрасная система, которая работала на изъятие: у людей выкупали вторичные материальные ресурсы, государство не считало это доходом. Сегодня этой инфраструктуры нет, потому что есть такой налог. Если вы купили книгу за 100 рублей и продали ее за 5 рублей, то из этих 5 рублей с вас государство сегодня потребует 13%, как будто это доход. То есть у вас гарантированно 95% убытка, но почему-то эти 5 рублей считаются доходом. После майских праздников будет второе чтение; если Государственная Дума примет его без изменений, то у нас возродится вот такая же система фактически, как в Германии, что по факту мы сможем реализовывать свои вторичные материальные ресурсы…

Ольга Арсланова: Если захотим.

Денис Кондратьев: …их будут выкупать, таким образом мы будем стимулировать. Это примерно то же самое, что люди начнут относиться к вторичным материальным ресурсам не как к мусору, то есть как вот мы в Макдональдсе сбрасываем копеечки и чувствуем свою сопричастность к благотворительности, так же и контейнер с надписью "Вторичные ресурсы" – мы тоже будем понимать, что это хорошо для нас.

Ольга Арсланова: Хорошо, следим. Теперь на мой вопрос ответьте, пожалуйста, – почему люди давным-давно этим занимаются, почему у нас только сейчас после протестов?

Денис Кондратьев: Это невыгодно. Стране это невыгодно. На самом деле…

Ольга Арсланова: "Невыгодно стране" – это получается, что народ не готов это оплачивать, в этом дело?

Денис Кондратьев: Нет-нет, как бы есть неправильное утверждение, которое я часто встречаю, когда говорят: "У немцев это на генетическом уровне, у японцев да, а у русских нет", – это неправда. Во-первых, как можно критиковать нас, жителей этой страны, когда нам эту инфраструктуру еще никто не дал? То есть когда, например, поставят контейнеры бесплатные, вот если мы не будем сортировать, тогда, наверное, можно нас ругать и говорить о том, что мы это не умеем.

Константин Чуриков: Вы знаете, как дело было в Петербурге, во многих других областях, регионах, я лично видел этот, значит, пост раздельного сбора мусора, куда ты как дурак, значит, приносишь отдельно стекло, отдельно пластик, отдельно все, потом с утра приезжает грузовик, все это сваливает в кучу и это все увозит, и это прекрасно, это все по-нашему, по-настоящему, от души.

Денис Кондратьев: Константин, я даже знаю, что вы сейчас скажете… Вот, понимаете, наврать можно за 1 секунду, а рассказывать, что это ложь, 5 минут, я проверял, вот примерно здесь то же самое. Вот есть одно утверждение, какие-то некорректные и непорядочные люди это сделали, теперь считается, что это правило. Это не правило, это исключение. Поэтому мы не такие, мы такие же, как европейцы, все прекрасно. Я участвовал своим предприятием в программах, которые еще были при Лужкове, все было замечательно. Люди замечательно все это сортируют, никаких проблем нет. Мы ничем не отличаемся ни на каком генном уровне от немцев, поэтому это все неправда. Поэтому когда нам поставят инфраструктуру, мы прекрасно будем это все сортировать. Наши жители достойны этого, и мы должны добиться, чтобы этот закон работал. Для этого нужно всего-навсего все-таки, чтобы были 100%-е нормативы, потому что сделать от себестоимости за 10% эту инфраструктуру невозможно.

Ольга Арсланова: Платить будут? – а куда они денутся?

Денис Кондратьев: Нет, платить обязаны, потому что… Главный принцип этого закона в Евросоюзе – загрязнитель платит 100%. У нас в стране, к сожалению, загрязнитель платит 20%, а это 20% от себестоимости, понимаете? Слово "себестоимость" означает, что ниже этой себестоимости это сделать невозможно. За 20% невозможно это сделать. Это примерно как вы нажимаете кнопку смыва в унитазе, а у вас смывается 20%, а 80% остается вам. Вот сегодня мы живем в этой ситуации.

Константин Чуриков: Бывает и такое.

Давайте послушаем Елену из Москвы. Елена, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Зритель: Да.

Ольга Арсланова: Слушаем, Елена.

Зритель: Добрый день. Вы знаете, а я вот не согласна с вашим выступающим. Я считаю, что вывоз мусора – это социально значимое мероприятие, это касается каждого гражданина нашей страны. Поэтому главным здесь должно выступать наше государство.

Ольга Арсланова: Елена, подождите, прошу прощения, что вас перебиваю. А мусор, простите, кто формирует? Кто его создает? Кто накапливает в огромном количестве пластик?

Зритель: Хорошо, я плачу. Я считаю, что моя семья 124 рубля с 1 человека (у нас семья из 3 человек), мы столько мусора за месяц не производим. Поэтому я считаю, что государство должно софинансировать строительство этих заводов мусороперерабатывающих, быть главным бенефициаром, то есть получать доход с этого предприятия, и возвращать его в бюджет. Почему у нас люди пытаются опять построить некий мусорный бизнес за счет рядовых налогоплательщиков?

Ольга Арсланова: Но а государство, бюджет, это же все равно наши с вами налоги, как ни крути, придется и нам это оплачивать.

Зритель: Я не готова создавать какой-то региональный фонд, я уже создала по капитальному ремонту жилья и жду теперь 39 лет, когда мой дом будут ремонтировать. Теперь я куда должна платить? А почему не задать вопрос людям, тем предприятиям, которые владели этими мусорными полигонами, свозили туда безнаказанно весь этот мусор – они же… Значит, надо поднять их, их надо как-то…

Ольга Арсланова: Елена, спасибо большое.

Константин Чуриков: Спасибо.

Ольга Арсланова: Очень действительно важный момент сейчас подняла Елена: даже тех денег, которые мы все эти годы платили, было достаточно, для того чтобы начать эту систему создавать до акций протеста.

Константин Чуриков: К тому же мусор – это деньги, вы сами об этом говорите.

Ольга Арсланова: Действительно странные какие-то полулегальные схемы действовали, деньги уходили не очень понятно куда.

Денис Кондратьев: Понимаете, мы должны отделить… Система, которая сегодня должна заработать, она не работала, хотя она принята с 2015 года, потому что первый 2015 год был мораторий, 2016 год фактически тоже был мораторий, то есть этот закон не работал, она начала работать, первые шаги с 2017 года. Но территориальные схемы обращения с отходами были сделаны некорректно, поэтому их заставили переделывать; только сейчас появились регоператоры, хозяева этого всего процесса, то есть как те самые бенефициары, о которых наша слушательница только что сказала. Но это по факту государство, создав механизм такой же, как в Европе… То есть если мы хотим так же, как в Европе, где ноль отходов, где загрязнитель платит 100% и где все хорошо и мы, в общем-то, не видим, приезжая туда, эти терриконы мусорные, видим нормальную систему культурного обращения с отходами…

Ольга Арсланова: И дышим ничего так, глаза не режет.

Денис Кондратьев: Да, то это законодательно все сделано замечательно. Сегодня есть только одна проблема, и это нормативы. Поэтому как только они будут 100%, мы увидим, как у нас как грибы растут эти заводы, это будет выгодно, это такой умный сбор. То есть фактически, если вы покупаете что-то, стакан, то товаропроизводитель вкладывает в него стоимость утилизационную, и вот вы купили, именно вы теперь как бы ответственны за этот стакан. Вы получаете инфраструктуру бесплатную, это как бы такой умный адресный налог, то есть не как вот нас трое в квартире, мы платим столько-то, мы столько не генерируем…

Ольга Арсланова: Вы даже не почувствуете.

Денис Кондратьев: Здесь ровно столько, сколько вы потребили, ровно столько вы заплатили. Это примерно как акциз на бензин за пользование автодорогами, как в США, к примеру: я заправился, значит, я еду, если я еду, значит, я еду по дороге, кончился бензин, я больше не еду, опять заправился, опять заплатил акциз за пользование дорогой. Здесь примерно то же самое: потребил – значит, заплатил по факту.

Константин Чуриков: Но согласитесь, когда мы платим акциз за пользование дорогой, это не всегда означает, что рядом с этой бензозаправкой, на этом направлении появится нормальная дорожаю.

Давайте послушаем Татьяну из Нижнего Тагила, что она нам расскажет. Татьяна, добрый вечер.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Да, мы вот все о Москве и Подмосковье, а как в Нижнем Тагиле с мусором дела обстоят?

Зритель: В Нижнем Тагиле еще хуже, чем в Подмосковье.

Константин Чуриков: Так.

Ольга Арсланова: Что такое?

Зритель: У нас весь Нижний Тагил мусором завален, отходы с… везут, отовсюду, откуда только можно. А мусорок-то нет, чтобы разделять мусор. Мусорки такие, из них мусор выкидывается, выбрасывается, мусорки не огражденные. И еще вот вы все время говорите, что зарплата маленькая, это маленькое – конечно, маленькое. Вы вот писали, что 150 должен нормальный человек зарабатывать, а мы 13. И это правительство, которое сейчас уйдет в отставку, его надо в регионы послать, пусть оно на месте поднимает то, что разрушило.

Ольга Арсланова: Спасибо, Татьяна.

Константин Чуриков: Спасибо, Татьяна. Даже сослать предлагают.

Ольга Арсланова: Сколько времени, скажите пожалуйста, нам понадобится на то, чтобы эту систему отладить, чтобы она заработала?

Денис Кондратьев: Если мы восстановим систему Советского Союза выкупа у населения и будут 100%-е нормативы, я думаю, что в течение 3-х лет мы увидим разительные перемены, колоссальные. Более того, когда вы говорите, что государство, государство… Вы знаете, государство создало, законодательная ветвь власти, вот этот 89-й федеральный закон, там ответственность может быть исполнена товаропроизводителем, загрязнителем четырьмя способами, и это один только способ уплаты государству, то есть это сделки B2Bмежду бизнесом, то есть необязательно платить государству, даже 3 способа – это сделки B2B, то есть между двумя юридическими лицами…

КонстантинЧуриков: Business to business, да.

Денис Кондратьев: Да, и только 1 способ государства. Государство говорит: "Мне не нужны эти деньги". То есть когда мы говорим, что эти все деньги, акциз они взяли, но потом не потратили – нет, это как раз та самая ситуация, когда как раз говорят: "Пожалуйста, вы бизнес и вы бизнес, товаропроизводитель, загрязнитель, соединяйтесь с утилизатором, платите друг другу, создавайте эту инфраструктуру, то есть делайте так, чтобы это все работало". То есть государство здесь, в общем-то, не снимает с себя обязательств, но достаточно, в общем-то, корректно поступило, и мы полностью откопировали европейскую модель обращения с отходами. Если будут приняты 100%-е нормативы, я еще раз говорю, и будет отменен НДФЛ на вторичные материальные ресурсы, то тогда появится малый и средний бизнес, который это будет выкупать, тогда нечего будет, что называется, и сжигать, и захоранивать; будет селективный сбор, автоматически это все пойдет на заводы переработки. У нас катастрофический дефицит, например, макулатуры, 1 миллион тонн в год можно перерабатывать дополнительно, 30% этих свалок – это бумага, которая как раз и горит, и гниет, и выделяет свалочный газ.

Ольга Арсланова: Слушайте, получается, что горят и гниют…

Денис Кондратьев: …деньги.

Ольга Арсланова: …наши с вами деньги.

Денис Кондратьев: Совершенно верно.

Константин Чуриков: Очень хороший вопрос нам задают, у нас уже просто нет времени, чтобы подробно на него отвечать, но мне кажется, он резонный: "А где на наших кухнях разместить 4 ведра для раздельного сбора мусора?"

Ольга Арсланова: Достаточно двух, органика и неорганика, правильно?

Денис Кондратьев: Если жители хотят, чтобы когда они как бы в день освобождения Москвы, в пятницу уезжая в Московскую область, не встречались со своим мусором на полигонах Московской области, я думаю, что им надо будет изыскать, как это делают европейцы. В конце концов, можно это организовать на лестничной клетке, никаких проблем. А в год мы сжигаем и сгнаиваем макулатуры на 50 миллиардов рублей.

Константин Чуриков: Ладно, будем ждать день освобождения Москвы, Подмосковья, всех остальных регионов от мусора.

Ольга Арсланова: Спасибо. Денис Кондратьев, замгендиректора "Лиги переработчиков макулатуры". Изыскали средства, нашли операторов, контракты разыграны, ждем первых результатов этой системы.

Константин Чуриков: Надо только немножко подождать.

Ольга Арсланова: Спасибо большое.