Павел Салин: Если Россию на три-пять лет отрезать от трансфера технологий, мы уже не сможем преодолеть технологического отставания

Гости
Павел Салин
политолог

Ольга Арсланова: Ну а мы продолжаем. Наш ответ США: депутаты Госдумы придумали, как ответить американцам на санкции против России. В первую очередь речь идет об ограничениях в торговле, но возможны и ограничения для граждан американских, которые работают в нашей стране. Давайте посмотрим, что есть среди этих предложений. В частности, хотят ограничить ввоз американских сигарет и алкоголя; также под запрет может попасть программное обеспечение и лекарства, если у них есть российские аналоги.

Юрий Коваленко: Ну а что касается экспорта, то Россия откажется поставлять в США ракетные двигатели, произведенные на российских заводах, и комплектующие для авиалайнеров, а также урана, ну и в целом вообще остановить сотрудничеству в атомной отрасли. Как это скажется прежде всего на нашей экономике? Заметят ли это Соединенные Штаты Америки, или это больше нам в минус? Давайте разбираться.

Ольга Арсланова: У нас в гостях Павел Салин, директор Центра политологических исследований Финансового университета. Здравствуйте, Павел.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Павел Салин: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Уже есть реакция Кремля, я сейчас процитирую Дмитрия Пескова, пресс-секретаря президента: "Вполне объясним интерес наших парламентариев к теме противодействия недружественной санкционной политике, которая проводится в отношении нашей страны, но с этими ответными мерами в Кремле пока не ознакомились". Можем ли мы говорить о том, что этот документ вообще будут всерьез рассматривать как один из вариантов развития событий?

Павел Салин: Я думаю, что этот документ действительно всерьез будут рассматривать. Я думаю, что все-таки депутаты эту свою позицию и сам текст документа согласовали, потому что там заметна достаточно серьезная проработанность, явно экономисты над этим работали, то есть это не инициатива отдельно взятых депутатов, чьи подписи стоят под этим законопроектом. Другое дело, что это много ходов, то есть пока Россия демонстрирует Соединенным Штатам свои намерения, а вот возможности и по этому документу должно демонстрировать правительство, потому что документ носить рамочный характер, там обозначаются отрасли и направления, по которым предполагается ограничить сотрудничество, а вот конкретные меры уже по всем абсолютно направлениям должно принимать правительство, и там вилка очень большая.

Ольга Арсланова: Вообще как правило такие решения принимает в итоге кто? Понятно, что там консультируются и с МИДом, естественно, спрашивают президента, но за конечный вот этот документ кто отвечает? Просто это явно не депутаты.

Павел Салин: Формально вы имеете в виду?

Ольга Арсланова: Формальное решение о том, какие санкции будут введены.

Павел Салин: По документу это принимает правительство. То есть распоряжение или постановление правительства – это во всем мире практика. То есть с точки зрения юридической техники здесь все четко: законодательный орган дает рамки, определяет рамки, поскольку законодательный орган все-таки гораздо более медленно действует, чем исполнительная ветвь власти, а исполнительная ветвь власти в России, правительство, определяет уже, какие конкретно меры. А вилка там очень большая, потому что там везде содержится формулировка "частично или полностью", "прекращает или приостанавливает сотрудничество" и прочее. То есть меры могут быть какие угодно, обозначены только направления.

Ольга Арсланова: Ну давайте тогда с этими мерами и направлениями разбираться. Первое, что бросается в глаза, – это ограничения на ввоз определенных товаров: лекарства, продовольствие, табак. У нас много ввозится вот этого всего в Россию сейчас?

Павел Салин: Здесь нужно смотреть по конкретным позициям. Наиболее безболезненной для российского и бюджета, и для кошельков российских граждан как раз представляется инициатива относительно продовольствия, потому что за 4 года все-таки многое сделано. Здесь опять же нужно смотреть, какие конкретно позиции будут запрещаться, если будут, потому что наверняка будут российские лоббисты все это продавливать, они будут интересы свои соблюдать, о гражданах не думать, но с продовольствием у нас более-менее все неплохо. Что касается сигарет, здесь нужно смотреть, как эта мера будет применяться, потому что у нас фактически вся российская табачная промышленность принадлежит иностранцам – что здесь, какие меры будут применяться? Потому что комплектующие для сигарет во многом ввозятся из-за рубежа. Какие меры будут приниматься? Если достаточно жесткие и по отношению к широкой номенклатуре продукции, то это просто приведет к тому, что рынок табачный уйдет в серую зону, и российский бюджет потеряет от этого, не будут платиться акцизы. Здесь нужно смотреть на детали, но я думаю, что в правительстве эти меры проработают. А вот что касается лекарств, вот это нанесет очень серьезный удар не по российским бюджету, а по российским гражданам.

Юрий Коваленко: Но если у них нет аналогов российских.

Ольга Арсланова: Российских аналогов у нас фактически нет.

Павел Салин: Вот здесь тоже вопрос работы лоббистов, потому что они смогут доказать, что у нас если аналогов нет, то в ближайшее время появятся, а лекарства – это все-таки не такая вещь: это продукты можно один другим заменить, а лекарства жестко…

Ольга Арсланова: Качество этого аналога может не соответствовать.

Павел Салин: Да, качество аналога, здесь идет речь о жизни и здоровье людей, причем здесь и сейчас, не то что из-за некачественной продукции через 20 лет отложится холестерин и наступит инсульт, лекарства – это такая вещь: не то принял и в течение нескольких дней, нескольких часов последует неприятный исход. Там, правда, в этом документе есть, никто практически не обращает внимания, любопытный пункт, который говорит о том, что Россия может лишить патентной защиты некоторые товарные знаки.

Юрий Коваленко: Вот.

Павел Салин: У меня складывается впечатление, что это совокупность идет, потому что люди, которые разрабатывали… Я говорю, с экономической точки зрения документ проработан достаточно хорошо, это явно не только депутаты его разрабатывали. И вот эти две меры в совокупности. То есть если у нас своих лекарств нет, то мы, извините, просто снимаем патентную защиту с западных лекарств, и вот, пожалуйста, лекарство отечественного производства, но по западной технологии. Это мои догадки, но документ это позволяет.

Ольга Арсланова: А международное законодательство это позволяет?

Павел Салин: Ну у нас… С одной стороны, в Конституции записан приоритет международных норм, с другой стороны, уже есть постановления различные Конституционного суда, что не совсем это уж такой приоритет. То есть российская политическая система и политическая практика это позволяет. А что касается международной практики, после 2014 года на нее смотрят все меньше и меньше.

Юрий Коваленко: Но позвольте, все-таки производить американское без обращения к правообладателям касается ведь не только лекарств, где фактически границы настолько размыты, что мы можем в принципе производить и американские машины, и электронику…

Павел Салин: Все, абсолютно все.

Юрий Коваленко: …и технику, сами, и нам никто ничего не скажет, или все-таки нам скажут?

Павел Салин: Естественно, будут говорить, но сейчас уже фактически Москва демонстрирует Соединенным Штатам, Вашингтону, что она готова биться до последнего солдата пока на экономическом фронте, то есть фактически демонстрирует свою готовность вести войну на уничтожение. Здесь уже не суть так важно, что на Западе скажут и подумают, даже какие иски в суды будут подаваться. То есть здесь пока демонстрируется намерение, мы вообще можем сделать вот это и вот это, а будем мы это делать, в каком объеме мы это будем делать, будет решать правительство в соответствии с этим законопроектом, который наверняка станет законом.

Ольга Арсланова: Но для Соединенных Штатов Америки не будет ли это дробиной для слона? По большому счету у нас товарооборот небольшой, и пострадает в первую очередь тот самый российский потребитель, который болеет и покупает как ни крути качественные препараты.

Павел Салин: Здесь нужно смотреть по направлениям, там больше 10 направлений обозначено. Из них, кстати, какие-то уже на самом деле реализованы, что касается западного софта: у нас уже с 2014 года идет тренд на вытеснение западного софта в интересах национальной безопасности. Не было бы этого конфликта, процессы были бы те же самые, просто не так быстро бы происходили. Большинство из предложенных мер действительно дробинки для слона; есть три отрасли, которые для Соединенных Штатов будут болезненны – это сотрудничество в атомной энергетике, это сотрудничество в области авиастроения (авиационный титан и все прочее), но это я уже домысливаю, там этого не написано, это то, что может быть, и сотрудничество в сфере двигателей, двигателестроения. Вот в этих трех отраслях Соединенные Штаты некритически, но достаточно сильно зависят от России.

Но если эти меры будут приняты, это станет не дробинкой, это станет серьезной пулей в определенную часть тела Соединенных Штатов, но это нанесет, во-первых, удар по российскому бюджету, а во-вторых, тогда у России экономических инструментов для ответа Соединенным Штатам в случае введения следующих санкционных пакетов уже не останется, это три последних фигуры на шахматной доске, которыми располагает Россия и на которые Соединенные Штаты действительно обращают внимание, больше нет.

Ольга Арсланова: Давайте запустим опрос для наших зрителей, очень хочется узнать, что они об этом думают. Вопрос такой: "Нужно ли нам бойкотировать американские товары?" – отвечайте, пожалуйста, "да" или "нет" на короткий номер. Вы также можете нам звонить и писать SMS, все как всегда.

И давайте Ирину из Ставропольского края послушаем. Ирина, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я полностью поддерживаю действия нашей Думы Государственной. То, что они действительно решают правильно, что нужно США как-то остановить каким-то способом. А нам, России, нужно больше создавать на месте рабочих мест, чтобы молодежь наша не бежала в города, чтобы она на месте работала. Действительно все это окажется, вот вы знаете, неправильным таким действием то, что… Как вы думаете?

Ольга Арсланова: Спасибо большое.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Ольга Арсланова: Может ли это запустить вторую волну импортозамещения? Ведь указано в этом документе, что нужно проработать вопрос о замене американской продукции, подпадающей под российские санкции.

Павел Салин: Это очень хороший вопрос про импортозамещение, потому что у нас вот сейчас наблюдается определенное головокружение от успехов, мы действительно добились хороших результатов в импортозамещении в сельском хозяйстве, и сейчас такое складывается впечатление, что власть уверена, что во всем мы можем этого добиться. Но извините, берем мы ситуацию, снимаем мы патентную защиту с американского автомобиля, есть у нас технологии. Но технологий недостаточно, нужно еще произвести, нужны технологические цепочки для комплектующих, это раз, нужны квалифицированные работники, это два, и нужно убрать избыток бюрократического давления, это три, иначе себестоимость у этого автомобиля окажется в 3-5 раз больше американского. Это мы сможем сделать? Я, честно говоря, не уверен, поэтому нового витка импортозамещения ожидать не стоит. Вот в сфере сельского хозяйства не везде произошло, там есть потенциал, а вот что касается технологической отрасли, то, что касается фармакологической отрасли, я в этом абсолютно не уверен.

Юрий Коваленко: Если мы говорим о том, что запретить мы можем сегодня, то когда мы сможем все это дело заместить? Вот примерные временные рамки? То есть с сельским хозяйством мы на подъем вышли через 3 года, приблизительно…

Павел Салин: Через 1.5-2 где-то.

Юрий Коваленко: В 3 мы уже объективно почувствовали ощутимое такое влияние. Здесь какой срок? Ведь IT заменить сложно.

Павел Салин: По какой отрасли? Что касается IT, замена на самом деле идет, полная замена запланирована к 2020 или 2022 году в зависимости от вариантов, и это было происходило без введения этого контрсанкционного пакета, без нашего конфликта с Соединенными Штатами. После 2012 года, особенно после 2014 года принято волевое политическое решение, что в технологической сфере мы переходим на отечественные комплектующие, чтобы создать эту критически важную инфраструктуру информационную, и на отечественные IT. Это происходит ни шатко ни валко, этот пакет должен стимулировать этот переход. Качество этой продукции – это другой вопрос, но то, что политическое решение принято, оно принято не сейчас и не год назад, это тоже факт.

Юрий Коваленко: Ну а все же не пахнет ли это вторым железным занавесом? То есть мы фактически будем, скажем так, открещиваться от всех международных норм на права и какие-то товарные знаки и все остальное, делать все сами. Фактически мы выйдем к тому же самому, что было с Советским Союзом, – полной изоляции, будучи окруженными потенциальными соперниками.

Павел Салин: Гипотетически, конечно, попахивает, но есть очень серьезные отличия. Во-первых, все-таки городское население привыкло – городское, я подчеркиваю, не все, а население мегаполисов и просто крупных городов – жить уже в глобальном мире (путешествовать за границу, пользоваться заграничными ресурсами). Сейчас есть попытка заместить и заграничные ресурсы, потребительские ресурсы отечественными, но тоже как это реализуется, возникают вопросы. И самое главное, во времена железного занавеса была ситуация системы против системы, капиталистическая система против социалистической, был Советский Союз более чем 300 миллионами населения, мощной промышленной базой в том числе на Украине, в Белоруссии, в других республиках, не только в РСФСР, и еще союзники, в той же Европе очень хорошую продукцию проводили страны Восточной Европы, которые дополняли продукцию советскую. А сейчас Россия действительно одна, даже два ближайших союзника, страны, которые считаются ближайшими союзниками, вообще-то проводят свою линию, Белоруссия и Казахстан. Поэтому железный занавес не повторится по одной простой причине: для того чтобы долго поддерживать ситуацию железного занавеса, у России, у российской экономики нет ресурсов, и даже нет экономических ресурсов, для того чтобы выдерживать с Соединенными Штатами, только Соединенными Штатами, а даже не со всем блоком НАТО, длительное время гонку вооружений. Поэтому ситуация не повторится не потому, что нет желания у российской власти, а потому что нет таких возможностей, экономических возможностей.

Ольга Арсланова: Вот реакция наших зрителей: "Любые бойкоты приводят к дальнейшему обнищанию собственного народа, все это результат работы власти и будет продолжаться дальше". "Нет, с лекарством шутки плохи, – сообщение из Москвы. – Нашему фармацевтическому лобби плевать на народ, но мы не хотим рисковать". "Мы уже запретили европейские продукты, и что хорошего? Давайте все запретим, останемся с разбитым корытом". То есть скепсис тоже присутствует.

И на связи с нами город Владимир, зрительница Мария. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Зритель: Вы знаете, бойкотировать-то можно. Мы что, глупее Америки? У нас люди глупее? У нас ресурсов меньше? Что мы, хуже Эмиратов? Там вообще пустыня, все растет, а мы на богатстве, на золоте, на серебре, на нефти, на алмазах сидим, но почему-то это какая-то кучка разворовала, а остальным людям нет ничего. Так надо свое наладить…

Ольга Арсланова: Мария, а вы верите…

Зритель: Что мы смотрим на Америку?

Ольга Арсланова: Мария, можно вопрос вам задать, пожалуйста? Очень интересно.

Зритель: Можно.

Ольга Арсланова: Как вам кажется, мы сможем быстро заменить, например, лекарства? Сможем открыть заводы, начать производить качественную замену американским лекарствам?

Зритель: Так мы уже до того все загробили, мы быстро не сможем. А сейчас надо смотреть на Америку и на всех и свое налаживать, понимаете? Пока мы свое все не наладим, ничего у нас не будет…

Ольга Арсланова: Спасибо, Мария, спасибо, что позвонили.

Давайте поговорим еще об одной мере, о которой идет речь по крайней мере в этом документе, – это возможные ограничения для граждан Соединенных Штатов Америки, работающих в России. Это болезненно для американцев? Мы понимаем, что речь может идти не только о самих американцах, но и о сотрудниках, которые здесь нанимают для американских компаний, то есть это идет вот такая охота на ведьм.

Павел Салин: Я бы не сказал, что это будет болезненно для американцев, не так много американцев заняты в российской экономике. У нас отток экспатов-то вообще наблюдается с 2014 года после того, как курс валюты скакнул и российские зарплаты стали гораздо менее конкурентоспособными, потому что реально в нулевые годы российские зарплаты для экспатов были одними из самых высоких в мире, действительно сюда со всего западного мира ехали люди заработать денежку. После 2014 года ситуация несколько иная, поэтому не уверен, что для американцев это будет болезненная мера, но и для российской экономики это тоже не будет болезненная мера. Вот эта мера одна из немногих из этого пакета, которая имеет шанс на 100%-ю реализацию, но от этого по большому счету ничего не изменится.

Юрий Коваленко: Не начнут ли инвесторы опять выводить свои активы из экономики, побоявшись того, что у нас здесь будут национализировать все американское и каким-то образом будут ущемлять их права?

Павел Салин: Вы понимаете, а какие инвесторы? У нас тут говорят об инвесторах. У нас львиная доля западных инвестиций – это инвестиции спекулятивные, которые сейчас вращаются на валютном рынке на так называемых операциях carrytrade, то есть, грубо говоря, они приходят из-за границы в российские облигации, здесь делаются деньги и опять же либо вкладываются в эти облигации, либо выводятся за рубеж. То есть иностранных инвестиций как таковых у нас в реальной промышленности не так много. Да, есть существенная опасность, что по ним будет нанесен… У нас и так денег не очень много, их после 2014 года стало еще меньше, после санкционного пакета американского, и сейчас еще становится все меньше, потому что ожидается новый санкционный пакет, но пока они остаются. Есть опасность, что они уйдут.

Но иностранных инвестиций в реальной российской экономике никогда не было много, реальных иностранных инвестиций. Те иностранные инвестиции, которые приходят из офшоров, это российские деньги, это другой вопрос, реальных иностранных денег даже в нулевые годы в российской промышленности, в российском реальном секторе было не так много, львиная доля этих инвестиций – это спекулятивный капитал, и ни на чем другом, кроме как на фондовых индексах, это не скажется. Другое дело, что тогда может резко скакнуть курс рубля, в смысле резко опуститься, как было – это да, это по кошельку граждан ударит, такая косвенная связь есть. Но вот именно по фундаментальным экономическим показателям нет.

Ольга Арсланова: То, что касается ограничений для консалтинговых, аудиторских и юридических услуг американцев. У нас же здесь многие компании работают, банки в том числе. Вот если их с рынка будут выгонять, как американцы могут отреагировать? Мне кажется, это просто обидно.

Павел Салин: Это обидно, это очень приличные деньги.

Ольга Арсланова: Это их гордость.

Павел Салин: Но дело в том, что… Понимаете, для чего нужны эти вот рейтинги аудиторских компаний, заключения западных аудиторских компаний? Для того чтобы работать на западных рынках. А если сейчас Россию вытесняют с западных рынков, то эти рейтинги становятся менее востребованными. Поэтому здесь вот как раз на самом деле такая зеркальная мера: вы нас с западных рынков вытесняете, а мы вот вашим компаниям, которые представляют инфраструктуру этих рынков, подрезаем бизнес. То есть мне кажется, здесь в отличие от лекарств, от технологий и всего прочего, эти меры ограничения на работу американских граждан, на аудиторские услуги и прочее не очень серьезно скажется.

Ольга Арсланова: Ну ожидаемо наших зрителей, как я вижу по SMS-порталу, больше всего как раз лекарства волнуют.

Павел Салин: Лекарства, продовольствие и сигареты.

Ольга Арсланова: "Лекарства не надо трогать, – пишет Мурманская область. – Америка и другие страны могут так же, если Америка их подобьет, не продавать нам медикаменты, и так катастрофа с медициной". Каким может быть – мы уже с вами на 2 шага вперед – предполагаемый ответ Соединенных Штатов Америки? Не будут ли они действительно влиять на другие страны?

Павел Салин: Понимаете в чем проблема? Здесь нужно говорить не об ответе Соединенных Штатов. Это вот сегодня ответ России мы узнали. Россия действует в логике реагирования: Соединенные Штаты что-то вводят, а Россия пытается отреагировать. Соединенные Штаты не реагируют на российские меры. Все то, что происходит, – это последовательная реакция Соединенных Штатов на события 2014 года и то, что происходило раньше. И у них уже есть планы, просто их машина действует достаточно медленно. Они осенью начнут обсуждать, скорее всего, санкции в отношении российской нефтянки, частичное эмбарго на закупки российской нефти на Западе, а это уже серьезный удар по российскому бюджету, но это не из-за этого пакета санкций, который сейчас будет введен, они будут введены, не будут введены. Эти меры задумывались достаточно давно, просто американская машина не так, как у нас, в режиме ручного управления, когда все замкнуто на первое лицо и волевым решением принимается, дальше депутаты одобряют, правительство разрабатывает, у них медленный процесс согласования.

Но когда эта машина запущена – а она раскочегаривалась с 2014 года, а сейчас запущена стала только в прошлом году, когда Трамп подписал эти санкции – все, ее остановить достаточно сложно самим американцам. Поэтому ответные меры будут, точнее меры в отношении российской экономики следующие будут, они будут более жесткими, чем вот этот вот пакет персональных санкций, который 6 апреля был обнародован, но это не из-за российских контрсанкций. Не было бы российских контрсанкций, эти меры все равно бы принимались. То есть продолжаться это будет достаточно долго, и это будет все более болезненно для российской экономики и для кошельков граждан. Но причина – 2014 год, не сейчас, не эти ответные меры.

Юрий Коваленко: Но не лишат ли они чего-то необходимого? То есть мы их лишаем того, что они могут в принципе заменить: уран они смогут покупать, какие-то ракетные двигатели в принципе через год-два они наверстают. Не лишат ли нас чего-то, что мы покупаем, без чего наша экономика и наши граждане не могут жить?

Павел Салин: Совершенно правильный вопрос, потому что вот я говорил про нефтяную вещь, второй пакет санкционный, который будет обсуждаться, скорее всего будет обсуждаться, – запрет на полный трансферт технологий в Россию, всех. Вот у нас сейчас действует с 2014 года запрет на трансферт технологий в нефтегазовой отрасли, он сначала был не очень строгим, потом в прошлом году выяснилось, что он достаточно строгий, сейчас американские компании, западные даже, не только американские, сворачивают сотрудничество, но это касается энергетики, причем не всех подотраслей энергичности. А вот если будет полный запрет на трансферт технологий, вот это достаточно серьезно. Это не так быстро ударит, как нефтяное эмбарго, потому что это в течение буквально нескольких месяцев по российскому бюджету серьезно ударит, но трансфер российских технологий сейчас в условиях, когда переходит весь мир к новому технологическому укладу (искусственный интеллект, про что у нас тоже говорят, все прочее), это действительно… Если Россию на 3-5 лет отрезать от этого трансфера, то точка невозврата будет достигнута, и тогда сколько бы денег нефтяных ни было в бюджете, уже невозможно будет технологическое отставание преодолеть, и Россия реально закрепится в мировом разделении труда на уровне стран Латинской Америки – не Африки, конечно, но Латинской Америки.

Ольга Арсланова: Вот что пишут наши зрители: "Жили без Америки и дальше проживем. Надо всех россиян обеспечить работой, экономика будет на должном уровне. У нас все свое есть". "Запрещать – это правильно, давайте еще запретим Макдональдсы и Кока-Колу". "Кока-Кола" у нас, по-моему, один из спонсоров Чемпионата мира по футболу, так что запрещать не получится.

Павел Салин: Нет, почему, после.

Ольга Арсланова: А, после, не сейчас.

Как вам кажется… Понятно, что мы сейчас говорим о депутатах, у них работа такая, готовить предложения совместно с правительством в данной ситуации. В российском обществе есть какое-то согласие на эту тему? У нас люди в основном поддерживают контрсанкции или в основном понимают, что и по ним это ударит, как вы сказали?

Павел Салин: Достаточно сложная следует. Почему? Потому что здесь люди не представляют последствий всего этого витка, даже не только этих конкретных контрсанкций, а долгосрочных последствий всего этого витка. Потому что… Это вот, помните, как было в случае с конфликтом с Турцией: мы запретили эти поездки, и вроде бы, казалось, все поддержали, соцопросы демонстрировали, все поддерживали.

Ольга Арсланова: Да, кстати.

Павел Салин: Но как только стало известно, прошла первая новость, что мы возвращаем Турцию…

Ольга Арсланова: …обиды были забыты.

Павел Салин: Нет, в Яндексе сразу: лидер по запросам – путевки в Турцию или что там было. То есть такой патриотизм есть, патриотические настроения, но люди в долгосрочной перспективе своим кошельком, карманом не готовы жертвовать. Почему? Потому что это не только их кошелек, это кошелек их семей, это будущее их семей, будущее их детей. В долгосрочной перспективе не готовы жертвовать, но сейчас просто нет понимания, насколько глубока и долгосрочна вот эта воронка эскалации, в которой сейчас участвует Россия и Америка.

Ольга Арсланова: Павел, наверное, странный вам вопрос задам, все-таки мне правда очень интересно: а можно вообще не отвечать на санкции? Ну то есть просто игнорировать и не делать ничего, никаких телодвижений?

Павел Салин: Вопрос в том, какие цели вы перед собой ставите. В принципе нельзя… Сейчас обе стороны попали в ловушку эскалации, то есть если ты не отвечаешь, если мяч на твоей стороне, а ты не отвечаешь, противник это воспринимает как слабость и у него есть соблазн надавить еще. И в такой ситуации оказалась Москва, в такой ситуации оказался Вашингтон. Сейчас, конечно, Нобелевскую премию мира нужно будет дать тому, кто придумает, как выйти из этой ловушки эскалации. Речь не идет о том, чтобы сдать позиции, а как выйти из этой ловушки. Потому что здесь уже ситуация, как в часовом механизме, зубчик за зубчик…

Ольга Арсланова: …дальше только военные действия.

Павел Салин: …и дальше только военные действия. Может быть, остановит… Реально, потому что сейчас на шахматной доске с российской стороны по крайней мере экономические фигуры заканчиваются, мы вот говорили, осталось три действительно серьезных фигуры, потом остается только... Возможностей для политического ответа тоже нет, остается только военный инструментарий, он у России есть. Но здесь уже под вопросом не благополучие граждан, а просто их жизнь и здоровье.

Юрий Коваленко: Да и всей планеты в целом.

Павел Салин: Да и всей планеты в целом с учетом того, что Россия является ядерной державой. Готовы ли к тому, чтобы кардинально так, на порядок повысить ставки, готовы к этому российские власти или нет? В экономической сфере, мы видим, готовы, хотя посмотрим, какие там реальные будут меры приняты. А вот готовы ли переводить экономический конфликт в военную сферу или нет, большой вопрос. Потому что как только эта черта будет пройдена, то все, здесь уже все рассуждения о наполнении бюджета будут бесполезны, потому что не для кого будет наполнять.

Ольга Арсланова: Мы спрашивали у наших зрителей, нужно ли бойкотировать американские товары: "да" ответили 54%, "нет" – 46%. Ну что же.

Юрий Коваленко: Россияне сомневаются.

Павел Салин: Вы знаете, хорошая идея: а давайте без Госдумы, без правительства просто призовем граждан бойкотировать американские товары и посмотрим, насколько упадут здесь их продажи. Вот это, по-моему, самый рациональный подход.

Ольга Арсланова: И мы поймем, поддерживают ли действительно люди этот путь.

Павел Салин: И поймем, да. А если у нас действительно такой патриотический консенсус, то без всяких нормативных актов у нас, извините, по американцам нанесется серьезный достаточно экономический удар.

Ольга Арсланова: И рынок все отрегулирует.

Павел Салин: Да.

Ольга Арсланова: Спасибо большое. У нас в гостях был Павел Салин, директор Центра политологических исследований Финансового университета. Мы говорили о контрсанкциях, которые сейчас предложили депутаты Госдумы.

Юрий Коваленко: Спасибо.