Дмитрий Косырев: Китайцы предложили устроить всемирную экономическую революцию

Гости
Дмитрий Косырев
востоковед, политический обозреватель МИА «Россия сегодня»

Марина Калинина: И сейчас, как и обещали, будем говорить о российско-китайских отношениях, тем более что чем сложнее обстановка становится в мире, тем как-то Москва и Пекин пытаются найти как можно больше точек соприкосновения в различных сферах деятельности и в различных направлениях сотрудничества. И встречался наш президент в Китае с Си Цзиньпином. Много и долго они говорили. Сейчас все это будем обсуждать с нашим гостем Дмитрием Евгеньевичем Косыревым – востоковедом, политическим обозревателем МИА "Россия сегодня". Здравствуйте.

Константин Точилин: Здравствуйте.

Дмитрий Косырев: Здравствуйте.

Марина Калинина: Давайте, наверное, начнем с этой встречи. Что основного, что главного там было сказано? Какие ближайшие перспективы были бы интересны, с вашей точки зрения?

Китайцы предложили устроить всемирную экономическую революцию  

Дмитрий Косырев: Все, что было в Ханчжоу – это совершенно потрясающее событие, потому что китайцы предложили реформу мировой экономики. То есть такую всемирную революцию решили устроить. Более того, они явно намекали, что они ее могут и готовы возглавить, потому что у них сейчас экономика вошла в ту самую стадию, когда нужно развивать ее в инновационном направлении. То есть они сказали совершенно очевидную вещь из сферы "Все это понимают, все чувствуют, но никто не говорит. Но когда кто-то скажет, это такой взрыв". Это такой эффект Трампа, да? Они сказали, что с 2008 года мир так в кризисе и болтается, затыкает дыры. Но систему все равно надо менять рано или поздно, а то будет хуже. Что все резервы роста и затыкания исчерпаны. Нужна новая, инновационная, модель мировой экономики, новая модель управления и какие-то международные органы сильнее "двадцатки", которые бы не только координировали (в общем, "двадцатка" же ничего не решала, они сходились вместе и объясняли, что мы сделаем так, а мы сделаем так, авось все довольны). И это они предложили. И самое смешное, что никто ведь не возражал. Все все подписали. То есть "двадцатка" признала, что все, дальше некуда, что нужно развивать эти самые инновации, что лидер всего этого дела – Китай. Хотя, естественно…

Марина Калинина: Но просто потому что никто этого не может сделать и никто за это не берется?

Дмитрий Косырев: Я понимаю, что лидеры (США, Германия, Франция) сейчас все уходят, куча кризисов, в том числе из-за экономического кризиса. То есть они как бы уже не о том думают. А есть люди, которые остаются тут надолго пока еще. Вот они это предлагают. Вопрос в том, чтобы не замотать. Потому что есть много таких форумов, саммитов и так далее. Записали, согласились.

Я был в Петербурге на "большой восьмерке", я помню. Там были высказаны совершенно гениальные идеи. С ними были согласны все. Насчет стабильного снабжения нефтью всего мира или его части по стабильным ценам. Все были счастливы. Через год забыли. Поэтому сейчас, естественно, американцы этому совершенно всему не рады, потому что Китай показал лидерские качества, что-то предложил миру, и мир по крайней мере не спорит. Это для американцев не радость, но у них мало что ли других нерадостей. Поэтому США вообще о "двадцатке"  (сегодня изучал американскую печать, какая мне доступна) ничего не говорят. Хотя в других странах очень много. Поэтому мы в этом отношении с Китаем всей душой. Мы на этой стороне. И не только мы. Там еще и БРИКС заседали отдельно. То есть индийцы, как ни странно, бразильцы даже после импичмента. То есть все понимают, что да, направление вот это, что планы намечены, подписаны всеми министрами финансов и центробанкирами, и что вроде бы год будут пытаться это все как-то в этом направлении сдвигать.

Марина Калинина: То есть даже сроки обозначены? Год.

Дмитрий Косырев: Дальше будет германская уже "восьмерка". Новый председатель. Может, они там это разовьют, а, может, в какую-то другую сторону предложат свернуть. Там посмотрим. И будут ли с этим соглашаться. Но в принципе революция объявлена. Вопрос только в том, будет ли она…

Константин Точилин: Вы сказали очень важную вещь. Главное – не замотать. Когда мы провозгласили инновации, замотали в одно касание. Причем, мне кажется, чем сложнее эта история, чем проще замотать, потому что не всем понятно. То, что предлагают китайцы – это можно объяснить простыми понятыми словами и неким пошаговым способом достижения?

Дмитрий Косырев: Очень сложно. Но попытаюсь. Во-первых, если говорить об инновациях, то инновации – это Китай. То есть Китай сегодня – это синоним инноваций, науки, образования и так далее, это национальная религия вообще говоря. Они обожают образование. Это такая высшая ценность. И кроме того, что они изобрели банкомат, который опознает клиента в лицо и новые системы скоростных поездов, они все время что-то изобретают. И темпы роста китайского изобретательства (а начинали помните, с чего?).

Константин Точилин: С пороха.

Дмитрий Косырев: Нет. Скопировали, своровали. Но японцы тоже так начинали в 1960-е годы. Тоже сначала скопировали. А потом стали что-то делать свое. Поэтому, естественно, китайцы работают на себя. Это понятно. Они нам хотят это, грубо говоря, продать. А мы, грубо говоря, хотим, чтобы мы участвовали в разработке, получали доходы от этого всего вечно, что-то свое предлагали.

Марина Калинина: В общем, были в доле.

Дмитрий Косырев: В общем – да. Это разумно, потому что мы сейчас уже с масштабом китайского изобретательства не справимся. Мы, видимо, сначала не с теми хотели строить инновационное партнерство. Это все-таки не Запад. Это оказался Восток. Не только Китай, кстати говоря. И вот этот интерес экономический плюс, естественно, интерес к китайским инвестициям на нашей территории и территориях, сопряженных с нашими, чтобы развивалась вся эта зона, китайская граница до Европы – это у нас в целом есть. А еще есть много частностей, которые иногда очень мешают жить.

Марина Калинина: Инвестиции тоже, мне кажется, своеобразны. Насколько мне известно про той информации, которая есть, что китайцы говорят: "Вы хотите построить дорогу или мост? Мы вам построим, но своими силами, за свои деньги. Хорошо".

Дмитрий Косырев: Не совсем так. Если говорить о строительстве мостов, то самый известный пример того, как не надо делать дело – это мост через Амур (100 с чем-то метров). Идея была в том, что мы строим его с двух сторон. Китайцы строят свою половину, мы строим свою половину. На самом деле у нас было 300 м с 2000 м. Так вот, китайский мост уже стоит над Амуром такой красивый. Наши 300 м только площадку. Китайцы этим мостом (причем, правильно делают, так нам и надо)… Потому что политика, геополитика – это прекрасная вещь. Но влияние геополитики в банк не положишь и в магазин за ним не пойдешь. То есть нужно делать дело и выполнять свои обязательства. А у нас на Дальнем Востоке, соответственно, переругались разные компании, разные администраторы и так далее, и мост так и строит. А ведь это был мост, который не к нам идет даже. Это супернужный нам проект. Он соединяет все железные дороги Китая с северо-востока, и выводит их через нашу территорию в Европу. Потом не удивляйтесь, что они строят дороги в обход нас где-то в Средней Азии, потому что есть причины, видимо. Опыт такой печальный.

Константин Точилин: Когда вообще говорят о взаимоотношениях России и Китая, есть такие две стереотипные точки зрения, в какой-то степени взаимоисключающие. Одна говорит, что надо у китайцев учиться, и сделали мы все неправильно, надо было делать, как китайцы. А другая – наоборот, что "Ой, китайцы нас захватят, весь наш Дальний Восток и пойдут дальше. И сейчас они везде. И нужно с ними очень осторожно". Наверное, какое-то рациональное зерно есть и там, и там. Но истина, естественно, не может быть… Где та грань, по которой нам нужно пройти, чтобы получить максимумы, отдать минимум?

Дмитрий Косырев: Во-первых, вторая точка зрения, о которой вы сказали – это просто грязная наглая пропаганда тех сил, которые нас мордовали в 1990-е годы. Понимаете, попробуйте вы скажите где-нибудь в любой аудитории в России, что нужно дружить с Западом, что Запад нас вытащит, поможет и так далее, то сейчас хвалить Запад невозможно, потому что видно, что он делает, в том числе с нами, но не только с нами. Зато можно пока еще, как кому-то кажется, ругать Китай. То есть это ровно то же самое, но, скажем так, другими словами. Нас пугают Китаем, подсказывая, что не с тем вообще дружим. Так вот как раз Китай, как и другие страны Азии и вообще развивающегося мира – это как раз то самое, потому что, естественно, совпадение интересов пока еще.

Константин Точилин: Но оказалось, что у нас и с Европой тоже совпадение интересов. И мы так открылись радостно. А потом получили все, что имеем.

Дмитрий Косырев: В том-то и дело. То есть политика, как ни странно, имеет значение, как мы видим по нашему печальному опыту. Мы то думали, что если мы связаны всеми нитями, включая газопроводы, то ничего не будет. Нет. Часто терпящие бедствие идеи европейцев и западников по поводу того, кто благороднее и чьи ценности ценнее настолько важны, что им денег даже не нужно. Сейчас такие судороги происходят. Поэтому дружить, конечно, с ними можно и нужно, но ни в коем случае только с одними ними. С китайцами тоже есть свои проблемы. Китайцы разные. Есть отдельные поэты и прочая приятная публика, а есть вполне ребята с хорошей идеей урвать денег.

Марина Калинина: С хитрецой, так скажем.

Дмитрий Косырев: Это мягко говоря. Они гениальные торговцы. А что вы хотите? Надо учиться у китайцев торговаться до копейки, потом еще раз поторговаться.

Марина Калинина: А мы сможем торговаться?

Мы сейчас переживаем после санкций китайский инвестиционный бум

Дмитрий Косырев: Стараемся. Вообще-то говоря, мы сейчас переживаем после санкций, всего остального китайский инвестиционный бум. То есть мы торговались, вроде как неплохо получилось. И я так потихоньку накапливаю списки проектов, в которые реально уже вложены китайские деньги, банки, которым китайцы дали реальные кредиты под какие-то там сделки. Либо это кредитные линии для будущих торговых сделок. То есть этот процесс идет. Но если бы у нас с мостами бы не поступали и на Дальнем Востоке себя бы вели более лояльно и разумно, то этого бы всего было больше. Потому что дружба – это дружба, с политикой на пару, но заставить китайцев потерять на этой дружбе деньги было бы неправильно. Таких друзей, как вы сами понимаете, в жизни терпят, но недолго.

Константин Точилин: А во что готовы вкладываться китайцы, если мы говорим об инвестициях? Какого рода это проекты?

Марина Калинина: Если вы говорите, что у вас уже список есть.

Дмитрий Косырев: Во-первых, сейчас после санкций пошел бешеный бум всего, что связано с продовольствием и сельским хозяйством. Китайцы скупают все. Понятно, почему. Цены в долларах упали. Поэтому то, что касается еды, в том числе сою в Китай поставляем, что невероятно. Это такой китайский продукт, в общем-то. Все, что там доится, ходит, растет и так далее, они стали выращивать это дело у нас. В том числе на Дальнем Востоке. Зерно еще же есть. Вот это все возросло какими-то безумными темпами, процентов на 40 за год.

Марина Калинина: Они выращивают это и увозят?

Дмитрий Косырев: Они покупают. Они выращивают и увозят. Нет, нам не нужно. У нас Дальний Восток – это меньше, чем 10 млн человек. Поэтому там столько не съедят. Там любое большое нормальное рентабельное производство может быть только на экспорт либо в западную часть России, либо в Китай. Ну, в Японию, Южную Корею и так далее. Поэтому они, естественно, выращивают и увозят. Что еще?

Два автомобильных завода. Инвестиции по 300-400 млн долларов.

Константин Точилин: И они будут собирать свои китайские автомобили.

Дмитрий Косырев: Свои китайские чумовозы такие. Но их покупают. Особенно в сельской местности, кстати говоря, я ездил – в общем-то, да. Под наши кочки подходят их колеса. Потом они перекупали у индийцев добычу нашего золота в Забайкалье. Это тоже Дальний Восток. Это была группа компаний "SUN". Китайцы у них это выкупили. Вообще такие три золотодобывающие, золотонакопляющие нации сейчас – это Индия, Россия и Китай. Видимо, чувствуют, что деньги могут вообще как таковые лопнут и как бумажки, а у нас будет золото. Поэтому они добывают. За свою квоту добыча, остальное идет к нам. Что еще?

Газовые там на Дальнем Востоке и не только – это уже немцы, корейцы и так далее. Плюс еще хай-тек. Допустим, для пакета Яровой, для хранения очень многих данных на разных накопителях…

Константин Точилин: Вот, для чего он был нужен.

Дмитрий Косырев: Да, да, да. Ведь надо это все еще создать. И китайцы поспешили подписать соглашение с нашим Ростелекомом о том, чтобы как-то разработать все эти гигантские хранилища, чтобы там все это лежало.

Константин Точилин: Да, уже даже называется, какая фирма с полуприличным названием с точки зрения русской фонетики будет это делать, если будет.

Дмитрий Косырев: Вот я не знаю насчет фирмы и ее названия. Я просто помню, что китайцы тогда дело подписали. Но плюс финансы. То есть кто-то завывал сначала, что китайцы к санкциям присоединились, не дают нам кредитов. Извините, дают. И даже очень. Дали 1.5 млрд Внешэкономбанку. Но это под какие-то наши проекты в том числе. Он их обслуживать будет. Кредитные линии открыли. И еще такие же вещи. Об этом, кстати, говорили Путин и Си Цзиньпин в Ханчжоу тоже. Там еще несколько планов в трубопровод они запихнули. Через год, через два мы об этом всем узнаем. Это все касается финансов, расчетах в юанях и тому подобных…

Марина Калинина: Смотрите, все, что вы сейчас говорили – это все-таки все вклады китайцев в нашу экономику, в нашу страну. А мы что-то им обратно можем предоставить?

Дмитрий Косырев: Видите ли, их вклад в нашу экономику все-таки делается не для того, чтобы они нам просто дали, ушли и забыли. Они на этом зарабатывают.

Марина Калинина: Это все понятно. А мы там на чем-нибудь можем заработать?

Дмитрий Косырев: Мы пытаемся. Мы стараемся. Хотя масштабы, к сожалению, очень разные. Пока что у нас в активе атомная электростанция, которую мы им там все-таки сделали и она там работает. Мы достраиваем новые реакторы. А это очень много разных технологий. Потом, авиация. Китайцы хотят, конечно, иметь полностью свою авиационную отрасль. Но, тем не менее, все-таки мы с ними вместе, как и с индийцами, разрабатываем всячески новые самолеты. И даже если это все недоразработается, то им что-то останется. Потому что это не одна технология, а несколько тысяч на каждую новую разработку.

Мы даем еще, естественно, безопасность. То есть наше сотрудничество в военной области, совместные маневры и прочее – это им очень приятно. Ну и боюсь, что на этом… Нефть, сырье и прочее – это мы знаем, это нам не интересно, мы хотим с ними сотрудничать в хай-теке. А нефть мы им даем, газ мы им все равно будем давать. Хотя никто не знает, сколько им будет нужно теперь газа вообще, потому что не может никакая страна каждый год по 10% прибавлять, тем более если она большая. Это же очень много в мешках риса. Поэтому они не знают, сколько нужно будет газа. Но проект потихонечку движется, "Сила Сибири" продвигается. И никто от них не отказывался. Наверное, это весь объем.

Константин Точилин: Мы уже говорили о том, что мы как-то сначала так понадеялись на Европу, открылись, а потом все кончилось тем, чем оно кончилось. Какие риски существуют в экономических партнерских взаимоотношениях с Китаем? Чего следует опасаться? На что следует обращать…

Дмитрий Косырев: Я давно замечал и с китайцами многократно обсуждал одну очень интересную проблему. Я не знаю почти ни одного примера, где мы с китайцами бы где-то работали на площадке третьих стран. Вот чисто условно в Монголии, чтобы мы как-то совместно, чтобы у нас совпали так интересы, чтобы мы какой-то проект начали там вдвоем – с монголами, с корейцами, с Лаосом. То есть эти ребята очень любят себе окучивать большие такие территории, где весь бизнес только китайский. Вот этого рефлекса сотрудничества у нас нет. Хотя какие-то ситуации я могу себе представить, где 3-4-сторонние проекты будут работать.

Константин Точилин: То есть вы хотите сказать, что мы можем быть как-то плавненько вытеснены из тех зон влияния, которые мы считали своими или нашими и чьими-то еще?

Дмитрий Косырев: Мы говорим все-таки о бизнесе. Зона влияния бывает политическая, военная, культурная, цивилизационная и так далее. Но один конкретный проект, какая-то отдельная небольшая компания – вот здесь китайцы не только нас вытеснят, а кого угодно, и других китайцев тоже могут вытеснить. У них такие инстинкты, что не надо, чтобы здесь кто-то пасся. То есть они признают наше влияние, допустим, в Средней Азии в рамках проекта ШОС, но они понимают, что мы там не можем заместить китайцев ни в коем случае, потому что мы этого не производим. И все наше сотрудничество сводится к координации и к тому, что мы понимаем, что это можем сделать мы, это китайцы, это все дополняется, не противоречит. Но дружественные страны, в том числе тогда, когда наши бизнесмены просто звонят китайцам, говорят… Что такое совместный проект? Допустим, дать денег на проект. Что еще? У нас технология такая-то, у вас – такая-то. Мы это производим в ваш рынок сбыта. Просто нет инфраструктуры общения между людьми. Когда наши видят китайцев где-нибудь в третьих странах, то, соответственно, и те, и другие тихо ощериваются.

Марина Калинина: Вы назвали три страны: Индия, Китай и Россия. Связали это с добычей золота. Как наше общение с Индией проходит? Не более ли это перспективный для нас партнер, чем Китай? Или как-то, может быть, вместе нам. Или вы сказали, что третий лишний в данной ситуации будет в любом случае?

Дмитрий Косырев: Это не более перспективный, потому что Китай просто больше по объему экономики, он сильнее и так далее. Опять же, есть вещи, которые можно взять от Индии и можно взять от Китая. То есть здесь все прекрасно взаимодополняется. С Индией у нас как раз все очень интересно, потому что правительство Моди – это более "наше" правительство, чем предыдущее, чем наследники Неру и Индиры Ганди, как ни странно.

Марина Калинина: Казалось бы.

Дмитрий Косырев: Казалось бы, идеология, что мы скорее такие, как нынешняя "БДП", взявшая власть. И Моди сейчас старается, во-первых, вообще активизироваться по всем направлениям. То есть страна была такая замкнутая с довольно небольшой внешней торговлей, как у нас. У Китая – наоборот, она гигантская. И Моди сейчас старается одновременно развивать отношения с Китаем, с Россией, с США и с соседями. Причем, ему очень важно, чтобы не было никакого перекоса. То есть если он, допустим, что-то на американском рынке выигрывает, то ему нужно немедленно скомпенсировать и с китайцами. Поэтому в целом – да.

Вопрос в том, что это может быть. Для Китая Индия – это то же самое, что Россия. То есть их технологии плюс гигантские капиталы, которые китайцы сейчас экспортируют, для них это все очень прибыльно. Что мы там можем? Это тоже технологии мы там можем свои применить, в том числе это пока военные, но военные всегда дают такой спин-оффовский эффект, то есть какие-то еще побочные вырабатываются. Но в целом возможный объем деловых связей все-таки пока еще в любом случае будет меньше, чем с Китаем, потому что так устроена индийская экономика. Она не очень многое нам может дать. Нам скорее даже интереснее индийские инвестиции в Россию, которые есть. Сейчас я сказал, что у группы "SUN" там отобрали золото. Вернее, они довольно охотно продали этот проект. Индийцы у нас инвестируют в нефть и газ на Сахалине. И еще там есть много таких проектов. Тоже строят дороги в Европу через Каспийское море. Но, тем не менее, Китай в этом плане просто больше. Больше совпадений интересов. А с Индией вообще дружба, мир, взаимопонимание.

Константин Точилин: Давайте еще об одной стороне поговорим. Как раз вчера в этой студии мы обсуждали возможный прорыв взаимоотношений с Японией. И эксперт, который у нас тут был, говорил, что японцы побаиваются усиления Китая и хотели бы подружить с Россией, условно говоря, против Китая, если говорить упрощенно. Насколько в этом смысле у нас есть поле для маневра? Насколько мы можем так еще даже покапризничать и повыбирать, с кем нам интереснее дружить – с китайцами или с японцами?

Дальний Восток - это такая большая воронка, в которую еще вливать и вливать

Дмитрий Косырев: Пока у нас поля для маневров сколько угодно, потому что если говорить про, допустим, наш Дальний Восток, который нам интересен… Я очень внимательно наблюдал за дальневосточным форумом, который был накануне "двадцатки". То это такая большая воронка, в которую еще вливать и вливать.

Марина Калинина: То есть могут вливать все – и японцы, и китайцы, и индийцы?

Дмитрий Косырев: На всех хватит. Очень даже. Гораздо большая воронка – это Северная Корея. Там нулевой случай. Дальний Восток от нее, конечно, отстоит, но не намного. И вот на этом форуме китайцы взяли такую паузу, причем, подчеркнутую. Они там объясняли, что так с инвесторами не обращаются. Это про тот самый мост и про другие такие же ситуации, что все медленно и долго. Но, простите, если в итоге эта вся геополитика упирается опять в ту же самую реальность, в тех же самых менеджеров и госчиновников из дальневосточного или сибирского регионов, которые просто либо не умеют работать, либо у них все еще древняя идея про то, что инвестор – это такой враг. То есть это вся та же самая зона, где и китайцам бывает не всегда уютно работать, и японцам. Да, в этот раз было какое-то нашествие японцев во главе с премьер-министром. Там был десяток крупнейших компаний, которые туда ничего пока не инвестируют. Но они приехали разговаривать всерьез. И они этого, конечно, хотят. Но геополитика всегда упирается в то, что мост не достроили.

Марина Калинина: Эта наша такая безалаберность.

Константин Точилин: История из серии "Буратино то сам себе враг". И основные риски в нах самих.

Дмитрий Косырев: В общем-то, да. То есть все остальное у нас с Японией… Что вы сейчас сказали такое интересное про Буратино?

Марина Калинина: Нет. Я говорю про безалаберность. Потому что все от этого получается.

Дмитрий Косырев: Это даже не совсем безалаберность. Потому что китайцы прекрасно инвестируют в нашу европейскую часть. В Сибири есть целый клуб губернаторов, которые между собой собираются и стараются не ругаться, потому что они китайского инвестора друг у друга вырывают. Дальний Восток – это особый случай. Там с советского времени живет очень поганый вирус: нелюбовь к иностранцам, мы такой форпост, там военные, все тянут руки к нашей земле с ее гигантскими ресурсами (бесспорно, гигантскими). И там есть отношение к иностранцам (и к китайцам, и к японцам). Причем, даже если его уже наполовину нету или на 2/3, то они, гады, помнят, что было поколение назад. Нужно еще и постараться, чтобы они забыли. А это очень сложно.

И вообще, понимаете, когда там живет несколько миллионов человек, там просто не хватает людей, которые могли бы грамотно организовать и провести какую-то инвестиционную сделку. То есть их нужно тащить из европейской части, что достаточно дорого. А местные еще будут возражать, и так далее, и так далее.

Константин Точилин: Я думаю, что местные еще больше будут возражать против китайцев и японцев, чем против наших.

Дмитрий Косырев: Они не возражают против того, что обгоняют другие регионы той же России. Я не говорю, что китайцы обгоняют. Это понятно. Они переходят через реку и видят разницу.

Константин Точилин: Очень правильное замечание на наш смс-портал пришло: "Нужны квалифицированные кадры для работы с Китаем. Когда мы наконец это поймем?". Что у нас вообще с кадрами? Мы вообще готовим каких-то специалистов из самых разных областей экономики и политики, которые готовы работать именно с Китаем? Не широкого профиля, а китаистов.

Дмитрий Косырев: Да. Процесс, естественно, пошел со страшной силой. Причем, давно, уже не только в России. Сейчас вообще по всему миру все учат китайский. Половина Америки учит китайский.

Марина Калинина: Какие-то студенческие обмены, как раньше были, сейчас активизированы эти процессы или нет?

Дмитрий Косырев: Да, конечно. У меня, например, дочка старшая китаистка, и она училась в двух китайских университетах вместо одного, как раньше это было по обмену. Один раз в северном, другой раз в южном. То же происходит со многими другими. Открывается туча всяких центров. У меня большая дружба с японистами почему-то из Владивостока. Очень симпатичные ребята у меня в ДВГУ. И они тоже рассказывают про своих соседей-китаистов. Там всегда была очень хорошая китайская школа.

Где только ни лень, открываются восточные клубы, центры с изучением языка. Очень сильный в Сколково, кстати, открылся. Потому что если уж технологии, то они не могли, естественно, это дело пропустить. И у них сейчас там работает такая китайская команда. Я от нее получаю бюллетень деловых новостей постоянно, очень грамотно подготовленных. И вот так по всей России по всем городам. Где-то успешно, где-то некому учить. Потому что еще учителей нужно найти. Это такой нормальный процесс. Но в итоге все находится. Главное, что процесс идет в нужном направлении. Но повторяют не только у нас.

Марина Калинина: Это отдельное искусство вообще – работать с Китаем, или нет?

Дмитрий Косырев: Это как с любой другой страной – нужно уметь работать, понимать не только язык. А то он язык не поймет, если он не будет знать культуру этой страны, ее литературу, историю, менталитет, философию и все остальное. Но при нормальном образовании этому всему учат в комплексе. Иначе же не поймешь. Конфуция же не прочитаешь (я читал Конфуция, кстати) – это все совершенно неразборчиво, пока не понимаешь, в какой исторической обстановке он писал и вообще о чем он писал. И что это сегодня означает. Так что все как-то вместе это происходит. Но за год, конечно, на курсах китайский вы не выучите. Это нужна очень серьезная подготовка. И следующее поколение российских людей, естественно, будет наполовину говорить на китайском. Только наполовину на английском. А на английском тоже будут говорить с китайцами.

Марина Калинина: Хорошая перспектива.

Константин Точилин: Правда, очень много опасений, что тихая экспансия. Проснемся уже в Китае.

Дмитрий Косырев: Да нет никакой экспансии. Ну, нету. Кто-то и хотел бы, чтобы она была. Некоторые губернаторы. Идет наоборот в принципе отток. То есть в 1990-е годы еще какие-то китайцы сюда забегали. Сейчас они все оттекли. Вы там поговорите с миграционным комитетом. У них китайская миграция вообще не значится в списке проблем. Вот таджикская или узбекская, видимо, на первом месте. Китайцы вообще никак не светятся. Но мы хотели бы, чтобы это было так, но, к сожалению, они не считают наши территории пригодными для проживания – раз, и для легкого дела нет бизнеса – два.

Марина Калинина: Что ж, спасибо, очень интересная получилась беседа. Спасибо большое. Дмитрий Косырев был у нас в эфире, востоковед, политический обозреватель МИА "Россия сегодня".

Дмитрий Косырев: Спасибо.