Владимир Кашин: Несмотря на дождливую холодную погоду, биологический урожай зернобобовых культур очень хороший

Гости
Владимир Кашин
председатель Комитета Государственной Думы по аграрным вопросам, академик РАН

Вера Серебровская: Приветствую зрителей экологических итогов. 2017 год объявлен президентом годом экологии. 6 месяцев уже прошло. Можно поговорить об итогах первого полугодия, что мы сегодня и сделаем с нашим гостем. Владимир Кашин, председатель комитета Госдумы по аграрным вопросам, академик Российской академии наук, доктор сельскохозяйственных наук. Владимир Иванович, добрый вечер. Спасибо, что пришли к нам в студию.

Хочется вначале немножко и о годе экологии, и об этом лете, которое в принципе входит в состав года экологии. Оно такое дождливое и не совсем лето. Что будет с урожаем? И как-то нужно помочь нашим аграриям. И почему такое лето? Тоже наверняка связано с экологией.

Владимир Кашин: Да, конечно. Этот год особый. Много дождей и мало температур, особенно эффективных, положительных. Но, тем не менее, мы буквально только что закончили проведение большой всероссийской выставки и День поля в Татарстане, где собрали всю Россию. И посмотрели на базе нашего Института сельского хозяйства огромное количество современных сортов. И как они в этих условиях ведут.

Вчера мы выезжали в Подмосковье. Комитет был выездной. Мы посмотрели здесь лучшие в стране народные предприятия. Совхоз Владимира Ильича Ленина, посмотрели роботизированные фермы, плантации овощных культур в пойме, и главное – землянику и соцкультбыт. И я должен сказать: несмотря на эти дождливые холодные условия, урожай зерно-бобовых биологически очень хороший. И, по нашим оценкам, а я неделю назад еще проезжал абсолютное большинство рязанских районов, я должен сказать – биологический урожай не хуже прошлого года. Это зерно-бобовых культур. Сегодня отстают в развитии технические культуры. И, конечно, сдвинуты сроки уборки. Они сдвинуты где-нибудь дней на 16-17. Более, чем на 2 недели. И главное сегодня – убрать этот урожай. Качественный хлеб может быть при дополнительной сушке.

Сегодня уже наши владельцы углеводороды начинают поднимать цены на горюче-смазочные вещества. Мы вчера график этот представляли. Хуже того, мы видим, что в той же солярке фальсификат некачественный. Отсюда техника страдает. Нужно, конечно, принимать постановления правительства, для того чтобы оказать помощь крестьянам, чтобы эта цена не задиралась на киловатт-час, чтобы сделать ревизию сушильных агрегатов – сделать все, для того чтобы дополнительно появилась определенная логистика. И, конечно, помочь сделать все для того, чтобы техническое вооружение повысилось. Сегодня есть возможность. Много комбайнов, тракторов есть в наших предприятиях.

Но совсем небольшой льготный кредит у крестьян. И сегодня наши производители техники говорят: вот льготный кредит кончился, а у крестьян нет денег, чтобы без этой дотации брать эту технику. Вот этот комплекс над сейчас отрегулировать. Я в своем докладе эти предложения делал. Но хочу еще раз сказать, что у нас есть все основания получить более 100 миллионов тонн зернобобовых культур, быть с кормами.

Но опять сегодня Красная Пойма. Здесь под Москвой также дожди идут каждый день. Этот коллектив заготовил уже 20 тысяч тонн. 6000 крупно-рогатого скота он уже более чем по 3000 тонн прекрасного корма заготовил. Тот же Татарстан, Красный Восток – аналогичная ситуация. Там, где есть техника, и в этих условиях можно работать. А вот фермер, у которого нет такой техники, конечно, ему сложно. Нет таких объемов, потому что технология требует, если корм должен быть качественный, закладки не менее 800 000 тонн и более. Вот это все, конечно, приводит еще раз к тем размышлениям, которые правительство, министерство и регионы должны в конце концов почувствовать, что каждый год температура и климат могут быть разные, и только сильная техническая вооруженность помогает внедрять новые технологии, дружить с наукой, работать вместе. Об этом всем мы говорили и увидели прекрасный пример в этом плане работы Татарстана в целом.

Там нет ни одного гектара брошенной земли. Если говорить о годе экологии, там уникальные предприятия (по 18000 работающих), допустим, "Новатэк" или "Нефтехим" (Нефтекамск), и на выбросе они опережают 219-й закон о нормировании. И на сбросе они опережают 458-й закон об обращении с отходами.

То есть примеры прекрасной модернизации, освоение новых технологий – у нас они имеют место, их надо пропагандировать и подталкивать тех вредителей, которые мешают нам дышать чистым воздухом и потреблять нормальные водные ресурсы.

Вчера Павел Николаевич Грудинин, показывая роботизированные фермы, показал, как они работают с навозоудалением. Недалеко, Москва. Прекрасно.

В.С.: Это очень актуальный вопрос. Постоянно пишут телезрители, звонят и рассказывают о том, что если с каким-то селом или населенным пунктом соседствует ферма, то жизнь становится невыносимой.

В.К.: А вот здесь все как раз делается по слову передового опыта. Новые технологии позволяют не почувствовать ни запаха. И главное – нет этого вреда. Есть наоборот прекрасное молоко, которое получают, прекрасное мясо, земляника и так далее.

В.С.: Сразу несколько вопросов пришло на одну тему – из Ярославской области, из республики Башкортостан и Чувашии. Полгода экологии прошло, а раздельный сбор мусора так и не ввели. И вообще проблема свалок по-прежнему существует. Фактически только одна закрыта в ручном режиме президентом.

В.К.: Я должен сказать – действительно прошло полгода. Ведь к этому году мы много лет готовились. И, конечно, после 2017 года будет тоже время, когда и мы дальше все равно будем работать на этом направлении. Потому что не от этого, а к этому должны двигаться. Мы должны выполнить главную конституционную заповедь – осуществить право наших граждан на добрую окружающую среду.

И я должен сказать – конечно, тысячи мероприятий. Вспомните, весна – это очистка лесных массивов, посадка и так далее. Но если человек очищает лес, согласитесь, что когда он приедет отдыхать в лес, он, наверное, не будет мусорить. Или если человек посадил дерево, чтобы срубить дерево, он еще и еще раз подумает. Он будет больше ухаживать и так далее. То есть культура воспитания, привить такое доброе отношение к природе – это дорогого стоит. Поэтому те тысячи мероприятий, которые запланированы на региональном, федеральном уровне на этом направлении, они дадут свои результаты все равно.

Но мы сегодня должны быть объективными. Мы сегодня должны видеть, что мы приняли уникальный закон. Мы создали мощный экологический каркас. И если бы правоприменение этих законов было добрым, то у нас обстановка бы резко менялась. Главные загрязнители… Каждую трубу мы законом об экологическом нормировании взяли под контроль. Закон будет работать с 2019 года. Этот закон – движитель того, чтобы все наши загрязнители вели модернизацию своего производства. А в основном главный загрязнитель – это наши недропользователи. И в этом ключе мы не видим большого разбега. Я говорил о точках роста, они есть. Но в целом мы сегодня видим, что мы по-прежнему сегодня имеем слишком небольшую динамику снижения выбросов и сбросов. Мы по-прежнему 43 миллиарда кубов стоков сбрасываем сегодня в наши воды, а 14 из них вообще не очищены. Есть небольшая динамика снижения в целом. Но огромный объем неочищенных. И сегодня 50% поверхностных вод у нас загрязнены. 25% подземных вод загрязнены. Сегодня мы вышли по статистическим данным Роспотребнадзора на 19 000 гибели людей от некачественной воды. Представляете, мы уже обгоняем количество погибших людей на дорогах. Это катастрофа.

Если взять сегодня наш закон, допустим, об обращении твердых бытовых и производственных отходов, на 2 года взяло правительство и перенесло его с точки зрения правоприменения. Куда это годится? Принят закон, все расписано. Мы подняли уровень работы с муниципалитета, который не имеет средств, на уровень республики, области, на федеральный уровень. Программное обеспечение, плановость, защита программ, схемы территориальной работы с отходами, раздельные уборки, экологические экспертизы, государственная поддержка – все расписано. Нет, по-прежнему хотим держать криминальные системы в работе. По-прежнему хотим снова так, чтобы потом президент еще раз в ручном режиме какие-то проблемы решал.

А они будут, извините меня, рядом со свалками давать разрешения, для того чтобы строить целые города. Это же ведь уголовная ответственность тех, кто разрешил у этой свалки создавать подобные микрорайоны. Это же обоюдная беда. Мы не должны одно видеть, а второе не видеть. И так далее.

Если взять наши лесные проблемы, мы приняли 10 базовых законов, взяли под контроль каждое ценное дерево (415-й об обороте древесины и ее поступлении до переработки). Мы видим приоритетные проекты, которые в регионах работают. Лучший лес уничтожается, берется. А лесовосстановление естественное – кто позволил, почему такое безобразие? Почему мы от леса не имеем прибыль? Почему 350-400 рублей в карман кладет тот, кто взял в аренду с каждого гектара лес. А государство, народ, владелец этого леса, получает 18 рублей на льготных проектах, чуть больше – на обычных проектах. Это ж безобразие. Должна быть рыночная цена, должно быть лесовосстановление, инфраструктура. Это ж все прописано в этих проектах. На 90% не делается. Безобразие. А лесники в генеральском мундире ходят, а нищенская зарплата. А потом мы говорим: "Почему пожары?". Потому что пожарных машин мало осталось, химических станций мало делаем. Раньше вон сколько было. 50 000 колхозов и совхозом. В каждом колхозе и совхозе была пожарная машина. Их 50 000 машин было. А сегодня в 1000 раз меньше.

В.С.: В продолжение лесной темы наша телезрительница из Оренбургской области пишет, что ехала как-то на Сапсане Москва-Питер и видела, сколько в лесопосадках бурелома по всему пути. И, по ее мнению, до этого никому нет дела. Но вы же вносили законопроект о том, что бурелом, который в лесу, люди могли собирать и не платить за это денег.

В.К.: Да. Действительно, наш внесенный закон… Мы еще работали с ним в том созыве. Но он сейчас на выходе. И все равно находятся в правительстве деятели, чтобы затормозить этот депутатский закон. Как и многие другие. Сегодня просто жизнью востребованы законы.

В.С.: То есть он согласование проходит сейчас?

В.К.: Вот закон о поддержке нашей науки. Наши учхозы, опытные хозяйства и опытные станции. За 27 лет копейку от государства не получили. Производят такие же семена, такое же молоко, продукцию. Фермеру мы даем, любому ООО даем, любому акционерному холдингу даем. А государственным предприятиям ничего не даем. Чтобы они развалились совсем. А потом будем ездить за рубеж брать эти семена. Безобразие. Закон внесен. Слава богу, сейчас Владимир Владимирович подписал. Вот последняя встреча была. Мы Геннадия Андреевича просили.

Школьное молоко. Это молоко, как и мед, сбалансировано по всем показателям. Весь мир детей поит школьным молоком. У нас в Воронеже эта работа проводится уже давно. Есть исследования Института Бурденко. Группа, которая получает молоко… Там кальций. Ребенку с 7 до 14 лет нужны килограммы кальция, чтобы организм, костяк был прочный. Все есть в молоке. От витамина B до самых тех элементов, которые строят организм. Неужели мы для наших детей не можем эту проблему решить? Снова приходится идти за подписью опять к самому высокому руководителю.

Любой закон, когда где-то надо помочь какой-то группе, какому-то холдингу, вот тут находятся ходоки во всех конторах. А как только для людей – целые тормоза включаются. Я хочу сказать – это очень непростая работа. Но сейчас меняется обстановка. В этом плане все фракции объединяются. И у нас сегодня Вячеслав Викторович в этом плане нас, аграриев, поддерживает. По бюджету нас хотели загнать в такой ручеек 205 млрд. Мы сегодня уже вышли из этого ручейка. Мы уже сегодня ушли на 240 плюс 25 млрд взяли на докапитализацию. И все равно было записано 300 в программе. Ее взяли, секвестировали на 100 млрд. И мы сейчас сентябрьскими поправками хотим возместить то, что недодает государство. И так копейки эти по большому счету, для того чтобы работал земельный ресурс. 40 млн брошенных гектар. Вот она экология. Какая там может быть экология? Там бурьян, там пожары. Оттуда, как детонатор, говорят деревни. Вот оно все. Давайте. Мы говорим – вторая целина. Вот она, вторая целина. Давайте оставим соответствующие планы, дадим деньги определим производительность силы. Вся страна тогда занималась целиной. Там тоже было 40 млн. Можно 100 млн тонн дополнительного зерна иметь. Сколько рабочих мест! И так далее, и так далее. Вот эти все проблемы сходятся в итоге на чистую воду, на чистый воздух, на качественное питание. Это все определяет здоровье человека.

В.С.: Телезритель из Санкт-Петербурга (это проблема не только питерская, но и всей России) интересуется: "Как проходит борьба с борщевиком?". Это серьезная проблема. В поле уже не выйдешь. Потому что все обочины заросли этим страшным и опасным сорняком.

В.К.: Опять-таки, это растение, свидетельствующее о бескультурье в отношении наших ресурсов – лесных и земельных. Борщевик растет там, где его не выкашивают, где не применяют хотя бы гербициды. Он легко поражается. Он не выдерживает многоукосность. Он легко поражается соответствующими препаратами. То есть нам по большому счету ясно и понятно, что необходимо делать. Он занимает пустые места. А их не должно быть в природе. Если не будет этой пустоты, будет все нормально. Надо, чтобы эта пустота занималась или соответствующими травостоями, или зернобобовыми, или техническими культурами. В конце концов, лесными культурами. И будет все нормально. Борщевика не будет.

В.С.: Закон о лесной амнистии, который был принят в первом чтении, вызывает много споров, много поправок. Действительно, всех эта тема волнует. Потому что не получится ли в результате так, что самозахват лесных территорий станет нормой и лес станет частной собственностью в нашей стране.

В.К.: Вера, вы правильно замечаете. И телезрители наши молодцы. Когда мы говорим об экологическом каркасе, когда я говорил о тех 10 законах и о защите леса (455-й). И 353-й, лесные пояса зеленые, которые мы принимали уже в конце VI Думы. И вдруг в противовес этим законам появляется закон о лесной амнистии. С дачной амнистией так и не разобрались. Что такое лесная амнистия? Мы можем поддерживать тех людей, кто имеет 20-30 лет свои шесть соток (до пятнадцати соток) добропорядочно. И президент в отношении них говорил навести порядок.

Мы смотрим – теперь лесные земли, границы пересекаются, нет учета. Так давайте сначала наведем учет, давайте определим все границы. Давайте поставим на кадастровый учет все лесные земли, сельскохозяйственные земли. Что ж мы все это путаем? Лесной реестр вроде бы стал реестром, который должен подчиняться реестру, который ведет Минэкономразвития. Но я не думаю, что наши лесники, которые всю жизнь вели этот реестр, настолько плохи и должны другому реестру подчиниться. У нас с 2008 года принят закон, запрещающий на лесных землях строить что угодно – или товарищество, или дома, или что угодно. То есть четкий закон. Но лезем в защитные леса, лезем туда, где вообще категорически запрещается размещение строений, проживание и хозяйственная деятельность. И амнистия.

Мы же понимаем, кто хочет получить эту амнистию, у кого десятки гектар, кто забрался, кто недобросовестно поступил. Поэтому и в Думе очень жесткий был разговор, и мы отдельные постановление приняли, где расписали. Я сегодня 13 поправок сделал и отдал в профильный комитет. 13 поправок, где мы четко защищаем наши защитные леса, зеленые пояса и так далее. То есть мы должны помочь тем, кто действительно 20-30 лет имеет на этих своих шести соточках все, для того чтобы там вырастить и так далее, поддержать эту часть.

Итак, наша оценка. С 2005 года мы потеряли более миллиона лесных земель. А сейчас наша экспертная оценка… Мы можем потерять через этот закон государственных лесных земель. У страны украдут от 2 до 9 миллионов гектар. Разве можно это допустить? Нельзя. Поэтому внимательно надо подойти ко всем системным делам.

Сделаем амнистию – опять не будет границ. И даже время не определяют. Но давайте мы договоримся. За три года выверим все наши границы, все поставим на кадастровый учет. И в течение трех лет осуществим эту лесную амнистию. Нет, надо до беспредела. Захватывайте снова земли и будете попадать под эти амнистии. Вот в таком пока ключе идет дискуссия.

В.С.: Минута до конца нашей беседы. Давайте какой-то итог, буквально на минуту. Еще полгода впереди года экологии. И потом еще много-много лет. Что можно сказать?

В.К.: Я в заключение хочу еще раз сказать нашим телезрителям. Природа у нас одна, как и Россия. Нам надо всем подтянуться в любви к нашей природе, к нашему лесу-батюшке, земле-матушке, водице-царице. И я убежден, что чиновничий беспредел на этом направлении завершается. Я убежден, что те законы, которые мы приняли, они должны в полный рост встать, и правоприменение само население должно взять под контроль. И у нас не будут горы этих свалок. И у нас не будет эта беда с нашей водой, в том числе с подземными источниками. И не будет этих экологических выбросов. И не будут 50 млн задыхаться от воздуха, который в разы превышает предельно допустимые концентрации. Я верю, что у нас все будет нормально.

В.С.: Владимир Иванович Кашин, председатель комитета Госдумы по аграрным вопросам, академик РАН, доктор сельскохозяйственных наук. У меня на этом все. Берегите природу. И до встречи.

В.К.: До свидания.