Александр Бондаренко: Полевая почта – это та ниточка, по которой сегодня возможно отыскать пропавшего в войну солдата

Гости
Юрий Симонов (Вяземский)
Заместитель председателя Общественного совета Общественного телевидения России. Писатель, заведующий кафедрой федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный институт международных отношений МИД РФ»
Николай Левин
житель Иркутской области
Кирилл Амаев
корреспондент (г. Тверь)

Оксана Галькевич: Ну а теперь, друзья, как и обещали, наша регулярная рубрика, называется "Ищу солдата". Сразу представлю моего коллегу – журналиста Константина Зубакина. Костя, привет.

Константин Зубакин: Привет, Оксана.

Оксана Галькевич: Ну, как мы обычно говорим, в этой рубрике мы рассказываем о том, как найти пропавших родственников, пропавших без вести во время Великой Отечественной войны, погибших – утрачена была связь, но осталась какая-то информация. Но это если в общем. Как мы все-таки конкретизируем с тобой? О чем пойдет речь именно сегодня?

Константин Зубакин: Сегодня будем говорить о том, что, наверное, есть практически в каждой семье, ну, или почти в каждой, – о полевой почте, о письмах с войны, о личных вещах солдата, о том, как вот эти личные переписки помогают установить судьбу солдата и что здесь нужно сделать, чтобы попытаться как-то найти его.

Оксана Галькевич: Как это может помочь в поисках, в установлении каких-то событий последних дней жизни.

Константин Зубакин: Как это может помочь, да.

Оксана Галькевич: Но начнем мы с тобой все-таки не с этого.

Константин Зубакин: Да, я предлагаю, по традиции, начать с запросов от наших зрителей.

Оксана Галькевич: Да. Друзья в том, что Константин каждый эфир, во время каждого эфира собирает от вас информацию. Очень многие из вас пишут нам на SMS-портал о своих погибших или пропавших без вести родственниках, предоставляют какую-то информацию, которая так или иначе за годы сохранилась в семье. Вот Костя всю эту информацию собирает, изучает, анализирует. И в тех случаях, где возможно помочь, он все силы прикладывает, чтобы помочь вам установить информацию. У нас на связи сейчас как раз человек, случаем которого ты занялся.

Константин Зубакин: Иркутская область, Николай. Николай, добрый день.

Зритель: Добрый.

Константин Зубакин: Расскажите о том, кого вы ищете.

Зритель: Уважаемые друзья, здравствуйте. Я ищу деда – Черезова Николая Константиновича, старшего лейтенанта, помощника начальника штаба 73-го корпусного артполка.

Оксана Галькевич: Николай, скажите, пожалуйста, для начала, вы из Иркутской области откуда звоните?

Зритель: Город Братск.

Оксана Галькевич: Город Братск, так, север Иркутской области. Вы вообще сибиряк, вот коренной сибиряк? И родственник, о котором вы сейчас рассказываете, он тоже сибиряк, из Сибири призывался, уходил на войну?

Зритель: Нет-нет, совсем не так.

Оксана Галькевич: Не так?

Зритель: Мы сибиряки, да, родились здесь, братья-двойняшки, когда родители приехали сюда в 1961 году, в Братск. Но вся родня – вот о Черезове Николе Константиновиче мы сейчас говорим – это Брянская область.

Оксана Галькевич: Из Брянской области. Так?

Константин Зубакин: А что вы о нем знаете, кроме имени, фамилии и отчества?

Зритель: Я сейчас проговорил вам должность, воинское звание – помощник начальника штаба 73-го корпусного полка. И справка есть из архива центрального… Вы меня слышите, да?

Константин Зубакин: Да-да-да, конечно.

Зритель: О том, что он погиб 29 июля 1941 года. Место захоронения не указано. Вот и вся скудная информация, больше практически ничего.

Константин Зубакин: Николай, а фотографии какие-нибудь, письма сохранились?

Зритель: Ну, письма ни одного не было, потому что, в принципе, место дислокации этой части было в городе Шауляй, насколько мне известно. В принципе, одна фотография у нас сохранилась, семейная: дед, бабушка и моя матушка, на тот период ей было 4 года. Такая фотография у нас есть.

Оксана Галькевич: А расскажите вообще о том, что это был за человек. Вот что вам о нем рассказывала бабушка ваша, мама? Чем он занимался? По профессии кто?

Зритель: Вы знаете, я сегодня… Я вас слышу хорошо. Вот сегодня перед эфиром я пообщался с матушкой. Маме только исполнилось недавно 80 лет. У нее, даже у нее весьма скудная информация об отце, весьма скудная. Тогда, когда нам рассказывала бабушка, мы думали, что мы что-то запомним, но, к сожалению, память стерла все рассказы, которые мы слышали от бабушки. Совершенно немного. Погиб в первые дни войны. А как и при каких обстоятельствах – практически ничего не знаем. К сожалению, вот так.

Оксана Галькевич: Понятно. Ну что же, спасибо.

Константин Зубакин: Николай, но нам удалось кое-что выяснить. Как вы и говорили – Николай Константинович Черезов 1910 года рождения. К счастью, несмотря на то, что вы не указали адрес, это единственный человек с такой фамилией, именем и отчеством, который есть в открытых источниках Министерства обороны. Служил он, как вы правильно и сказали, в 73-м корпусном артиллерийском полку, старший лейтенант, убит 29 июля 1941 года. Вот на ваших экранах документы, которые это подтверждают, в том числе донесение о безвозвратных потерях. Летом 1941 года полк воевал в Эстонии, в начале июля оборонял Тарту. 25-го числа его бойцы попали в окружение возле города Муствеэ на западном берегу Чудского озера. Видимо, где-то там и погиб ваш старший лейтенант. В донесении сказано, что его не вынесли с поля боя. Захоронили ли его после войны, нам узнать не удалось.

Но в Муствеэ прямо на берегу озера есть братская могила и воинский мемориал, там захоронены 250 человек и установлен памятник – скорбящая женщина. Жители города на свои средства установили там православный крест и регулярно приносят цветы. Так что найти место гибели Николая Черезова хотя бы плюс-минус 100–200 метров и проехать туда при желании можно.

Зритель: Огромное вам спасибо, друзья!

Константин Зубакин: Спасибо, Николай.

Оксана Галькевич: Смотрите билеты, покупайте билет из Братска через Иркутск или напрямую в Прибалтику и отправляйтесь, ищите место возможного захоронения вашего деда.

Константин Зубакин: Я думаю, что там тот, кто занимается историей солдат, может вам помочь, если вы захотите все-таки найти какой-то ориентир поближе.

Если наших зрителей интересует судьба родственников – тех, кто пропал в годы Великой Отечественной войны, – пишите и звоните нам. Все необходимы для этого координаты – электронная почта, номер телефона, SMS – есть на ваших экранах. Связаться с нами можно даже сейчас, во время прямого эфира.

Ну а сегодня мы говорим о полевой почте и личных вещах солдат. В нашей студии журналист, писатель, историк Второй мировой войны Александр Юльевич Бондаренко. Александр Юльевич, здравствуйте.

Александр Бондаренко: Здравствуйте.

Константин Зубакин: Александр Юльевич, что такое полевая почта? Чем она отличается от обычной почты, к которой мы привыкли? Почтовый ящик…

Александр Бондаренко: Этот та почта, которая работала во время войны для фронта, в интересах фронта и важнейшая составная часть быта солдата, его личной жизни на фронте, потому что только через почту солдат мог общаться со своей семьей, с родственниками, с друзьями. Других вариантов, как вы понимаете, не было еще тогда. Поэтому письма эти ценнейшие, то, что сохранилось и ожидали. О полевой почте много песен и стихов. И Твардовский писал, насколько помнится, и Бернес пел. То есть это была важнейшая составная часть солдатской жизни фронтовой, вот так скажем.

Константин Зубакин: То есть это та ниточка, которая связывала с семьей?

Александр Бондаренко: Да. Есть еще второе понятие: полевая почта – это номера частей. Писалось так: "Войсковая часть, полевая почта такая-то".

Константин Зубакин: Очень много данных сейчас, когда пытаемся установить судьбу солдат, – это именно номера полевой почты. Возможно ли по ним узнать то, где непосредственно служил солдат, где он находился на тот момент, когда писал письмо?

Александр Бондаренко: Безусловно, безусловно, потому что это номера войсковых частей. Все это сохранено: где и какая часть была, где стояла, где находилась, куда двигалась. То есть это как раз та ниточка, которая сейчас может позволить отыскать, куда солдат делся и где он был.

Константин Зубакин: Много писали солдаты?

Александр Бондаренко: Естественно. Когда была возможность – точнее так. Потому что, как писалось у Твардовского, по-моему: "Жарко нынче, словно в бане, некогда писать, но с таким письмом в кармане легче воевать". Поэтому была возможность – писали. Получали, ждали письма. Ну, мы это все знаем. Поэтому в то время была эпистолярная культура еще. То есть, если сейчас набираем, набиваем эсэмэску малограмотную, то тогда люди писали, передавали, особенно крестьяне, приветы всем родственникам, чтобы никого не забыть, чтобы всех вспомнить, рассказывали то, что могли, о своей жизни. Много рассказывать было нельзя, потому что секретность. То есть противник не должен был знать ничего лишнего: ни где часть находится, ни кто там командиры, ни о вооружениях – много-много всего. Ну, поэтому за полевой почтой внимательно следила военная цензура, кстати.

Константин Зубакин: Мне попадались даже письма, где видно, что поработала цензура – зачеркнутые, залитые чернилами строчки. То есть вот такое.

Александр Бондаренко: Кстати, обратите внимание – какое уважение к солдату! Если в письме проходит какая-то информация, которая не должна дойти, вместо того чтобы письмо по-бюрократически просто взять, порвать и выбросить, замазывали, вырезали, закрашивали и отправляли, если там не было ничего вредоносного по-настоящему, каких-то злонамеренных моментов. Поэтому читали. Сначала этим занималась в первые месяцы буквально военная контрразведка, а потом передали в соответствующий отдел НКВД.

Константин Зубакин: А есть ли какие-то примеры того, что письмо послужило причиной… вражеская разведка отработала, и письмо послужило причиной поражения наших солдат?

Александр Бондаренко: Ну, "поражение" – громко сказано, но какая-то информация из письма могла получаться. Когда-то давно читал, как один солдатик написал: "Мы находимся в районе города, куда со своим самоваром не ездят". Солдатик был очень хитрый, но он не знал, что немец мог знать русскую пословицу: "В Тулу со своим самоваром не ездят". Было определено место дислокации части. То есть такое бывало, естественно. Но именно поражение из-за одного письма – конечно, это фантастика.

Константин Зубакин: Ну и порой важные документы, важные письма находятся в совершенно неожиданных местах. Так в Твери, в местной школе ученики, разбирая архивы, нашли переписку времен Великой Отечественной войны. Отец с помощью полевой почты общался со своими сыновьями, которые были на фронте. Наш корреспондент в Твери Кирилл Амаев изучил письма, и сейчас он на прямой связи с нашей студией. Кирилл, здравствуй.

Кирилл Амаев: Да, коллеги, добрый вечер.

Константин Зубакин: Что удалось прочитать интересного? И как эти письма попали собственно в школу?

Кирилл Амаев: Ну, как попали в школу эти письма? Я начну сначала…

Константин Зубакин: Кирилл? Да-да-да.

Кирилл Амаев: Старые советские еще архивы, комсомольская и пионерская организации…

Константин Зубакин: Кирилл, если есть телефончик под рукой… У нас тут технические неполадки, звук пропадает.

Кирилл Амаев: Телефон под рукой. Да, телефон под рукой. Как слышно меня?

Константин Зубакин: Ну, сейчас вроде слышно. Мы начали с того, как письма попали в школу.

Кирилл Амаев: Кто-то из пионеров примерно в середине 80-х годов… принят…

Константин Зубакин: Сейчас, Кирилл, попробуем с вами связаться по телефону. Что-то у нас здесь не получается поговорить с помощью Skype – все-таки интернет, есть свои особенности. Кирилл на связи? Кирилл?

Кирилл Амаев: Да, я на связи.

Константин Зубакин: Да, давайте попробуем так. Понял, письма попали через комсомольские организации. Что удалось в письмах интересное почерпнуть, какая информация есть?

Кирилл Амаев: Во-первых, что это за письма? Это переписка одной семьи. Понятно, что чужие письма читать не очень красиво и рассказывать, что в них написано, но я все-таки открою некоторую тайну. Василий Федоров Игралов писал из тыла своим детям на фронт. Его дети отвечали ему, отцу своему отвечали о житие-бытие, о том, как они воюют. Переписка эта – достаточно толстая папка, в ней примерно 60 листов, письма написаны от руки. Очень хорошо прослеживается момент в самом начале войны, 1941–1942 годы – письма рваным почерком исполнены. Видно, что солдат торопился, писал в каких-то неудобных местах, может быть, даже в окопе. Чем ближе к 1945 году, тем письма становятся более пространными, написаны чуть ли не каллиграфическим почерком.

Константин Зубакин: Времени больше стало, чтобы писать?

Кирилл Амаев: Да-да-да. Сохранились они достаточно хорошо, надо сказать. Чернила выцвели, но читаются. О чем писали? Писали о своей жизни на фронте.

И надо сказать, я послушал разговор гостя, который присутствовал в студии, Александра Юльевича, говорили о цензуре военной. Вы знаете, встретились мне в письмах, когда я их прочитывал, достаточно подробные описания и боев, которые были, которые солдат проходил, и места дислокации достаточно подробно описаны. Если позволите, я зачитаю один фрагмент из этого письма: "В воздухе неумолчный гул моторов. Среди этого гула характерный стрекот "рояля ночного неба", а днем (как его в шутку называют фронтовики) "огородника-кукурузника" По-2. Между прочим, замечательный самолет!" Вот писал солдат с фронта своему отцу, что он видел буквально вокруг себя.

Еще хотелось бы отметить один интересный факт. Дети, когда только начали вчитываться, вот школьники только начали вчитываться в эти письма, я задал вопрос одному из мальчиков: "Скажи, пожалуйста, что ты чувствуешь? Что ты можешь теперь сказать о войне?" Он достаточно долго молчал, а потом выдал мне очень интересную фразу: "Вы знаете, теперь я войну начинаю понимать. Я о ней что-то знаю. Мне что-то рассказывали в школе, я знаю крупные сражения Великой Отечественной войны. А теперь я увидел солдата и начинаю эту войну понимать. Я начинаю понимать, что чувствовал солдат, как он жил на этой войне, что он ел на этой войне". То есть ребенок увидел солдата. Я думаю, что это очень интересно. Письма солдатские – это очень интересный и важный документ для современных историков, именно для понимания самой войны.

Константин Зубакин: Кирилл (только кратко), а дальнейшая судьба этих писем? Что будете делать? И найдете ли семью, которая, в общем, переписывалась?

Кирилл Амаев: Семью ищут, семью ищут. Это достаточно сложно, как оказалось. Пока разосланы запросы во все архивы. Ну, скорее всего, если кто-то из родственников адресатов остался, то их торжественно пригласят в школу и в торжественной обстановке всю эту папку, как принято решение, передадут в семью. Конечно, хотелось бы школьному музею иметь такой замечательный экспонат, но ребята приняли решение – передать все-таки эти письма назад в семью. Они должны быть у тех, кто помнит о своих родственниках, кто сам прочитает эти письма и будет их всегда чтить. Вот так бы я сказал.

Константин Зубакин: Молодцы ребята! И вы, Кирилл, молодец. Спасибо вам огромное за то, что прочитали нам то, о чем писали солдаты почти 70 лет назад.

Кирилл Амаев: Спасибо большое и вам тоже.

Александр Бондаренко: До свидания.

О том, насколько важны документы во время войны, расскажет еще одна наша история, она из Республики Коми. Местные эксперты-криминалисты восстановили бумаги, которые нашли в Новгородской области поисковики отряда "Память" из города Сольцы. Больше 70 лет документы пролежали вместе со знаменем полка в ящике, закопанном в Парфинском районе. Несмотря на то, что многие тексты были повреждены, экспертам все-таки удалось их прочитать.

СЮЖЕТ

Константин Зубакин: Александр Юльевич, времени у нас остается немного. Попадались ли вам как историку документы, которые удалось найти поисковикам, какие-то свежие данные, которые могли бы поменять какое-то мнение ваше о каком-то историческом факте?

Александр Бондаренко: Ну, обычно поисковикам попадаются медальоны. То есть редко когда бывает, что находят такие серьезные документы – либо документы штаба, либо еще какие-то, канцелярии. Ну, это очень редко, обычно просто медальоны. Чтобы что-то меняло представление? Нет, такого нет, конечно. Но находят постоянно, ребята копают. Где-то через месяц начнется "Вахта памяти", опять люди поедут. Я буду выезжать обязательно куда-то, уже далеко не первый год. Будем искать, будем смотреть. Как повезет…

Константин Зубакин: Если в Новгородскую область поедете, то мы там обязательно встретимся, потому что через месяц ровно начинается экспедиция.

Я еще раз напоминаю, что отправить запрос о поиске родственников, пропавших во время войны, можно по электронной почте, через SMS или по телефонам редакции. Я же благодарю нашего гостя. Александр Юльевич Бондаренко – журналист, писатель, историк Второй мировой войны. Спасибо, что пришли сегодня к нам в студию.

Александр Бондаренко: Спасибо.

Константин Зубакин: Спасибо огромное. Оксана…

Оксана Галькевич: Это программа "ОТРажение". Спасибо Константину Зубакину, спасибо нашему гостю сегодня. Встретимся через две недели снова в это же время и в этой студии.

Константин Зубакин: Обязательно.

Оксана Галькевич: И расскажем о других случаях.

Константин Зубакин: Судя по SMS, есть чем заняться.

Оксана Галькевич: И есть чем заняться тебе в предстоящие две недели. Программу "ОТРажение", друзья, продолжим через несколько минут.