Никита Исаев: За то время, пока у нас была "большая нефть", половина денег от нее осталась за рубежом. В основном, на счетах частных лиц

Гости
Никита Исаев
директор Института актуальной экономики

Константин Чуриков: Ну а сейчас время узнать "Личное мнение": комментарии по всем важным темам сегодняшнего дня сегодня и сейчас делает Никита Исаев, директор Института актуальной экономики, лидер движения "Новая Россия". Никита, добрый вечер.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Никита Исаев: Да, добрый день.

Константин Чуриков: Добро пожаловать к нам. Ну что, новости-то есть? Давайте, рассказывайте и комментируйте, самое главное, а зрители будут задавать вопросы.

Никита Исаев: Вы мои любимые ведущие Общественного телевидения России.

Оксана Галькевич: Ой, спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: У нас, кстати говоря, есть много вопросов для вас…

Никита Исаев: Я думал, вы скажете, у вас любимый эксперт.

Константин Чуриков: Тоже правда.

Оксана Галькевич: У нас есть вопросы для любимого эксперта. Мы их будем откладывать по ходу нашей беседы. С чего начнем сегодня?

Никита Исаев: Во-первых, наверное, стоит поговорить о бюджете страны: наконец-то он каким-то образом появился в каком-то контуре. Я понимаю, что люди, может быть, не до конца понимают, что такое бюджет, что такое триллионы рублей и тем более десятки триллионов рублей, но по большому счету все эти триллионы работы раскладываются на каждого из нас из 145 миллионов человек страны, и это имеет значение, поэтому стоит разобрать какие-то основные вещи.

Константин Чуриков: И не все люди в том числе, наверное, и в Государственной Думе понимают, что стоит за некоторыми статьями бюджета, потому что есть засекреченная часть, правильно?

Никита Исаев: Я думаю, что они даже не понимают и незасекреченные статьи, некоторые депутаты Государственной Думы, с учетом того, как она формировалась, как проходили выборы… Поэтому полагаю, что для них тоже есть некая сложность, как и для граждан нашей страны. Но это нормально – они же, собственно, такие же простые граждане.

Константин Чуриков: В общем, давайте всем гражданам – и тем, которые в Думе, и тем, которые дома на кухне…

Никита Исаев: …постараемся объяснить, да.

Ну, во-первых, нужно понять, что все разговоры о том, что мы встали с колен и куда-то растем, пока не обеспечены бумагой – иными словами, дефицит бюджета (а именно превышение расходов над доходами, то есть мы зарабатываем меньше, чем тратим) продолжается и в проекте бюджета на следующий год, а также на 2 ближайших года – 2019 и 2020 гг. – потому что у нас есть трехлетний бюджетный план так называемый. При этом дефицит чуть снизился – там меньше 2% – но все равно это дефицит бюджета.

Второе, что нужно сказать: мы будем немножко меньше денег тратить на оборону. Наверное, мы меньше воюем (очевидно). Хотя с другой стороны появилось большее количество тех самых засекреченных статей, а что там, мы можем лишь только предполагать. Полагаю, что речь идет о в том числе оборонных каких-то вопросах и так далее – в том числе о тех вопросах, где решение может принимать непосредственно сам президент.

Константин Чуриков: А как поживает наша главная кубышка страны – Фонд национального благосостояния, он же Резервный фонд (это же сейчас все в одно объединили)?

Оксана Галькевич: Кстати говоря, это один из вопросов наших телезрителей вам.

Никита Исаев: Нет, они разделены действительно. Значит, что происходит? У нас есть так называемое бюджетное правило: если нефть стоит больше, чем 40 долларов за 1 баррель, то деньги сверх этого направляются либо в Резервный фонд, либо в Фонд национального благосостояния. Знаете, куда мы направляем деньги, которые мы получили больше, в этом году? Потому что у нас сегодня, по-моему, 56 долларов за 1 баррель и в течение года средняя цена свыше 50. Мы их все направляем в американские казначейские обязательства. У нас, собственно, там было 377 миллиардов долларов, сейчас 424 миллиарда долларов.

Константин Чуриков: Это мы, так сказать, пытаемся найти подход к заокеанскому соседу?

Никита Исаев: Да, наверное, к Трампу мы вот проходим в душу – он же предприниматель, поэтому мы должны деньгами. Иными словами, мы увеличили наши вложения в американскую экономику на 2 триллиона 660 миллиардов рублей.

Оксана Галькевич: Вы знаете, Никита, я просто хочу обратить внимание наших телезрителей, что перед вами компьютера, как у нас с Константином, нет, и вы не можете видеть, что нам пишут на SMS-портал. Но вот по поводу наших вложений в государственные казначейские бумаги Соединенных Штатов тоже еще один вопрос был к нашим телезрителям: вы прямо поддержали людей в этом возмущении.

Никита Исаев: Возмущение, конечно, существует, потому что буквально позавчера пришла замечательная новость: Минфин, например, заявил, что надо повысить акцизы на бензин и вообще на топливо (на дизель и так далее) на 1-1.5 рубля в разных подходах, что предполагает увеличение стоимости бензина на от 60 копеек до 1 рубля в зависимости от региона и так далее. Причем на что? – на дорогу в Крыму ("Таврида") и на объездную дорогу в Калининграде. Это 100 миллиардов работников. То есть, с одной стороны, в Америку направляем в 26 раз больше, а здесь собираем с людей.

Константин Чуриков: Но это с одной стороны. А с другой стороны, мы все время ерничаем, что мы не понимаем целеполагания этих каких-то косвенных сборов, квазиналогов, а тут нам открыто, честно говорят: да, это Калининград, это дорога, это Крым.

Никита Исаев: Я вам могу сказать… Есть такое выражение: "Простота хуже воровства", – даже не знаю, применимо оно здесь или нет, но, на мой взгляд, это ошибочно. Дело в том, что сейчас каждый регион, тем более с новым замечательным губернатором, красивым и молодым, технократом, который, значит, 80-90% набрал на этих выборах, за которого проголосовали 20% населения, должен будет бежать в Москву, потому что ему все будут говорить, Якутия будет говорить: "Где наш мост через Лену? У нас навигация не работает", Новосибирск будет говорить: "Где наш мост (условно)?"; где-нибудь в Белгороде будут говорить: "А где наша дорога?"; в Ростове шахтеры будут говорить: "Где наша зарплата?" И все регионы будут говорить: "А где мы? Если мы всем миром собираем на Крым – хотя мы это, конечно, понимаем – и вдруг еще почему-то на Калининград… Мы тоже хотим каким-то образом… Это очень опасная мина замедленного действия, поэтому я бы, честно говоря, не стал бы таким образом анонсировать потенциальные расходы на эти сборы, потому что это вообще меняет всю бюджетную систему.

Константин Чуриков: Чисто с политической даже точки зрения, управленческой.

Никита Исаев: И политической, и с точки зрения управленческой, финансовой системы это, конечно, на мой взгляд, некорректно.

Оксана Галькевич: Скажите, пожалуйста, наши телезрители интересуются, как вы считаете… Мы вчера обсуждали как раз в эфире желания и ожидания наших сограждан, россиян экономических перемен. Как вы считаете, какие перемены в экономике нам нужны, реформы какие, как к этому относиться; многие люди боятся слова "реформа" вообще самого по себе.

Константин Чуриков: Да, это исследование РАНХиГС, которое показало, что до 90% примерно опрошенных…

Никита Исаев: Ну конечно, люди привыкли, что реформа – это Гайдар, это шоковая терапия, это либерализация цен, это когда в магазинах ничего нет. Это, значит, реформы. Вообще эти разговоры мне кажутся уже на самом деле не столь любопытными и интересными. Реформы нужно было проводить, когда была высокая нефть. В принципе, и сейчас, конечно, нужно проводить, но основная проблема в России такая, что у нас экономика стала уже на 80% государственной. По большому счету я хочу, чтобы зрители, телезрители понимали, что мы фактически живем в Советском Союзе. Вот поздний Советский Союз кооперативными движениями, молодежными жилищными кооперативами и так далее – в принципе была такая же структура экономики. Мы с вами живем в Советском Союзе, разница только в одном: если тогда собственником было государство, некие коллективные хозяйства и какие-то небольшие частные лица, то сейчас это десятки человек. Вот, собственно, мы должны для себя это обстоятельство понимать. Плюс к этому у нас есть государственные корпорации, которые, собственно, воспринимаются как некая система, которая распределяет свои доходы так, как считает необходимым, не спрашивая общество. Ведь никто же не интересуется особо, куда они направляют свои триллионы рублей.

Константин Чуриков: Никита, но вот эта метка "конец 1980-х" на этой шкале времени – это не самая хорошая ситуация и ассоциация, потому что мы помним, что было после.

Оксана Галькевич: Да.

Никита Исаев: Ну что такое конец 1980-х гг.? Конец 1980-х гг. начался в середине 1980-х гг., именно в 1985 году, когда цена на нефть рухнула так, что Советский Союз со своей плановой убыточной экономикой, которая поддерживала военно-промышленный комплекс, колбасу за 2 рубля 20 копеек, республику Куба или Мозамбик, которым мы сейчас все списываем активно, не смог выполнять соответствующие обязательства, и Советский Союз начал рушиться исходя из того, что у него не хватило денег. У России сейчас, как мы с вами говорили, есть определенные резервы.

Оксана Галькевич: Подождите, вот вы подвели как раз к тому, что у нас практически государственная экономика по большей части – 70-80%, не знаю. А как вам в связи с этим заявление Германа Грефа о том, что у нас невозможно поддерживать малый и средний бизнес, потому как это совершенно бессмысленно, это все деньги впустую.

Никита Исаев: Вы знаете, это лоббистская игра Германа Грефа, на мой взгляд, поскольку 2 года назад с большой помпой была создана корпорация развития малого бизнеса, была написана стратегия развития малого и среднего бизнеса, подготовленная Министерством экономического развития; нам всем рассказали, как теперь малый бизнес заживет.

Оксана Галькевич: Так и Путин говорит постоянно, как это важно, как это нужно.

Никита Исаев: Как это важно, да. Вот вчера бизнесмены собирались и говорили, что важно, импортозамещение. Все эти мантры звучат-звучат и так далее. Я еще напомню одно заявление Грефа – при мне оно звучало на Восточном экономическом форуме во Владивостоке в начале сентября – он сказал, что вообще все малые предприятия по большому счету, в большинстве своем являются отмывочными компаниями, то есть легализуют незаконно добытые денежные средства. То есть малый бизнес осушен с точки зрения кредитования, с точки зрения сбыта своей продукции, с точки зрения конкуренции с государственными и иными предприятиями или крупными холдингами, которые получают все виды государственной поддержки, а потом еще говорят, что вы все – криминал. Полагаю, что Греф хочет перехватить инициативу "Сбербанком" решение вопросов и получение этого пирога поддержки малого и среднего бизнеса и фактически удар по тому самому Браверману, который возглавляет корпорацию развития малого и среднего бизнеса. Думаю, что это только лишь корпоративные игры.

Константин Чуриков: А как вы считаете, сам малый и средний бизнес структурно каким должен быть? Хорошо, давайте говорить о малом и микробизнесе, условно говоря. У нас, насколько мы помним, согласно последним данным, страна, кстати, не охранников, а водителей.

Никита Исаев: Да, и продавцов еще.

Константин Чуриков: Да, водителей и продавцов. Это та структура малого бизнеса, которую мы хотим?

Никита Исаев: Нет, они, конечно, не малый бизнес. Водители возят людей…

Константин Чуриков: Но все равно это же таксопарк, там все-таки какой-то…

Никита Исаев: Да нет, конечно. Что такое малый бизнес? – это предприятие от 50 до 500 человек. Меньше 50 человек – это микробизнес, свыше 500 человек – это уже средний бизнес.

Константин Чуриков: Ну таксопарков в Москве, предположим, условно говоря, 800…

Никита Исаев: Да у нас он один остался: после того, как "Яндекс" с "Uber" объединились, у нас теперь один таксопарк, что уж теперь говорить.

Константин Чуриков: Ну это они как бы агрегаторы, не важно, не суть. Я к тому, что… Просто чем с вашей точки зрения должен заниматься…

Никита Исаев: Он должен производить добавочную стоимость либо в товаре, либо в услуге. Господин водитель и господин продавец своими руками не делают этого – они только обслуживают некоторое предприятие. Это предприятие может быть малым и средним бизнесом, безусловно: если водитель возит директора таксопарка, в котором работает 324 человека – конечно, это малый бизнес. Но это не является в классическом виде. Мы же должны понимать, кто такой собственник, который отвечает за этот бизнес, который его планирует, который платит налоги, который соответствующим образом пытается находить сбыт для своей продукции и так далее. Нет, это обслуживающий персонал.

Оксана Галькевич: Никита, а с другой стороны, может быть, все-таки это не игры? Может быть, Греф говорит со знанием дела? Ведь прежде чем, допустим, открыть кредитную линию для того или иного предприятия, банк должен провести анализ, проанализировать бизнес-модель, с кем они будут иметь дело. Может быть, не выдерживают критики эти малые и средства "бизнесы"?

Никита Исаев: Отчасти Греф не лукавит: конечно, когда малый бизнес доведен до такого состояния, то сложно малому бизнесу подготовить качественную заявку, потому что, разумеется, когда экономика идет в "теневую" экономику, когда у нас самозанятость 21 миллион человек, когда у нас натуральное хозяйство 50% в стране, когда у нас в "серой" экономике фактически занято более 20 миллиона человек, когда все больше уходит в конверты, когда у нас реальная занятость, собственно, относительно невысока, а нам показывают 5% безработицы, а она, естественно, существенно иная, то, разумеется, подготовить документы, которые удовлетворили бы господина Грефа, сложно. У Грефа есть программа 6.5% предоставления кредитования малому и среднему бизнесу, например, но выдают, правда, в середине по 10%. Но я вам могу сказать, что она обеспечивает чуть более 1% ВВП. То есть основные деньги идут в крупные принятия.

Оксана Галькевич: Дело в том, что… Вы, конечно же, тоже в курсе: за последнее время мы потеряли несколько серьезных банков – или не потеряли, но, в общем, у них возникли проблемы.

Никита Исаев: Государство приобрело с дырками.

Оксана Галькевич: Да. Так вот, вы знаете, когда мы эту тему обсуждали с нашими экспертами в этой студии, специалисты от финансового сектора говорили нам: "А что вы хотите? Эти банки работают с теми самыми предприятиями – малыми, средними, побольше. Они банкротятся, не выдерживают конкуренции на нашем открытом рынке, и банк в итоге терпит неудачу", – понимаете, какая ситуация сложная? "Сбербанк" по крайней мере может кому-то отказать, а вот этим несчастным (не будем их называть)…

Никита Исаев: То есть вы хотите сказать, что "Бинбанк"…

Оксана Галькевич: Это не я хочу сказать.

Никита Исаев: Хорошо, ваши эксперты говорят. "Бинбанк", "Открытие", "Югра" просто не могли отказать малым предприятиям и всем выдавали триллионы рублей? Дырка в "Открытии" – 1 триллион рублей. Более того, уже после того, как было объявлено о его санации, только в августе месяце 300 миллиардов ушло. То есть государство даже не смогло проконтролировать эти деньги в банке, который уже пошел под государственное управление.

Оксана Галькевич: Даже не услышало свиста, я думаю.

Никита Исаев: Наверное. Просто инерция такая существует. То есть государство помогало этим банкам до этого, государство давало им возможность санировать за государственный счет другие банки – например, тот же самый "Бинбанк" "Пробизнесбанк" санировал, а перед тем, как вот сейчас господин Шишханов, по-моему, сказал, что он продаст за 1 рубль свои акции, перед этим все со счетов "Бинбанка" ушло в "Промсвязьбанк". То есть такие вот "кручу-верчу" происходят. Иными словами, сейчас вся эта нагрузка ложится на федеральный бюджет.

Константин Чуриков: А вы помните, как все гневно осудили этого аналитики группы компаний "Альфа-Банка", который, собственно, буквально это все расписал…

Оксана Галькевич: В ЦБ его приглашали для беседы.

Никита Исаев: А что значит "осудили"? – в наручниках?

Константин Чуриков: Нет, имеется в виду не согласились.

Никита Исаев: Общественное осуждение. Нельзя банковскую систему, да?

Константин Чуриков: Конечно.

Никита Исаев: Ну что я могу сказать? Когда-то Джордано Бруно, которого сжигали, говорил: "А все-таки она вертится!", а сейчас мы считаем, что он был великий ученый.

Константин Чуриков: По поводу "Бинбанка" еще. Вот сама эта мизансцена, когда владельцы обращаются в Центробанк – причем богатые владельцы: мы понимаем, что банком вряд ли руководит бедный человек, тем более мы много слышали и знаем о Михаиле Сафарбековиче Гуцериеве и о втором владельце. И говорят: "Ну вот помогайте". Вот сама эта мизансцена вам кажется такой логичной и правильной, красивой?

Никита Исаев: Помните анекдот про ту лошадь, которая бежала и говорила: "Ставьте на меня, ставьте на меня!", она приходит к финишу последней и говорит: "Ну не смогла я". Что вам сказать? Это просто спектакль, когда, видимо, накануне была какая-нибудь встреча, и они сказали: "Ну все, обращайся", и он написал и обратился, и средства массовой информации… Ну не могу уже, спасите-помогите. Так это происходит. Значит, стало понятно, что в этой ситуации по-другому уже обойтись нельзя. В том числе здесь могут быть элементы некоей корпоративной борьбы – у нас по-русски это называется рейдерством. Пусть сейчас ситуация как-то идет; я бы считал необходимым, чтобы она шла максимально открыто для людей, тем более для простых людей, которые бы понимали, что вот это как раз те самые триллионы рублей, которые они не получают в качестве повышения пенсий, индексаций, пособий и так далее, компенсации тех цен, которые растут в магазинах.

Константин Чуриков: А вот откуда берутся эти дыры? Мы с Оксаной уже всю неделю ссылаемся на девушку – забыл имя…

Оксана Галькевич: АСВ, Юлия Медведева, директор аналитического отдела.

Константин Чуриков: Которая тут для своих читала некий доклад, куда уходят деньги.

Никита Исаев: А что значит "для своих читала доклад"?

Оксана Галькевич: Это был доклад на конференции, организованной газетой "Ведомости" – как раз там говорили, видимо, о состоянии дел в банковском секторе. Один из докладов делала Юлия Медведева. И она сказала о том, что те проблемные банки, которые мы получаем, эти вопросы и ситуации на рассмотрение…

Константин Чуриков: У которых отзываются лицензии.

Оксана Галькевич: Да, мы анализируем эти данные и мы выяснили, уважаемые друзья, что в 80% случаев налицо следы вывода средств, какого-то злоупотребления…

Никита Исаев: Воровства по-русски.

Оксана Галькевич: …и гораздо в меньшей степени это какие-то неудачные менеджерские решения, управленческие решения.

Константин Чуриков: Помните фильм "Ва-банк"? – мошенник, который ограбил свой банк.

Никита Исаев: Да, все правильно. Она сказала все правильно.

Оксана Галькевич: Так, знаете, там прозвучало даже несколько жестче – там было сказано "банальное воровство".

Никита Исаев: Воровство все-таки относится, наверное, к Уголовному кодексу. Нет такого понятия – есть хищение, например. Для того чтобы вот так заявить, наверное, нужно иметь какие-то основания, но в целом она описала ситуацию абсолютно верно. Деньги продолжают из страны выводиться десятками миллиардов долларов, и это происходит при определенном попустительстве в том числе и регуляторов.

Оксана Галькевич: Просто, вы знаете, честно говоря… Мы, конечно, к экономике имеем весьма слабое имеем отношение, мы такие же потребители, точно так же имеем дело с банками, но получается так, что мы как обычные граждане, потребители приходим в банк, рассчитывая на порядочное и честное отношение к себе, к своим деньгам; люди у нас эти деньги берут и распоряжаются ими по своему усмотрению, получается?

Никита Исаев: Главное, чтобы они их вам возвращали с процентами, которые обещали.

Оксана Галькевич: Центробанк в этот момент контролирует, наблюдает за тем, что происходит, но принимает решение уже постфактум? Как-то более оперативно совместно с правоохранительными органами?

Никита Исаев: Центробанк должен осуществлять надзор, мониторинг всего, что происходит. Если происходит такая ситуация с банками, то, разумеется, это вопрос к Центробанку, почему это происходит. Эльвира Сахипзадовна должна объяснить, почему Центробанк недоглядел в этом отношении. То есть она может сказать: "Мы его полгода наблюдаем". Ну наблюдай полгода; если у тебя сотни миллиардов уходят – значит, наверное, ты недостойна своего места.

Оксана Галькевич: Какой миллиард уже окончательно должен убедить Центробанк, что деньги выводятся, а не вкладываются и инвестируются?

Никита Исаев: Триллион, наверное. Это гипотетический вопрос.

Константин Чуриков: Между тем телефонная линия накалена. Владимир из Волгограда хочет о чем-то сказать или что-то спросить – Владимир, здравствуйте.

Зритель: Алло, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста. Слушаем вас, Владимир.

Зритель: Я бы хотел задать депутату вопрос.

Константин Чуриков: Это не депутат, это Никита Исаев, директор Института актуальной экономики, лидер движения "Новая Россия", не депутат. Слушаем, да.

Зритель: Ну хорошо. Почему наши деньги вкладываются в американскую экономику, а не в российскую экономику? Вот этот вопрос меня волнует.

Никита Исаев: Отвечать?

Оксана Галькевич: Вы можете пообщаться.

Никита Исаев: Я могу сказать, что существует единственное объяснение. Я, собственно, этот вопрос также задаю, и отвечают обычно следующим образом: мы храним деньги в Америке, потому что мы храним в валюте, и когда русская валюта, рубль обрушается, то мы доллары оттуда забираем и вроде бы ничего не потеряли. Притом что ставки, по которым мы туда размещаем, настолько минимальны, что по большому счету мы ничего там не зарабатываем. Вот такой вот ответ. Удовлетворяет ли он вас, я не знаю. Меня нет.

Константин Чуриков: Еще вопрос на SMS-портале, пока мы недалеко ушли от темы "Бинбанка": "А как быть обычным людям, вкладчикам?" Санация, Центробанк сказал "да", выставил условия определенные. Сейчас нужно спешно бежать и забирать вклады? Просто если все побегут, то банк…

Никита Исаев: Банкоматы уже начинают напрягаться, уже не все выдают. Более того, вчера одна компания, которая отвечает за уничтожение документов, грузовичок был около офиса "Бинбанка" обнаружен – "Шредер", по-моему, называется компания, которая массу документов туда, чтобы… Это как в нашей дипмиссии в Сан-Франциско шел дым такой…

Оксана Галькевич: Неизвестного происхождения.

Никита Исаев: Так и здесь приезжают грузовички по этому поводу. И это я серьезно говорю. А если еще серьезнее, то, разумеется, если есть возможность уже сейчас выводить свои средства оттуда, и банк это позволяет, это нужно сделать. Потому что понимать, что государство, которое повышает акцизы на дороги в Калининграде и Крыму, будет способно поддерживать эти банки, чтобы получить обратно свои вклады – я бы подумал.

Константин Чуриков: И еще вопрос по поводу средств спасения "Бинбанка". Где возьмет Центробанк эти деньги? – они в каком-то сейфе хранятся? Или нужно принтер зарядить и кнопочку нажать?

Никита Исаев: Ну откуда берет деньги Центробанк? У него есть свои деньги, во-первых – он что-то зарабатывает. У него есть золотовалютный резерв, он их размещает во "Внешторгбанке", опять же, в госкорпорации, размещает в других наших государственных корпорациях. Хотя с другой стороны, тут уже сказано, что до 2022 года Центробанк прибыли иметь не будет, поэтому откуда возьмет – из бюджета, а это значит, что из наших с вами карманов.

Оксана Галькевич: Еще один звонок из Барнаула, где уже глубокая ночь. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Судьба-родина ночью беспокоит людей – это правильно. Владимир, слушаем вас.

Зритель: Я читал в газете, что американцы могут заморозить эти резервы так же, как Ирану когда-то заморозили, что Набиуллина действует недальновидно.

Константин Чуриков: Спасибо.

Никита Исаев: Ну вот видите, Набиуллина действует недальновидно, Набиуллина приняла решение направить деньги в Америку – ну хорошо. Американцы, разумеется, имеют возможность остановить эти деньги на своих корреспондентских счетах, потому что они эквиваленты долларам. Более того, это обязательство перед Российской Федерацией – они могут просто приостановить исполнение обязательств по государственным казначейским обязательствам Соединенных Штатов Америки. Если политическая ситуация между Россией и Соединенными Штатами Америки зайдет в столь непростую ситуацию, не исключительно, что Соединенные Штаты Америки будут способны это сделать. Но будем рассчитывать на дальновидность нашего политического руководства и ожидать, что этого не произойдет.

Константин Чуриков: Нам зрители пишут: "Нервы на пределе, такие темы. Что-то такое более "лайтовое" – например, новые губернаторы". Кстати говоря.

Никита Исаев: Прекрасные новые губернаторы. Слушайте, прошли выборы. Я, честно говоря, считаю, что это не особо выборы. Сейчас другая история: сейчас ожидается, что еще 15 губернаторов поменяют. Вчера пошла информация, что в Нижнем Новгороде поменяется губернаторов Шанцев. Но там вообще все вот в этих скандалах управленческой системы, которая просто уже… Вице-губернатор существует, у которого вертолет за 1.5 миллиона евро нашли незадекларированный, который…

Оксана Галькевич: Вот тоже шило в стоге сена, да? Казалось бы.

Никита Исаев: Полет стоит… Там сумасшедшие какие-то деньги. Или, например, на Дальнем Востоке губернатор есть, вице-губернатор… Там есть такие хаяты, которые строили гостиницы к саммиту АТЭС в 2012 году – так вот их не построили, деньги вложили, а сейчас пытаются деньги вернуть, а они все дешевле и дешевле, никто туда не заезжает. Там есть такой вице-губернатор – по-моему, фамилия Усольцев – всех сажают, а он один такой там остается красивый. Иными словами, сейчас будут убирать губернаторов, которые уже очевидно не воспринимаются обществом, и конфликт с элитами существует.

Оксана Галькевич: Да сколько же можно их воспринимать? Тот же Шанцев сколько лет уже.

Никита Исаев: Ему 70 лет, человек уважаемый, достойный; работал в Москве. Пора уже, конечно, наверное, уходить. Понятно, что это решение президента, но, так сказать, в любом случае нужно… Я вот в Нижний Новгород планирую на следующей неделе съездить – посмотреть, как это происходит. Я знаю этот регион. Возможно, в следующей программе я вам поподробнее расскажу, что там происходит.

Константин Чуриков: Никита, а такой вопрос. Понятно, что есть опытные, а есть неопытные, молодые и старые; есть старые, которые уже давно, глаз замылился, наверное, у них в регионе. Вы тоже человек молодой. Кого бы вы из сегодняшней нашей управленческой молодежи отметили бы в стране?

Никита Исаев: О, господи… Слушайте, управленческая молодежь или политическая молодежь?

Константин Чуриков: Политическая. Ну вот наши губернаторы молодые, наш министр экономического развития тоже молодой…

Никита Исаев: Вы прямо такой в лоб вопрос задали. Все эти молодые управленцы есть часть вот этой системы, которая существует. К сожалению, самостоятельности не так много ни у губернаторов, ни у министров, ни у кого-то еще. Вот называют Орешкина в качестве какого-то фаворита; кого-то больше, кого-то меньше. Если честно, я не могу никого сейчас выделить, к сожалению большому; они во многом безлики, потому что у нас другие люди, скажем так, определяют политику в стране, а молодежь себя не может проявить ни в публичной политике, которой реально не существует, ни в некоем губернаторском корпусе молодом. Хотя я знаю ребят и со многими из них, с губернаторами работал – Андрей Никитин, который сейчас в Новгородскую область пришел, Максим Решетников (мы с ним вместе работали, который сейчас губернатор Пермского края), Антон Алиханов в Калининграде. Я очень надеюсь, что они раскроются. Я за этим как политик наблюдаю, часто посещаю регионы и эти регионы буду посещать в том числе и вам докладывать.

Константин Чуриков: Отлично.

Оксана Галькевич: Сергей из Тольятти – давайте с ним поговорим тоже. Сергей, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Никита, объясните, пожалуйста, такое. Что это за оптимизация в медицине у нас, когда сокращают людей, увольняют, работать некому… Алло?

Константин Чуриков: Да-да, мы вас слышим, продолжайте, если есть, что продолжить.

Зритель: Вот. Зарплата падает, собирают на полный минимум, а работа-то увеличивается. Это называют оптимизацией – это что за медицина? У нас и так она плохая, а тут вообще дальше некуда уже?

Никита Исаев: А можно повторить, какая организация? – вы конкретную организацию назвали?

Константин Чуриков: Просто в целом про здравоохранение.

Никита Исаев: А, в целом про здравоохранение.

Оксана Галькевич: Оптимизация по медицине.

Константин Чуриков: Можно сначала маленькое определение – прямо словарь открыл Большой толковый по Интернету: "Оптимизация – выбор наилучшего, оптимального варианта из множества возможных; улучшение какого-либо процесса для достижения его максимальной эффективности".

Никита Исаев: Слушайте, ну что такое здравоохранение в России? У нас была проведена так называемая оптимизация, а именно сократили практически половину всех объектов здравоохранения по стране. Собственно, и доступность сейчас уменьшилась, и "скорая помощь" достаточно сторона приезжает, и количество персонала теперь заменяется, так сказать, жителями Средней Азии в регионах достаточно активно; естественно, квалификация у них падает. "Денег нет…", у этой фразы есть еще продолжение…

Константин Чуриков: Да, есть.

Оксана Галькевич: "…но вы держитесь".

Никита Исаев: Вы знаете, да. Объем финансирования здравоохранения из федерального бюджета порядка 350 миллиардов рублей – это крайне немного. Модернизация, которая происходила 5 лет назад по соответствующим программам-нацпроектам, закончилась; завезли какую-то технику, кого-то посадили, что купили в 3 раза дороже. Сейчас, поскольку денег нет, придется сокращать людей, сокращать издержки, задерживать зарплату и так далее. К сожалению, рассчитывать на увеличение объемов финансирования в здравоохранение нельзя как из федерального бюджета, так и из регионального и местного бюджетов в том числе.

Константин Чуриков: Город на 70-й широте – Мурманск. Игорь, здравствуйте, вы в эфире. Я мог ошибиться – может быть, у вас 69-я широта. Но все равно холодно у вас.

Зритель: 69.8, если быть точным. У меня вопрос по поводу банков. Для меня странная ситуация, например, в банке "Югра", которому сначала были предъявлены претензии на примерно 8 миллиардов, потом 86, и буквально через месяц банк "Открытие", "Бинбанк", которые государство готово профинансировать на 350 миллиардов. Вопрос: "Югра", например, бьется за то, чтобы остаться работать – прокуратура, суды. И банки, которые просто разводят руками и говорят: "Ну да, 350 миллиардов не хватает". Почему таким образом реагирует наш Центробанк, закрывая один банк в один день и помогая другим банкам работать, несмотря на дыры, которые в разы больше?

Никита Исаев: Вопрос, конечно, хороший и интересный. Ответить на него достаточно сложно, потому что отвечать на него так, как я бы хотел – значит предъявлять определенные обвинения Центробанку в исключительной выборности своего решения. Я не готов это делать ровно потому, что, так сказать, нет определенных фактов. Но если говорить в общем – некое условное мнение по этому поводу – значит, есть такие некие договоренности, о которых мы с вами не знаем. "Югра" во многом был банком, имевшим некую частную основу, а в данном случае это больше некая государственная система либо люди, приближенные к государству, которые имеют более лоббистские ресурсы. У "Югры", видимо, он был меньше.

Константин Чуриков: Вы знаете, очень любопытно следить за этой палитрой мнений, за мыслями вслух. Люди пишут – не знаю, что в этот момент говорили, но мы примерно представляем, что. Томск: "Хоть бы поучились у Рузвельта и Лукашенко", – мне просто сочетание само понравилось.

Никита Исаев: Они, во-первых, чуть похожи; единственное, у Лукашенко нет сигары и он не воевал так сильно, как воевал Рузвельт, но внешне какая-то харизма существует. Наверное, хотят сильной какой-то руки.

Константин Чуриков: Философский вопрос – Москва: "Господи, когда же восторжествует разум, доброта, честность и справедливость?"

Никита Исаев: Это из церкви?

Константин Чуриков: Нет, это от зрителя.

Никита Исаев: Ну, может быть, он со свечкой стоит и говорит: "Нам нужны новые храмы". 64% населения хочет новых храмов.

Константин Чуриков: Я вас хочу на философию вывести – тогда Красноярский край.

Оксана Галькевич: А науку финансировать?

Константин Чуриков: Секунду – Красноярский край сейчас попробует Никиту на философию вывести: "Ну как быть у колодца да не напиться?" То есть суть в том, что человеческая природа неисправима.

Никита Исаев: Они говорят: "Если бы мы были там, мы бы делали то же самое".

Константин Чуриков: Вот. С точки зрения управления новые губернаторы, новый какой-то будет министр где-то – что-то изменится?

Оксана Галькевич: Я с вами теряю веру в человечество.

Никита Исаев: Я вам скажу следующее. На вашем канале я говорил следующее: основная проблема в стране – это коррупция, очевидно. Это макроэкономическая проблема. Причем она не только здесь, как из бюджета 10-20% откаты или что-то еще. Вот за время, пока у нас была "большая" нефть, мы денег оставили там от этой нефти больше половины – она осталась там, за рубежом, по большому счету, на счетах частных лиц. И когда мы говорим о 400 с лишним миллиардах долларов вложений в американскую экономику, надо напомнить, что, так сказать, корпоративные обязательства там 1.5 триллиона долларов находятся, имеющие отношения к нашим гражданам, физическим лицам. Вот что это такое. Поэтому говорить о вере… Ну давайте говорить о вере. Как решать вопрос? – только борьба с коррупцией. И, на мой взгляд, это кнут.

Оксана Галькевич: Никита, у нас еще полторы минуты – такой вопрос. Вы были на Дальнем Востоке, во Владивостоке, когда там проходил форум, эта встреча. И как раз там активно обсуждалась тема, как помочь заселить Дальний Восток, как поднять его развитие, дать толчок местной экономике. Мы после этого обсуждали это здесь – вы знаете, прямо такой оптимизм здесь был, прямо так все здорово, легко, скоро там будет город-сад. Как вы считаете? Вы там были, вы видели, разговаривали с людьми, вы экономист. Как вы считаете, как нам нужно ускорить, что нам нужно сделать с развитием и заселением Дальнего Востока?

Никита Исаев: Вот на Сахалине снял небольшой фильм – на моем YouTube-канале есть – 2 человека из города Корсаков рассказывают. Они говорят, что предприятий в городе нет. Было 3 предприятия: "Гофротара", порт и рыбное предприятие. Не работает ни одно, просто ни одно. Сельское хозяйство люди не знают, как делать – белорусов туда завозят, понимаете, которые хоть там картошку сажают каким-то образом. Что делать? Слушайте, для того чтобы что-то делать, дайте людям средства, возможности (то есть землю и орудия производства), дайте им деньги и сбыт. Вот когда это произойдет, как Столыпин делал – столыпинские реформы, переселяя людей на отруба и хутора и давая им деньги через крестьянский банк и так далее, давая соответствующий сбыт, давая мотивацию людям (6 миллионов 200 тысяч человек на Дальнем Востоке), тогда это будет происходить. А если "дальневосточный гектар" – это 1 гектар без коммуникаций, без денег, без возможности сбыта этой продукции, то это по большому счету пока что выглядит как придуманная история.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Это было "Личное мнение" Никиты Исаева. В студии у нас был директор Института актуальной экономики, лидер движения "Новая Россия". Никита, вас очень многие наши зрители благодарят – спасибо вам за интересные комментарии.

Никита Исаев: Спасибо, спасибо всем.

Константин Чуриков: Буквально через 2 минуты рубрика "Реальные цифры". Тоже будем задаваться таким полуфилософским вопросом: а сколько нужно денег человеку для счастья – для более-менее комфортной жизни?

Оксана Галькевич: Для нормальной, человеческой жизни, а не для выживания, борьбы за жизнь.

Константин Чуриков: О человеческой жизни через 2 минуты – будьте с нами.

Никита Исаев: До свидания.