Павел Кудюкин: Проблема - в том, что работники ждут, когда кто-то их защитит. А надо защищаться самим через новые профсоюзы

Гости
Павел Кудюкин
сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность»

Оксана Галькевич: С вами по-прежнему, как видите, Константин Чуриков…

Константин Чуриков: …и по-прежнему, как видите и слышите, Оксана Галькевич, возвращаемся в эту студию… Возвращаемся в эту студию с радостью и выражением, тем более что у нас сейчас рубрика "Личное мнение", а в ней появляется Павел Кудюкин, член Совета Конфедерации труда России. Павел Михайлович, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Павел Михайлович.

Павел Кудюкин: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Ну вот прошел Первомай, люди в нашей стране выходили с мирными демонстрациями (не так, как во Франции). И вроде, знаете, складывается ощущение, что о правах трудящихся у нас вспоминают несколько раз в год, 1 мая, еще когда-то, когда речь заходит о повышении зарплат, об исполнении указов, а так в принципе повода будто бы об этом вспомнить нет. Мы решили восполнить этот пробел. Сейчас обращаемся ко всем телезрителям: если вы считаете, что ваши трудовые права нарушаются, то вопрос к вам, как вы пытаетесь бороться, что вы для этого делаете? Выходите на связь: 8-800-222-00-14 – наш телефон в студию.

Оксана Галькевич: Павел Михайлович, вот Костя сказал, что не так, как во Франции, проходят наши демонстрации. А может быть, у нас, в отличие от Франции, проблем нет у трудящихся?

Павел Кудюкин: Ну на самом деле проблем масса, ничуть не меньше, чем во Франции, где-то даже больше. Я напомню, что во Франции вообще 35-часовая рабочая неделя, правда, ее пытаются удлинить, отнять многие из завоеванных ранее прав, что и вызывает протест.

Константин Чуриков: 35 против наших 40.

Павел Кудюкин: Против наших 40, да, то есть вот уже некоторая разница.

Константин Чуриков: То есть у нас уже недоработки. Так.

Павел Кудюкин: Ну понимаете, здесь, конечно, и экономические возможности у Франции несколько больше, чем у России, экономика посильнее.

Оксана Галькевич: Но смысл в том, что в случае несогласия люди выходят и об этом заявляют.

Павел Кудюкин: Да, несомненно выходят. Причем очень интересно, что у нас, формально говоря, почти треть занятого населения объединена теми или иными профсоюзами по крайней мере по формальным показателям, во Франции всего-навсего 8%. Но в отличие от нас французские профсоюзы в случае серьезных протестов выводят на улицы миллионы, выводят не просто продемонстрировать, выводят и на забастовки на очень серьезные, включая общенациональные. То есть здесь есть существенные различия не столько даже в объеме прав, записанных в законодательстве, сколько в готовности самих людей свои права и интересы…

Вот это надо сразу зафиксировать, что есть две вещи – есть право, которое уже зафиксировано в законе, и есть интерес, который в праве пока еще не зафиксирован, но можно бороться за то, чтобы этот интерес превратить в право. В сфере профсоюзной деятельности это прежде всего разного рода коллективные договоры и соглашения: вот у нас есть интерес, мы давим на работодателя или на государство и закрепляем этот интерес как правовую норму. Для этого могут быть действительно применены разные способы, правда, забастовки по российскому законодательству чрезвычайно затруднены, у нас многие категории работников, в отличие от той же Франции, просто лишены права на забастовку. У нас не могут бастовать государственные служащие, у нас не могут бастовать работники железнодорожного, воздушного и водного транспорта, у нас не могут бастовать работники "скорой помощи". А даже те работники, у которых вроде бы право на забастовку есть, кстати говоря, ограниченное, поскольку в Конституции записано очень интересно: признается право на забастовку как способ разрешения коллективных трудовых споров.

Константин Чуриков: Ну ладно они не могут бастовать, предположим, но они же, по-моему, еще и не могут высовываться. Как у нас устроена жизнь? Вот вышел какой-то недовольный врач из той же "скорой", что-то там сказал телевизору, то есть телевидению, которое приехало. Что с ним после этого происходит?

Павел Кудюкин: Как минимум ему создадут такие условия, что он скоро сам не выдержит и подаст заявление по собственному желанию. Более вероятно, что ему найдут способ предъявить обвинение в нарушении трудовой дисциплины. Кстати говоря, по поводу общения со средствами массовой информации: у нас сейчас во многих организациях в правилах внутреннего трудового распорядка включено абсолютно антиконституционное требование, которое вообще-то не должно там присутствие и не должно выполняться, скажем, не рассказывать ничего порочащего о своей организации вообще…

Оксана Галькевич: Не выметать сор из избы.

Павел Кудюкин: Да, не выносить сор из избы. Это, еще раз повторяю, грубо антиконституционное положение, однако оно массовое, и есть прецеденты, когда работников увольняли за то, что они в свое свободное, нерабочее время вступали в общение со средствами массовой информации. Так было, например, с председателем профсоюза работников московского метрополитена Николаем Гостевым: он в свой нерабочий день дал интервью, ему за это сказали, что он нарушил, это грубое нарушение, они его увольняют, и к сожалению, наш российский суд, видимо, самый справедливый и самый независимый, признал это увольнение законным, хотя еще раз повторяю, само это требование не вступать в общение со СМИ антиконституционно.

Оксана Галькевич: Почему же тогда не отстояли, не пошли до Верховного, Конституционного суда?

Павел Кудюкин: Ну там еще дело не закончено, но очень показательно само по себе.

Оксана Галькевич: Процесс продолжается.

Павел Михайлович, вы назвали категории, которые не могут выступать с какими-то протестами, недовольствами...

Павел Кудюкин: Нет-нет, с протестами могут, бастовать не могут.

Оксана Галькевич: Бастовать не могут. Но дело в том, что ни государственные служащие, ни сотрудники железной дороги или авиаперевозок не работают в тех отраслях, которые по нашей информации, попрошу сейчас наших режиссеров показать, испытывают самые большие сложности с выплатой зарплаты своим сотрудникам. Смотрите, у нас сейчас долги перед 46 с лишним тысячами, пока перед практически 47 тысячами человек в нашей стране у разных предприятий и организаций: на первом месте у нас обрабатывающие производства, далее строительная сфера, сельское хозяйство, далее транспорт (11%) и добыча полезных ископаемых, на все остальные 10% приходится в общей сложности. А если говорить вообще о долгах по заработной плате, то у нас только в апреле, только в апреле, уважаемые друзья, который закончился 3 дня назад, долги составляли 2 миллиарда 860 миллионов рублей – это перед теми 47 практически тысячами. Это данные Росстата, я подчеркиваю. В основном это долги предприятий, потому что у них, как говорится, опять же не хватает собственных средств; меньшую сумму составляет задолженность бюджетов разных уровней (например, муниципалитетов), это всего 46 миллионов рублей. Но если сравнивать апрель с мартом, то эта задолженность выросла на 45% – к Первомаю так ударненько.

Константин Чуриков: Два вывода можем сделать из этих цифр. Во-первых, претензии в данном случае, наверное, не к государству в целом, а к конкретному бизнесу в частности, а во-вторых (тут, может быть, уже и к государству будут претензии), смотрим на тот бублик, который мы показывали про обрабатывающее производство, строительство, сельское хозяйство, там, где задолженность по зарплате, – то есть все, что имеет некую добавленную стоимость в основном, то есть люди, которые реальным делом заняты, могут за это реальное дело еще и денег не получить.

Павел Кудюкин: Да. Здесь, конечно, проблема прежде всего с конкретным работодателем, который иногда не по своей вине, а в силу сложившейся конъюнктуры действительно не имеет оборотных средств, он не может выплатить зарплату. Здесь, конечно, у работника есть возможность прибегнуть к законным мерам самозащиты, предусмотренным Трудовым кодексом: там есть такая норма, что если вам более 15 дней не выплачивают заработную плату, вы вправе приостановить исполнение своих трудовых обязанностей, известив об этом работодателя, и не работать до тех пор, пока вам зарплату не выплатят вместе с пеней за просрочку. Пени, конечно, достаточно смешная, но тем не менее.

Другой вопрос, что опять-таки та же проблема: в одиночку решиться на протест очень трудно, страшно, потому что ты попротестовал, ясно, что тебя взяли на карандаш и будут усиленно придираться, лишать премий и так далее, отслеживать каждую минуту, опоздал на минуту с обеденного перерыва…

Константин Чуриков: Первое предупреждение, второе, до свидания.

Павел Кудюкин: Да, совершенно верно, так или иначе жизни не будет. Если это делать коллективно, что, кстати, один из способов обойти фактический запрет на забастовку, индивидуальная форма самозащиты, но сделать это коллективно. Кстати, такие прецеденты есть в том числе и в Москве, как раз в системе Метростроя такая история была, когда фирма-подрядчик не выплатила заработную плату работникам, и вот они прибегли к такой форме самозащиты коллективно.

Константин Чуриков: В Петербурге тоже нечто подобное было, там более за сутки сразу деньги нашлись, сразу бизнес как-то ускорился, улучшился…

Павел Кудюкин: Совершенно верно, очень интересно, когда вот это коллективное давление на работодателя появляется, они где-то деньги находят. Опять была в позапрошлом году такая ситуация в сфере фастфуда, когда тоже… Там вообще произвола творится масса, там много работает работников-мигрантов, к ним вообще относятся, как к работникам второго сорта: очень часто и зарплаты у них низкие, и безумные переработки по времени, да еще и деньги не платят. Когда межрегиональный профсоюз "Новопроф" ориентировал этих работников, начал давление на работодателя… А там еще хитрость какая? Реальный собственник есть, но конкретные предприятия фастфуда работают на франчайзинге, или работники наняты в систему аутстаффинга так называемую…

Константин Чуриков: Заемный труд.

Павел Кудюкин: Заемный труд, да. Но тут вот они прямо и деньги нашли, прямо чемоданами наличку привозили и работникам раздавали то, что должны были, но только в результате давления.

Оксана Галькевич: А почему никто не задаст вопрос потом этим людям с чемоданами, которые раздавали зарплату, почему прежде, собственно, чемоданы стояли где-то там в подполье?

Павел Кудюкин: Ну тут уже действительно…

Константин Чуриков: Яхту надо обслуживать, яхту надо мыть.

Оксана Галькевич: Подождите, яхту надо обслуживать, яхту надо мыть…

Павел Кудюкин: …заправлять…

Оксана Галькевич: …можно специальных людей привлекать, можно самостоятельно ручками. Но смысл в том, что нарушение есть, оно налицо. Да, задолженность погашена, но почему никто в нарушении не разбирается?

Павел Кудюкин: Это уже вопрос к государственным органам. Смотрите, в принципе у нас есть несколько государственных органов, которые должны вроде бы защищать права работников, нарушенные права. Есть Государственная инспекция труда…

Константин Чуриков: …вроде бы.

Павел Кудюкин: Да, подчиненная Федеральной службе по труду и занятости, в каждом регионе есть эта государственная инспекция. Под региональной сидит несколько территориальных округов надзора на местах, куда вроде бы можно пожаловаться. Но реально орган довольно слабенький: и народу там мало, и территориальное покрытие не очень серьезное. Ну смотрите, скажем, немаленькая Самарская область, 2 территориальных округа надзора (сама Самара и Сызрань), то есть со всей области нужно в зависимости от района, где вы живете, если у вас возникла проблема, вам нужно, значит, в будний день, не знаю, взять отгул, попросить отпуск за свой счет у работодателя, добраться до Сызрани либо до Самары, подать там заявление без всякой гарантии, что вам не дадут отписку, что, знаете, дорогой товарищ, длинное-длинное перечисление цитат из разных нормативно-правовых актов, а потом в конце: "То, на что вы жалуетесь, не нарушение ваших прав, это трудовое… Обратитесь в суд".

Константин Чуриков: Павел Михайлович, ну хорошо. А если, предположим, в это же подразделение или со сходными функциями приходят от имени прокуратуры, от имени Следственного комитета, и что, работодатель какую-то отписочку позволит себе вручить? Мне кажется, работодатель сильно будет перепуган.

Павел Кудюкин: Нет, я говорю не про работодателя, я как раз сейчас говорю про отписку не от работодателя, а от Государственной инспекции труда. Прокуратура – да, вроде бы орган, призванный надзирать за законностью, пресекать нарушения закона. Но как правило, если опять же жалуешься на нарушение трудового законодательства, прокуратура, я думаю, в 90% случаев переадресовывает это обращение…

Константин Чуриков: По подчиненности.

Павел Кудюкин: …все в ту же Государственную инспекцию труда, и как бы пошло по кругу.

Оксана Галькевич: Павел Михайлович, вы знаете, мы как только заявили нашу тему беседы с вами сегодня, у нас сразу стал накаляться, раскаляться телефон. Давайте примем звонок из Череповца от Владимира. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер.

Оксана Галькевич: Добрый вечер. Слушаем вас.

Зритель: Как бы обрисовать ситуацию… В общем, мы работали в муниципальном предприятии, обслуживающем детские сады, то есть это вахтеры, в наши должности входит охрана объекта и осмотр территории.

Константин Чуриков: Так.

Зритель: Мы тут все как бы были обрадованы, что МРОТ повысят, что будем более-менее получать. Но незадолго до окончания месяца нам выставили что-то вроде ультиматума, что ли, чтобы мы уволились до конца апреля накануне повышения МРОТ.

Оксана Галькевич: Так. А что обещали? Обещали впоследствии снова принять на работу, или просто уволиться?

Константин Чуриков: Или просто "все на выход"?

Зритель: Решение вопроса положили на плечи, так сказать, детских садов, заведующих, чтобы они подыскивали другие организации, которые возьмут на себя эту функцию.

Константин Чуриков: Которые потянут новый МРОТ.

Павел Кудюкин: Владимир, а что значит "предложили уволиться"? Предложили написать заявление по собственному желанию или сделали предупреждение…

Зритель: Да.

Павел Кудюкин: А, по собственному желанию.

Зритель: Совершенно верно.

Павел Кудюкин: Не пытались сказать, что у вас нет такого желания, что вы не хотите увольняться?

Зритель: Они как бы разрывают, организация разрывает все контракты или как это называется, договоры обслуживания детских садов.

Павел Кудюкин: Ну понятно.

Константин Чуриков: Ну и такая сопроводительная информация, страшилка для сотрудников – вы же вправе сказать: А не хочу, свою работу люблю".

Павел Кудюкин: Нет, это их проблема, это проблема работодателя. Почему вы должны по собственному желанию? Если они хотят вас уволить, пусть увольняют по сокращению штата, по ликвидации организации.

Оксана Галькевич: С выплатой соцпособия.

Павел Кудюкин: По крайней мере там выходное пособие вам должны будут оплатить.

Зритель: Ну вот факт такой есть, я уволился и другие сотрудники тоже.

Оксана Галькевич: Да, понятно. Вы знаете, еще такой вопрос. Можно сколько угодно говорить о том, что человек с вот этой машиной сталкивается, что очень сложно, надо брать то отгул, как-то самому разбираться во всех этих хитросплетениях законодательства трудового. А куда-то прийти и просто получить какой-то совет, вот как сейчас? Вот сейчас повезло, Александр… Хотя он уже уволился… Наш телезритель позвонил в прямой эфир, а здесь вы, вам можно задать вопрос. А вот в другой ситуации, до 1 мая куда прийти человеку?

Павел Кудюкин: Нет, ну есть разные структуры, которые, в общем, занимаются бесплатным предоставлением правовых консультаций. Такие структуры есть при профсоюзах, правда, так сказать, не при нашей конфедерации, у нас все-таки силенок маловато…

Константин Чуриков: Но здесь, в этой сфере их, видимо, нет. Куда стучаться?

Павел Кудюкин: Нет, я думаю, что на самом деле даже при городском комитете объединения профсоюзов Вологодской области, если говорить конкретно про Череповец, у них наверняка какие-то юристы там есть, либо посмотреть по отраслевому профсоюзу. Есть НКО, занимающиеся правовой помощью, правда, проблема, что их все чаще пытаются объявить иностранными агентами.

Оксана Галькевич: Слушайте, Павел Михайлович, так у нас, получается, и в этой сфере информационной, какой-то правовой поддержки, с ней тоже не все здорово? Мало того, что с самоорганизацией людей нездорово, так еще и нездорово с поддержкой информационной и правовой.

Павел Кудюкин: Не очень хорошо, да.

Константин Чуриков: Ну так потому что как только, например, какая-то организация, предположим, на наши честные отечественные деньги существует, получает информацию о проблеме и об этом говорит, например, СМИ, она уже занимается некоей политической деятельностью.

Павел Кудюкин: Да, это расценивается именно так. И если еще не дай бог действительно она получила какой-нибудь зарубежный грант, она сразу попадает под удар, говорят, что она иностранный агент, нехорошие люди, хотя вроде бы в законе даже есть оговорка, что защита трудовых прав и социальных прав не должна рассматриваться как юридическая деятельность, но у нас, как известно, закон трактуется широко.

Оксана Галькевич: Мы сейчас примем еще один звонок. Я просто хочу сказать всем, кто нас сейчас смотрит – друзья, ну да, у нас много сложностей в сфере защиты прав трудящихся, но запомните хотя бы Павла Михайловича Кудюкина, нашего гостя, члена Совета Конфедерации труда Российской Федерации, всегда можно контакты в Яндексе найти и связаться.

Константин Чуриков: А теперь у нас в эфир выходит Сахрат из Казани. Сахрат, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. У меня вот такая проблема. В апреле месяце руководство сократило должность механика, где я работаю. Обещали мне при этом сохранить заработную плату на том уровне, как я получаю сейчас механиком. Сейчас вот время прошло, я подписал документы, в которых я согласен на должность крановщика пересесть. Вот время прошло, сейчас руководство сегодня меня вызвало, сказали, что мне будет зарплата оплачена как крановщику, а у крановщика зарплата в 2 раза ниже, чем у механика. Как мне быть? Что делать? Мне остался год и 2 месяца до пенсии, они сократили мою должность. И при этом предложили должность ниже, чем механика, зарплата в 2 раза меньше.

Оксана Галькевич: Устная договоренность не соблюдена.

Константин Чуриков: Знаете, это напоминает фильм "Гараж".

Павел Кудюкин: Это была именно устная договоренность, или все-таки у вас как-то письменно было закреплено, что вам сохраняют прежнюю зарплату?

Зритель: Нет, письменно ничего не было, только обещано. Я сам поверил.

Павел Кудюкин: Вот это типично, понимаете? Нельзя верить работодателю на слово, любые обещания нужно требовать зафиксировать в письменной форме.

Оксана Галькевич: А как? Вот расскажите. Ты приходишь, тебе говорят: "Вот такая ситуация…"

Константин Чуриков: "Эй, начальник".

Оксана Галькевич: А ты говоришь: "Хорошо, давайте расписочку мне сюда, Николай Васильевич, и чтобы вот здесь было написано, что я такой-то, директор предприятия такого-то, заявление: Чурикову Константину Николаевичу при переводе на новую должность обещано…" Как это выглядит?

Павел Кудюкин: Нет, скажем, трудовой договор. Там дополнительное соглашение к старому трудовому договору либо новый трудовой договор действительно зафиксировано с сохранением заработной платы по такой-то должности, например. Либо в приказе о переводе на другую должность, опять-таки, с сохранением заработной платы по прежней должности. Ясно, конечно, что опять-таки, это та же проблема, работник один на один с работодателем всегда слаб, то есть ему всегда работодатель может сказать: "Ах, не нравится? Я тебя, голубчик, не держу, у нас нет крепостного права, пожалуйста, уходи".

Оксана Галькевич: А потом приходят к нам в эфир и жалуются на то, что нормальных людей на эту должность не найти.

Павел Кудюкин: И это потом тоже бывает. Но здесь главный момент: в одиночку мало чего можно добиться. Если объединиться... Как только возникает нормальный боевой профсоюз, конечно, его активистов тоже работодатель начинает гнобить, это известный факт, но тем не менее это дает шанс коллективно отстоять свои права и интересы.

Константин Чуриков: Павел Михайлович, мы об этом будем подробнее еще завтра говорить в эфире, но вот недавно ВЦИОМ провел опрос, и большинство, 80% россиян заявили, что они довольны своей нынешней работой, и это притом что очень многие из них жалуются на крайне низкие, нищенские зарплаты, среди них 53% тех, кто жалуется, а все равно довольны своей работой. Вот как объяснить этот феномен парадоксальный? Вообще много ли у нас сейчас на рынке людей, которые не ждут, когда их уволят, куда-то попросят, что-то недоплатят, а просто ищут ту работу, которая их устроит?

Павел Кудюкин: Значит, почему жалуются, но довольны? От безысходности, потому что хоть такая работа есть. По сравнению с людьми, скажем, которые вообще перебиваются случайными заработками, человеку, у которого какая-никакая постоянная работа, пусть не очень высокооплачиваемая, в общем, чувствует себя в несколько привилегированном положении. А кто-то вообще работы не имеет, и это причина.

Второй момент – действительно страшно потерять работу, человек как бы себя уговаривает. Знаете, когда люди оказываются в какой-то унижающей их ситуации, они начинают себя убеждать, что ничего страшного, все так живут, все нормально. Это известный феномен, описанный социальными психологами: когда человек попадает в какую-то ситуацию, он начинает ее оправдывать, отсюда… Да, нет надежд на улучшение, но значит, я буду доказывать сам себе, может быть, даже неосознанно, что все в порядке.

Оксана Галькевич: Уговаривать себя.

Павел Кудюкин: Да, уговаривать себя.

Оксана Галькевич: Вы знаете, у нас анонимный SMS-портал, я не вижу, если только сам человек не представляется, кто нам пишет, но вот здесь люди как раз признаются: "Нарушают мои права постоянно, не борюсь никак, потому что боюсь потерять работу", – Астраханская область. Москва и Московская область, казалось бы, большой рынок, всегда можно что-то найти: "Лично выстрадал новую формулу: с сильным не дерись, с организацией не судись", – и вот так вот не то что через одного, по-моему, подряд.

Павел Кудюкин: Понятно, это действительно массовое настроение вполне понятное, оно диктуется ситуацией на нашем рынке труда. При этом, кстати, опять-таки вы сказали, что люди ищут, где лучше. Да, довольно большой процент людей пытаются в индивидуальном порядке найти… У нас довольно высокая текучесть кадров, действительно человек, который относительно молод, силен, у которого неплохая квалификация, в общем, старается скорее не бодаться с начальником, с работодателем, а поискать работодателя, который, может быть, чуть-чуть больше заплатит.

Константин Чуриков: "Относительно молод, силен, неплохая квалификация" – мы понимаем, что мы говорим про очень такое узкое окно возрастное.

Павел Кудюкин: Ну достаточно.

Константин Чуриков: Это где-то, условно говоря…

Оксана Галькевич: …до 35.

Павел Кудюкин: До 35 примерно.

Константин Чуриков: …35-37 и все, потом.

Павел Кудюкин: До 35, да.

Оксана Галькевич: А дальше помирай как знаешь.

Павел Кудюкин: А дальше, так сказать, у человека начинаются проблемы, что его не так уж охотно берут на работу, если вдруг он приходит, судится…

Константин Чуриков: Скажем так, охотно не берут.

Павел Кудюкин: Да, охотно не берут, все верно.

Оксана Галькевич: Александр из Иваново у нас на связи. Александр, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Слушаем вас.

Зритель: Вот я сейчас слушаю выступление вашего гостя Павла Кудюкина. Он все правильно говорит, мне его выступление в какой-то степени даже чуть-чуть нравится. Но самое главное он упустил.

Константин Чуриков: Так.

Зритель: Профсоюзы у нас сейчас зависимые, они были прежде, и раньше, и при социализме, и сейчас – ну это же не профсоюзы! Неужели вам не стыдно говорить об этом? Ведь давно пора уже в профсоюзы нанимать, чтобы люди грамотные работали в профсоюзе, орган, который нас защитит, нас, рабочих. Вот тот профсоюз, который сейчас, ничего в нашей жизни не значит. Где вы видели или слышали, чтобы работники профсоюза выступали на телевидении, в передачах? Где их работа? Мы их не слышим нигде.

Константин Чуриков: Ну надо 1 мая транспаранты пронести, вот работа уже есть. Проектная занятость. Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо, Александр.

Павел Кудюкин: Дорогой земляк, я могу так сказать, поскольку у меня мама из Ивановской области. Понимаете, профсоюзы в России разные. Да, к сожалению, большая часть профсоюзов, унаследованных из советского прошлого, это не совсем профсоюзы, они не защищают своих членов. Но есть новые профсоюзы, вот Конфедерация труда России, которую я имею честь представлять, как раз новые, выросшие снизу профсоюзы. Да, нас гораздо меньше, чем тех вот профсоюзов. Но можно привести в пример межрегиональный профсоюз "Рабочая ассоциация", который, правда, пытаются сейчас усиленно ликвидировать в судебном порядке, защищает права работников Ленинградской области на заводе "Ford", в Калуге на "Volkswagen", в Нижнем Новгороде на "ГАЗ" и довольно успешно это делает. Но опять-таки, это не то что профсоюз как какая-то внешняя от рабочих или других работников сила – нет, это организация, объединяющая самих работников, работники сами себя защищают как члены профсоюза, а не ждут, когда кто-то их защитит. Вот это вот главная проблема.

Оксана Галькевич: Павел Михайлович, Ленинградская область теперь, Альбина хочет с нами пообщаться, с вами точнее. Альбина, здравствуйте, если можно, очень коротко.

Зритель: Да, здравствуйте. Я хотела сказать, что в регионах, в областях очень трудно с работой. Если существует какое-то предприятие, оно скорее всего одно какое-то, например, в Тихоне это вагоностроительный завод. В основном, конечно, индивидуальные предприниматели, 90% они не оформляют на работу вообще. Работала у 4-х человек, в одном случае только была оформлена на минимальную, тогда это было 4 тысячи. Сразу же как только договорились о том, что все-таки оформят, попросили написать заявление по собственному желанию с открытой датой.

Константин Чуриков: О как.

Оксана Галькевич: Понятно, спасибо.

Константин Чуриков: Альбина, если не секрет, за 4 тысячи в месяц какую работу вы выполняли?

Зритель: Работала поваром на предприятии пилорамы, 120 человек обслужили. Запись в трудовой вообще не соответствует этому, написали, что товаровед, но и то спустя 4 года, 4 года была не оформлена. Потом 4 года я была товароведом, а выполняла функции повара – это для того, чтобы не было всяких СЭС и прочего всего.

Константин Чуриков: Понятно. 120 человек, ораву накормить каждый день надо.

Оксана Галькевич: Понятно: повар там не значился, но работал.

Зритель: Да, 120 человек, нужно было кормить обедом и ужином, было нас 2 человека, сначала 3, потом одного убрали. И потом по состоянию здоровья пошла продавцом, 2 раза без оформления и 1 раз 4 тысячи, заявление сразу…

Константин Чуриков: Да, спасибо, Альбина.

Оксана Галькевич: Спасибо большое.

Павел Кудюкин: Вот это, кстати, довольно типичная ситуация не только у индивидуальных предпринимателей, но даже на крупных предприятиях сплошь и рядом – ты подписываешь трудовой договор и одновременно тебе говорят: "А напиши-ка, голубчик, сразу и заявление об увольнении по собственному желанию без даты. Когда ты нам перестанешь быть нужен, мы дату сами поставим". Почему работодатель это делает? – чтобы не связываться опять-таки с сокращением, с выплатой выходного пособия и так далее, сэкономить.

Константин Чуриков: С подневольным народом оно всегда проще.

Павел Кудюкин: С подневольным народом всегда проще, да.

Оксана Галькевич: Павел Михайлович, нам нужна какая-то всероссийская программа трудового ликбеза.

Павел Кудюкин: Просвещения, да.

Оксана Галькевич: Спасибо вам большое. Это была наша рубрика "Личное мнение", в студии программы "Отражение" сейчас был Павел Михайлович Кудюкин, член Совета Конфедерации труда России.

Константин Чуриков: А через несколько минут о том, как опасно покупать квартиру в наши дни или продавать, потому что мошенники повсюду. По статистике каждая четвертая сделка с недвижимостью имеет все признаки мошенничества, об этом через пару минут.