Татьяна Волосовец и Ирина Абанкина - об уровне зарплаты воспитателей и других проблемах дошкольного образования в регионах

Гости
Татьяна Волосовец
кандидат педагогических наук, директор Института дополнительного образования студентов ИНО МГПУ
Ирина Абанкина
директор Института развития образования НИУ ВШЭ

Ольга Арсланова: Итак, настало время наконец-то посчитать реальные цифры. По вашим просьбам на этой неделе мы изучали уровень зарплат воспитателей детских садов в нашей стране. Дело в том, что нам приходило множество жалоб из Пскова, Карелии, Обнинска, Кургана, где в этом году зарплаты воспитателя оказались даже ниже, чем в прошлом. В некоторых регионах на биржах труда воспитатели ждут, им предлагают от 8 до 14 тыс. руб. Такие данные мы тоже получили от вас благодаря вашим СМС.

Петр Кузнецов: Средняя зарплата педагога дошкольного воспитания по данным Росстата в 2016 году составила 27 тыс. 484 руб. Мы всю неделю получали сообщения от вас из разных городов. По данным нашего опроса средняя зарплата составила намного меньше – 13 тыс. 470 руб. Давайте посмотрим.

Ольга Арсланова: Да. Это карта, которую мы подготовили, с данными. Вот смотрите, самая низкая зарплата воспитателей, по данным Росстата, 14 тыс. 776 руб. у работников детских садов Алтайского края. И я напомню, это выше, чем средняя зарплата, по нашим данным. Далее, опять же, если верить Росстату, следует Псковская область, Калмыкия, Дагестан, там 16 тыс. Зато на Чукотке и в Ненецком Автономном округе их зарплаты солидные и превышают 60 тыс. руб. Еще раз повторю, это данные Росстата.

Петр Кузнецов: Зарплату от 10 до 20 тыс. получают, согласно Росстату, в 26 регионах, а по данным, которые пришли от наших зрителей, в большинстве регионов педагоги детских садов как раз и получают эту зарплату, причем в большинстве случаев от 10 до 15 тыс.

Ольга Арсланова: По данным опроса Общественного телевидения России – а я напомню, что в нем приняли участие около 5 тыс. человек – зарплату менее 10 тыс. руб. получают воспитатели в 15 регионах страны. И это не только южные регионы (сейчас они выделены) – Дагестан, Северная Осетия, Чечня, – но и многие центральные регионы – Псковская, Смоленская, Тамбовская, Тверская и другие области. Алтайский край, по нашим подсчетам, тоже оказался в аутсайдерах. Что касается регионов с максимальными зарплатами, то, к сожалению, данных по зарплатам на Чукотке у нас нет, не получили ни одной СМС, признаемся честно, но у нас есть данные из Ненецкого автономного округа, и там зарплата составляет в среднем 37 тыс. руб., а не 60 тыс., как в данных Росстата.

Мы хотели бы сегодня услышать самих воспитателей, самих работников детских садов. Позвоните нам, расскажите, какая у вас зарплата, и что вы делаете, какая у вас нагрузка за эту зарплату.

А в гостях у нас сегодня наши уважаемые эксперты. Татьяна Волосовец, директор Института изучения детства, семьи и воспитания Российской академии образования. Здравствуйте.

Татьяна Волосовец: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: И Ирина Абанкина, директор Института развития образования Высшей школы экономики. Добрый вечер.

Ирина Абанкина: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Добрый вечер. Скажите, пожалуйста, те цифры, которые представлены нами и Росстатом, мы верим, у вас картина такая же по реальным цифрам, как у нас?

Татьяна Волосовец: Да, примерно картина такая же. И мы всякий раз с коллегами, когда это обсуждаем, удивляемся, как же так получается – почему по цифрам Росстата зарплата всегда больше, чем реальная зарплата, которая есть у педагогов дошкольного образования. И надо сказать, что это мы говорим только о воспитателях. А если взять ту категорию, которая называется "младший воспитатель" или "помощник воспитателя", то те цифры, которые вам прислали ваши корреспонденты, это еще в два раза.

Петр Кузнецов: Это как раз воспитателей и присылали.

Татьяна Волосовец: Я и говорю, что если говорить о младших воспитателях или помощниках воспитателей, то будет еще вполовину меньше.

Петр Кузнецов: Это та самая непедагогическая категория?

Татьяна Волосовец: Да.

Ольга Арсланова: А как вы можете это объяснить? Почему у Росстата получаются такие зарплаты?

Татьяна Волосовец: Могу только предположить, объяснить не могу. Объяснить может, наверное, только Росстат. А я могу предположить, что когда считают среднюю заработную плату, скорее всего, предполагается, что обсчет идет не только по воспитателям, а по всем педагогическим работникам дошкольной образовательной организации. А в детском саду работают еще и учителя-логопеды, и учителя-дефектологи, и педагоги-психологи, и социальные педагоги, а это все работники, у которых в обязательном порядке имеет место в багаже высшее образование. Люди с высшим образованием зарплату получают выше. Кто-то получает выше, кто-то ниже. Средняя выходит такая, о которой мы говорим.

Петр Кузнецов: Вряд ли в большинстве детских садов, тем более если мы отходим от Москвы, работают и психологи, и логопеды. Как правило, все это ложится на плечи того самого одного воспитателя.

Татьяна Волосовец: Я говорю, я могу только предположить. А не сделал, честно скажу – сами удивляемся, почему цифры всегда не бьются чуть ли вполовину.

Ольга Арсланова: Хотелось бы узнать вашу позицию: с чем связан такой разрыв?

Ирина Абанкина: Действительно, разрыв всегда не в пользу тех данных, которые представляет Росстат, и с этим мы тоже сталкиваемся. Мы тоже проводим мониторинг экономики образования, и тоже задаём вопросы воспитателям. Действительно, наши данные получаются тоже ниже в два раза. Может быть, все-таки не в два раза, как здесь, не 13 тыс. все-таки средняя, а 18 тыс., на которую выходим мы по своим данным по мониторингу экономики и образования, но мне кажется, что здесь Росстат ведь считает по фондам оплаты труда начисленной заработной платы, и по ставкам, которые собираются и я думаю, что здесь руководители очень часто имеют в запасе несколько возможностей: либо брать на неполную ставку, либо, наоборот, на одного воспитателя нагружать дополнительную работу, но отчитываться так, как будто бы на самом деле это все вышло именно в начисленную заработную плату. Поэтому здесь надо сказать, что, возможно, та отчетность, которую представляют сами образовательные организации, она действительно не вполне соответствует тому, что люди на руки получают.

Что тут еще часто бывает? Дело в том, что все-таки у нас Указы Президента в том числе распространяются и на педагогических работников дошкольного образования. И нередко, когда нужно отчитаться, то появляются все-таки деньги в регионе, они доводят их до образовательных организаций, и это всегда неизвестно откуда и непонятно за что взявшиеся премии. И от месяца к месяцу уверенности в том, что они будут, вовсе нет у педагогов. Может быть, в каком-то месяце они и оказались именно для того, чтобы вывести Росстатом эту среднюю, но человек, получая свою зарплату, он время от времени ее может и не учесть, или написать в тот момент, когда у него и не было этой совершенно случайной премии, которую он получил, на самом деле, потому что надо было вывести.

Петр Кузнецов: Поэтому и получается, что многие воспитатели и телезрители писали, что в 2016 году получили даже меньше, чем в предыдущем.

Ирина Абанкина: Да, там есть такое.

Петр Кузнецов: То есть это в зависимости от так называемых стимулирующих?

Ирина Абанкина: К сожалению, вынуждена сказать, что многие регионы говорят о том, что чуть ли не половину фонда оплаты труда придерживают для того, чтобы его потом распределить в нужный момент в соответствии с тем, чтобы выйти на средние показатели. И очень часто это распределение происходит в совершенно сжатые сроки несоразмерно с теми самыми стимулирующими, и на стимулирование у самих образовательных организаций денег-то почти и не остается. В этом смысле они живут впроголодь, эту впроголодь мы с вами и видим, и потом вдруг появляются какие-то деньги, чтобы показатели выровнять. На самом деле, они не создают ощущения, что это именно твой стабильный уровень заработной платы, нет тех премий, которые ты заслужил за результаты работы. И именно зная позицию многих регионов, тот резервный фонд, который они держат на выравнивание и доведение показателей, он сегодня оказывается достаточно высоким.

Ольга Арсланова: Давайте как раз посмотрим, как живут воспитатели. Мы подготовили сюжет "Один день из жизни российского воспитателя". Потом обсудим.

(СЮЖЕТ.)

Ольга Арсланова: У меня два наблюдения. Первое – какие прекрасные воспитатели. Они, действительно, очень приятные, видно, что любят свою профессию, несмотря ни на что.

И второе. Если бы, например, не дай бог кто-то был из них мамой-одиночкой, выжить бы они не смогли. То есть выживают благодаря чему-то еще, но не этой зарплате.

Татьяна Волосовец: Трудно с вами не согласиться. Безусловно, с первым вашим тезисом вообще соглашусь более, чем на 100% – у нас, действительно, хорошие, чудесные, замечательные воспитатели. Я должна сказать, что в последнее время требования к воспитателям повысились в связи с тем, что три года тому назад вошел в свою силу федеральный государственный образовательный стандарт дошкольного образования. Он планку повысил, и требования сейчас к воспитателю достаточно высокие. И, несмотря на это, воспитатели стараются повесить курсы повышения квалификации, повысить свою квалификацию, повысить свой профессиональный рост. То есть они делают все для того, чтобы, действительно, остаться в профессии.

И я совершенно согласна с последней нашей воспитательницей, которая сказала: "Я люблю детей". Я думаю, это именно то, что держит воспитателей на своих рабочих местах – любовь к детям. Без души, без любви к детям невозможно работать за столь низкую зарплату. Просто так прийти в детский сад без душевного порыва и действительно работать за столь низкую оплату не получается. И, конечно, я считаю, что социальная справедливость должна восторжествовать. Действительно, воспитатель заслуживает того, чтобы ему зарплата была повышена, чтобы зарплата была в 1,5-2, а то и в три раза выше, чем то, что мы видим сегодня, потому что даже на уровень инфляции, к сожалению, зарплата растет не всегда. Официально уровень инфляции чуть более 5%, неофициально около 11-12%, и мы видим, что даже на эти небольшие цифры зарплата растет не всегда, а должна.

Петр Кузнецов: При этом есть должность няни, которая получает в этом же регионе совсем рядом, в зависимости от региона 300-500 рублей только в час, это любви к детям.

Татьяна Волосовец: Эта должность называется не няня, она называется либо младший воспитатель, либо помощник воспитателя.

Петр Кузнецов: Я про частных нянь.

Ирина Абанкина: Речь идет про частных нянь. И те семьи, которые могут себе позволить, платят такие.

Ольга Арсланова: Или частный детский сад тоже.

Ирина Абанкина: Кстати, даже частные няни, давайте не будем строить иллюзий по поводу того, что у них высокая зарплата. Как правило, это приезжие, им приходится снимать квартиру. Половина зарплаты уходит у них на съем квартиры, а вторая, действительно, очень даже похожа на зарплату воспитателя. Поэтому, на самом деле, те родители, которые оплачивают частных нянь, они, как правило, оплачивают и жилье, и такую же зарплату, которая в детском саду.

Петр Кузнецов: По поводу помощников, младший воспитатель в Раменском, например, получает 10 тыс. руб. Это только пришло из города Москвы. У нас из московского региона не было сюжета, но мы знаем, что до 40 тыс. руб. получает воспитатель.

Ольга Арсланова: Да. Это по данным Росстата.

Петр Кузнецов: Это благодаря чему? Благодаря тому, что в Москве действует та самая подушевая система оплаты, когда вслед за ребенком приходят деньги, а в других регионах не пойми что с системой?

Татьяна Волосовец: Во всех регионах действует подушевая.

Ирина Абанкина: Практически во всех пришли. Но дело в том, что обязательства взяты по отношению к средней по общему образованию в том регионе, в котором работают наши воспитатели. В Москве средняя, на самом деле, по прошлому году даже вышла на 68 тыс. В этом году запланировано 74 тыс., средняя по Москве.

Петр Кузнецов: Это реальные деньги, которые получают, или запланированные?

Ирина Абанкина: Нет, это средняя, на которую должны равняться зарплаты воспитателей при формировании нормативов. Поэтому те 40 тыс., которые доходят, мы с Татьяной Владимировной считаем, что тоже не доплачивают в Москве по отношению к той средней, которая должна быть, не в Москве должна быть выше. Мы сейчас говорим, что 40 – это немало, если мы думаем о других регионах. Но другие регионы выравнивают на свои средние, и там свои средние по региону заработные платы тоже, конечно, ниже. А подушевое финансирование у всех. Просто мы знаем, что практически все региональные бюджеты находятся, без исключения, в кредиторской задолженности. Сейчас происходит замена коммерческих кредитов на бюджетные кредиты, но все равно это кредиты, потому что справиться с очень большим объемом социальных обязательств региональные бюджеты не могут. Налогов фактически нет, не наполняется региональный бюджет. Основные базовые налоги для регионов – это НДФЛ, фактически это все те наши налоги, которые есть, – налог на имущество, который делится между субъектом федерации и муниципалитетом. Это их основные и базовые.

Все налоги, которые связаны с экономикой (НДС – это федеральный налог, я уж не говорю про минерально-сырьевую базу и налоги), они уходят в федерацию, и помощи со стороны федерации, она сегодня абсолютно недостаточна для того, чтобы регионы могли справиться со своими обязательствами.

Петр Кузнецов: Все-таки те деньги, которые получают детские учреждения, какие-то дополнительные прибавки и так далее, воспитателю ничего не идет от них?

Татьяна Волосовец: Почему же? Во-первых, воспитательская зарплата формируется из бюджетных денег. В нашей стране образование бесплатно. То есть и в детском саду, и в школе образование дети получают бесплатно, и все деньги, которые идут из бюджетной субсидии – это деньги, которые идут на зарплату воспитателя. А то, что называется присмотр и уход – это уже частично из родительской платы.

Ольга Арсланова: Это то, что мы платим каждый месяц?

Татьяна Волосовец: Да, то, что платят родители. Но имейте в виду, родители не платят за образование. Образование – это бюджетная нагрузка субъекта.

Ольга Арсланова: Сначала послушаем Людмилу из Воронежской области. Здравствуйте.

- Здравствуйте. В самом начале программы вы сказали о том, что у учителей высшее образование, у воспитателей его нет. Нет, у нас есть. Я воспитатель с высшим образованием, у нас свой педагогический институт, который окончила. Я 15 лет проработала в детском саду. Оклад – 8,5 тыс. Мне доплачивают к окладу только за стаж и за категорию (у меня высшая категория). А за высшее образование не доплачивают. Как это тогда можно сравнивать?

Ольга Арсланова: Спасибо. Это действительно так?

Ирина Абанкина: Да, это действительно так.

Ольга Арсланова: Очень много воспитателей с высшим образованием?

Ирина Абанкина: Да, очень много воспитателей. Минимальное требование – среднее специальное образование. В новом профессиональном стандарте говорится даже и о высшем образовании для воспитателей. Но за образование нет надбавки. Действительно, надбавка есть за квалификацию первую или высшую.

Татьяна Волосовец: За квалифицированную категорию.

Ирина Абанкина: За стаж работы тоже платят в отдельных регионах (не во всех). И стимулирующие надбавки за качество выполнения. Неслучайно очень многие подчеркивают: за проведение тех или иных конкурсов с детьми, каких-то специальных мероприятий. Но специальной надбавки за уровень образования – нет, такого не предусмотрено.

Татьяна Волосовец: Но когда присуждается квалифицированная категория, она зависит от уровня образования. Поэтому, когда мы говорим про стаж и квалифицированную категорию, то понятно, что квалифицированная категория тем выше, чем выше уровень образования.

Ольга Арсланова: Послушаем еще Надежду из Ленинградской области. Здравствуйте.

- Хотела спросить. У нас в детском саду ровно год назад зарплата была на 8 тыс. больше. Сейчас урезали зарплату, и сказали, что "Сейчас мы вам платим как в 2015 году". Почему – не говорят. Говорят, что какие-то проблемы, "Деньги нам не выделяют". Зарплата у меня была 27 тыс. год назад (2015-2016 год), а сейчас у меня зарплата 18-19 тыс.

Ольга Арсланова: Но мы правильно понимаем, Надежда, что нагрузка у вас не уменьшилась?

- Не уменьшилась. Даже…

Петр Кузнецов: Сколько вы работаете в сутки, в месяц? По часам.

Ольга Арсланова: Полный рабочий день?

Петр Кузнецов: Это шесть часов или восемь?

- 8 часов рабочий день, да.

Ольга Арсланова: А детей в группе?

- 30 человек ровно у нас. Ничего не изменилось.

Ольга Арсланова: Спасибо за ваш звонок. Я так понимаю, это те самые региональные бюджеты, которые не смогли…

Ирина Абанкина: Это региональные бюджеты, которые действительно очень напряжены, у которых долги. Но хотелось бы подчеркнуть, и здесь об этом очень много говорилось, что, взяв это среднее обязательство по региону, как только у региона пошли вниз средние, так вроде бы и нет обязательств. И не было ни одного взято обязательства неуменьшения заработных плат, если они уже достигнуты в бюджетной сфере. Это касается не только воспитателей детского сада, но и учителей, и профессоров в Высшей школе, которые работают, имею в виду в университетах. И, соответственно, при планировании бюджета ориентируются на ту среднюю, которая есть. Да, она во многих регионах ниже, чем была раньше. Более того, если мы еще учтем стоимость потребительской корзины, если мерить в потребительских корзинах, то оказывается, что намного меньше, чем это было. Если раньше речь шла о двух потребительских корзинах, то сегодня мы говорим, что эти две уже недостижимы.

Ольга Арсланова: Смотрите, на днях мы получили данные от Росстата о том, что зарплаты российских чиновников в 2016 году выросли на 4%. Например, такие зарплаты, самые низкие, например, у депутатов Государственной Думы – +13% (154 тыс. руб.). Это я говорю про самые низкие. Это что, из каких-то разных бюджетов?

Ирина Абанкина: Да, это из федерального бюджета.

Ольга Арсланова: То есть здесь федеральный бюджет находит деньги для того, чтобы поднять?

Ирина Абанкина: Да.

Ольга Арсланова: А воспитателям не находит?

Ирина Абанкина: На самом деле, вся толща образования, можно так сказать, более 80% расходов на образование (82%) – это дошкольное, общее образование, дополнительное образование для детей, – это ответственность субъектов и муниципалитетов, и федеральная помощь тут минимальна. Мы в свое время пытались, боролись, чтобы она тоже была федеральная, но нам это не удалось, и те же самые депутаты Государственной Думы в свое время проголосовали, что это ответственность регионов. И, соответственно, содержание сети учреждений, то есть все коммунальные расходы и все остальное – это ответственность муниципалитетов. Поэтому мы до сих пор имеем, во-первых, очень глубокую дифференциацию между регионами – действительно, очень большая разница. И когда сравнивают между собой воспитателей, работающих в разных регионах – конечно, возникает вопрос: а почему, если работа одна и та же, и мы работаем одинаково, и реализуем даже один и тот же федеральный стандарт?

И второе. Это действительно очень серьезная пока несбалансированность региональных бюджетов по отношению к социальным обязательствам. Поэтому здесь действительно мы считаем, что проблема очень серьезная. Не знаю, как считает Росстат. Подчеркну, наши данные нам тоже говорят, что средняя все-таки не 13 тыс., а 18 тыс. Я слышала, многие подтверждают, что в этом районе тоже и у них заработная плата, но, конечно, не 27 тыс., которую фиксирует Росстат.

Петр Кузнецов: Оля про чиновников говорит. Хорошо, разные бюджеты, но мы сравниваем профессии…

Ольга Арсланова: Ответственность, уровень ответственности.

Петр Кузнецов: … первую, я имею в виду воспитателей и учителей, которые создают гражданина, которые ставят гражданина на ноги, дают ему все необходимые знания. И человек, который портит гражданина, в каких-то случаях уничтожает гражданина.

Татьяна Волосовец: В первую очередь надо сказать, что воспитатель отвечает за жизнь и здоровье детей. Родители доверяют воспитателю самое дорогое, что есть у каждого человека – своего ребёнка, на 10-12-14 часов в день. И только одно это должно говорить в пользу того, что воспитательская зарплата должна быть повышена, безусловно. Другой вопрос – всякий раз нужно понимать: где эти деньги, откуда их можно взять? Если бы мы сейчас были бы вольны с моей коллегой Ириной Всеволодовной, мы бы радостно что-то урезали у депутатов и отдали педагогам, но это вне нашей компетенции. Человек, у которого в руках жизнь детей, должен получать соответственно адекватную этому зарплату.

Ольга Арсланова: Несколько сообщений о реальных зарплатах.

"В Москве реальные зарплаты воспитателей упали после слияния школ и садов. Воспитатели в садах вынуждены работать на две ставки за те же деньги. Получается 25 тыс. руб".

Краснодарский край. Воспитатель высшей категории, высшее образование, стаж более 15 лет. "Оклад – чуть более 8 тыс. Чтобы получить больше, надо участвовать в конкурсах, конференциях. А когда же работать с детьми?"

"Воспитатель в детском саду Министерства обороны, зарабатываю 10 тыс. руб"

"Старший воспитатель. Оклад 10 тыс. руб".

Вот такие суммы нам приходят.

Петр Кузнецов: И вот еще. "Перед Новым годом сдала на высшую категорию – прибавили к окладу 139 руб. 59 коп. Посмеялись. Оплата за вторую смену – 160-180 руб." (это Иваново).

Ольга Арсланова: И вот еще: "Премию отдаем заведующей на нужды детского сада". Это к вопросу о премиях.

Мы поговорили об ответственности, но, может быть, не все зрители понимают, что именно делает воспитатель. Давайте подробно расскажем. То, что вижу я воспитателя в детском саду моего ребенка – это работа с 7 утра до 7 вечера, то есть 12 часов, которая включает в себя, естественно, присмотр и довольно серьезные занятия, их очень много. И воспитатель работает 5 дней в неделю. Может быть, вы расскажете поподробнее?

Татьяна Волосовец: Конечно.

Ольга Арсланова: За что у нас люди получают 10-13 тыс.?

Татьяна Волосовец: Во-первых, 12-часовой рабочий день, о котором мы сейчас говорили, детский сад работает 12 часов, и предполагается, что в эти 12 часов приходит все-таки два воспитателя, они работают кто-то в первую смену, кто-то во вторую. Мы знаем случаи, когда воспитатели работают в две смены. Безусловно, это сразу мы говорим о перегрузке, о профессиональном и эмоциональном выгорании. Можете себе представить: 12 часов, да умножить на пять дней в неделю – это безумное количество часов, и это работа с детьми, с детьми маленькими, требующими постоянного внимания. Отвлечься ни на минуту нельзя. Поэтому все-таки двухсменная работа.

Давайте посмотрим, что же делает воспитатель. Во-первых, первое, что должен делать воспитатель – это его образовательная составляющая. В первую очередь он занимается дошкольным образованием. Присмотр и уход – это его параллельная функция. Трудно в детском саду отделить присмотр от образования. Это достаточно сложная вещь, и мы не будем этого делать, но все-таки образование – это главное. А что такое образование? Для младших возрастных категорий это два занятия в день, а для более старших возрастов, для детей 5-6-7 лет это уже три занятия в день, к которому нужно ежедневно подготовиться, провести это занятие. Несмотря на то, что занятие идет 25 минут, например, в старшей группе, или 30 минут в подготовительной группе, несмотря на это, требуют очень серьезной подготовки, связанный и с раздаточным материалом (его нужно подготовить), и самому подготовиться к занятию, и продумать сам ход и сценарий проведения занятия. Но когда заканчиваются занятия, образовательный процесс совсем не прекращается. И вообще, вся образовательная система, все дошкольное образование, оно происходит в течение всего времени пребывания ребенка в детском саду.

Пришел ребенок на 12 часов, и все 12 часов идет дошкольное образование для этого ребёнка. Мы видим: дети играют, воспитатель руководит игрой. У детей какая-то самостоятельная деятельность, но воспитатель тоже ее продумывает заранее, чтобы направить в нужном русле, чтобы сделать так, чтобы и детям было интересно, и чтобы эта игра имела развивающий характер, и чтобы были использованы именно те игрушки, которые необходимы в данный момент.

Подходит время прогулки – и на прогулке тоже воспитатель, ни на минуту не расслабляясь, занимается с детьми. Образовательный процесс, как я сказала, не прекращается. Подвижные игры на свежем воздухе. Строим снеговика, лепим снеговика, строим зимний город, хотя снег уже растаял, но, тем не менее, осенью собираем гербарий, и так далее, и так далее.

Возвращаются дети с прогулки – подготовка к обеду, и здесь опять мы формируем элементарные гигиенические навыки – руки помыть, правильно, аккуратно поесть, подготовиться ко сну, снять с себя одежду, и еще и нужно помочь многим детям, потому что не все могут раздеваться и одеваться сами, маленькие дети требуют помощи.

Жизнь воспитателя, его работа насыщена каждую минуту, каждую секунду. Поэтому, мне кажется, это достаточно высокая интенсивность. И если мы говорим, что если воспитатель работает в две смены, то к вечеру он просто уже, что называется, без сил. И саккумулировать силы на следующий рабочий день, качественно подготовиться к занятиям и ко всему рабочему дню, у него просто не хватает ресурса, жизненного потенциала.

Петр Кузнецов: При этом очень же важно быть в постоянном настроении. Ведь это тоже очень важно для ребенка.

Татьяна Волосовец: Безусловно, конечно.

Ольга Арсланова: Родители потом скажут: "Что-то как-то вы недостаточно нежны с моим ребенком".

Татьяна Волосовец: Да. "И что-то вы мало улыбаетесь".

Петр Кузнецов: Да. И спрос за каждую деталь именно с воспитателей.

Татьяна Волосовец: Конечно. И хорошее настроение. И это настроение передается, безусловно, детям. Воспитатель, который пришел уже уставший на работу, конечно, он не создаст того настроя в группе, который он должен создать. Воспитатель должен весь приветливым, улыбчивым, вежливым, и не только с детьми, но и со своими коллегами-педагогами, но и со всеми родителями. А это, считайте, один ребенок в детском саду, у него два родителя, и еще две пары бабушек и дедушек. Вокруг одного ребенка как минимум шестеро взрослых, и каждому нужно найти правильное слово, даже если нужно сделать замечание ребенку, все равно воспитатель старается это делать мягко, с тем настроем доброжелательности, который должен быть. Так должно быть.

А как бывает на самом деле? А на самом деле бывает, что из-за переутомления, из-за огромной перенаполненности групп… У нас группы, сегодня говорили наши коллеги, 30 детей, а бывает 35 детей, а бывает 40 детей. Группы переполнены, воспитатель устает, воспитатель без сил. И, конечно, уже и не тот настрой, и не та взаимосвязь с родителями, и дети от этого тоже могут пострадать. Не только оттого, что в группе душно, тесно, слишком много вокруг детей, но и из-за такого психологического микроклимата, который может пострадать оттого, что воспитатель устал.

Петр Кузнецов: По сути, воспитатель превращается в волонтера. И просто с такими зарплатами, я пытаюсь понять, получается, берут кого попало. Просто не каждый пойдет.

Ирина Абанкина: Нет.

Татьяна Волосовец: Нет.

Петр Кузнецов: Говорит ли это о падении квалификации сотрудника?

Ирина Абанкина: Нет.

Татьяна Волосовец: Нет.

Ольга Арсланова: Парадоксально. Ведь работают действительно очень опытные.

Петр Кузнецов: Парадокс, да.

Татьяна Волосовец: Да. Опытные, с хорошей подготовкой, с хорошим образованием, профильным образованием. Но то, что вы сейчас говорите – это как раз та история, которая была в нашей стране более чем 20 лет назад, начало 1990-х, средина 1990-х. Зарплата воспитателей была на грани нищеты, практически на грани выживания. И тогда огромный кадровый потенциал, огромное количество педагогов ушли из детских садов. И именно в те годы, вначале 1990-х, были вынуждены заведующие брать людей без образования, людей, у которых нет опыта работы, просто чтобы заполнить ставки. У нас была такая история в стране. Сейчас совсем не так. Только с образованием, и только с тем образованием, которое нужно. Не вообще с образованием, например, инженера, а именно с педагогическим колледжем или с педагогическим вузом.

Вопрос: почему держатся? Мы же всегда надеемся на лучшее. Всегда кажется: "В этом году не повысили зарплату – в следующем повысят, а может, через два года повысят". Плюс, нельзя забывать о том, что все-таки двухсменная работа – это достаточно удобный для женщины график. У женщины есть свои дети, и если она заканчивает свой рабочий день после первой смены около 3 часов дня, то у нее есть возможность забрать ребенка из школы, отвести его на секцию, отвести в музыкальную школу, спортивную школу и так далее.

И самое главное, я еще раз хочу сказать: в дошкольном образовании случайных людей нет. Это люди, которые, что называется, душой прикипели к детям, и из любви к детям, из любви к профессии держатся и ждут, когда же обещание государства, когда же Майские указы президента будут местными чиновниками исполнены, и у них действительно серьезно повысится зарплата.

Ольга Арсланова: Но все-таки, если мы проанализируем состав работников детских садов, там очень много сотрудников предпенсионного возраста.

Ирина Абанкина: Да.

Ольга Арсланова: И когда они уйдут на пенсию, кто придет им на смену?

Ирина Абанкина: На самом деле, подготовка кадров идет системная, и, действительно, дошкольных педагогов готовят не только в педагогических училищах, колледжах, но и в педагогических институтах есть дошкольные отделения, где происходит эта подготовка. Конечно, произошел скачок в заработной плате после Майских указов. До этого зарплата была, честно говоря, еще ниже, и 27 тыс. мы бы никогда не обсуждали с вами, а мы как мечту обсуждали бы эти самые 13 тыс., а они были совсем низкие – от 5 до 7 тыс. Поэтому, действительно, произошел резкий скачок после Майских указов.

В предыдущие годы наблюдалась такая ситуация, что воспитатели, конечно, работали, оставались на работе, но очень многие хотели бы уйти. Просто уйти некуда. На самом деле, найти соответствующую каким-то интересам в таком некоммерческом секторе работу в регионах и муниципалитетах достаточно сложно. Поэтому и оставались на этой работе. Когда повысили зарплату, действительно, и много было сделано. Признание дошкольного образования уровнем образования, введение федерального государственного образовательного стандарта, очень много было повышений квалификации, обсуждений. Жизнь в профессии стала намного интереснее. И люди остались, им стало интересно, они поверили, действительно, и в достойную заработную плату, и в уважение к своему труду, что очень важно со стороны и родителей. И надо сказать, что до этого многие годы и в конце 1990-х, и в 2000-х у нас не было переполненных групп, и рождаемость была намного ниже, и группы в 10-12 человек были для нас нормой. Но тогда и СанПин регулировал: в младшей группе до 15, в старшей до 20. Сняли эти ограничения в СанПине. Мы с Татьяной Владимировной были очень против снятия этих ограничений и в СанПинах, и в федеральном стандарте. Но, увы, это удержать не удалось. Поэтому сегодня вопросы повышенной рождаемости решаются за счет переуплотнения групп. Но удержать эти социальные обязательства, увы, не удалось. Мне кажется, это очень серьезный вызов, каким образом все-таки обеспечить то, чтобы хотя бы данные Росстата стали правдой, а не просто расчетом. Это уже было бы очень много.

А второе. Конечно, мы бы продумали систему ответственности государства. Неважно, федеральные или региональные это органы государственной власти, все равно это наше государство, это социальное государство, как мы говорим, по Конституции для педагогов, для педагогов дошкольного образования зарплата была бы достойной.

Петр Кузнецов: Уважаемые гости, вот о чем хотелось бы поговорить еще с вами. Сейчас идет активный процесс объединения школ с детскими садами. Какова судьба ставки воспитателя в новой системе?

Ольга Арсланова: Нам как раз пишут об этом.

Петр Кузнецов: Существует ли риск растворения дошкольного образования в школьной системе?

Ольга Арсланова: Просто хотела как раз прочитать СМС на эту тему: "Зачем загнали сады под школы? В соседстве они стали "Золушкой", на которой экономят. Во главе комплекса директор, а о садах он думает в последнюю очередь, и никакого повышения окладов быть не может". Такая точка зрения.

Татьяна Волосовец: Эта точка зрения имеет место быть. У достаточно многих педагогов есть сомнения в целесообразности объединения школ и детских садов в комплексы. Многие регионы не пошли по этому пути, и остались на наших традиционных представлениях о системе образования: то есть детские сады – отдельные образовательные организации, школы – отдельные образовательные организации. Те регионы, которые работают сейчас в ситуации образовательных комплексов, к сожалению, наши педагоги правы – детские сады становятся в определенном смысле "Золушками". И заработная плата педагогов дошкольного образования растворяется в учительской зарплате при подаче тех или иных статистических отчетов. То есть, как мы с вами уже говорили, средняя зарплата – это ведь всегда обманчивая цифра: кто-то получает достаточно высокую заработную плату, кто-то получает очень низкую. Например, возьмем цифру 70 и 7, но при суммировании 70 и 7 пополам, и вроде бы все достойно и красиво выглядит. И, на самом деле, так как школьные учителя, как мы уже сегодня с вами выяснили, получают где-то в 1,5 раза больше, чем педагоги дошкольного образования, средняя зарплата получается вроде бы та, которую нам показывает Росстат – что-то около 40-42 тыс., а реально это и 30 тыс., и 32 тыс., и 36 тыс. По-разному.

Поэтому считаю, что здесь, может быть, перегибы сегодняшнего дня, и потом ситуация выровняется, а может быть, действительно стоит подумать о том, чтобы поговорить о разукрупнении, оставить комплексы по горизонтали. Не по вертикали – детский сад, школа, – а по горизонтали: школа в своем комплексе, а детские сады, если это 5 или 7 детских садов, которые стоят на одной территории, то такой свой комплекс, если, действительно, есть идея укрупнения образовательных организаций. Сейчас недовольства у педагогов накопилось достаточно много.

Ольга Арсланова: Давайте послушаем Елену из Московской области. Добрый вечер.

- Здравствуйте. У вас к вам такой вопрос. Мы все знаем, что воспитатель работает 8 часов день, у него есть вторая смена, тоже 8 часов. Но мы все люди, и болеют, и дети у воспитателей есть, и они болеют, и человек сам болеет. Как заменить? И мы все знаем, что воспитатель не может оставить детей. Значит, ему сразу непосредственно идти на вторую смену. Хочет он, не хочет, может он, не может, но его некем заменить. Он заменяется – ищет воспитатель по саду, по учреждению, кто бы мог его заменить. Нет такой системы. Рассматривается как бы, чтобы было как раньше, "подменный воспитатель" он назывался, раньше так было при Советском Союзе. И этот воспитатель, должность у него была оплачиваемая, и он шел на подмену воспитателю. И получается, что этот труд, человек работает вторые восемь часов, получается 12 часов, а зарплата у него во вторую смену меньше в разы. Где 50%, где 57%, где 67%. Почему такое разное отношение? Почему не полностью оплачивается? Почему у нас труд неоплачиваемый? Неужели он во вторую половину меньше сил тратит? Объясните. Я не понимаю.

Ольга Арсланова: Вы же уже пришли на работу – за это минус 30%. Что не пришлось вставать, идти.

Ирина Абанкина: На самом деле, там не совсем такая ситуация. Меньше за вторую смену, потому что там часов меньше, как правило, на ту подмену, которую берут. Если 8 часов, то из 12-часового рабочего дня там остаётся.

Почему два воспитателя? На самом деле, по нормативам там даже не два, там меньше, но там перехлест есть во время сна ребенка, который засчитывается и тому, и другому. Поэтому вторая смена, действительно, не очень выгодна, и она по часам меньше. И очень часто – и Татьяна Владимировна знает эти примеры – переходят на 10-часовые продолжительности группы детского сада, и тогда там остаётся вообще 1,5 ставки. Один педагог работает полную ставку, а второй все время на полставки. Поэтому здесь вторая смена не совсем равнозначна первой смене.

К сожалению, эта невыгодность второй смены выливается в том, что очень часто не водят даже детей на прогулку вечером, потому что собрать, когда темно и холодно, одеть всех детишек и вывести на прогулку, и за ними в темноте еще успеть приглядеть, когда их так много, достаточно сложно. Начинают заменять всякого рода занятиями. Наверное, это не самый правильный подход. Абсолютно правы те, кто нам звонили и говорили, что нужен воспитатель. И в школе точно такая же проблема. На замену нужны. Оказывается, что иногда и заменить некем, и оставляют в том числе и с помощником воспитателя. Это серьезная проблема, и это те резервы, которые должны быть у образовательной организации. Как правило, эти резервы стараются держать, но, опять-таки, за счет сокращения заработной платы.

Ольга Арсланова: Нам как раз пишут: "Получаю 15750 руб. грязными, при этом работаю в две смены семь месяцев, и платят только 1,5 ставки.

Ирина Абанкина: За две смены, действительно, они выходят именно на эти 1,5 ставки.

Ольга Арсланова: Это полторы ставки у нас – грязными 15750 руб.

Петр Кузнецов: А в летний период чем занимается воспитатель?

Ирина Абанкина: У воспитателя двухмесячный отпуск.

Татьяна Волосовец: Да, воспитатель идет в отпуск, а в это время в детском саду идет ремонт, какие-то работы, подготовка к учебному году.

Петр Кузнецов: Хочешь, не хочешь – отпуск.

Татьяна Волосовец: У всех учителей и педагогов отпуск летом.

Ирина Абанкина: Об комплексах хотела высказаться немножко и в позитивном ключе. Я согласна, что те недостатки, которые были сказаны, они действительно небезосновательны, но есть и позитивные стороны. Все-таки позитивы связаны с тем, что формируется преемственность в образовательных программах. Иногда учителя начальной школы начинают работать с детьми уже из старших групп детского сада. Квалифицированные логопеды, которые работают в большом комплексе, они действительно работают на весь комплекс. Музыкальные руководители, очень часто интересные руководители художественные, спортивные. В этом смысле педагогический потенциал комплекса, конечно, больше. Оборудование помещений, возможности, проведение даже праздников, мероприятий – несомненно, это тоже есть, и это сказывается. И эта понятность дальнейшей траектории становится иногда достаточно интересной. Можно провести и какую-то более раннюю диагностику, и выявить, возможно, в какой именно класс и к какому педагогу потом пойдут дети. Поэтому здесь нельзя так однозначно сказать. Просто если действительно происходит эта интеграция, создание такого единого и коллектива, и образовательного пространства, то это плюс. Если детские сады остаются "Золушкой", за счет которой экономят – конечно, это недопустимо.

Формально вроде бы не должно было быть этого, потому что если педагог работает в общеобразовательной организации, буквально по закону (99 статья Федерального закона №273) говорит, что и зарплата у них должна выравниваться именно до средней по региону. Однако, как мы говорим, всегда остается в руках руководителей возможность здесь в большом комплексе проводить кадровую политику в этих интересах.

Петр Кузнецов: Послушаем Елену из Нижнего Новгорода. Если я правильно понял, то вы воспитатель, Елена.

- Да, здравствуйте. Вы правильно поняли. Я работаю с 1989 года воспитателем сначала в детском саду, теперь 15 лет работаю в воспитательной группе продленного дня в школе. И за почти 30-летний опыт моей работы я могу сказать: что в садике, что в школе сейчас воспитатели, у нас до сих пор остаются нищенские зарплаты.

Когда я работала в 1990-х годах, работали буквально за обед, за еду. Сейчас зарплаты воспитателя в детском саду – 12-13 тыс. Работа в школе воспитателем группы продленного дня – 10 тыс. Это при моей первой категории и высшем образовании.

То, что вы говорите сейчас "Золушка" – да, мы сейчас заложники заведующих, заложники директоров школ, которые хотят – добавят, хотят – убавят. Наши премии фактически в руках одного человека: хочу – даю, хочу – не даю.

Но воспитатель в своих руках держит как бы несколько профессий. Если он в садике работает, то он и дворник, он и дизайнер, он и няня, он все, что есть, он все, что угодно. Правильно вы сказали, что он сочетает в себе все. Родители доверяют самое главное. В школе то же самое. Это как и репетитор, и дизайнер тот же, и аниматор.

Ольга Арсланова: И психолог, да.

Петр Кузнецов: Тот же логопед.

- Согласна с тем, что сейчас работают моего возраста. Мне сейчас 47 лет. Если наше поколение уйдет через несколько лет, работать будет просто некому.

Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, за все это время у вас было желание или возможность перейти на какую-то другую работу? Почему вы остаетесь воспитателем?

- Потому что если я в 20 лет выучилась на эту профессию, значит, я как-то думала об этом, хотела работать, хотела что-то делать. Но когда такие условия, очень трудно творить, зарабатывать премии на конкурсах, на всем этом.

Я хочу обратиться к работнику образования, НИРО, как у нас говорят. Чтобы заработать категорию, мне нужно иметь компьютер, подключить интернет, иметь хороший фотоаппарат, принтер. Посчитайте, сколько денег я должна потратить на свою зарплату в 10 тыс., чтобы заработать категорию, по которой разница в моей зарплате – всего 1000 рублей. Я иду на это, прошу кого-нибудь, чтобы мне распечатали, сделали. Почему я должна это делать? Я хочу повысить свою категорию, но…

Ольга Арсланова: Елена, спасибо, что позвонили.

Еще несколько зарисовок.

"Волгодонск. Работаю учителем-дефектологом. Оклад – 8700".

"Зарплата 7-8 тыс. Татарстан".

"8-10 тыс. Астраханская область".

А вот еще пишут нам о том, что принуждают к платному обучению у педагога пенсионного возраста.

Петр Кузнецов: "Почему вы не говорите о поварах в детских садах? У нас в школе зарплата у повара, внимание, 5 тыс. руб".

Ольга Арсланова: Еще раз хочется вернуться к вопросу о том, кто придет на смену этим людям, которые нам звонят, которые нас смотрят? Выпускники вузов готовы сейчас место занять?

Татьяна Волосовец: Действительно, вопрос очень и очень сложный, потому что мы еще три года назад поднимали проблему, что нас ждет где-то через 7-8-10 лет кадровая дыра, определенный кадровый голод в воспитательских кадрах, потому что уже тогда было понятно, что работают сейчас большей частью люди предпенсионного возраста, многие уже пенсионного возраста. И в силу уже просто физической невозможности, есть предел физическому организму, уже в 60-65 лет невозможно работать воспитателем, физически тяжело. Вопрос: придут ли молодые?

Во-первых, должна вам сказать, что те, кто сейчас учатся на бакалавриате и получает педагогическую профессию, их опрос показывает, что их амбиции достаточно высоки по поводу будущей заработной платы. Наши выпускники предполагают, что уже в первый год после окончания вуза они будут получать в среднем – это не московские, сразу говорю – 40 тыс. руб. Понятно, что таких денег, скорее всего, не будут платить нашим выпускникам после бакалавриата.

Гораздо меньше претензий по уровню заработной платы у выпускников педагогических колледжей. Нам, наверное, все-таки надо сделать акцент именно на среднем специальном образовании. Очень здорово, когда педагог, когда воспитатель имеет высшее образование. Я сама была бы двумя руками "за". Но как только мы повышаем уровень образования у воспитателя, сразу возникают совсем другие претензии по поводу заработной платы. Те, кто закончил педколледжи, у них претензии по заработной плате ниже, они готовы идти работать именно на эту заработную плату, которая сейчас предполагается в регионе. Другой вопрос, что мы не покроем ту необходимость в педагогических работниках, которая появится уже очень скоро, теми выпускниками, которые есть. Эти две цифры, к сожалению, не бьются. И кадровый голод будет совершенно точно уже, как я сказала, по нашим примерным прикидкам через 7-8-10 лет от сегодняшнего дня.

Петр Кузнецов: К сожалению, у нас не остается времени. Осталось только поблагодарить вас за сегодняшний визит.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Татьяна Волосовец: Спасибо.

Петр Кузнецов: Татьяна Волосовец, директор Института изучения детства, семьи и воспитания Российской академии образования. И Ирина Абанкина, директор Института развития образования Высшей школы экономики.

Татьяна Волосовец: Большое спасибо.

Ирина Абанкина: Спасибо. И давайте пожелаем весеннего настроения все-таки нашим воспитателям, несмотря на зарплату.

Ольга Арсланова: И повышения зарплат тоже пожелаем.

Ирина Абанкина: Повышения зарплат очень хочется пожелать, но все-таки дети – это тоже история очень положительных эмоций.

Татьяна Волосовец: А наши воспитатели в основном женщины, а у нас скоро праздник Международный женский день. Поэтому я думаю, с этим тоже наших воспитателей имеет смысл поздравить.

Ирина Абанкина: Мужчин пока там не заводится.

Ольга Арсланова: Спасибо.

  

По данным опроса зрителей ОТР воспитатели получают почти в два раза меньше, чем по данным Росстата