Сергей Голодов и Михаил Беляев — о еженедельных тратах россиян на еду

Гости
Сергей Голодов
доцент кафедры статистики РЭУ им. Г.В. Плеханова
Михаил Беляев
кандидат экономических наук

Оксана Галькевич: Итак, подводим итоги, о которых мы вам говорили, уважаемые друзья. На самом деле ты знаешь, Костя, я вот все записываю, все очень внимательно считаю, даже очень внимательно слежу за своими расходами. И я, например, четко знаю, сколько год назад, сколько полгода назад, где, когда и на что я потратила – правда-правда.

Константин Чуриков: Под расходами ты имеешь в виду расходы на продукты?

Оксана Галькевич: Расходы семьи на продукты, да.

Константин Чуриков: Потому что я слежу за расходами калорий. Я с тобой согласен, экономика должна быть экономной, семейная в частности.

Оксана Галькевич: Ну так вот, я замечаю в последнее время, что, например, чек недельный на мою закупку растет постоянно – понемножку, потихоньку, но тем не менее, знаете, растет. А за год, я вам хочу сказать, он очень здорово прибавляет, заметно тяжелеет. Вот интересно, как же так? Нам-то с трибун говорят, что инфляция все ниже и ниже, что мы буквально рекорд бьем по этим показателям, а жить как-то, знаете, не стало ни легче, ни веселее.

Константин Чуриков: На этой неделе мы выясняли у вас, наши дорогие зрители, сколько вы тратите на продукты в неделю. Сейчас мы подведем итоги и расскажем о результатах – они, кстати, прелюбопытные.

Оксана Галькевич: Итак, начнем сегодня с максимальных показателей. 6 тысяч рублей в неделю на продукты – Томская область, ты нас весьма удивила хотя бы потому, что эти 6 тысяч рублей приходятся на одного человека. Всего на 1 тысячу рублей меньше тратит Чукотка (это судя по вашим SMS-сообщениям), и это тоже, кстати говоря, сумма на одного. Далее идут Коми (4 700), Тюмень (4 200) и Приморье (4 000 рублей).

Константин Чуриков: Мы, конечно, понимаем, что расходы на питание зависят от многих факторов: от доходов семьи, от пищевых привычек; кто-то больше ест мяса, кто-то молочных продуктов; как говорится, одни едят мясо, другие капусту, вместе мы едим голубцы. Расходы зависят в том числе и от умения или, конечно, неумения экономить.

Оксана Галькевич: Желания или нежелания, кстати говоря.

Константин Чуриков: Да. И вот на этой неделе мы получили от вас очень много советов, как не разориться на продуктах. В частности, наша зрительница из Ивановской области, пенсионерка написала нам, что в магазин полезно заходить дважды: сначала изучить цены, то есть такая разведка, а потом, уже набросав все по списку, купить то, что по бюджету кошелек позволит.

Оксана Галькевич: Из Московской области нам писали, что не нужно брать готовые продукты или полуфабрикаты, потому что это дороже – нужно как можно больше готовить самостоятельно, в том числе и хлеб дома печь. Это, конечно, здорово со всех точек зрения, уважаемые друзья, но знаете, это требует, вообще-то, очень много сил и энергии, особенно если семья большая, это уж поверьте. Вот я сама готовлю постоянно, но честно признаюсь: без пельменей в морозилке невозможно обойтись.

Константин Чуриков: Тем более сколько времени в эфире проводишь.

Многих, между прочим, спасает не только огород в сезон, но и заготовки со своего огорода на зиму или из соседнего леса. Естественно, огурцы, помидоры, квашеная капуста, ягоды-грибы – все своего приготовления. Пока без этого, конечно, сложно представить среднестатистическую российскую семью.

Оксана Галькевич: И кстати, без учета этого фактора я, по крайней мере, не знаю, как объяснить совершенно микроскопические траты в неделю на продукты по сообщениям из некоторых регионов пусть даже на одного человека, а нам такие сообщения приходили. Например, из Красноярского края писали, что 130 рублей в неделю тратят на еду, на продукты.

Константин Чуриков: Это уже наша следующая сводная таблица – внимание на экран: топ-5 самых экономных регионов России. Да, Красноярский край на первом месте, дальше Кемеровская область, Белгородчина – по 700 рублей в неделю. 4-е и 5-е места поделили между собой уж очень тоже экономные Рязань и Кострома – по 900 рублей в неделю.

Оксана Галькевич: Но вот еще что-то интересно. Ну хорошо, 700 рублей – мало, но допустим; допустим, 900 рублей в неделю – тоже очень мало. Но что за качество у этих продуктов? Что можно с точки зрения качества положить к себе в корзину? У всякого товара ведь есть красная цена. Ну не может молоко там или сметана быть дешевле определенного уровня, а если дешевле и это все-таки покупают, то это либо порошковое, либо с каким-нибудь заменителем чего-нибудь (вообще, может быть, молока или сметаны). В общем, на поверку это не молоко и совсем не сметана, и с этим, мне кажется, тоже интересно разобраться.

Константин Чуриков: Уважаемые зрители, в чем себе отказываете, тратя определенную сумму в неделю или в месяц на еду? В каких продуктах себе отказываете и в каких, может быть, даже других покупках, уже не связанных с едой? 8 800 222-00-14, SMS-портал 3443, в начале буквы "ОТР" – ваши звонки, ваши мнения принимаются уже здесь и сейчас.

Ну и в студии у нас уважаемые эксперты, которые нам помогут сориентироваться: Сергей Голодов, доцент кафедры статистики Российского экономического университета имени Плеханова – Сергей Владимирович, добрый вечер.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Сергей Голодов: Добрый вечер.

Оксана Галькевич: И Михаил Беляев, главный экономист Института фондового рынка и управления, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, добрый вечер.

Михаил Беляев: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Добрый вечер.

Вот мы увидели цифры. Вроде бы на первый взгляд, если опустить какие-то самые северные регионы с другим уровнем жизни, ничего такого страшного вроде как и нет.

Оксана Галькевич: С другим уровнем цен.

Константин Чуриков: Да. Ничего вроде страшного и нет. Но смотрите, если люди тратят в принципе такие крохи (особенно в некоторых регионах) на еду в неделю, о чем это говорит? Это говорит о том, что цены маленькие, или о том, что цены нещадно экономят?

Михаил Беляев: Это люди даже не то что нещадно экономят, а неправильно считают или не все включают, потому что трудно себе представить, что на 130 рублей можно как-то прожить, если пакет молока стоит в Москве 70-80 рублей, мясо по 400 рублей, даже хлеб по 50.

Оксана Галькевич: Подождите, есть в мягких пакетиках по 34 рубля – знаю-знаю.

Михаил Беляев: Ну, Оксана, я же приблизительно это все говорю. У нас есть специалист по статистике, он нам скажет все точно, а я теоретик, я говорю все в таких общих вещах. Как бы ни считали, а на 130 рублей в неделю… Может быть, это была какая-то отдельная неделя, может быть, это кокетство; может быть, считают, что то, что они тратят, то есть слишком прямолинейно понято, сколько тратится именно в денежном выражении, а остальное дополняет грибами и картофелем с собственного огорода и это не считает, хотя это вменный труд…

Оксана Галькевич: Может быть, в столовой работает.

Михаил Беляев: Это его труд, это его затраты, это его усилия. В общем-то, это все тоже имеет определенную цену. На мой взгляд, вот так.

Сергей Голодов: Я прошу прощения, я бы еще добавил в качестве комментария. В статистике есть принцип – флуктуации отрезаются. То есть мы видим некий тренд: часть данных, которые вы, так сказать, называли, укладываются, они недалеко разбросаны, а это где-то там внизу – обычно флуктуации отрезаются и не исследуются.

Михаил Беляев: Ну это как в спорте: 7 судей выставляют оценку, высшая выкидывается, низшая выкидывается, а середина считается.

Сергей Голодов: Да, да, совершенно справедливо.

Михаил Беляев: То же самое, принцип один и тот же.

Константин Чуриков: Сразу SMS, зритель из Москвы пишет: "Сегодня вечером зашел в магазин – вчера хлеб стоил 32 рубля, сегодня этот же хлеб 35 рублей". Тюменская область – между прочим, наш нефтегазовый регион: "Отказываем себе в говядине в пользу курицы, очень редко свинины".

Вопрос к вам обоим: как вы считаете и что говорит наука об этом – какими должны быть расходы на питание в домохозяйстве, какой процент должен приходиться на еду, чтобы государство, в котором эти люди проживают, могло позволить считать себя каким-то развитым, цивилизованным, приличным?

Сергей Голодов: Я начну, да?

Константин Чуриков: Давайте.

Сергей Голодов: Существует некий нормативный подход. Есть некие нормы потребления, рискну даже вспомнить… Вы произнесли фразу "экономика должна быть экономной", автор этой фразы – Леонид Ильич Брежнев, по-моему, на XXV съезде…

Константин Чуриков: Мы при нем родились, да.

Сергей Голодов: Я вас поздравляю с этим.

Оксана Галькевич: Ты зачем все рассказываешь, Костя?

Сергей Голодов: Так вот. Продовольственная программа 1982 года – пленум по продовольственной программе. Книжку открываем – там вот эти нормативы: 70 килограммов мяса в год в среднем на живущего человека, вне зависимости от возраста, пола, вероисповедания и так далее, по-моему, хлебобулочных изделий что-то порядка 130 килограммов, сахара 44 килограмма и так далее. Вот норматив. Утвердил кто? – утвердил Институт питания Академии медицинских наук СССР. Институт питания – это уважаемая организация, спорить с ней довольно сложно, да я и не собираюсь. Хорошо, будем ориентироваться на эти нормы.

Ориентируемся на них: если человек существенно отклоняется от этого норматива… Скажем, в те же приснопамятные годы по мясу отклонение составляло чуть ли не в 1.5 раза, то есть фактическое потребление тогда составляло порядка 45-50 килограммов в целом по Союзу, а норматив 70 – надо что-то сделать, чтобы добиться исполнения норматива. Этот подход, я думаю, и не изменился. Но мы поменяли условия хозяйствования (ну не мы поменяли, нам поменяли), мы отошли от плановой модели, решили, что рыночная модель лучше и она должна сама себя балансировать, регулировать и давать некий результат, которого мы и добиваемся. Но мы забыли (не мы, опять же, а многие) забыли о том, что рыночная модель, в общем-то, во-первых, на стадии дикого капитализма вообще работает с трудом и работает в пользу тех, кто успел, так сказать, в процессе этого первоначального накопления чего-то накопить, а большая часть населения нашей страны, конечно же, по доходам денежным и любым другим хвастаться-то не может. Следовательно, ясно, что они в этот норматив не укладываются, потому что так или иначе есть объективное подорожание продуктов, и в этом объективном процессе, скажем, есть и некая субъективная часть.

Константин Чуриков: Я имел в виду долю расходов на еду в семейном бюджете – сколько должно быть?

Михаил Беляев: Есть такой ответ. В западных, так называемых (мы теперь там любим говорить) развитых странах 25%, максимум 30%...

Сергей Голодов: Ну да, не больше 30%.

Михаил Беляев: …семейного бюджета уходит на продукты питания.

Константин Чуриков: Так, а тревожный звоночек – это когда больше 30%?

Михаил Беляев: Да, это считается, что уже перебор. Но мы всю жизнь где-то в районе 70-80%, и так было и при советской власти для среднестатистической семьи (кроме тех, кто выходил за пределы среднего уровня заработка и прожиточного такого стандарта, который был тогда принят). У большинства людей 70-80% их доходов шли на продукты питания, а остальное оставалось на все остальное. Сейчас, я думаю, мы от этого показателя ушли недалеко. Кстати, когда потребление мяса (действительно был норматив на 70-80 килограммов и реальное потребление в 40-50 килограммов), там были уже статистические трюки, они начинались, когда в мясо…

Сергей Голодов: …субпродукты добавляли.

Михаил Беляев: ...да, включались субпродукты, мясные изделия, всякие сосиски, колбасы из крахмала…

Оксана Галькевич: И так, глядишь, можно и до 70 килограммов.

Михаил Беляев: Такие бывали моменты.

Оксана Галькевич: Простите, тут пришло сообщение – вы сказали про флуктуации. Мы, конечно, не профессиональные статистики, естественно, но тут нам оправдывают нашу флуктуацию, которую мы включили в наш обзор. Самарская область пишет: "Товарищ прав. Мы живем в деревне, в магазине берем только хлеб".

Сергей Голодов: Возможно, возможно.

Оксана Галькевич: На 130 рублей можно, в принципе, только хлеба-то и набрать – это даже много будет.

Михаил Беляев: Ну да, естественно.

Сергей Голодов: Я как профессиональный статистик тогда отвечу: нужно поделить тогда городских и сельских жителей и в рамках этой группировки проводить исследование.

Оксана Галькевич: Ну это нам тогда нужно просто штат отдельный здесь нанимать.

Константин Чуриков: Кстати говоря, у нас есть городские жители из крупного города и из города поменьше – история двух семей из Екатеринбурга и из Энгельса Саратовской области. Наши корреспонденты выяснили, какую часть в бюджете этих семей занимают именно расходы на еду.

СЮЖЕТ

Оксана Галькевич: Вот семья – 24 тысячи: папа сказал, что жить можно.

Михаил Беляев: Но они треть ведь расходуют на питание – треть от 24 тысяч, да? Значит, 8 тысяч в месяц. Делим на 30, получаем 250 в день.

Константин Чуриков: Хорошо живут.

Сергей Голодов: Но явно белковое голодание, кстати говоря.

Михаил Беляев: Вот я так считаю…

Константин Чуриков: Там ребенок растет маленький.

Сергей Голодов: Да, так вот ребенок не может молоко употреблять, потому что аллергия на лактозу.

Михаил Беляев: Я не понимаю, потому что 250 рублей… Я сейчас спрошу – или вы спросите. Я считаю вот так, я же по-крупному считаю, по макропоказателям.

Сергей Голодов: Ну да.

Оксана Галькевич: А вот это не макропоказатели, это прямо люди в полный рост.

Смотрите, какие мы еще получаем сообщения совершенно душераздирающие. Из Псковской области нам пишут – я прочитаю просто дословно: "Оксаночка, Костенька, огорода у меня нет, 150-200 рублей в неделю. Вместо мяса – кости за 50 рублей или желудки", – Великие Луки, Нина Васильевна.

Михаил Беляев: Да, вот это уже ближе к пониманию, потому что если сейчас рассказывали, что от 24 тысяч… Я как теоретик буду считать по-крупному – так, как не любят, как считают. Значит, 24 тысячи доход, треть тратится на питание. Я вот, насколько помню арифметику из школы, 24 делю на 3, получаю 8.

Сергей Голодов: Совершенно верно.

Михаил Беляев: По-грубому считаю: 8 тысяч делю на 30 дней по-круглому в месяц, получаю где-то в районе 250-270 рублей в день.

Сергей Голодов: Да, все верно.

Михаил Беляев: Притом что мясо стоит 300-400 рублей килограмм, если нормальный продукт питания, хлеб… Но опять повторяю вот эти вот цены. Я не понимаю, как можно 3-х человек накормить на 250 рублей в день. Можно, конечно, купить кило мяса, сварить в большой кастрюле, каждому выдать по батону хлеба и по большой ложке и все это в течение трех дней есть.

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, здесь, наверное, все-таки надо учитывать, что ребенок пока еще маленький, он не потребляет как взрослый человек. Троих взрослых накормить, наверное, действительно невозможно.

Михаил Беляев: Но там и шоколад, там и…

Оксана Галькевич: Ребенок в этом возрасте шоколад еще не ест.

Константин Чуриков: Скажите, пожалуйста, вот в каких еще странах люди живут примерно на, я так посчитал, 3.5 доллара в день?

Михаил Беляев: Так доллар в Бангладеш есть.

Сергей Голодов: Бангладеш сразу приходит на ум, я согласен. Это развивающиеся страны – Азия передняя, скорее всего, часть Ближнего и Среднего Востока; думаю, Афганистан еще меньшую сумму тратит на продукты питания. Ну да, вот…

Константин Чуриков: Чтобы мы просто понимали наше место.

Михаил Беляев: Но мы не видим… Мне в свое время доводилось бывать в командировках и видеть западное телевидение, которое показывало из Африки – те кадры, которые у нас, наверное, из гуманных соображений, как правило, вырезаются. Это кошмарно: это дети, обтянутые… Вы видели людей из Освенцима, кадры – это очень похоже на это.

Оксана Галькевич: То есть это существует сейчас, но в другом месте.

Михаил Беляев: Да, это все есть. Конечно, можно… У меня как-то была достаточно длительная командировка в Гану, и там считалось – это давным-давно было – что если человек 1 раз в день поел, это большая удача.

Сергей Голодов: Пожалуй, да, но ведь тоже не секрет: где-то 1.5 миллиарда человек в мире голодают просто.

Михаил Беляев: Да-да, вот. И причем эта проблема нерешаемая. Это другая тема, что из глобальных проблем решается все, насколько я помню (я же западной экономикой всю свою жизнь занимался в системе Академии наук). Решается все: проблемы экологические кое-как, энергетические – не решается только проблема голода в Африке.

Оксана Галькевич: Проблема, как свою страну накормить – она решаемая хотя бы?

Михаил Беляев: А вы знаете, вот Китай показал. Для меня в китайской революции промышленной и прочее самое удивительное было, что они из голодающей страны с населением в 1 миллиард человек решили проблему голода прежде всего. Для миллиарда им удалось это решить. Все остальное – дороги, электроника – для меня было вторично. Они сумели – значит, можно. У нас тоже сейчас в сельском хозяйстве большие успехи, мы собрали 130 миллионов тонн зерна, и это самый рекордный урожай за последние годы. Это все хорошо, но надо, чтобы это зерно дальше поступало к людям на стол, причем в виде не просто зерна, а еще переработанное в мясо, через корову чтобы оно прошло.

Константин Чуриков: Весь цикл.

Михаил Беляев: И для бифштекса легло хорошего. А там ограничения, то есть мясо-то, может быть, есть, зерно, может быть, есть, но ограничение идет по заработной плате, потому что… Ну мы уже цифры эти приводили, и тут если, конечно, нет огорода или какого-то лукавства, на мой взгляд, тут что-то…

Оксана Галькевич: Давайте послушаем звоночек…

Константин Чуриков: И откомментируете еще, да.

Оксана Галькевич: У нас на связи Галина из Алтайского края – Галина, здравствуйте. Там уже поздняя ночь.

Зритель: Здравствуйте. Алтайский край, город Барнаул. У меня пенсия для нашего региона максимальная, как у бывшего инженера оборонного завода – 12 тысяч. Из них я трачу 3.5-4 тысячи (я одна живу) на питание. Но за ЖКХ 5-6 тысяч. И вы знаете, экономлю я лично так же, как и многие пенсионеры, только на питании и на лекарствах. Вы знаете, нам бы хватило пенсии, возможно, и 8-10 тысяч, если бы мы половину пенсии не платили за ЖКХ. Хотелось бы, уважаемый канал ОТР, если бы в ближайшее время подняли вопрос по ЖКХ – может быть, где-то и есть порядок, в других регионах. Спасибо, что поднимаете волнующие вопросы. Вы слышите нас, в отличие от нашего правительства. Большое вам спасибо, всем ведущим и каналу ОТР.

Оксана Галькевич: Спасибо большое.

Константин Чуриков: Спасибо вам за предложение провести такой опрос, надо будет сделать и разобраться с ЖКХ.

Оксана Галькевич: Вот по поводу, кстати, тарифов ЖКХ мы тоже хотели вас спросить…

Константин Чуриков: Ведь у нас, смотрите, получается, что есть некие обязательные платежи. Еда – это наше выживание, мы без нее не можем.

Оксана Галькевич: Тоже обязательный платеж, да.

Константин Чуриков: ЖКХ – некая, скажем так, навязанная история, там вопросы качества, но, в общем, это тоже обязательно. А если уже говорить о расходах на вот это обязательное – еда плюс ЖКХ – это уже сколько у нас получается?

Михаил Беляев: Я думаю, там 100% получается совершенно точно.

Сергей Голодов: Да. То есть возможность купить какие-то товары длительного пользования исчезает моментально, как только вы суммируете.

Оксана Галькевич: А все исчезает. Я просто зачитаю, смотрите. Костя просил в самом начале, чтобы нам рассказали, на чем экономят и в чем себе отказывают – нам написали: "Экономим на одежде, на отдыхе, стараемся на детях по возможности не экономить", – Ростовская область. Курганская область: "Купил осеннюю обувь и штаны, пришлось занимать на еду". Ставропольский край: "Театр, кино, море, ресторан – никогда вообще".

Вы знаете, у меня вот такой вопрос. Я сказала в самом начале о том, что я внимательно очень слежу за своими расходами – это действительно правда.

Константин Чуриков: Уже вся страна следит за твоими расходами.

Оксана Галькевич: Уже вся страна знает, что я покупаю картошку подешевле в сезон, немытую. Но вот что интересно. Несмотря на то, что нам с высоких трибун глава Центробанка говорит о том, что успехи достигнуты невероятные, у нас по инфляции был план на 4%, а теперь мы знаем, что он ниже 3%, по-моему? – 2.7-2.8%.

Сергей Голодов: 3.8%.

Михаил Беляев: 3.8%.

Оксана Галькевич: Все прекрасно, все замечательно, это важнейший показатель для социального самочувствия нашего народонаселения, говорили нам экономисты с высоких трибун. Ура, здорово! – инфляция достигнута, побита, рекорд. Но почему у меня недельная закупка дороже и дороже, я не пойму? Если все так здорово, если мы так вообще рванули и добились таких успехов, почему я трачу больше? Не меньше.

Михаил Беляев: Сергей Владимирович сейчас расскажет, как считать этот вопрос.

Константин Чуриков: Сергей Владимирович, как считать?

Оксана Галькевич: Да, как считать? Расскажите. Я тоже хочу знать, как считать.

Сергей Голодов: Слушайте, я начну вот с чего. В советские времена в ЦСУ СССР такой эксперимент проводили: по-моему, в около 10 тысяч семей ввели такую запись ежедневную, сколько денег тратится и на какие цели.

Оксана Галькевич: Росбух такая, да?

Сергей Голодов: Да-да. И, кстати, Центральное статуправление за это даже немножко деньги приплачивало тем, кто участвовал…

Оксана Галькевич: О, господи. А сейчас никому, кстати? Я могу предстать как Росбух.

Сергей Голодов: Боюсь, что они платить за это не будут. Так вот, мы имели реальную картину, потому что выборка была довольно приличная (10 тысяч семей), и Центральное статуправление действительно могло держать руку на пульсе. То есть можно было каким-то образом по крайней мере какие-то управленческие решения формулировать и о чем-то думать. Сейчас же никто этим не занимается.

Что касается Росстата… Я мягко скажу: профессионализм понизился. Росстат – это ведь элемент государственной машины, а государственная машина преследует некие цели, которым подчинен весь аппарат. Вот уж, простите, сказали 3.8%: сказали 4%, а сделаем 3.8% – посчитать можно таким образом, что и будет 3.8%. Но так или иначе проблемы-то все равно быстро спрятать не получится. Посмотрим среднюю заработную плату – она не растет почти 10 месяцев. Посмотрим среднедушевые денежные доходы – тоже затормозили давным-давно, тоже порядка 10 месяцев стоят на месте. Что касается средней заработной платы, ее считают в основном лучше по бюджетникам. Что касается тех, кто работает вне сферы бюджета, там вообще неизвестно чего и как. Видимо, там распределение вот такое, горбатое примерно: у кого-то много, а у кого-то в этом длинном хвосте…

Оксана Галькевич: То, что зарплаты не растут, мы понимаем, Сергей Владимирович. Почему продукты дорожают?

Михаил Беляев: Кстати… Продукты дорожают, как мы знаем… Инфляция считается – как считать, по какому кругу продуктов, услуг и прочее: по более широкому спектру или по более узкому.

Сергей Голодов: Да.

Михаил Беляев: Есть такая тоже теория, которая подтверждается и практикой: если вы считаете по широкому кругу товаров… Вот представьте себе речку: речка течет равномерно, но что-то у нее есть одна стремнина, которая течет быстрее всего. Вот эта стремнина – это те продукты, продукты первой необходимости (по-ученому это называется продуктами, которые обладают низкой ценовой эластичностью), плюс еще монополии, которые у нас тут на стенке, которые торгуют продуктами питания (там же совершенно бешеные наценки и накрутки, как бы они там ни говорили, выступая здесь)…

Константин Чуриков: Были данные на этой неделе, что оптовые и розничные надбавки на овощи достигли 60% – это данные Росстата.

Михаил Беляев: Ну вот, видите, 60%, вы подтвердили, что там повышается вот эта стремнина продуктов первой необходимости. Мой любимый афоризм, который я тут озвучивал не раз и не откажу себе в удовольствии сказать еще раз: монополия хорошо умеет делать только две вещи – повышать цены и объяснять, почему она это сделала, несчастная, себе в убыток, между прочим.

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, подождите, о какой монополии мы говорим? Ведь бешеная конкуренция среди вот этих вот…

Михаил Беляев: Вы знаете, изобразить конкуренцию и конкурировать на самом деле – это немножко разные вещи.

Константин Чуриков: Борьба нанайских мальчиков.

Михаил Беляев: Да, это борьба нанайских мальчиков. То есть конкуренция… Мы ведь очень узко… Все идет от идеологии и от теории. Мы придумали, что раз монополия, это, значит, должен быть один – так и есть, от слова "моно". Но мы не понимаем, что есть олигополия, что совершенно запросто… Есть такое понятие, как даже не прямой сговор (это необязательно где-то собираться в кафе "Одуванчик") – есть такое понятие лидерства в ценах, когда их немного на рынке и они локоть друг друга чувствуют очень четко, кто что делает, и корпоративные интересы вот этим своим общим корпоративным чутьем понимают, куда надо двигаться, и двигаются все сообща, а потом нам всем рассказывают, что себе в убыток работают.

Оксана Галькевич: Я просто хочу попросить наших, чтобы показали: у нас есть графика, информация о том, какого уровня достигают наценки в розничной торговле.

Константин Чуриков: Это по данным Росстата.

Оксана Галькевич: Да, покажите, пожалуйста, последние данные, о которых Костя вспомнил: овощи открытого грунта – 60.5%, тепличные овощи – 36.8%, молоко – 20%, мясо – 20.5%. Это данные Росстата.

Константин Чуриков: Сергей Владимирович?

Сергей Голодов: Я просто хотел бы добавить. Коллега совершенно прав, а что касается определения цены, то рыночное поведение – "рыночное" поведение – розничных торговцев выглядит примерно так: они пытаются получить ту прибыль, которую они, по идее, еще не то что не заработали, а они на нее даже претендовать не могут. То есть чувствуя, что экономика находится в состоянии рецессии, в неустойчивом состоянии, они так или иначе пытаются выжать те прибыли, которые они хотели бы, условно говоря, за период получить, но не вкладывая при этом ничего: то есть ни капиталовложений, ни вводя какие-либо инновационные процессы (хотя в процессе торговли, наверное, сложно что-либо инновировать, но можно). Так или иначе они стараются выдавить по максимуму, для того чтобы… Так и хочется сказать: удовлетворить вот эту алчность неумеренную.

Константин Чуриков: Мы все слышали звонок – это очередной зритель, зрительница. Марта из Самарской области хочет нам что-то рассказать – Марта, добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Я вот хочу рассказать. У нас семья состоит из двух человек – муж и я, два инвалида на II группе. У вот у нас сумма пенсий обоих получается 18 тысяч. Из этих 18 тысяч у нас уходит 2 тысячи на коммунальные (у нас маленький домик). А остальное… Получается, около 5 тысяч мы тратим на лекарства, потому что инвалиды, мы без лекарств обходиться не можем. Остальное тратим… Мы на неделю не закупаем продукты, мы стараемся покупать на месяц, потому что мы живем в селе, тут продукты, в общем-то, дороже, и нам выгоднее и за лекарствами ездить в городе… (ближайший районный центр), там закупаем мясо. Мы уже мясо дорогое не берем, потому что… Покупаем мясо, печенье, конфеты, моющее средство. Но вот чтобы купить на каждый день молоко – мы уже не в состоянии, хотя это вообще-то норма, хоть литр молока в день, но нам это уже не по карману. Потом не покупаем фрукты – просто ходим, смотрим глазами. Мы покупаем дешевые яблоки, хоть каждый день по одному яблоку съесть. И если вот так считать, то мы живем…

Оксана Галькевич: Как-то пытаетесь сбалансировать свой рацион, получается?

Зритель: Да, мы просто сидим на каше, кусочек мяса, печеньки к чаю и конфетки, яблоко – это считается. Но вот в советское время – я в детстве помню – в семье было 5 лет, я каждый день ребенком ходила, 3 литра кефира, 3 литра молока. А сейчас элементарно даже литр каждый день нам купить – уже нам пенсии не хватает.

Константин Чуриков: Марта, спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Сейчас наши гости прокомментируют ваш звонок. И еще вдогонку Оренбургская область пишет: "Извините, а если в деревне просто нет работы, на какие доходы нам жить?"

Давайте вот чуть-чуть даже расширим повестку…

Михаил Беляев: Я вот, собственно, от этого и хотел оттолкнуться, что вся проблема этого недопотребления, которое есть (иного слова я не подберу для всего этого)… Могу сделать ставку, что я сам видел такую кулинарную книжку, выпущенную у нас в 1947 году – там были действительно реальные (это не полиграфическое издание, все официальное) – как готовить что-то из картофельных очисток, из отрубей и так далее. Очень бы не хотелось. Я ее держал в руках, листал – реальная книжка. Не хотелось бы. И надо смотреть…

Мы сейчас обсуждаем, понятно, боль людей. Но на государственном уровне нужно обсуждать даже не ту проблему, как людям экономить и как людям рационально вести свое хозяйство, а как создать рабочие места, чтобы там люди ходили на работу, чтобы они получали там заработную плату, чтобы сельскохозяйственные предприятия и промышленные предприятия выпускали достойную продукцию, которую эти люди могли бы покупать. Вот где решение проблемы, а вовсе не там, чтобы что-то экономить, хотя и это. То есть в текущих, сиюсекундных моментах – да, как сэкономить, а в более широком масштабе это не как бороться с инфляцией, а как стимулировать промышленность и сельское хозяйство (не только санкциями, а, в общем-то, изнутри, позитивными моментами), для того чтобы все то, о чем я рассказывал и о чем каждый мечтает (о заработке и о рабочем месте), и вот тогда решать свои проблемы.

Оксана Галькевич: Михаил Кимович, вы у нас эксперт сегодня, но многие наш телезрители мыслят примерно с вами в одном русле.

Михаил Беляев: Я польщен.

Оксана Галькевич: Нам пишут из Алтайского края: "Продукты дорожают, а зарплата не дорожает", жизнь человеческая дешевеет, имеется в виду…

Михаил Беляев: Ну понятно, в широком смысле.

Оксана Галькевич: Примерно о том же, о чем вы сегодня говорили.

Константин Чуриков: Смоленская область задает вопрос: "Почему работающие люди должны голодать?" Кстати, у нас есть такая концепция…

Оксана Галькевич: Феномен работающей бедности?

Константин Чуриков: …создания 25 миллионов высокопроизводительных рабочих мест.

Сергей Голодов: Это с высокой трибуны провозгласили.

Константин Чуриков: Да. Смотрите: ведь, наверное, человек, который работает, рабочий человек, в частности, не должен быть голодным.

Сергей Голодов: Безусловно.

Михаил Беляев: Сергей Владимирович, я слово одно только ставлю, потому что уже… Как создать? Понимаете, цепь создания и раскрутки промышленности и вообще народного хозяйства одна и та же, ничего нового не придумано: для того чтобы все это создать, бифштексы делаются на фермах, автомобили делаются на заводах. Чтобы все это иметь, надо купить станки, комбайны, коров и прочее. Это называется инвестициями – инвестиционный процесс. Вот если у нас нет инвестиционного процесса… Причем он может идти как по государственной линии, так и по частной лини – это не одно вместо другого, а параллельно одно с другим. Инвестиционный процесс как минимум в частном бизнесе не может идти при вот этой бешеной ключевой ставке, которая направлена на борьбу с инфляцией (кому она нужна, такая борьба, задаем вопрос) и при задушенном фондовом рынке, откуда предприятия черпают средства для развития.

Константин Чуриков: Сергей Владимирович, поскольку вы все считаете и многое уже посчитали – скажите, пожалуйста: зрители интересуются из многих городов, сколько, извините, в тюрьмах выделяется на питание заключенных? Потому что вот у нас цифры назывались в 200 рублей в день?

Сергей Голодов: Так и хочется сказать, что сам не проверял…

Михаил Беляев: Рассказ О. Генри о том, как один бездомный мечтал попасть в тюрьму, чтобы там…

Сергей Голодов: …зиму пережить.

Михаил Беляев: …да, зиму прожить и чтобы день прошел.

Сергей Голодов: Слушайте, в старые времена, насколько мне помнится, в сутки, по-моему, 1.5 рубля или 1.8. Помножьте, наверное, как минимум на 10 – нет, на 100.

Константин Чуриков: Близко, сопоставимо.

Сергей Голодов: Сопоставимо, близко. Но там ведь и закупки по таким ценам происходят, что можно вложиться. А потом ведь там простое меню: перловая каша, наверное, как и в армии. Поэтому, наверное…

Константин Чуриков: И по рынку не походишь, на овощи не посмотришь.

Сергей Голодов: Да, навряд ли.

Оксана Галькевич: И выбора нет, самое главное.

Давайте послушаем Саратов – Наталья, наша телезрительница. Наталья, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы сказать. Вот показали семью из города Энгельса, Саратовской области. Молодая пара с одним ребенком маленьким и 24 тысячи рублей, они экономят. У нас семья из трех человек. Муж работает грузчиком, так как он военный пенсионер и работы нет, у нас после 45 в принципе тяжело устроиться. Мне 52 года, я работаю на двух работах – швея и сторож – плюс я беру какую-нибудь подработку, которая очень радует. И все это у нас выходит 15-18 тысяч в месяц, из них 7 с лишним тысяч сейчас, зимой, в отопительный период мы будем отдавать за квартиру, плюс я кардиобольная, больное сердце, у меня на лекарства в месяц уходит около 5-7 тысяч. Ребенка нужно одевать, самим питаться надо. И когда начинают говорить про создание рабочих мест, рабочие места…

Вот товарищ Беляев сказал, что рабочие места надо создавать. Какие рабочие места? Частников рабочие места. Мы работаем практически… Таких, как я, у нас большинство – можно сказать, вся часть Саратова такая, как я. Все практически подрабатывают, работают у частников; зарплаты задерживаются, зарплаты не растут, а растут цены. Если бы государство подумало о том, как тормознуть хотя бы коммунальные платежи, хотя бы их не повышать, и цены на продукты. Вот посмотрите, у нас сейчас очень даже не в нашем Саратове, а в стране очень много пенсионеров. Я тоже скоро буду пенсионер. Пенсионеры – это самая нищая категория людей.

Сергей Голодов: 45 миллионов.

Зритель: У них… Я прихожу в магазин, у нас там даже бабушки некоторые стоят и считают эти копеечки. У нас мало пенсионеров, которые получают 15 тысяч. Хорошо, если минималка. Они считают копеечки, чтобы купить молоко хотя бы 2 раза в месяц.

Константин Чуриков: Притом что это обычно в таком целлофановом пакетике, где уже все посчитано, сложено: рублик к рублику, копеечка к копеечке…

Оксана Галькевич: Спасибо, Наталья.

Михаил Беляев: Я только не понимаю, почему Наталья против создания рабочих мест, куда можно было бы ходить на работу и получать нормальные деньги.

Константин Чуриков: Вы знаете, наверное, Михаил Кимович, это потому, что Наталья думает, что ее эти рабочие места не коснутся, ее мужа также…

Сергей Голодов: Ну да.

Оксана Галькевич: Она же сказала: после 45 не устроиться.

Константин Чуриков: А вот что делать с теми рабочими местами, которые есть? – забыть? Что тут можно сделать и что надо сделать?

Михаил Беляев: Сделать? Ну все очень просто, я опять повторю эту формулу: нужно государству по линии бюджетного финансирования создавать рабочие места, создавать или инфраструктурные какие-то предприятия, или предприятия, которые относятся к государственной компетенции и так далее, и создавать условия для развития нормального бизнеса. Это не одно вместо другого, как у нас любят противопоставлять (или государственные, или частные предприятия): на самом деле в нормальной смешенной экономике, как мы любим говорить, сосуществует одно и второе, одно помогает развиваться другому. Должны развиваться, создаваться вот эти благоприятные условия для бизнеса. Не поймите меня превратно: благоприятные – это не значит, что бизнес начинает работать и все деньги загребать себе. Он создает нормальные предприятия с нормальным выпуском продукции, с нормальными условиями труда и с нормальной оплатой труда – не мизерной оплатой труда, которая понижена тоже, в общем-то, монопольно. Вы понимаете, когда зажат рынок труда, тогда и платить можно копейки мизерные, если рынок труда с избыточной рабочей силой, вот тогда им можно…

Сергей Голодов: У меня прямо язык чешется.

Оксана Галькевич: Да, давайте, пока чешется. У меня тоже просто чешется. Говорите.

Константин Чуриков: Давайте-давайте.

Сергей Голодов: Совершенно согласен с коллегой. Хочу вспомнить, каким образом большевики в период новой экономической политики разгромили инфляцию, накормили народ и создали (я уже там не говорю по последующее) условия для…

Оксана Галькевич: Подождите, они сначала разгромили то, что было, а уже потом…

Сергей Голодов: Нет, разгромили до них – разгромили либералы…

Оксана Галькевич: Ладно, давайте к НЭП.

Сергей Голодов: Не будем, ладно, не будем.

Так или иначе НЭП, план Сокольникова – вывести вот эти совзнаки из обращения, заменить червонцем, который на золото разменивался. Решили в течение полутора лет, инфляцию подавили практически до 1%. Дальше: борьба с ценами – это называлось маневром товарной массы. Если хотите, можете у Сталина это прочитать, он об этом много статей написал.

Михаил Беляев: Да.

Сергей Голодов: Товарную массу туда, где спрос большой.

Михаил Беляев: Вот это совершенно правильно. Теперь у меня язык чешется.

Оксана Галькевич: Давайте, Михаил Кимович.

Константин Чуриков: Давайте, потому что у нас как раз время подводить итоги – что делать?

Михаил Беляев: Да. Рассматриваем вот эту вот… Я, правда, против золотого червонца, потому что это уже все давно прошедшие времена…

Оксана Галькевич: …и экономики по Сталину, я надеюсь, тоже?

Михаил Беляев: Ну экономика по Сталину… Не будем сейчас это дело обсуждать.

Сергей Голодов: Там были положительные моменты.

Михаил Беляев: Вот мы теперь, когда боремся с инфляцией, почему-то обращаем внимание только на зажим денежной массы…

Оксана Галькевич: Другое обращение с человеческими ресурсами.

Михаил Беляев: …хотя формула предполагает равновесие денежной массы, с одной стороны, а с другой стороны товаров и услуг. Мы обращаем внимание благодаря нашим денежным властям только на сжатие денежной массы, заодно зажимая производство. Почему мы не обращаем внимание на расширение товаров и услуг, то есть то, о чем я говорил несколько раньше…

Сергей Голодов: Потому что мы хотим жить по Фридману.

Михаил Беляев: …и о чем сказал Сергей Владимирович. Да, интервенция товарная должна быть, а она идет через ускоренный выпуск продукции.

Сергей Голодов: Да.

Слушайте, я рискну – буквально две секунды.

Константин Чуриков: Давайте.

Сергей Голодов: Я рискну добавить вот чего. В конечном итоге мы дошли до такой грани, когда экономисты уже не должны определять жизнь экономическую, политическую и так далее. Они действительно превалировали. Сейчас жизнь должны определять управленцы, инженеры, ученые и плюс экономисты, пусть они тоже будут там же, в этом пуле.

Константин Чуриков: Что касается управленцев – под финал SMS (надеюсь, это честная SMS, а не от имени кого-то написанная), Волгоградская область: "Пенсионер, бывший замглавы администрации – пенсия 68 тысяч рублей. Ем все, отдыхаем с женой ежегодно за границей, всем довольны". А может быть, дело просто в том, что проблема, что одни не понимают, как живут другие, у одних днем столовая с коммунистическими ценами…

Оксана Галькевич: Утром мажу бутерброд и сразу мысль: "А как народ?"

Константин Чуриков: …ресторан, а у других просто холодильник, который даже страшно открывать.

Михаил Беляев: Константин, это, конечно, все похоже вот на это, это похоже. Но опять повторю: одно не отменяет другое. Пусть замглавы администрации получает свои 70 тысяч…

Сергей Голодов: Хорошо, пусть, да.

Михаил Беляев: Пусть он получает и 150 тысяч, но пусть и все остальные получают как минимум 40-50, а для этого нужно раскручивание экономики.

Оксана Галькевич: Очень много жалоб на качество продуктов, были вопросы о том, как вообще ведет себя в такой ситуации рынок, когда падают доходы населения, но мы сегодня это, к сожалению, не успеем уже с вами обсудить…

Константин Чуриков: Это тема отдельной передачи.

Сергей Голодов: Перераспределение происходит.

Оксана Галькевич: Да, перераспределение в сторону, конечно, более низкокачественного…

Представим наших гостей – спасибо, уважаемые эксперты.

Михаил Беляев: Спасибо вам.

Оксана Галькевич: В студии сегодня у нас были Сергей Голодов, доцент кафедры статистики РЭУ имени Плеханова, и Михаил Беляев, главный экономист Института фондового рынка и управления, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, вам тоже спасибо.

Константин Чуриков: Это был проект "Реальные цифры" в рамках программы "Отражение". На следующей неделе новый опрос – следите за нашим эфиром.

Оксана Галькевич: Новые цифры, новые "Отражения".

 

 

 

Тема часа