Сергей Лесков: "Битлы" стали писать серьезные песни после встречи с Бобом Диланом

Виталий Млечин: К нам присоединяется обозреватель ОТР Сергей Лесков. Здравствуйте, Сергей. Что привлекло ваше внимание сегодня?

Сергей Лесков: Сегодня закончилась нобелевская неделя, которая длилась, впрочем, дольше, чем неделя.

Ольга Арсланова: Ярко закончилась.

Сергей Лесков: Да. Я пока ехал в Останкино, последняя премия присуждена. Ее получил рок-музыкант Боб Дилан. Не путать с Димой Биланом. Это разные…

Ольга Арсланова: Вы нас обижаете.

Сергей Лесков: Совсем разные люди. Разного масштаба. Ему, кстати, 75 лет. Вы знаете, кстати, его корни ведь из Одессы. Его бабушка и дедушки приехали из Одессы. У них, впрочем, была тогда фамилия Циммерман. И на самом деле его вклад в мировую культуру очень большой. Этот паренек, когда еще был совершеннейшим провинциалом из какой-то деревни под Миннесотой, он встретился с "Битлами". И после этой встречи у них изменилось направление деятельности. Он им вправил мозги. Они стали писать другие песни. Если раньше Леннон писал "I love You" и "Michelle", то после этого они стали писать совершенно другие песни, с социальным подтекстом. Рок как некое направление протеста создал именно он. В общем, такая культовая фигура.

Ольга Арсланова: Но у многих вызвало возмущение решение Нобелевского комитета.

Сергей Лесков: Вы знаете, решения Нобелевского комитета вызывают возмущения… С этим комитетом не о чем вообще говорить, после того как они не дали Нобелевскую премию Льву Толстому. Все их решения выглядят комично и спорно. Есть масса крупных ученых и писателей, которые не получили Нобелевскую премию. И это является предметом обид во всех государствах. Больше всего, конечно, обижаемся мы. Потому что нам кажется, что мы такие умные и талантливые, что должны были бы получить больше нобелевских премий. Но это, конечно, отговорки. Если посмотреть на то, кто получил Нобелевскую премию на этот раз, то там есть и японец, и голландец, и финн, несколько англичан, несколько американцев. Но все эти люди, включая Боба Дилана, за исключением японца, работают в Америке. Все. Даже англичане работают, финн работает в Америке. По всем премиям (по физике, химии, литературе) эти премии имеют американские корни, что, конечно, льет воду на мельницу мифа о том, что американцы сманивают таланты по всему миру.

Во-первых, даже если они так и делают, то это умная политика. Это во-первых. А, во-вторых, можно просто посмотреть на статистику нобелевских премий. Сейчас 70% нобелевских лауреатов живет и работает в Америке. Это факт. Но 75% из них – это резиденты Америки. Они родились в Америке. То есть, конечно, они сманивают, но все-таки там больше своих.

И, в общем-то, эти достижения науки являются питательной средой, из которой вырастает и экономическая состоятельность, и технологическое лидерство Америки во всем мире. Об этом не надо забывать нам. У нас сейчас остался один нобелевский лауреат, старейший депутат Государственной Думы Жорес Алферов, которому далеко за 80. Больше у нас нобелевских лауреатов нет, на горизонте не видно. И самое печальное в нобелевской неделе не то, что мы на этот раз не получили нобелевских премий, а самое печальное то, что мы даже уже на нобелевские премии и не рассчитываем.

Может быть еще хуже. Если у нас наука будет находиться в столь же жалком состоянии, как и последние годы, то не исключено, что мы перестанем понимать язык современной науки. Мы перестанем понимать то, за что вручаются нобелевские премии. Это самая большая опасность, которая может быть.

Ольга Арсланова: А к этому все идет?

Сергей Лесков: К этому все-таки все не идет. У нас очень много хороших научных школ. У России хороший научный потенциал. Достаточно сказать, что одна из самых громких нобелевских премий, которая была присуждена года 4, по-моему, назад, ее получили люди, которые учились в России. Константин Новоселов и Андрей Гейм. Но они уже живут и работают в Великобритании.

Я бы не сказал, что к этому все идет. Но невнимание к науке… Бюджет всей Российской академии в 2 раза меньше, чем бюджет Общества Макса Планка в Германии. Хотя это не единственное там научное общество. И вот этот упадок науки… Вы знаете, что сейчас американская наука на 1 месте, number one в мире. А ведь до войны какая наука была на 1 месте? Немецкая наука. Американцев вообще и близко не стояло рядом с немцами. Там была целая россыпь открытий.

Собственно, если взять учебники физики и химии, там немецкие имена в основном. Но после разгрома культуры и науки, которые учинили нацисты, ведущие ученые уехали (Борн, Оппенгеймер, Фрейд). Кстати, Фрейд тоже не получил нобелевскую премию. Они все уехали в Америку. До сих пор немецкая наука не может восстановиться. И до сих пор, если немец получает Нобелевскую премию, это событие национального масштаба.

Кстати говоря, для национального престижа социологи давно посчитали, что ключевыми являются три фактора: это достижения в космонавтике, нобелевские премии и олимпийские медали. Причем, даже в этой триаде тоже есть разграничения. В той же Америке и в Канаде проводился опрос: "Что для вас важнее – Нобелевская премия или золото на Олимпиаде?". 75% канадцев и американцев говорят, что Нобелевская премия важнее. А у нас наоборот: для нас Сочи важнее Стокгольма. Я не понимаю, почему для русского человека достижения в мире мускулатуры важнее, чем достижения в области разума и интеллекта.

Виталий Млечин: Может быть, потому что их просто больше?

Сергей Лесков: Нет. Потому что это проще. Будем прямо говорить. Это проще. Проще подготовить олимпийского чемпиона, чем вырастить нобелевского лауреата. Это совершенно очевидно. И я думаю, что это порочный и ошибочный путь удовлетворения национальных амбиций. Национальные амбиции есть, это хорошее дело. Но мне бы хотелось, чтобы было больше нобелевских лауреатов.

Ольга Арсланова: Что для этого нужно делать?

Виталий Млечин: Кроме финансирования.

Сергей Лесков: У нас есть потенциал, без всякого сомнения. Наука должна быть востребована. Для этого должна быть инновационная экономика, экономика знаний. Об этом много говорили наши руководители, но построить ее невозможно. Даже созданный Сколково как некий такой инноград и инновационный центр не оправдывает своих ожиданий, хотя удовлетворяет аппетиты своих обитателей. Вы знаете, какая средняя зарплата в Сколково? 470 000 рублей. Но что-то там не видно нобелевских лауреатов, за исключением руководителей. Там американец и тот же Жорес Алферов руководят Сколково. Но какая отдача – непонятно.

Должна быть какая-то научная инновационная среда по всей стране. И достижения науки должны быть востребованы. До тех пор, пока мы сидим на нефтяной игле и бюджет формируется не за счет достижений, идущих от количества извилин, а от возможности качать нефть, вот так и будет происходить. Это печально.

Виталий Млечин: Спасибо, Сергей. На этой нерадостной ноте мы завершаем. Это был Сергей Лесков, обозреватель ОТР.  

Обозреватель ОТР - об Нобелевских лауреатах 2016 года.