Сергей Лесков: Торговый оборот России со странами ЕАЭС – 40 млн долларов. Это больше, чем со странами Африки, Латинской Америки и арабскими странами вместе взятыми

Оксана Галькевич: Рядом с нами появился обозреватель Общественного телевидения Сергей Лесков. Здравствуйте. О чем сегодня поговорим?

Сергей Лесков: Добрый день. Мы давно не говорили о тех структурах, которые возникли на обломках СССР. А таких структур довольно много. Вот в понедельник с участием президента России состоялось два саммита – Евразийского экономического союза и Организации договора о коллективном безопасности. Они обе состоялись в Санкт-Петербурге. Стоит напомнить, что в первый экономический союз входят 5 стран. Это Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Армения. А во второй союз входит еще одна страна – Таджикистан. В ОДКБ была еще страна под названием Узбекистан, но несколько лет назад она оттуда вышла. Что касается ЕАЭС, то довольно много стран к ней присматриваются, проявляют интерес: Египет, Иран, Монголия, Вьетнам заключил договор. В общем, там перспективы определенные есть. Мы сейчас очень много говорим о взаимоотношениях России с Европой и Америкой по понятным причинам. Но все же не надо забывать, что какие-то коренные интересы России лежат и на наших ближайших границах. Хотя бы торговый оборот России со странами, которые входят в ЕАЭС – это 10% нашего внешнеторгового оборота, порядка 40 млрд долларов. Это больше, чем Африка, Латинская Америка и все арабские страны вместе взятые. Вот все там взять – это будет меньше, чем ЕАЭС. 40 млрд долларов – это примерно наш оборот с Германией. Но, правда, из этих 40 млрд примерно 24 – это оборот с Белоруссией. Вот про Белоруссию стоит сказать подробнее, отдельно.

Оксана Галькевич: Там же была какая-то неприятная ситуация, связанная с Белоруссией.

Сергей Лесков: Как я ловко подвел.

Оксана Галькевич: Хитро. Надо сказать, что вообще мы, конечно, много говорим о каких-то центробежных тенденциях, о том, что бывшие советские республики испытывают взаимное притяжение. Это давние какие-то экономические, культурные, политические связи. Все это так. Но, смотрите, на Западе существуют такие дезинтеграционные процессы. Мы даже с некой долей злорадства говорим о том, что Евросоюз рассыпается. Нам в глубине души нравится Brexit, нам нравится Мари Ле Пен, которая говорит, что когда она станет президентом Франции, она организует Frexit, то есть Франция тоже отколется.

То есть, собственно говоря, мы вправе говорить о том, что в мире происходят движения, связанные с антиглобализмом, с доминированием каких-то национальных интересов. Но ведь это может происходить и на пространствах бывшего СССР. И мы это видим. Киргизия в Санкт-Петербурге не подписала ряд документов. А Лукашенко вообще не приехал. Об этом поподробнее.

Вообще, конечно, наши постоянные распри с Белоруссией… Кстати, он не приехал, но там был объявлен национальный траур в связи с Ту-154. Лукашенко как бы хочет сказать: сердцем я с вами, а мой разум не приемлет тех экономических законов, которые вы принимаете. На самом деле Александр Григорьевич говорил о том, что из-за всяких регламентов, которые принимаются в России и в ЕАЭС, торговля с Белоруссией снизилась год назад на 40%, в этом году на 15%. Он обвиняет в этом российских сельскохозяйственных олигархов. Белоруссия – очень крупный экспортер продукции.

Оксана Галькевич: Так традиционно как-то всегда было.

Сергей Лесков: Трудно представить. Это третий в мире поставщик масла и четвертый в мире поставщик молока. То есть на самом деле экономика Белоруссии сильно зависит от продажи продуктов.

Петр Кузнецов: В какой-то момент даже через нее проходили те самые санкционные продукты.

Сергей Лесков: Об этом я сейчас скажу. Причем, 90% поставок идет в Россию. Лично у меня нет нареканий к белорусским фермерским товарам.

Оксана Галькевич: Только хотела сказать. У них очень вкусная сметана, масло, молочко.

Сергей Лесков: Какие-то есть и качественные товары, которые идут в какие-то далекие российские регионы. Я за все ответить не могу. Но все же мы же не с Луны свалились. Мы понимаем, что российские олигархи, которые работают на этом рынке, вполне могут договориться с российскими чиновниками, а эту публику мы тоже знаем, и они могут ставить палки в колеса белорусским товарам. Не с Луны мы свалились. Мы здесь живем. И Лукашенко постоянно на это жалуется. В то же самое время (Петя прав, конечно) поставки той сельхозпродукции, которая выращивается (овощей и грибов) в 5 раз превышают урожаи в этом замечательной стране. Понятно, что они организуют импорт тех вещей, которые попали по программе импортозамещения. Но тоже такова жизнь.

Оксана Галькевич: Но если закон не запрещает, почему не поставляются креветки, авокадо?

Сергей Лесков: Очень много хитрых взаимоотношений. Например, Александр Григорьевич сказал, что если у нас есть Союзное государство, то газ надо в этом Союзном государстве продавать по одной цене – так для российских, так и для белорусских поставщиков. Раз – и в какой-то момент стал платить в 2 раза меньше за российский газ. Кстати говоря, ниже, чем он обходится российским потребителям.

Оксана Галькевич: Слушайте, а российские потребители вслед за этим были бы очень согласны с Лукашенко: платить столько, сколько он платит нам.

Сергей Лесков: Да. Но был не согласен "Газпром". "Газпром" тоже умеет с кем-то договориться. Тогда Россия резко сократила поставки нефти на белорусские НПЗ. Знаете, под каким предлогом? У нас же существует эмбарго на поставку нефтепродуктов на Украину. А белорусы им продавали фактически нефтепродукты, дизель, который производился из российской нефти. И это такой клубок проблем. Договориться не могут. В конце ноября была личная тет-а-тет встреча Путина и Лукашенко – и договорились. Лукашенко взял и не приехал. Человек он горячий.

Оксана Галькевич: Прям как будто не белорус. Знаете, такой горячий.

Сергей Лесков: Мне белорусы нравятся. Я неоднократно бывал в Белоруссии. Совершенно замечательный край. Вот договориться не могут. Конечно, здесь встает философский вопрос. Что же это так получается? Мы не можем договориться с нашими недругами, какими-то политическими оппонентами. Почему-то у нас получается так, что мы не можем договориться с теми, кто там близок. Может быть, вообще в этом правда жизни. Может быть, ни с кем нельзя договориться, кроме как с самим с собой.

Оксана Галькевич: Так вот, Сергей, я хотела сказать: а, может, мы просто привыкли к тому, что прежде все вопросы административно-приказательно решались. "Наш тренер – такой человек. Скажет, как отрежет". А теперь другие времена. Все разошлись по национальным квартирам. Нужно искать все-таки этот баланс интересов. Договариваться, трудно договариваться, но продолжать договариваться, а не хлопать дверью с разных сторон.

Сергей Лесков: Договариваются. Потому что все равно же там в Петербурге шел разговор о Таможенном кодексе. Наверное, Белоруссия его подпишет. Сколько раз мы уже с ними ссорились, а потом мирились? И все равно там какое-то движение вперед все-таки есть. Но мне это обидно. С другой стороны, может быть, этому есть и другое объяснение. Информации много. Прежде в советские времена, может быть, мы просто не знали о каких-то расхождениях в отношениях между союзными республиками.

Оксана Галькевич: Сергей, но ведь тогда все-таки у них и выбора было меньше, каких-то возможностей для маневра в рамках большого союзного советского государства у тех же национальных республик.

Сергей Лесков: А какой маневр может быть у Белоруссии?

Оксана Галькевич: Есть маневр – продавать Украине газ или нефтепродукты…

Сергей Лесков: Вот они и лишились. Надо сказать, что Лукашенко обещал поднять среднюю зарплату в стране до 500 долларов. Легко посчитать: это 15 тысяч рублей. Уже ясно, что не получилось. Не получилось в значительной мере из-за того, что НПЗ работают не с полной загрузкой. Хочу напомнить, они работают с неполной загрузкой из-за того, что мы перекрыли транзит дизеля на Украину. Много это или мало, 15 000 рублей, в пересчете на российские деньги?

Надо сказать, что ЕАЭС – это единственная международная структура, в которой состоит Россия, и экономические позиции и ВВП на душу населения, средняя зарплата у нас выше, чем в любой из этих стран. Они живут хуже, чем мы. Хотя Казахстан поднимается. Видимо, в оставшееся время надо сказать, что там была встреча на полях тет-а-тет Путина и Назарбаева. И обсуждались некоторые международные инициативы Астаны. Судя по всему, Астана (раньше называлась Целиноград, совершенно фантастический город, это какие-то Дубаи, построенные в целинной степи) может стать новой переговорной площадкой по Минску, где процесс застопорился и можно его перезапустить. И еще Назарбаев выступил с инициативой начать переговоры в Астане по Сирии. И вроде бы Турция с этим тоже согласилась. Они, кстати говоря, этнические родственники – казахи и турки. Они понимают друг друга. Они говорят друг с другом так, что понимают. И вообще Назарбаев – мудрейший из мудрых, конечно. Человек удивительный.

Оксана Галькевич: Луноликий, солнцеподобный.

Сергей Лесков: Он удивительным образом сохранить ровные и даже хорошие отношения со всеми соседями, и даже с какими-то отдаленными потенциальными партнерами. И поток инвестиций в Казахстан, конечно, очень большой. В общем-то, кстати говоря, вот эта ставка на Казахстан идет в русле идеи Путина, которая была высказана несколько раз, построение большой Европы от Лиссабона до Владивостока. Правда, это он говорил в лучшие времена, но это было.

Петр Кузнецов: Мы говорили о всяких амулетах вначале. Я нашел, что Путин и Назарбаев посетили завод, разрабатывающий таблетку молодости.

Сергей Лесков: Я думаю, это фейк. Они посетили, но таблеток молодости даже…

Петр Кузнецов: Завод точно? Я уж не знаю…

Сергей Лесков: Посещали, посещали.

Оксана Галькевич: Фейк или не фейк, мы не знаем.

Сергей Лесков: Даже под Новый Год невозможно верить в таблетку молодости.

Оксана Галькевич: Сергей Лесков, обозреватель Общественного телевидения России. Мы всегда обсуждаем только актуальные новости. Спасибо, Сергей.

Петр Кузнецов: Спасибо.