Сергей Лесков: Своим выдвижением Ксения Собчак заставит пребывающих в анабиозе российских политиков показать признаки жизни

Гости

Юрий Коваленко: А пока встречаем Сергея Лескова.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, Сергей.

Сергей Лесков: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: С понедельником вас.

Юрий Коваленко: У вас это любимый день, вы уже говорили об этом.

Ольга Арсланова: Какая у Юры прекрасная память.

Сергей Лесков: Да. Впрочем, он ничуть не хуже, чем остальные.

Ольга Арсланова: И как всегда – понедельник, вторник – неважно.

Сергей Лесков: Я бы даже на месте Робинзона Крузо назвал своего сожителя на острове Понедельник.

Юрий Коваленко: Это ужасная картина получается.

Ольга Арсланова: Человек с очень дурным характером, судя по всему.

Сергей Лесков: Понедельник – это был знаменитый советский футболист.

Ольга Арсланова: Здорово, хорошая фамилия.

Юрий Коваленко: Не знал.

Сергей Лесков: Ну как? Он забил победный гол на Чемпионате Европы в 1960 году.

Юрий Коваленко: Когда еще мы так победно забьем на Чемпионате Европы?

Сергей Лесков: Во вторник, наверное.

Ольга Арсланова: Сергей, тогда мы полностью передаем слово вам и узнаем сначала коротко о том, что самого интересного произошло сегодня, а затем будем уже подробно обсуждать.

Сергей Лесков: Да, так и сделаем.

Что самое скучное на свете? Это не секрет, конечно: самое скучное на свете – это разговоры о бюджете. В то же самое время нет ничего важнее, чем разговоры о бюджете, потому что это наша жизнь. Так вот наша Дума приняла в первом чтении проект законопроекта о бюджете не на год, а даже на 3 года – 2018-2020-е гг. Чего нам ждать от бюджета? Главное – это сокращение бюджетного дефицита и наша вечная борьба с инфляцией. На фоне этого чиновники из Минфина ожидают, что начнутся инвестиции и наконец-то долгожданный рост реальных доходов населения. Есть, впрочем, и другие мнения на этот счет, но в этом проекте бюджета не учтено, что наша дорогая нефть в эти дни впервые за 2 года перешагнула рубеж 60 долларов за баррель. Итак, самая важная и не самая скучная тема – как же нам придется жить в ближайшие 3 года?

Вторая тема, которая нас не оставляет – это, конечно, Америка с знаменитым досье Трампа, в ходе которого якобы расследуется якобы вмешательство России в ход американской избирательной кампании. 30 октября в США запланированы первые аресты по досье Трампа – об этом объявил спецпрокурор с говорящей фамилией Мюллер. Но параллельным курсом в США идет, развивается дело второго досье – досье Клинтон. Вы знаете, это мне напоминает битву двух гигантов: гиппопотама и носорога. Кто победит в этой схватке, непонятно, а последствия для России – тут это объяснять не надо – могут быть самые масштабные, непредсказуемые и важные.

Германия – самый крупный торговый партнер России. Вы помните, что недавно там были выборы в Бундестаг, и казалось совершенно ясным, что фрау Меркель сохранила пост канцлера. Впрочем, для этого ей надо было создать коалиционное правительство. 4 недели уже ведутся разговоры об этом правительстве, а договориться не удается. Для России это тоже важная тема, потому что расхождения этих вот возможных партнеров по коалиции касаются будущего немецкой энергетики, а немецкая энергетика – мы все это знаем – в значительной степени формируется поставками энергоносителей из России.

Ольга Арсланова: Ну что же, давайте теперь обо всем поговорим подробнее. Самое важное, наверное, для нас – это тот свод финансовых инструментов, по которым мы будем жить, потому что это же наша жизнь, это же наши деньги в конечном итоге.

Сергей Лесков: Я, кстати, все хотел у вас спросить, Оля. Правда ли, что за бюджет в семье отвечает женщина?

Ольга Арсланова: Смотря в какой семье, вероятно.

Сергей Лесков: Ну в громадном большинстве случаев, по-моему, семейный бюджет находится под железной пятой женщин.

Ольга Арсланова: А, вы, наверное, ссылается на такой сложившийся на практике советский матриархат, когда это было принято в семьях наших мам, бабушек? Сейчас честно не знаю.

Сергей Лесков: Мужчина только может какую-нибудь заначку спрятать в укромном месте, но жена же знает, где заначка, и только…

Ольга Арсланова: Впрочем, этот вопрос я могу и вам задать, правда ли это? Я не знаю. Я думаю, что у всех по-разному.

Сергей Лесков: Это женский прием – отвечать на вопрос вопросом. На самом деле согласитесь, что есть какое-то необъяснимое противоречие между тем, как формируется семейный бюджет и как формируется государственный бюджет. Государственный бюджет формируют только мужчины.

Ольга Арсланова: Просто Маргарет Тэтчер, по-моему, в свое время говорила о том, что если женщина знает, как распоряжаться хозяйством, то в принципе теоретически она может управлять и финансами страны.

Сергей Лесков: Вы вспомнили Маргарет Тэтчер, а можно вспомнить Владимира Ильича Ленина, который говорил…

Ольга Арсланова: Который был первым, да.

Сергей Лесков: …про кухарку: "Если она умеет сварить суп, она сумеет и собрать кабинет министров". Видимо, имелось в виду это.

Ну так вот, от шуток на серьезную тему. Между прочим, мы на прошлой неделе – наверное, Юра помнит – говорили о том, что эксперты из Российской академии наук высказались по поводу этого проекта федерального бюджета и сказали, что если он будет принят в таком виде, то это форменная катастрофа, там сплошные сокращения всяких расходов, и Россия этого, дескать, не выдержит. Впрочем, им отвечали, что на обиженных воду возят…

Юрий Коваленко: Ну что значит "не выдержит"? Как-то же жили до этого, как-то придется жить дальше. Хочешь не хочешь, а придется выдержать.

Сергей Лесков: Этот бюджет, который принимается сейчас, радикально отличается от того, что было. Дело в том, что у нас последние, по-моему, 3 года большей дефицит федерального бюджета, то есть статья расходов больше, чем статья доходов, и многие финансисты считали, что это чрезвычайно опасно. Вы же можете спросить, каким образом тогда удается свести, консолидировать бюджет – должен же быть ноль в итоге: берутся деньги для восполнения этих доходов из разных резервных фондов, и 2018 год, как обещал министр финансов Силуанов, будет последним годом, когда из этого источившегося источника (Фонд национального благосостояния, Резервный фонд) будут браться деньги. Там просто денег не осталось. На самом деле это большая проблема, поэтому Министерство финансов сумело так сверстать этот бюджет на эти 3 года, что год от года доля ВВП, по которому расходы превышают доходы, будут сокращаться, и к 2020 году они примерно сравняются, и Силуанов говорит, что вот это и называется "сбалансированный бюджет". Я думаю, что все российские граждане должны выучить этот термин. Раньше вот мы знали термин "суверенная демократия", например, еще что-то из Брежнева можно вспомнить, а теперь будет "сбалансированный бюджет", который обещает нам рай. Впрочем, каким образом сведение инфляции до нуля, сведение бюджетного дефицита до нуля отразится на кошельке простых граждан, не совсем понятно.

Юрий Коваленко: Если честно, я не представляю, как может быть инфляция равна нулю.

Сергей Лесков: Ну почти ноль: она уже сейчас ниже, чем в любой европейской стране.

Ольга Арсланова: Так это дефляция, можно в другую сторону отправиться.

Сергей Лесков: Ну да. На кладбище нет инфляции – что тут представлять?

Юрий Коваленко: Ну мы же не на кладбище!

Ольга Арсланова: У нас главный вопрос, который интересует наших зрителей – а у нас же знаете как: людям сказали, что социальная сфера получит много денег, но они уже не верят ничему. Спрашивают: за счет чего…

Сергей Лесков: Да. По социалке идет значительное урезание расходов. Эти цифры, наверное, можно найти. Вы знаете, конечно, что у нас пока 4 парламентские партии (может быть, после каких-то грядущих выборов, особенно под напором прекрасных женщин, которые сейчас рвутся в политику, все изменится) как голосовали? Они же все декларируют поддержку социальных программ, а вообще по Конституции Россия – это социальное государство. Как они отреагировали на бюджет, где госкорпорации по-прежнему получают большие деньги и происходит процентное сокращение расходов на социалку, на образование и на здравоохранение? Против этого бюджета проголосовали только 2 партии – КПРФ и "Справедливая Россия"; ЛДПР, как бы ни декларировал ее лидер свою вечную оппозиционность, проголосовала "за" этот проект, про "Единую Россию" и говорить не надо. В общем, 350 голосов "за", 61 "против". Второе чтение будет 17 ноября, но вряд ли там будут какие-то поправки. В общем, такая бухгалтерия.

Силуанов, как и его коллега министр экономики, дышит оптимизмом, источает радужные надежды. Но есть и другие точки зрения. Это очень сложная сфера деятельности, и выдавать себя за знатока в макроэкономике, конечно, никто из нас не может, мы просто представляем разные точки зрения и опасения на сей счет. Еще раз: все делается для того, чтобы дефицит бюджета был уменьшен, потому что мы проели все деньги из резервных фондов, и чтобы этого дефицита бюджета не было, сокращаются социальные расходы, а госкорпорации наши не потревожены остаются.

Юрий Коваленко: Почему же социалку тогда сокращают, если она и так самая потрепанная, самая нестойко на ногах стоящая? Неужели…

Сергей Лесков: Известно, что Россия выигрывает все войны по двум причинам: первая – это генерал Мороз, вторая – народ умеет терпеть. Потерпит. Видимо, никакого социального напряжения нет. Впрочем, здесь же есть всегда какие-то приятные неожиданности: бюджет сверстан из расчета 44 доллара за баррель. Вы обратили внимание, сколько он сейчас стоит? – 60 долларов за баррель. То есть фактически…

Ольга Арсланова: …все по бюджету, да.

Сергей Лесков: …может быть в 1.5 раза увеличена доходная часть по нефти, а следовательно, и по газу, которая привязана к ценам на нефть. Это будет приятная неожиданность.

Ольга Арсланова: Наши зрители интересуются, а не стоит ли нам ждать неприятных неожиданностей в виде новых налогов, сборов, штрафов? Вместо нефти мы можем пополнить…

Сергей Лесков: Друзья мои, вопрос совершенно корректный: в этом бюджете и об этом специально сказал Антон Силуанов – рост налогов заморожен. Но не стоит обманываться: у нас может…

Ольга Арсланова: Имеются в виду явные налоги.

Сергей Лесков: Да, у нас могут быть введены какие-то новые тарифы, которые не будут называться налогами, и мы это постоянно видим.

Юрий Коваленко: Подать, десятина, оброк, барщина – как ни назови.

Сергей Лесков: Можно всякие "Протоны", "Платоны" и все прочее – это будут не налоги, а как-нибудь там иначе: акцизы… Вы знаете, что у нас не могут придумать алгоритм развития экономики, а алгоритм повышения всяких податей – за этим наши чиновники в карман не полезут, выдумают 100 способов. И во время обсуждения был, по-моему, единственный политик, который это критиковал – это Геннадий Зюганов. Все-таки, видите, иногда и коммунисты подают какой-то голос. Впрочем, я думаю, что он критикует это до решающего голосования.

Юрий Коваленко: Почему же народ в большей своей массе не чувствует на себе рост этой самой экономики? Или потом почувствует?

Сергей Лесков: У нас очень большой процент теневой экономики – по разным оценкам там может быть до 40% - поэтому никто не знает истинного размера безработицы, никто не знает истинного размера производительности труда, и все вот эти вот теневые, латентные показатели не сдерживают, на самом деле, выход из стагнации. Это очень много. Кстати говоря, в бюджет заложено постепенное увеличение минимальной оплаты труда до уровня МРОТ – это важно, это на самом деле большое социальное дело, и то, что это заложено в бюджет, вне всякого сомнения, позитивно. Мы много об этом говорили, потому что когда МРОТ вырастет до уровня прожиточного минимума, это означает увеличение производительности труда.

Давайте поговорим об Америке – там творятся удивительно интересные вещи. И новости буквально уже такие вечерние… Кстати, Юра, вы любите анекдоты про Мюллера?

Ольга Арсланова: Такие неожиданные вопросы.

Юрий Коваленко: Про Штирлица, наверное, да?

Сергей Лесков: Это одно и то же: анекдоты про Штирлица и Мюллера – это как про Петьку и Василия Ивановича.

Ольга Арсланова: Только с двух сторон, да.

Юрий Коваленко: Они, конечно, да, странные, иррациональные, но бывают и оригинальными.

Сергей Лесков: Если бы вас приперли к стенке, вы бы какой анекдот про Мюллера рассказали?

Ольга Арсланова: Вот сейчас мы и припрем, Юра будем вспоминать.

Юрий Коваленко: Если честно, я навскидку так и не вспомню.

Сергей Лесков: Ну как? Масса есть, когда Штирлиц и Мюллер выходят из кабака, и Штирлиц говорит: "Ну что, Мюллер, снимем девочек?" На что Мюллер говорит: "Нет, пусть повисят еще".

Юрий Коваленко: Черненько так.

Сергей Лесков: Да. Там масса всяких есть…

Юрий Коваленко: Почему вы про них вспомнили-то?

Сергей Лесков: Ну как же? Спецпрокурор Мюллер расследует российское дело – видите, кровавые руки начальника Гестапо Мюллера не дотянулись до Штирлица, хотя тот и ходил по Берлину в буденовке, согласно другому анекдоту. А спецпрокурор Мюллер фактически припирает президента Трампа к стенке, чтобы выяснить его связи с Россией, но мне кажется, что это расследование – а уже ожидаются первые аресты – оставит позади себя… Это, как говорил Иосиф Виссарионович: "Эта штучка будет посильнее, чем" анекдоты про Штирлица и того первого Мюллера.

Ну так вот, что там происходит? На фоне того, что они расследуют якобы связи команды Трампа с Кремлем, вдруг выясняется, что сам этот Мюллер, будучи тогда начальником ФБР, прикрывал некоторые факты, связанные с Клинтон. Например, он не обратил внимания на эту вот урановую сделку, мы много раз говорили, благодаря которой "Росатом" приобрел канадскую компанию "UraniumOne", и 20% американского урана оказались под контролем "Росатома". Впрочем, это, по-моему, не совсем корректно: "Росатом" очень давно работает, с 1990-х гг., на американском рынке, и, предположим, было время, когда половина американских электрических лампочек горели благодаря России. Но мало того, мало того, выяснилось… Помните, были разговоры о том, что Трамп, еще не будучи президентом, забавлялся в Москве с женщинами, как говорил Путин, "социально безответственными"…

Юрий Коваленко: "С низкой социальной ответственностью".

Ольга Арсланова: Мы не верим в эти пропагандистские…

Сергей Лесков: Ну вот. Но по крайней мере там какое-то было расследование: оказывается, что это расследование спонсировалось из кармана Демократической партии, и это выяснилось сейчас, и это тоже камень в огород уже не Трампа (они же ничего там не нашли, Трамп был фактически невинен, абсолютно невинен, как слушатель иезуитского какого-нибудь училища – он вообще женщин не видел в своей жизни никогда). Оказывается, что это еще один аргумент по поводу того, что Демократическая партия сама вела себя так, что у нее рыльце в пушку. И вот наконец вечером выяснилось, что Роберт Мюллер, спецпрокурор, огласил свои первые обвинения по досье Трампа. Это цирк, конечно. Они нашли виновных – это лоббист по фамилии Манафорт (по-моему, его зовут Пол) и его помощник Рик Гейтс (никакого отношения к великому Гейтсу он не имеет – довольно распространенная фамилия). Эти люди давно уже были замечены в том, что они лоббировали интересы украинского бизнеса, украинских политиков во времена Януковича. Янукович им, значит, через Манафорта платил кому-то деньги, какие-то суммы шли… Суммы, кстати…

Юрий Коваленко: А Россия-то здесь при чем?

Сергей Лесков: Россия абсолютно ни при чем, непонятно.

Юрий Коваленко: Но это доказательство.

Сергей Лесков: Да. Итак, спецпрокурор и бывший глава ФБР Мюллер довел до конца свое расследование по делу Трампа Кремля и выяснил, что во всем виновата Украина. И не исключено, что этих лоббистов Януковича не сегодня завтра арестуют (там, может быть, еще будет какая-то юридическая зацепка). Вот выяснилось, кто виноват.

Юрий Коваленко: Так у них же в принципе вся политика лоббизма и родилась, и живет в Америке, они этим в принципе сами живут.

Сергей Лесков: Да. Кстати, у нас слово "лоббизм" имеет отрицательную коннотацию, но в Америке нормально официально лоббисты ходят по Белому дому. И мы неоднократно говорили, что… Есть немало английских терминов, которые у нас имеют отрицательную коннотацию.

Ольга Арсланова: Например, слово "амбиции".

Сергей Лесков: Амбиции, агент, лоббист – разные языки, разная традиция семантическая. Это нормально. Вот этот Манафорт был лоббистом, он проталкивал интересы Януковича. Вот ему теперь впаяли по делу Кремля обвинение. Очень, очень интересно, конечно. Конечно, когда выясняется, что все политики США работают на Кремль и являются агентами Кремля (агент Трамп, агент Клинтон), то хочется спросить: а Мюллер – тоже агент Кремля? Ведь в тех анекдотах нередко бывало так, что Мюллер играл на балалайке там у себя, что очень удачно обыгрывал Штирлиц. Может быть, и этот спецпрокурор Мюллер – тоже агент Кремля, а мы еще не знаем?

Юрий Коваленко: Они какой-то виртуальной буденовкой будут доказывать причастность? Я вообще не могу представить…

Сергей Лесков: Пока никаких доказательств, фактов (а факт – это царица доказательств) присутствия там России нет. Но пока виртуально, да. Если так дело пойдет, то окажется, что президента Кеннеди – там же сейчас обнародовано досье Кеннеди – убили русские хакеры (если тогда хакеры были, конечно, я не знаю).

Юрий Коваленко: Ну это как в том фильме: "А церковь XIV века – это тоже я?" – "Нет, это до вас было".

Сергей Лесков: Вот. И вообще… Вы знаете, у нас до недавнего времени был теперь замечательный губернатор в Самаре, по-моему – Меркушкин – который во время социальных протестов в Самарской губернии говорил российским гражданам: "Денег нет. Вы знаете, почему денег нет? Денег вам не платит ЦРУ". ЦРУ за всем этим стоит. Мы смеялись над этим, нам казалось, что этот человек не совсем в себе, скажем так мягко. А теперь оказывается, что американская политическая элита тоже во всех своих каких-то там провалах, неудачах, поражениях на выборах – за всем стоит Кремль. Такое впечатление, что дух Меркушкина, как тень отца Гамлета, перелетел в американский Белый дом и вселился во всех американских политиков. Знал ли об этом самарский губернатор, я не знаю, но вот такое впечатление. А нам, в общем-то, эта ситуация выгодна. Не знаю, сумеем ли мы это использовать. Если вдруг какие-то наши потенциальные союзники увидят, что творится в американском Белом доме, может быть, они предпочтут более тесное сотрудничество с Россией? Ну посмотрим, сумеем ли мы это использовать, я не знаю.

Ольга Арсланова: Интересуются наши зрители – естественно, раз уж мы заговорили о Соединенных Штатах – что вы думаете об очередном витке, как это принято называть, санкций, направленных на российскую оборонку – компании, которые работают…

Юрий Коваленко: Но это пока декларация – там в основном… Мы говорили на прошлой неделе об этом.

Ольга Арсланова: Меня не было на прошлой неделе, видимо, вот этих наших зрителей тоже.

Юрий Коваленко: А тут пока нечего сказать, потому что там же два блока: блок каких-то разведывательных организаций (я не знаю, как на них можно накладывать санкции, мне это, честно говоря, не совсем понятно), а второй блок – это предприятия российского ВПК (там и "Антей", и "Калашников", и "МиГ", и "Сухой" – вообще все, что можно придумать). Но это пока дамоклов меч, подвисший в воздухе, и эти санкции будут задействованы, если Госдепу или каким-то другим американским органам что-то не понравится. То есть они пока не введены в действие. Конечно, это очень неприятно, и мы на прошлой неделе говорили о том, что, по моему мнению, там может развиваться эта санкционная история, и самое неприятное будет, если окажутся замороженными российские вложения в американские облигации – это оценивается в 100 миллиардов долларов. А всего мы за рубежом храним 400 миллиардов долларов, а американцы могут заставить и европейские страны заморозить нас. Все вместе в странах, которые накладывают на Россию санкции, у нас 300 миллиардов.

Юрий Коваленко: Так вот телезрители очень часто пишут и спрашивают, почему мы вообще храним там свои деньги, почему бы не забрать и на наполнить бюджет?

Сергей Лесков: Я уже отвечал на этот вопрос: потому что там максимальный процент, финансовая обеспеченность и стабильность. Если мы вдруг положим эти деньги в банк "Открытие", например, или в "Бинбанк", то вдруг там окажется так, что Центробанк отберет лицензию, и все эти наши накопления вылетят в трубу? Западная финансовая система наиболее стабильна, и доллар – как это ни печально, может быть, для наших патриотов – обеспечен очень большим количеством факторов. Возможны неприятности, но что же делать?

Давайте мы все-таки скажем еще несколько слов про Германию, потому что наши экономические связи с Германией несопоставимо более масштабны, чем с США: с США 20 миллиардов у нас оборот, с Германией, по-моему, порядка 60 миллиардов. Ну так вот, мы говорили, что Фрау Меркель опять победила на выборах в Бундестаг (это парламент), но для того чтобы сформировать правительство, ей надо войти в коалицию. Вся беда в том, что она не может войти в коалицию с партией "Альтернатива для Германии", которая заняла второе место на выборах. Это совершеннейшая сенсация: это люди, которые занимают две позиции – они категорически против мигрантов и за Россию. По этим двум причинам Меркель не может пригласить их в коалицию.

И там идет целый воз партий поменьше – например, партия "зеленых", которая требует моментально закрыть угольные немецкие станции, перейти на альтернативные источники. Да и по мигрантам у них такая позиция (это же как бы либеральные какие-то тенденции): они считают, что не может быть верхней границы для приема мигрантов, а если мигрант проник в Германию, то он может всю семью завозить. Для Меркель согласиться с этим было бы крушением: мы помним эту истерию, которая была там 2 года назад с мигрантами. Не могут договориться, не могут сформировать общее коалиционное правительство. Кстати, обратите внимание на разницу между США и Германией: если в США идет война компроматов, то в Германии идет поиск компромисса. Не путайте два этих сложных термина, можно запутаться.

Ольга Арсланова: Попробуем.

Сергей Лесков: С одной стороны компромат, с другой стороны компромисс. Получится у них или нет? Там есть какая-то граница, что, дескать, если не получится, то должны быть новые выборы, и опять фрау Меркель будет сражаться. Может, она и победит. Стоит, конечно, напомнить, что Германия – это, пожалуйста, единственная из таких крупных европейских стран, где канцлеры сменяются достаточно редко. В Италии, например, было уже 20 премьеров после Второй мировой войны, в Великобритании, по-моему, тоже 15, а в Германии – они же любят порядок, Ordnung – у них там на пальцах одной руки можно перечислить. Ее политический крестный отец Гельмут Коль тоже, по-моему, лет 15 был.

Юрий Коваленко: У них вся партия "Христианский демократический союз" – это воплощение классического немца, скажем так, а "зеленые" – это уже новая волна, которую очень многие не понимают.

Сергей Лесков: Новая волна, да. Но они уже добились закрытия атомной энергетики. Было очень много атомных электростанций в Германии; собственно говоря, немцы-то и разработали еще до Второй мировой войны – там целая череда была Нобелевских премий за открытия в области ядерной физики (Штрассман, например, очень много там отцов – все отцы, собственно говоря, немцы и есть).

Непонятно, что будет, а для России это важно, потому что период перестройки немецкой энергетики на альтернативную энергетику (вместо угля и атома мог бы прийти российский газ), именно поэтому строится "Северный поток-2", Германия – самый крупный в мире покупатель российского газа: по-моему, 40 миллиардов кубометров в год – это очень много. Это, насколько я понимаю, треть всех наших приобретений от экспорта газа. Видите, как все, получается, зависит от людей, которых мы в микроскоп можем не увидеть: мы же "зеленых" этих в микроскоп не видим, у нас же в России нет "зеленых". Кстати, надо сказать, что в предвыборной программе ни одной немецкой партии слова "Россия" нет: немецкие партии занимаются исключительно внутренней политикой, в отличие от российских партий, которые больше увлечены внешней политикой. Это удивительно для нас, но Россия, видите, появляется как некое побочное следствие их каких-то там внутренних…

Юрий Коваленко: …когда заканчиваются здравые аргументы.

Сергей Лесков: Вот так. Мы хотели ответить на некие вопросы.

Ольга Арсланова: Вопросов очень много. По-прежнему интересуют наших зрителей кандидаты в президенты Российской Федерации. Давайте начнем с вопросов, которые нам прислали в наши группы в социальных сетях.

Вот интересуются: "Скажите, пожалуйста, Сергей, Ксения Собчак – это проект Кремля? Поможет ли она говорить о легитимности выборов и возможно ли, что станет когда-нибудь действительно президентом – возможно, не в этот срок, а дальше?" Просто очень длинный вопрос, я коротко вот так его.

Сергей Лесков: Понятно.

Ольга Арсланова: Просто у нас сегодня еще один кандидат появился, но давайте начнем с предыдущего, с Ксении Собчак.

Сергей Лесков: Ксения Собчак – порождение ли это Кремля? Вся политика в какой-то мере является порождением Кремля.

Ольга Арсланова: Кстати, да.

Сергей Лесков: Но при этом не надо забывать, что очень часто бывает так, что некое создание творца выходит из-под его власти. Вспомним легенду о Франкенштейне, например, когда творец… Я, кстати, не хочу сказать, что Ксения Собчак будет вытворять такие же ужасные вещи, как тот голем, но сплошь и рядом бывает так, что творец создает некий образ, а этот образ потом уже не подчиняется. По крайней мере то, что декларирует Ксения Собчак, оживляет скучный российский политический ландшафт и заставит, я думаю, и других пребывающих в анабиозе российских политиков показать какие-то признаки жизни.

Юрий Коваленко: Полстраны в замешательстве, хотели бы два тезиса ее предвыборной, можно сказать, агитации – что Крым отдать Украине, а Ленина увести с Красной площади – и полстраны уже как-то отвернулось от нее.

Сергей Лесков: Она не это говорила. Ну кто отвернулся, кто нет.

Ольга Арсланова: Кто повернулся.

Сергей Лесков: Она все-таки про Крым высказывалась более осторожно: она не говорила, что надо отдать его Украине.

Юрий Коваленко: А кому?

Ольга Арсланова: Нет, она сказала, что он просто украинский…

Сергей Лесков: По международному праву – это тоже спорный вопрос.

Ольга Арсланова: А что с ним делать дальше – вопрос…

Сергей Лесков: Она сказала, что там можно провести еще один референдум, она потом внесла это предложение. Насчет того, что захоронить Ленина по русскому православному и вообще цивилизованному какому-то обычаю – ну что же, может быть, она в этом сойдется с Натальей Поклонской.

Юрий Коваленко: Ну так там еще второй кандидат есть.

Ольга Арсланова: Да-да, спрашивают: "Гордон собралась в президенты – не диагноз ли это нашей стране?" Получается, что сейчас в принципе любой человек, который хочет немножко славы, может сделать какое-то заявление.

Сергей Лесков: Оля, вы знаете, есть такая страна, которая называется Киргизией. В Киргизии недавно были выборы президента. Киргизов неизмеримо меньше, чем русских, при этом половина Киргизии работает в России. Но на выборах президента Киргизии было 100 кандидатов.

Ольга Арсланова: То есть 100 кандидатов заявили или уже?

Сергей Лесков: Заявили, потом там кого-то отсеяли, но все равно их было больше десятка точно зарегистрированных.

Ольга Арсланова: То есть ничего страшного не произойдет?

Сергей Лесков: Да ничего страшного. А чего мы так боимся? Пусть каждый гражданин России, если закон разрешает, если ему больше 36 лет, может попробовать себя в качестве президента России. Чего в этом страшного? Почему это участие в политической жизни является каким-то табуированным стремлением? Ничего страшного. Я, правда думаю, что Екатерина Гордон во многом захотела стать президентом, чтобы уязвить Ксению Собчак, с которой они, насколько я знаю, находятся на ножах, даже у них были какие-то женские скандалы.

Юрий Коваленко: Как это красиво звучит: стать президентом, для того чтобы уесть конкурента.

Ольга Арсланова: Не женские, а журналистские, Сергей.

Сергей Лесков: Хорошо.

Юрий Коваленко: Все-таки, наверное, женские.

Ольга Арсланова: С очень давней историей. Это происходило в эфире…

Сергей Лесков: Я не посвящен в перипетии этой драмы.

Ольга Арсланова: …радиостанции, и тем не менее.

Еще один вопрос - мнение о "Матильде": "Вам тоже показалось, Сергей, что без такой громкой пиар-кампании никто бы не обратил внимание на фильм, потому что он очень скучный?"

Сергей Лесков: Я поостерегусь высказываться по поводу фильма "Матильда" по очень простой причине: я его не видел. И я думаю, что в ближайшее время не увижу.

Юрий Коваленко: Бойкот?

Сергей Лесков: Нет, почему.

Ольга Арсланова: Нет желания.

Сергей Лесков: У меня нет желания. Ну может быть такое?

Ольга Арсланова: Может.

Сергей Лесков: Мне неинтересна эта история, честно сказать.

Ольга Арсланова: Сергей, вопросов много, а времени нет – знаете как бывает?

Сергей Лесков: Вот видите, времени даже на один вопрос нет, а вы говорите, чтобы я на 2 часа шел на "Матильду".

Ольга Арсланова: Хотя есть несколько предложений от наших зрителей из разных регионов вам тоже поучаствовать в выборах президента, но по ту сторону – вы понимаете, да, о чем я? То есть свою кандидатуру тоже рассмотреть. Это пожелание наших зрителей.

Сергей Лесков: Это тонкий троллинг.

Юрий Коваленко: Вам нет 36?

Ольга Арсланова: Не очень тонкий. Спасибо.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Сергей Лесков: До завтра.

Ольга Арсланова: Сергей Лесков, итоги этого дня. Завтра снова увидимся и поговорим о событиях.