Сергей Лесков: По нашим законам мы никогда не узнаем, какие страны и сколько получают денег российских налогоплательщиков

Гости

Ольга Арсланова: Юра сказал о том, что мы узнали главные события в России и в мире, а сейчас настало время их проанализировать, выбрать самое интересное и узнать точку зрения на события дня Сергея Лескова, он уже в нашей студии.

Юрий Коваленко: Добрый вечер.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, Сергей.

Сергей Лесков: Добрый день.

Ольга Арсланова: Чего у нас сегодня будет больше – международных событий или российских?

Сергей Лесков: Вы знаете, они всегда так переплетаются в клубок и напоминают змею, которая сама себя кусает за хвост, так что даже трудно разделить одно от другого. Вы знаете, я сегодня когда ехал на работу, вдруг услышал по радио, что мэр Москвы Собянин сказал, что москвичи "отмучились".

Ольга Арсланова: Это, видимо, какие-то другие москвичи.

Сергей Лесков: Москвичи отмучились, потому что закончился ремонт.

Ольга Арсланова: Да.

Сергей Лесков: В связи с этим я подумал, что благодаря ремонту в Москве – тотальному, когда по городу невозможно было проехать и пройти – все встречи лидеров государств перенеслись в другие места нашей страны, чаще всего они встречаются в Сочи. Таким образом (я отвечаю на ваш вопрос) локальная городская проблема повлияла на судьбы всего мира. Если бы президент и премьер-министр России назначали встречи своим зарубежным гостям в Москве, то они бы просто заблудились среди строительных сооружений.

Ольга Арсланова: Ну что же, теперь обо всем подробнее. Слушаем Сергея Лескова и готовим вопросы – это обращение к нашим зрителям.

Сергей Лесков: Собственно, я плавно подошел к первой теме – к встрече президентов России и Турции не в Москве, а в Сочи, как вы уже поняли. Это уже четвертая встреча президентов России и Турции, и вы знаете, Путин даже с Александром Лукашенко встречается реже, чем с президентом Турции, особенно если учесть совсем недавний кризис, то, в общем, это совершенно удивительно. На этой встрече было сказано, что поставлены задачи поднять уровень товарооборота до 100 миллиардов долларов (пока что он 36 миллиардов долларов); опять было сказано и про газопровод "Турецкий поток", и про атомную электростанцию "Аккую". Но почему-то кажется, что самый главный вопрос, из-за которого Эрдоган приезжал в Сочи, не был афиширован на пресс-конференции и на совместных заявлениях. Давайте попробуем в нашем анализе этой встречи догадаться, что это за главный вопрос, который не дает покоя турецкому президенту.

Вторая тема как бы тоже и внутренняя, и внешняя. Наверное, все обратили внимание на то, что в последние дни рубль стал стремительно дешеветь. Что самое удивительное, это происходит на фоне дорожающей нефти. Ведь мы знаем закон: чем дороже нефть, тем крепче рубль. А тут получается совсем другая картина. Нефть перестала поддерживать наш дорогой российский рубль. Может быть, кто-то там и радуется (какие-нибудь экспортеры), а мне кажется, что крепкая национальная валюта – это благо для национальной экономики. Но инвесторы думают иначе, и многие эксперты считают, что у российского рубля уже в ближайшие месяцы перспективы весьма печальные. Давайте мы и на эту близкую всем нам тему поговорим.

И, наконец, перенесемся в другую часть полушария – в Венесуэлу, где Россия преследует некие свои не всем понятные геостратегические интересы. Эта страна богата нефть почти как Арабские Эмираты, но несмотря на это Венесуэла находится на грани дефолта. Сейчас в Каракасе, столице Венесуэлы, собрались кредиторы со всего мира; там есть и представители российского Минфина. Судя по всему, Россия спишет, простит Венесуэле долг в 3 миллиарда долларов. Здесь встает вопрос, что нам вообще дороже – деньги, которые всегда можно пощупать, или некие геостратегические интересы? И еще: кому вообще Россия в последние годы списывала долги и займы?

Ольга Арсланова: Ну что же, теперь поговорим обо всем подробно. И начнем, как я понимаю, что встречи российского и турецкого президентов, тем более что Путин перед встречей заявил, что наши отношения можно считать восстановленными практически в полном объеме, что, видимо, мы и увидели.

Сергей Лесков: Ну да, "помидорная война" закончилась.

Ольга Арсланова: И вот 4-часовая встреча.

Сергей Лесков: Да, там, по-моему, часов 5 они встречались. Вы знаете, даже министр иностранных дел Турции был вынужден выйти из помещения, где остались тет-а-тет Путин и Эрдоган. Из этого можно сделать выводы, что вряд ли они говорили о "Турецком потоке", о поставках турецких баклажанов, о возвращении безвизового режима. Вы, кстати, помните, что Россия ввела визовый режим для Турции, а Турция не ответила взаимно, чтобы туристы ездили. Кстати, в этом году, если Оля говорит о восстановлении отношений, восстановился туристический поток в Турцию – за 9 месяцев 4.2 миллиона российских туристов там побывало. Туристами их можно назвать, этих отдыхающих курортников? Россия составляет 12% всего объема этих самых курортников Турции, второе место в мире, на первом месте немцы (по технологии которых и построены эти замечательные отели), а на третьем месте посланцы туманного Альбиона. В общем-то, это и понятно – это наиболее такие богатые страны, которые имеют деньги и любят ездить туда. Тут уровень комфортности и соотношение цены и качества в Турции, наверное, не знает равных в мире. Было сказано Путиным и Эрдоганом, что товарооборот вырос на 36%; впрочем, аплодировать этому бессмысленно, потому что в прошлом году он упал на 32%. То есть речь идет о том самом восстановлении прежних объемов.

А теперь давайте пофантазируем, о чем же все-таки они говорили 5 часов? Видимо, темы были настолько деликатные, что и министр иностранных дел… Знаете, чем больше ушей во время разговора, тем быстрее об этом узнают посторонние – видимо, у них там…

Юрий Коваленко: Может быть, Владимир Владимирович укорял его за то, что он признал Крым нерусским? Или в двойной игре обвинил?

Сергей Лесков: Да нет, но это да, хороший вопрос, сейчас мы его осветим. Для Эрдогана самый больной вопрос, конечно, не ИГИЛ. Они там говорили, что ИГИЛ должен быть истреблен до конца; может быть, кто-то так в мире и считает, но только не Турция. Турция больше всего на свете боится курдской автономии, самостоятельности, государственности. Стоит напомнить, что курды – это самый большой народ в мире (40 миллионов человек), который не имеет государственности, что само по себе нонсенс и абсурд. Они живут на территории Турции, Сирии, Ирака, наверное, еще где-то, и в каждой из этих стран очень влиятельная курдская община. Мы можем, например, вспомнить, что в Ираке город Мосул был освобожден силами курдов, Ракка в Сирии была освобождена тоже силами курдов. То есть они имеют даже и какие-то еще сильные воинские формирования. И многие теракты на территории Турции совершались тоже какими-то курдскими радикалами, лидер которых – знаменитый Оджалан – получил пожизненное наказание, но является там вообще как бы живым Лениным для курдов.

Ну так вот, в Астане скоро должна состояться очередная встреча по Сирии, которых там уже было несколько, и туда… Это будет такой некий конгресс народов Сирии, и судя по всему туда приглашены и сирийские курды. И, конечно, Эрдогану это бритвой по горлу. Он не хотел бы легитимации сирийских курдов, потому что чем больше политического признания у сирийских курдов, тем больше политического признания, как в сообщающихся сосудах, и у турецких курдов, а зачем ему это надо? Я совершенно уверен, что именно об этом и шла речь в эти 5 часов. Они, кстати, и вышли с уставшими и опрокинутыми лицами. Не знаю, вряд ли удалось договориться по этому поводу.

Юра спрашивал про Крым – логично было бы предположить, если бы президент России спросил президента Турции: "Ну ладно, мы будем против сирийских курдов, но а как же вы тогда с Крымом?" Нельзя ли эти вопросы разменять друг на друга? Мы же помним, что Эрдоган недавно делал неприятные для России заявления касательно Крыма, который он признал за Украиной, вызывал там всяческую озабоченность этими крымскими татарами. Это была как бы позиция не совсем пророссийская. Вообще мы не можем рассчитывать на такую позицию, но она играла как бы на обострение в этом болезненном для России вопросе. Не знаю, может быть, и возникал такой вопрос, но в Астане скоро эта встреча будет, и приедут ли туда курды, даже интересно посмотреть.

Юрий Коваленко: Я с трудом представляю, что они могли разговаривать 5 часов исключительно по теме только курдов.

Сергей Лесков: Нет, ну они могли торговаться. А что?

Но есть еще одна болезненная тема. Помните, мы вчера говорили о "Северном потоке-2" по Балтийскому морю, где мы использовали страшное слово "интерконнектор", которое изобрели в Евросоюзе? Надо сказать, что Турция тоже входит в Европу, и тот "Турецкий поток", который… Россия-то уже построила свою часть "Турецкого потока", уже вложилась, осталось только построить трубы со стороны Турции по дну Черного моря, а потом перебросить эти трубы в эту самую дорогую нам Европу – в Болгарию, по-моему, и в Грецию. А вдруг Евросоюз применит страшное ругательство "интерконнектор" и к российско-турецким трубам? – все, куда "Турецкий поток" пойдет? Хватит тогда одной трубы для снабжения Турции? Ну да, Турции нужен газ, там большая нужда в потреблении. Но России хотелось бы и в Южную Европу протянуть эти ветки – тоже, может быть, не получится. Это уже зависит не от нас, а, как ни печально, от стран Восточной Европы, но мы об этом достаточно подробно вчера говорили.

Тем очень много. Кстати говоря, мы начали наш спич с того, что закончилась "помидорная война". Мне кажется, что там еще какие-то ограничения существуют на эти помидоры, баклажаны и какие-то другие овощи. Мне вообще странно, конечно, то, что Россия – очень большая страна, как же она не может себя обеспечить дешевыми помидорами? И Турция, значительная часть которой, по-моему, не приспособлена для сельхозугодий, прямо забрасывает Россию помидорами.

Ольга Арсланова: Но там же тепло, можно парнички устраивать.

Юрий Коваленко: У нас тоже можно парнички устраивать.

Сергей Лесков: Существует, конечно, еще более неразрешимая загадка, которая… Израиль и вообще евреи – это сплошная загадка. Каким образом на территории Израиля удается выращивать столько редиски, что ее продают во всех российских городах?

Ольга Арсланова: Смотрите, Сергей, я вот уточнила по поводу помидоров – действительно интересно. Итак, новость сегодняшняя: Минсельхоз утвердил объем поставок турецких помидоров в Россию – речь идет о 50 тысячах тонн томатов.

Юрий Коваленко: И эта цифра не менялась, потому что изначально и говорилось о 50 тысячах.

Ольга Арсланова: Это допустимый объем ввозимых.

Сергей Лесков: То есть есть потолок.

Ольга Арсланова: Да, это, разумеется, потолок, и какой-то объем рынка для отечественных помидоров все-таки остается, когда сезон.

Сергей Лесков: То есть мы боимся конкуренции с турецкими помидорами?

Ольга Арсланова: Вероятно, да. Но тем не менее это в 6 раз меньше, чем было до эмбарго, в любом случае их не так много, как могло бы быть.

Сергей Лесков: Ну вот видите. То есть мы обижаемся, когда сами попадаем под санкции, но в то же время прибегаем к санкционным мерам защиты собственного рынка. Ну не знаю, в общем, благодатный Краснодарский край не может выдержать конкуренции с турецкими помидорами – ладно бы только с баклажанами.

Вторая тема, о которой мы говорили – это… Я не знаю, все автовладельцы, наверное, заметили рост цен на бензин, он достиг годового максимума (по-моему, даже двухлетнего максимума), бензин дорожает. Казалось бы, нефть тоже дорожает, могли бы наши нефтяные компании вертикально интегрировано снизить цену для внутреннего потребления – нет. Какие бы события ни происходили на мировом рынке, в России бензин дорожает всегда – это закон, который не снился Марксу абсолютно.

Юрий Коваленко: Они же говорили о том, что налоги повысили, акцизы повышаются, а в следующем году вдвое повысится акциз.

Сергей Лесков: Да, требуется переоборудование нефтеперерабатывающих заводов на благо автовладельцев. Можно еще и "Платон" сюда каким-нибудь образом приплести. Но ладно, ладно бензин, но рубль! Мы же всегда знали: нефть дорожает, рубль крепнет, там было какое-то даже соотношение. Тут рубль, по-моему, уже подбирается к отметке в 60, хотя пару недель назад было 50.

Юрий Коваленко: Уже подобрался.

Сергей Лесков: Уже перебрался, рубль вырос процента на 3% примерно. И я видел опросы российских граждан – они считают, что в начале следующего года курс будет 63. Граждане смотрят на жизнь оптимистичнее, чем Минэкономразвития во главе с бравым министром Орешкиным: они считают, что 64-65, а к концу 2018 будет 67-68. Безрадостные перспективы.

Что же там происходит? Почему нефть не поддерживает? Есть несколько факторов. Это, конечно, какие-то макроэкономические параметры, может быть, они не укладываются в нашей голове, но все-таки давайте постараемся расширить горизонты нашей эрудиции, это на самом деле весьма любопытно. Ну экономикой мира правят США, и там есть некая ставка Федерального резерва, а есть такая же ставка у Центробанка. У Центробанка была высокая ставка, а у Федерального резерва низкая. И поэтому всякие валютные спекулянты могли брать деньги, предположим, в США под низкий процент, конвертировать их в российские рубли и под более высокие проценты Центробанка их здесь прокручивать, да? Получается прибыль за счет разницы вот в этих ставках российского банка и американской системы. Здесь не надо быть семи пядей во лбу, и даже многие люди, которые грызут локти и жалуются на скудость своего кошелька… Друзья мои! Просто немного наглости и образования на уровне средней школы вполне позволяют заниматься валютными махинациями. Но вот у нас нет почему-то такой традиции, мы не играем на рынке. Это известно, кстати говоря: в Америке больше половины населения занимаются всякими фондовыми операциями, а у нас, по-моему, 0.01%, никто этим не занимается.

Юрий Коваленко: Может быть, не хватает стартового капитала?

Ольга Арсланова: Конечно, там же…

Юрий Коваленко: Чуть-чуть.

Сергей Лесков: Чего-то не хватает. Не хватает традиции такой. И теперь Федеральная резервная служба поднимает процент, а госпожа Набиуллина опускает, то есть все это снижается. Валютные спекулянты потеряли почти интерес к спекуляциям с рублем – это первое.

Второе: будем смотреть правде в глаза – надвигается февраль 2018 года, когда Конгресс США обещал новую порцию жестких российских санкций, что отпугивает многих инвесторов и тех же спекулянтов от российского рынка. Они уже предпочитают не рисковать своими спекулятивными капиталами. Как бы это было ни прискорбно, но это факт. Что может… Кстати говоря, накануне выборов это очень неприятно. Конечно, власть, Кремля хотели бы стабильности национальной валюты, это фактор важный для какой-то уверенности избирателей.

Юрий Коваленко: То есть ждем, какую свинью подложат в феврале, чтобы…

Сергей Лесков: Да. Но тут многие сейчас политологи говорят – да и сам Путин говорит – что вот эта вот свистопляска с Олимпиадой, с допингами опять новые претензии тоже имеют отношение к президентским выборам в России. Как-нибудь мы поговорим на эту тему. Но и удар по карману каждого российского гражданина в преддверии этих выборов – это тоже важный фактор.

Ну что может спасти рубль? – еще большее повышение цен на нефть. Все-таки это некая подушка. Но до какой степени может расти, совершенно непонятно. Если в Саудовской Аравии молодой принц продолжит массовые аресты своих братьев и арестует еще пару десятков принцев… Хотя там принцев, по-моему, 700-800, они расплодились как кролики.

Юрий Коваленко: Никто даже не заметит.

Сергей Лесков: Да, как кролики. Кролики плодятся медленнее, чем арабские принцы. Но тем не менее какие-нибудь катавасии в Саудовской Аравии – это первое, что приходит в голову, для того чтобы мы смотрели на кривую российского рубля с неким оптимизмом.

И, наконец, опять про деньги. Вот вы знаете, в быту считается, что если ты не хочешь потерять друга…

Ольга Арсланова: …не давай ему в долг.

Сергей Лесков: …не одалживай и не одалживайся.

Юрий Коваленко: И не занимайся с ним общим бизнесом.

Сергей Лесков: Да. Но у Маркса с Энгельсом ведь был общий бизнес.

Юрий Коваленко: У них был общий капитал.

Сергей Лесков: То есть здесь надо быть осторожным. По крайней мере одалживать и одалживаться нельзя – это точно. А вот почему-то в международной политике иначе, особенно применительно к СССР, России. Мы почему-то выбираем какие-то страны, которые мы считаем своими друзьями (считают ли они нас друзьями, непонятно), даем им займы без особенной надежды на возвращение…

Ольга Арсланова: Казалось бы, за такие суммы они просто обязаны взять нас в друзья.

Сергей Лесков: Ну вот нам очень нравился этот самый Уго Чавес, а теперь Николас, Николай Мадуро. Они уже очень много денег задолжали России. И вообще страна была безумно богата нефтью. Там есть две страны рядом – Венесуэла и Колумбия. Две страны, два цирка – два шапито, вот так и с ними. В Колумбии нефти нет, в Венесуэле нефти завались, просто завались. И лет 20-25 назад, когда и там, и там были одинаковые правительства, Колумбия вела – ну это естественно – жалкое, полунищенское существование, а Венесуэла просто купалась в относительной роскоши. Потом к власти в Венесуэле пришли социалисты, почти коммунисты, они пошли своим путем, а Колумбия пошла путем, проверенным многократно, как и многие латиноамериканские страны, стала строить какую-то чилийскую модель капитализма. Теперь доход на душу населения в Колумбии в 5 раз выше, чем в Венесуэле, Венесуэла находится на грани дефолта, какой-то уровень бандитизма фантастический; люди, которые там бывали, говорят, что там вообще на улицу выходить опасно реально, а в темное время суток просто невозможно. Но нам эта страна мила нашему сердцу, потому что они провозглашают нелюбовь к США и преданность каким-то непонятным ценностям России, хотя чего у нас там может быть общего, непонятно.

Юрий Коваленко: Дороговато стоят пустые лозунги.

Сергей Лесков: Мы все время вкладываемся, вкладываемся; туда входят наши авианосцы ядерные. В общем, уже 4 миллиарда там займа, и сейчас Антон Силуанов, министр финансов, сказал, что долг в 3 миллиарда будет реструктуризирован, то есть прощен, потому что там называется срок возврата 10 лет – извините, там непонятно, что через год будет, не то что через 10 лет. И вообще страна находится просто на грани дефолта, не хватает никаких денег, для того чтобы вернуть кредиторам. Общий долг – треть ВВП. Это мировой рекордсмен по долгу, таких долгов нет ни у кого в мире.

Юрий Коваленко: Как так может быть? – и нищее государство, и нищий народ? Где тогда все их боливары, скажем так? Где?

Сергей Лесков: Там огромная армия, которая держит в узде. Но все равно есть оппозиция, там есть некое подобие выборов. Мы как-то рассказывали о странной политической ситуации там. Там есть оппозиция, в которой считают, что долг даже в 2 раза выше, чем говорит Мадура.

Юрий Коваленко: Так и деньги куда ушли, я так и не могу понять. Где они могли осесть, если их нет ни у государства, ни у народа?

Сергей Лесков: И если нет у олигархов, на которых мы все списываем. Профукали – неэффективная модель экономики.

Ольга Арсланова: Все просто.

Сергей Лесков: Они строили социализм. Мы знаем, что в мире существует только один эффективный пример строительства коммунизма-социализма, но там вообще непонятно, каким образом это получилось. Ни в одной стране этого не вышло, это не получилось и в Венесуэле несмотря на всю харизматичность Уго Чавеса.

Для нас, когда мы об этом говорим, все время, конечно, возникает вопрос, кому мы вообще еще списываем деньги. Я тут покопался… На самом деле, с 2000 года мы списали – дышим ровно – 140 миллиардов долларов.

Ольга Арсланова: Долларов.

Сергей Лесков: 140 миллиардов долларов. С чем это можно сравнить? Федеральный бюджет российский – 250 миллиардов долларов. То есть больше половины федерального бюджета годового мы списали просто… Я думаю, даже в значительной мере, когда мы давали эти деньги, мы понимали, что возврата не будет, и очень часто…

Ольга Арсланова: Но это же советские долги в основном.

Сергей Лесков: Нет, это российские долги.

Ольга Арсланова: Там много?

Сергей Лесков: Очень часто, например, мы продаем оружие, потом радостно докладываем о том, что у нас растет продажа оружия, но эти деньги нам не возвращаются, потому что мы поставляем в такие страны, с которых как с гуся вода, взятки гладки, как кот, глядя на повара, облизнулся и скрылся за печкой. Так вот больше всего мы списали Кубе – 32 миллиарда долларов. Причем когда списывали – это было недавно – кубинцы обещали, что у нас будут какие-то проекты в области энергетики, здравоохранения, которым Куба гордится не без оснований. Время прошло, деньги списали, никаких проектов Куба не предложила, а наоборот, пытается завязать осторожный роман с США, хотя с Трампом это не получилось, а с Обамой это получалось вполне. Я не понимаю, почему списали 21.5 миллиардов долларов Ираку, который просто захлебывается от нефти, это один из крупнейших мировых экспортеров нефти, да и по газу, по-моему, это третья в мире страна.

Юрий Коваленко: Напрашивается вывод сам: если Ирак – один из крупнейших экспортеров нефти, почему нельзя ему было простить этот долг в обмен на то, что он сокращает добычу нефти, чтобы цена нефти выросла и всем было хорошо, (и Ираку, и нам), если это крупнейший производитель, естественно.

Сергей Лесков: Я согласен с этим вопросом. Давайте я оглашу весь список, как в известном фильме, чтобы мы понимали, кто что стоит, а потом постараюсь ответить на этот вопрос. Вся Африка в сумме – 20 миллиардов. Есть такие любопытные страны, как Монголия и Афганистан – по 11 миллиардов. Как Монголия с микроэкономикой сумела "надыбать" у России 11 миллиардов, мне совершенно непонятно: такое впечатление, что мы просто кормили весь этот народ. При этом ВВП… Вы помните, мы говорили, они растут быстрее, чем Китай, там процентов по 10% в год.

Юрий Коваленко: У них хотя бы есть что развивать, у них все развивать надо.

Сергей Лесков: Да. Северная Корея – 10 миллиардов (ну тут понятно все), Сирия – тоже почти 10 миллиардов. Вот Сирия – это понятно, это некое геостратегическое влияние. Может быть, и с Кубой было когда-то геостратегическое влияние. Эфиопия – 6 миллиардов. Что нам Эфиопия? Совершенно непонятно. Вьетнам – почти 10 миллиардов и тоже геостратегическое влияние, хотя сейчас наш бывший вьетнамский друг полностью переориентировался на США и Китай. Пусть Китай ему прощает тогда, или пусть Китай нам вернет окольным путем. И из наших стран СНГ Узбекистан и Киргизия, которым мы простили несколько сотен миллионов, Узбекистану почти миллиард, а всего получается 140 миллиардов.

Возникает этот риторический вопрос: во всех ли этих случаях Россия получила какие-то геостратегические приобретения в обмен на потерянные деньги, что было почти очевидно в момент оформления этого займа? Очень важно: когда мы прощаем долг, об этом официально объявляется, а вот оформление займа является закрытой частью федерального бюджета. Мы никогда по российскому законодательству, по законам нашего федерального бюджета не знаем, кто и сколько получает денег российских налогоплательщиков. Это некие закрытые статьи федерального бюджета, поэтому повлиять на это мы не можем. Но из этого следует однозначный вывод: не оказывается ли так, что предоставление займов нашим потенциальным и не всегда верным "друзьям" является удовлетворением неких политических амбиций тех или иных деятелей, которые могут быть вполне ошибочными? Это находится за рамками общественного обсуждения. Потом они лишаются своих постов, а мы лишаемся своих денег. Еще раз: оформление займов иностранцев – это закрытая часть федерального бюджета, и только потом, когда оказывается, что деньги ушли в песок, граждане об этом узнают. Справедливо ли это? Вопрос риторический. Мне кажется, что это не совсем справедливо. Иногда дешевле купить эту страну просто, чем давать ей в долг.

Юрий Коваленко: А мы фактически Монголию и купили – я вот посмотрел: 11 миллиардов долларов – это их бюджет годовой.

Сергей Лесков: Это чей?

Юрий Коваленко: Монголия.

Ольга Арсланова: То есть купили на год.

Юрий Коваленко: Может быть, мы ее купили, но не знаем?

Сергей Лесков: Ну вот. Вы знаете, вот мы вчера говорили про Филиппины, вернемся на одну секунду, это очень любопытный пример. С 1898 года, когда США выиграли у Испании войну, до 1950-х гг. Филиппины были в составе США, поэтому туда сейчас президенты США приезжают как домой. Вы не поверите, США купили Филиппины у Испании. Вы помните, за сколько Америка купила Аляску у России при Александре II?

Юрий Коваленко: 5 миллионов…

Сергей Лесков: 7 миллионов. Мы считаем, что это маленькие деньги, но цена денег изменилась. Итак, запомнили: Аляску США купили у России за 7 миллионов. За 20 миллионов фактически в тот же период США купили у Испании Филиппины, Кубу, Пуэрто-Рико и Гуам, который сейчас Ким Чен Ын хочет обстрелять ядерным оружием. Может быть, Россия все-таки даже выиграла, потому что, согласитесь, за 20 миллионов купить Кубу, Филиппины и Пуэрто-Рико…

Юрий Коваленко: Мы тогда не знали о том, что на Аляске месторождения нефти и золота есть, а так бы дороже продали.

Сергей Лесков: Вы прямо думаете, что ничего на этих территориях нет, кроме тростника? Нет. Но так или иначе американцы на определенном этапе своей истории не давали в долг: нужны деньги – ну пожалуйста, становись частью Америки.

Ольга Арсланова: Рассчитывайтесь тем, что у вас есть.

Сергей Лесков: Мне кажется, что это предельный цинизм американцев в данном случае как-то оправдан.

Юрий Коваленко: Хороший пример.

Сергей Лесков: Ну а что, это выгодный бизнес. А так получается, что ты даешь деньги, потом эти друзья оказываются не друзьями. Ну мы же знаем, ну сплошь и рядом. Они дружат до тех пор (как мы знаем по примеру Восточной Европы), пока у твоего опекуна не кончились средства на дружбу.

Ольга Арсланова: Давайте к вопросам – нам Николай дозвонился, он лично задаст свой вопрос. Здравствуйте, добрый вечер.

Сергей Лесков: Николай Мадура?

Зритель: Здравствуйте. Алло, можно задать вопрос?

Ольга Арсланова: Можно.

Зритель: У меня такой вопрос к вашему гостю. Скажите, пожалуйста, когда у нас действительно начнется реальный рост экономики и когда у нас прекратится утечка капитала за рубеж? А то у нас за 26 лет ельцинских и путинских реформ 1.5 триллиона долларов ушло за рубеж, вообще уже обескровлены этими реформами. Я не знаю, когда-нибудь они закончатся? Что это за финансовая система, что у нас миллиарды долларов за рубеж уходят и Путин называет это свободным перемещением капитала? Вы меня извините, но только дурак может такое сказать. До свидания.

Юрий Коваленко: Спасибо…

Сергей Лесков: Это был не Николай Мадуро.

Ольга Арсланова: Слишком хорошо говорил по-русски.

Сергей Лесков: Потому что, видимо, Мадуро рад, что деньги из России утекают.

В этой филиппике было много боли, но если Россия претендует на роль мирового лидера, то приходится, конечно, какие-то геостратегические интересы преследовать так или иначе. Делается ли это эффективно? – про это мы говорили. Может быть, надо какую-то другую стратегию в реализации геостратегических интересов выбирать?

Юрий Коваленко: Да, что-то я тоже думаю: Монголия нам особенно не нужна.

Сергей Лесков: Когда наш замечательный зритель говорит о реальном росте экономики, здесь надо договориться о терминах. Реальный рост экономики есть, но он маленький. ВВП по всем показателям растет на 2% в год – к сожалению, это не сказывается (здесь зритель может с большим основанием использовать слово "реальные"): реального роста доходов населения нет, есть реальное падение. Мы об этом едва ли не каждый день говорим.

Юрий Коваленко: А кстати, почему мы на самом деле говорим по поводу роста? Вот я сейчас зашел и посмотрел – 1.5% в год рост ВВП у Соединенных Штатов, они не бедствуют.

Сергей Лесков: Ну да, во Франции еще меньше. Нет, в США, по-моему, больше: в США… Юра, надо посмотреть.

Юрий Коваленко: Ну вот 1.6%.

Сергей Лесков: Надо посмотреть реальный рост доходов населения там больше, чем у нас, и ВВП на душу населения в США, по-моему, в 8 раз выше, чем в России, надо отдавать себе в этом отчет. А вэлфер там такой, что, конечно…

Ольга Арсланова: Проще не работать.

Сергей Лесков: Можно не работать, да.

Ольга Арсланова: И у нас многомиллионная армия нищих, бедных работающих россиян для контраста.

Сергей Лесков: Да.

Ольга Арсланова: Спасибо Сергею Лескову. Завтра увидимся. Все, кто не услышал ответы на свои вопросы – завтра все будет.

Юрий Коваленко: Мы их сохранили, кстати.