Арсений Щельцин: Россия сегодня - центр разработок по блокчейну. Чтобы не упустить этот рынок, нужно оперативно создавать под него правовую базу

Гости
Герман Клименко
председатель Совета Фонда развития цифровой экономики
Арсений Щельцин
медиаменеджер, генеральный директор компании «Цифровые платформы»

Ольга Арсланова: Ну а мы продолжаем. Высокие технологии есть залог сохранности России – об этом заявил Владимир Путин во время послания Федеральному собранию. Как заметил президент, во всем мире наблюдается уверенное накопление технологического потенциала, он повышает качество жизни людей, влияет на экономику и сферу госуправления. В целях сделать Россию одним из мировых лидеров в области технологий.

Юрий Коваленко: Для этого прежде всего нужно покрытие сетью отдаленных уголков. К 2024 году мы обеспечим практически повсеместный быстрый доступ в Интернет, сказал Владимир Путин. Оптоволокно протянут к большинству населенных пунктов с численностью жителей более 250 человек. Ну а удаленные населенные пункты Крайнего Севера, Сибири, Дальнего Востока получат спутниковый Интернет, также пообещал президент. Ну а в целом Владимир Путин назвал техническое отставание самым серьезным врагом развития.

Владимир Путин: Дело в том, что скорость технологических изменений нарастает стремительно, идет резко вверх. Тот, кто использует эту технологическую волну, вырвется далеко вперед; те, кто не сможет этого сделать, она, эта волна, просто захлестнет, утопит. Технологическое отставание, зависимость означает снижение безопасности и экономических возможностей страны, а в результате потерю суверенитета. Именно так, а не иначе обстоит дело.

Ольга Арсланова: Другими словами, Владимир Путин сделал развитие так называемой цифровой экономики одной из приоритетных задач по развитию всего государства. Однако для того чтобы происходило это самое развитие, нужны квалифицированные кадры, которые, по мнению Путина, должны обеспечить взрывной технологический прогресс, и эти кадры на подходе. Например, только за 2017 год российские школьники завоевали 38 медалей на различных международных олимпиадах, и президент призвал создать условия, для того чтобы талантливые молодые люди, в том числе и вот такие, не уезжали из страны и из других государств приезжали работать в Россию.

Юрий Коваленко: Обсудим это вместе с гостем в нашей студии: у нас Арсений Щельцин, директор Российской ассоциации криптовалют и блокчейна – здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, Арсений.

Арсений Щельцин: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Объясните, пожалуйста, нашим зрителям – у нас разные зрители, кто-то живет в больших городах, кто-то в малых, кто-то в селах – вот если то, о чем говорит президент, начнет реализовываться в нашей стране, что это изменит в повседневной жизни, в ощущении от жизни россиян в целом? Вот для нас, для народа это что?

Арсений Щельцин: Проще говоря, жизнь станет приятнее и эффективнее. Процессы начнут происходить быстрее, госуслуги будут исчисляться не днями, а часами, соответственно, коммуникация с коммерческими структурами также будет оперативнее, будет быстрее и легче развиваться бизнес. У нас будет абсолютный бэкграунд цифрового суверенитета, когда мы не будем оглядываться на наших коллег о возможных санкциях и так далее. Безусловно, для собственно такого рывка нам нужны сильные волевые решения. Собственно, IT-сообщество благодарно президенту, что он такие ориентиры поставил, и я уверен, что они войдут в новый KPI, соответственно, в новые указы президента касательно цифровой экономики. Здесь самое главное – не уйти в эйфорию полного понимания происходящего президентом, а непосредственно конкретно уже дальше с органами власти на местах с конкретными исполнителями проводить коммуникации отраслевые, для того чтобы все это было именно так и реализовано, как и говорил президент.

Ольга Арсланова: Кстати, об отраслевых коммуникациях. Приглашаем к нашей беседе советника президента по развитию Интернета Германа Клименко. Герман Сергеевич, слышите ли вы нас?

Герман Клименко: Добрый вечер. Да, слушаю.

Ольга Арсланова: Здравствуйте. Мы так понимаем, что вы именно тот самый советник, который помогал президенту составлять эту программу, именно эту часть, которая касается цифровизации страны?

Герман Клименко: Я уверен, что таких, как я, было очень много, и с каждого собиралось его мнение. Это консолидированная позиция, а не только моя, наверное, десятков людей, которые имеют отношение к цифровой экономике.

Ольга Арсланова: Какие из этих идей главные и какие из них реально могут повлиять на качество жизни в России?

Герман Клименко: Самая главная идея – это то, что мы находимся, условно говоря, в новой промышленной революции технологической, и тот, кто не будет шевелиться, проиграет. И недаром после выступления Владимира Владимировича сразу выступил Вячеслав Викторович Володин на тему того, что у нас готово порядка 30 законов по цифровой экономике, их надо немедленно принимать. Здесь всегда вопрос баланса между проработанностью закона (идеально всегда хочется) и скоростью внедрения. Цифровая экономика – это в первую очередь скорости. Здесь очевидно, что президент ставит перед нами задачу, вы знаете, увеличить ВВП, увеличить количество рабочих мест. Без цифровизации я вообще не вижу пути. Я уверен, что на ближайшие 6 лет в основе всей нашей экономики и в основе ее роста в первую очередь будет то, что мы сможем добиться в цифровой экономике. Если добьемся, победим.

Юрий Коваленко: Герман Сергеевич, а вот каким образом цифровая экономика, которая должна была упростить и технологически сделать более сложной экономику, позволит наращивать количество рабочих мест? Ведь все же боятся того, что придет электронная экономика и человек будет вообще не нужен, он останется за пределами.

Герман Клименко: Вы знаете, у меня есть прекрасный ответ на эту историю. Я в свое время участвовал в замене счетов бухгалтеров. Мы сейчас не помним, но раньше у бухгалтеров были действительно счеты. Я менял их на компьютеры, и все бухгалтеры мне говорили: "Ну как же так, нас же станет меньше, вы нас убьете как бы". На самом деле бухгалтеров стало на порядок больше, потому что появилось больше работы. Ушла работа дурная, потому что бухгалтера половину времени теряли на счеты, кто-то должен был считать, это был огромный пласт работы, даже побеждали те бухгалтеры в условном конкурсе на квалификацию, которые умели считать на счетах или на калькуляторах, а квалификация не играла никакого значения. Та же самая история и в медицине: если мы завтра уберем бумажные носители, например, у нас в законе о здравоохранении четко прописано, что истории бизнеса должны быть бумажными. В 2018 году мне это представляется, например, весьма странным. Пока мы все не переведем в цифру, во-первых, мы не освободим… То есть у нас врачи квалифицированные вместо работы занимаются оформлением документов. Согласитесь, в вашем утверждении о том, что станет меньше людей, возникает некоторое одно "но": у нас не хватает врачей, у нас не хватает учителей, у нас не хватает массы и массы людей, которые в постоянном дефиците, особенно квалифицированных. И в этом плане, если мы сможем…

Цифровая экономика ничего особого не делает, кроме увеличения производительности труда. Хороший пример с "Яндекс.Такси": было 6 тысяч таксистов, стало 60 тысяч таксистов – это даже не с "Яндекс.Такси", а с Москвой. То есть мы убрали 300 диспетчерских, из города Москвы ушли, а осталось условная большая одна, которую, правда, все ругают, но тем не менее таксистов стало в 10 раз больше. Поэтому мне кажется, последнее, за что стоит переживать, так это за кадры.

Юрий Коваленко: А вот, кстати, вы сказали о том, что подготовлено 30 инициатив законодательных, уже в принципе готовы вводить цифровую экономику. Но по словам президента, у нас Интернет устойчивый будет только к 2024 году. Страна готова к этим инициативам, законам, или пока что это все будет дожидаться, пока у нас Интернет появится везде и все будет стабильно работать?

Герман Клименко: К 2024 году будет доведен высокоскоростной Интернет до населенных пунктов с населением до 250 человек. Сейчас практически везде есть 3G и 4G, речь идет все-таки о высокоскоростном Интернете. Покрытие у нас в стране на порядок лучше, чем во всей Европе вместе взятой, и еще это касается качества связанности. Поэтому в этом плане мы находимся в достаточно привилегированном положении. И мне кажется, имеет смысл говорить о том, что мы при наличии "Яндекса", "Rambler" и "Mail.ru" вообще в мире выглядим более чем прилично.

Вопрос в том, что наши технологии, экономика и цифровая экономика – это сейчас разделенные истории, и законодательство должно их связать. Кто должен собой пожертвовать? – экономика ради цифры или цифра ради экономики? Я, естественно, стою на стороне, что классическая экономика должна нам дать карт-бланш, мы достаточно неплохо отработали на рынке такси, но я бы хотел заметить, что, например, если бы мы сейчас пришли на рынок такси, как он есть, не юберизированный, как он сейчас, а вот был бы он обычным, где уже есть лицензия таксистов, вы бы ничего не смогли сделать. На рынке такси мы пришли и все заменили только потому, что он был абсолютно нерегулируемым. И мы, например, ничего не можем сделать с рынком грузоперевозок. Мечта всех стартапов – я их видел штук 20 – это юберизация по принципу "Яндекс.Такси" или "Uber" грузовых перевозок. Это не работает, потому что рынок жестко регламентирован. И до тех пор, пока государство не изменит правила игры, никакой цифровой экономики на этом рынке с ее последствиями в виде резкого роста производительности труда не будет. Поэтому здесь законодательство требуется такое, которое бы связку высокоэффективную между классической экономикой и цифрой устраивало, вот как-то об этом речь.

Ольга Арсланова: Спасибо. Советник президента Российской Федерации по развитию Интернета Герман Клименко.

Пример с такси очень показателен, он яркий, действительно нечего возразить. Но все-таки представляется более важным улучшение взаимодействия гражданского общества, общества в целом с властью. Что здесь может цифра предложить? Да, мы знаем портал госуслуг, нам не нужно уже с грубой женщиной справки разбирать, но это начало только. Что будет предложено в этой сфере?

Арсений Щельцин: Ну смотрите, если вдаваться в детали, к госуслугам сейчас очень много позитивных отзывов. Есть, конечно, так скажем, непозитивные, они в первую очередь касаются сроков получения услуг, почему вот такая простая услуга, где по факту это взять одну базу данных, вторую базу данных, сравнить и выдать документ… Почему такая проблема? Это связано с процессами внутри коммуникации между ведомствами.

Ольга Арсланова: Вот, это то, что базы существуют отдельно друг от друга очень часто.

Арсений Щельцин: Безусловно. Соответственно, одно ведомство, отправляя информацию в другое, на выходе перепроверяет, все ли правильно, нет ли ошибки в данных, потом другое ведомство тоже принимает и перепроверяет, и там много-много десятков раз. Для оптимизации таких процессов мы должны вводить кардинально новые бизнес-схемы, схемы управления данными, и сейчас одна из таких моделей – это безусловно технологии разделенных реестров, блокчейн.

Ольга Арсланова: Расскажите нашим зрителям, что это такое, пожалуйста.

Арсений Щельцин: Это по сути та самая панацея и императив цифровой экономики, когда мы данным можем давать статус доверия за счет дублирования и кодирования. То есть мы, выполняя по сути такую элементарную методику, распределяем одни и те же данные по нескольким серверам, кодируя их и кодируя цепочки взаимосвязи, что мы не можем какие-то данные модифицировать, удалить, дополнить и так далее, мы получаем базу неизменной информации. И благодаря таким системам наши госуслуги могут выполняться по скорости гораздо быстрее. И собственно, благо в Министерстве связи те люди, которые отвечают за систему межведомственного электронного взаимодействия, также курируют вопрос блокчейна. Поэтому, соответственно, мы результат в этом направлении точно увидим и все его почувствуем.

Ольга Арсланова: Пока еще нет конкретных примеров, где бы себя зарекомендовала эта технология сейчас?

Арсений Щельцин: Примеров массы.

Ольга Арсланова: Я имею в виду уже действующих в нашей стране.

Арсений Щельцин: И действующих. К сожалению, каких-то глобальных государственных проектов нет, но в тот момент, когда мы соответственно с этим познакомимся, для нас это будет нормальность. Сейчас в основном развиваются коммерческие проекты на блокчейне: это и те проекты, которые получают коллективные инвестиции, так называемые ISO, и соответственно различные токены, которые обмениваются на Интернет-финансовых рынках и так далее. Собственно, эта тема бурно развивается и в России имеет очень большую аудиторию. Наверное, это одна из самых ключевых и требующих немедленного вмешательства законодателей, потому что, упуская люди суперсовременную технологию, учитывая, что мы в России центр компетенций, мировой центр разработки по блокчейну, то есть сейчас к нам обращаются не только из СНГ и Европы, из Азии, Америки постоянно идут за нашими разработками. Мы, конечно, должны не только поставлять разработчиков и высококвалифицированные кадры, но и продукты. Поэтому президент, я считаю, крайне верно подчеркнул необходимость создания государственных российских платформенных решений, когда мы сами создаем платформы, которыми смогут пользоваться не только россияне, но и за рубежом. Это, кстати, и вопрос кадров, потому что мы в плане IT, информационных технологий запросто можем обслуживать весь мир.

Юрий Коваленко: Ну а вот все-таки хакеры по этому поводу еще ничего не сказали, или их бессмысленно здесь даже спрашивать?

Арсений Щельцин: Российские хакеры?

Ольга Арсланова: Общались ли вы с ними на эту тему?

Арсений Щельцин: Безусловно. Тема безопасности крайне важна. О ней, может быть, мало говорится в паблике, в публичной плоскости, но она скорее занимает треть всего времени проработки сложных систем, потому что делая шаг по технологиям, развивая новые какие-то возможности, нам нужно сделать еще 3 шага по безопасности, потому что это безусловно влечет новые модели угроз, новые формы соответственно воздействия на наши системы. Безусловно, мы должны выполнять несколько моментов. Во-первых, мы должны критично относиться к безопасности наших систем и крайне критично относиться к безопасности зарубежных систем. То есть когда мы видим, собственно, когда зарубежные информационные операционные системы взламывают просто как орешки, когда мы видели вирусы "Petya", "WannaCry" в прошлом году, когда просто компьютеры и информационные системы госкомпаний ложились просто как карточный домик…

Юрий Коваленко: А вот есть ли какая-то система успешно действующей цифровой экономики, блокчейна и всего-всего в мире, которую, скажем так, можно взять за идеал, за то, к чему стоит стремиться? Либо хотя бы успешно работающую, потому что мы только начинаем, я же понимаю.

Ольга Арсланова: Я, кстати, хочу добавить. Я сама была удивлена увидеть различные международные рейтинги, где оценивается инновационная экономика, где оценивается цифровизация, и Россия в зависимости от того, кто составлял этот рейтинг, в общем-то, в первой тридцатке примерно практически везде, где-то в десятку даже входит, где-то 30+ место, но в любом случае она рядом с Западной Европой. Меня, честно говоря, это удивило, потому что есть большие города, где мы живем, мы действительно видим новую цифровую реальность в том или ином исполнении, но Россия очень большая, и то, что она попадает в эти рейтинги, я думаю, для многих и наших зрителей новость.

Арсений Щельцин: Я бы здесь как ответил? Во-первых, у нас в России очень много Кулибиных, которых как-то по менталитету, может быть, не очень хорошо воспринимают, как они крайне серьезно ценятся на Западе. То есть есть такой риск потери кадров, когда они просто переезжают, получают больше зарплату, получают признание, участвуют в каких-то глобальных информационных системах, в их разработке и так далее. Безусловно, такая проблема у нас есть. Но она сейчас неминуемо решается. И вот, к примеру, с темой блокчейна мы видим возврат этих людей, которые 5-10 лет назад уехали из России развивать какие-то информационные системы, они сейчас видят, что вся движуха в плане IT происходит именно в России…

Ольга Арсланова: Неожиданно, да. Но все-таки кто для нас действительно ориентир, кто для нас пример сейчас? Мы за кем бежим, кого догоняем?

Арсений Щельцин: Честно? Я могу привести ряд примеров хороших практик, но не хочу, потому что мы сейчас впереди, и в плане IT мы должны свой вектор развивать, нарисовать.

Ольга Арсланова: Понятно.

Президент заявил о том, что нам нужно снять барьеры – я прямо цитирую – с разработки и применения робототехники, искусственного интеллекта, беспилотников и так далее. О каких барьерах идет речь? Что сейчас мешает этому развитию?

Арсений Щельцин: Ну смотрите, сейчас ключевой вопрос в развитии этих новых рынков – это непосредственно законодательные барьеры, когда в текущем законодательстве у нас нет возможности развивать новый рынок. И для этого нам нужно оперативно формировать законодательные поправки. Их должен оперативно согласовывать курирующий орган власти, правительство, Министерство связи, Министерство экономического развития и так далее. Это сложная работа, таких примеров масса. Взять цифровую медицину, телемедицину, которую, собственно, пытались продвинуть очень много лет, собственно, только недавно мы получили первый большой шаг в этом направлении, соответственно, большая благодарность тем законодателям и Государственной Думе, которая дает зеленый свет по этой работе. Конечно, хотелось бы и от правительства более эффективную работу.

Ольга Арсланова: Два сообщения от наших зрителей, две, мне кажется, ключевые проблемы цифровизации. "Ощутил сегодня будущее: кассовый терминал в магазине завис минут на 20, чуть не остался без обеда", – Рязанская область. Омская область: "Нужно строить дороги, а потом Интернет. У меня есть Интернет, но в магазин я вынуждена идти или ехать по колдобинам и грязи, и это в городе. Ну и Интернет есть тоже далеко не везде". Два момента: охват и стабильность работы. Вот что будет делаться, для того чтобы это было у всех и хорошо работало? Если можно, коротко.

Арсений Щельцин: Если коротко, то для того чтобы эти информационные системы работали стабильно, это, как правило, одни из ключевых KPI любой информационной системы, сколько времени они может стабильно работать: год, месяц, неделю, две и так далее. Это зависит от стоимости вот этой ресурсной базы, сколько на это тратится денег.

Ольга Арсланова: Понятно, финансы, так.

Арсений Щельцин: И для того чтобы это работало стабильно, нужно делать так, чтобы эта система крайне эффективно работала, она соответственно делала много операций, соответственно, чтобы на ее поддержание выходило пропорциональное количество денег.

Ольга Арсланова: Спасибо большое за то, что пришли. Арсений Щельцин, директор Российской ассоциации криптовалют и блокчейна был у нас в гостях.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Арсений Щельцин: Спасибо.

 

 

Комментарии экспертов о цифровой экономике