Вячеслав Смирнов: Все недавние заявления США направлены не на нас, а на их собственный электорат - у них сейчас избирательная кампания

Гости
Вячеслав Смирнов
директор Института политической социологии

Константин Чуриков: Ближайшие полчаса будем говорить об угрозе Третьей мировой. Или, по крайней мере, о новой холодной войне из-за серьезных разногласий между США и Россией. Повод для этой жесткой риторики известен – срыв перемирия в Сирии и громкие заявления, прежде всего американской администрации, в последние дни и недели.

Заявления были разные. Давайте вспомним, какие. Вот, например, официальный представитель Госдеп США Джон Кирби несколько недель назад (вот он перед вами) пригрозил нашей стране терактами исламистов в российских городах. Американский вице-президент Джо Байден в минувшие выходные заявил (смотрите, фотография соответствует), что ЦРУ готовит кибератаку против нашей страны в отместку за действия российских хакеров, которые якобы взломали переписку Демократической партии США. И вишенка на торте – это заявления вот этих двух генералов армии США, которые были опубликованы в ряде американских СМИ. Вот господин Хикс сказал, что война США с Китаем и Россией, если она произойдет, будет очень быстрой и смертоносной. Это цитата.

А его коллега, господин Милли, добавил, что этот конфликт практически гарантирован. Понятно, что на каждое из этих заявлений была реакция российских властей довольно четкая, однозначная. Что касается во этих пророчеств о войне, министр иностранных дел Сергей Лавров сказал, что это надо оставить на совести вот этих американских генералов: "У России нет никаких намерений воевать с Америкой". При этом, конечно, были и другие заявления. Я думаю, что уже пора звать в студию эксперта.

К нам присоединяется Вячеслав Смирнов, директор Института политической социологии. Вячеслав Николаевич, добрый вечер. Вы то что скажете? Вообще насколько вероятна большая война в ближайшее время?

Вячеслав Смирнов: Все может быть. Но в ближайшее время – вряд ли.

Константин Чуриков: Смотрите, мы видим эти словесные вербальные интервенции. Но пугает тон с той стороны. Иногда пугают ответы с нашей стороны. Просто что звучит в ответ. Например, по поводу кибератаки. Господин Ушаков, помощник нашего президента, заявил, что вот это вообще на грани хамства. Вот с точки зрения, знаете, конфликтологии как в этой ситуации обеим сторонам раздувающегося конфликта лучше себя вести?

Вячеслав Смирнов: На самом деле надо, наверное, понимать, что американская сторона с нами не разговаривает. Она разговаривает со своими средствами массовой информации, со своим электоратом. И все те их посылы, которые попадают в нашу прессу, в наши СМИ, они на самом деле немножко, конечно, выдергиваются из контекста, потому что в Америке идет избирательная кампания. И надо любые высказывания делить на две категории: высказывания, которые подготовлены пресс-службами и которые рассчитаны на определенную часть избирателей, в том числе, допустим, ту часть избирателей, которые поддерживают кибератаки против России. В этом плане эти высказывания оправданы.

И вторая часть высказываний связана просто с глупостью комментаторов. Как правило, это отставные генералы. Они не ориентируются ни на какие социсследования. Они говорят то, что хотят говорить. Даже не сказать, а говорить. Другое дело, что наше руководство всегда, еще с советского периода, очень болезненно относилось к высказыванию американских политиков, потому что мы были приучены отвечать за свои слова, а они приучены общаться с электоратом и работать на популизм, на публику.

Марина Калинина: Но высказывания – это не только американских политиков. От британских политиков тут недавно тоже приятные слова в наш адрес были сказаны.

Вячеслав Смирнов: Демократическое общество. Что ожидает электорат? А европейский электорат негативно относится к России. Они хотят видеть свою страну сильной, они хотят видеть свою страну готовой к отражению гипотетической русской угрозы. И, соответственно, европейские политики вынуждены как бы подбирать ту риторику, которая симпатична тем группам поддержки, которые у них существуют.

Константин Чуриков: Вячеслав Николаевич, но есть и внутрироссийская повестка. Она нас тоже несколько настораживает. Мы с Мариной специально подготовили такой короткий обзор нескольких сообщений с информационных лент, которые были получены в последние дни. Вот к этому информационному фону мы еще решили добавить для наглядности соответствующий музыкальный фон. Вот сейчас попросим режиссеров включить музыку. Сергей Сергеевич Прокофьев. Марина, пожалуйста.

Марина Калинина: 29 сентября, РИА "Новости": "Подземные укрытия Москвы готовы к эвакуации всего населения города. Это стало возможным благодаря новым методам ведения гражданской обороны". И это заявил не кто-нибудь, а заместитель начальника ГУ МЧС по Москве Андрей Мищенко.

Константин Чуриков: Следующее сообщение: "В Петербурге опровергли информацию о введении нормы хлеба на случай войны. Региональный продовольственный фонд города создан только для стабилизации рынка муки и, следовательно, хлебобулочных изделий. Ранее СМИ писали о том, что в Петербурге появились нормы раздачи хлеба. Якобы было предложено, что каждому петербуржцы должны быть гарантированы 300 г хлеба ежедневно в течение 20 дней".

Марина Калинина: Еще одно такое сообщение. 18 октября, тоже газета "Известия": "Минобороны получило право забирать частные пекарни и автосервисы. Мобилизованные в случае войны предприятия пищевой и швейной промышленности оденут и накормят резервистов и мирных жителей". Все это изложено в плане обороны Российской Федерации на 2016-2020 годы. Что вы скажете, как к этому относиться всем?

Вячеслав Смирнов: Это надо только радоваться на самом деле. Потому что если заранее система гражданской обороны готовится, то думаю, что лет за 5 она подготовится к чему-нибудь. Хотя если походить по улицам Москвы…

Марина Калинина: Как-то вы эту цифру 5 назвали, сейчас все напрягутся.

Вячеслав Смирнов: Лет 5 – я думаю, не раньше просто. Не раньше подготовятся. Потому что если походить по улицам Москвы и посмотреть на известные нам бомбоубежища, которые до сих пор используются как склады либо как коммерческие предприятия, гаражи и так далее, то не видно.

Если бы мы с вами, допустим, на протяжении 2 месяцев каждую неделю по сигналу тревоги ходили и вместе с детьми отрабатывали, куда нам в случае чего идти, в случае воздушной тревоги – тогда да, мы бы с вами убедились, что чистенько, все работает, мы знаем свои номера, знаем, где лежат наши противогазы. Система гражданской обороны есть. Мы можем спать спокойно.

Пока это высказывания. Хорошо, что они есть. Хорошо, что наша система гражданской обороны готовится к чему-то. Возможно, это никогда не пригодится. Но она должна быть. Она должна работать. И те достаточно большие объекты, которые были построены, они не должны использоваться в коммерческих целях, потому что угроза войны есть всегда и будет всегда.

Константин Чуриков: Давайте спросим наших зрителей: следите ли вы за международными событиями? Насколько внимательно оцениваете информационную повестку? И вообще как вам кажется – у вас есть какое-то предчувствие такой серьезной напряженности, которая может привести в том числе и к большой войне.

Марина Калинина: Или, наоборот, ее нет и все спокойно.

Константин Чуриков: 8-800-222-00-14. Звонок совершенно бесплатный. Вот нам пишут: "Конечно, да. Хочешь жить в мире – готовься к войне. Провокации были, есть и будут. Очередная нервотрепка". Так считает Надежда.

Вячеслав Николаевич, а вот этот все-таки сирийский фактор… Тут, кстати, недавно Башар Асад давал интервью нашим журналистам, кажется, "Комсомольской правде". И вот он сказал, что он то как раз очень чувствует привкус, запах этой войны. Понятно, он находится в самой нестабильной стране в мире.

Вячеслав Смирнов: Для него Третья мировая война уже началась на самом деле. И он показал себя достаточно достойно, неожиданно достойно. Потому что до этого все лидеры и Ливии, и соседних государств не смогли выстоять, что называется. Для него Третья мировая уже идет. И она конкретно не холодная, а горячая. И его войска, его родня, его единоверцы воюют в этой войне.

Для нас это все-таки все идет с телеэкрана. Для нас это несколько отстраненно. Но, я думаю, те семьи, в которых ребята служат, и те семьи, в которых ребята либо в командировке в Сирии, либо еще здесь в России, они понимают, что война может прийти в их семьи в любой день.

Константин Чуриков: Вообще как начинаются войны? Давайте просто вспомним. Вот Первая мировая – что предвещало вообще? В принципе изначально ничто не предвещало.

Вячеслав Смирнов: Убили кронпринца.

Константин Чуриков: Естественно. И, казалось бы, разве весомый повод с точки зрения истории был?

Вячеслав Смирнов: Повод был весомый, потому что все монархии (потому что в первую очередь это лица, люди элиты) хотели войны. Эта война была необходима, для того чтобы сделать определенный передел отношений, определенный передел мира. Другое дело, что никто не знал, что Первая мировая окажется для того времени такой кровопролитной, затяжной и будет иметь, самое печальное, революционные последствия. Потому что революционные последствия оказались гораздо печальней, чем сама война.

Константин Чуриков: И вы сейчас сказали – война была необходима. Если отрешиться от того, что мы с вами живем в это время, 2016 год, 19 октября, сейчас можно сказать с точки зрения мировой геополитики, что война необходима?

Вячеслав Смирнов: России война не необходима. Потому что если говорить об обычных вооружениях, мы в любом случае слабее. Причем, слабее не только Соединенных Штатов, но и многих держав Европы по обычному вооружению. По ядерному вооружению мы, конечно, находимся в паритете и даже немножко сильнее. В любом случае мы слабее. С другой стороны, нам никогда не была нужна война. Иногда она была нужна для некоторых решений оперативных вопросов. Допустим, Босфор-Дарданеллы в прошлом. И тогда Россия считала, что война ей необходима. Освобождение Греции от Османской империи, эти братские войны – тогда Россия считала, что война ей необходима. Но тогда войны были другие. Тогда войны были на определенном удалении. Вас мобилизовали в вашем городе – вы месяц добираетесь до поля боя, там, где происходят эти сражения. Сейчас 7 минут – и война прилетела к вам на квартиру.

Константин Чуриков: Я уж не знаю, кто, но как-то посеялось сомнение среди наших зрителей. Один пишет: "Надеюсь, нет. Хотя леший его знает". Зинаида нас спрашивает: "Паек на всех, или только по прописке?". Зинаида, мы как раз опровергли те самые сообщения. Никаких пайков на самом деле нет. Все в порядке, не переживайте. Видите, люди начинают уже путаться.

Хорошо, а какие сейчас политические рычаги, ранее, может быть, не задействованные, есть для успокоения, для снятия этой международной напряженности?

Вячеслав Смирнов: Международная напряженность будет только нарастать. Могу вас успокоить. И она еще не пришла в ту стадию, когда можно говорить о том, что Холодная война идет полной мощностью и завтра может начаться первая стадия горячей войны. Такого нет. Но надо понимать, что американская доктрина (и она, кстати, совершенно верная и совершенно правильная) заключается в том, что Америка – единственная на сегодняшний момент сверхдержава. Еще лет 5-10 назад она была стопроцентно единственной сверхдержавой. И любые события, которые происходят…

Марина Калинина: Это объективно, или они все-таки себя такими считают, исключительной нацией и так далее?

Вячеслав Смирнов: Нет, речь не об исключительности. Речь идет о том, что они сейчас самые сильные и самые богатые. Сильные – это количество стволов, количество ракет и количество денег. Это признает наш президент. Он на пресс-конференции два раза говорил. И мы, естественно, с этим соглашаемся. Ему виднее.

Но у них есть другая концепция. Что любые крупные события, которые происходят в мире (политические, военные, социальные), если происходят не под контролем Соединенных Штатов, то они несут потенциальную угрозу для Соединенных Штатов. Если б мы были такой же сильной и мощной державой, как США, мы мыслили бы абсолютно так же. Потому что любые события, которые ты не контролируешь либо не провоцируешь, они могут в итоге ударить по тебе же через какое-то время.

Есть Россия, есть Китай. Это неконтролируемые события, которые экономически просто развиваются самостоятельно. И наступит тот период, когда начнется соперничество на равных. Причем, не Россия, Китай – Америка, а Россия-Китай-Америка, равнозначные силы.

Марина Калинина: А сколько времени должно для этого пройти? Какой временной период? До того, как немного Америка утратит свои позиции.

Вячеслав Смирнов: От нас. Чем быстрее Россия будет готова к такому соперничеству. Потому что сейчас только первая стадия. Тем лучше. Такое соперничество может закончиться тем, что мы договоримся и, что называется, поделим мир. А без этого невозможно. На зоны экономического влияния, политического влияния. Хотя мы всегда осуществляем такие сговоры и такой дележ, но он всегда на протяжении последних 500 лет происходит. И Советский Союз тоже делил на зоны влияния с американцами мир.

Либо не договоримся. И, скорее всего, если не договоримся, то не по политическим, а по экономическим вопросам, в войне за ресурсы. И здесь для американцев, конечно, Китай более опасен, чем Россия. Потому что на территории России все почти что есть из ресурсов. Нам не надо лезть, допустим, в Африку. А для китайцев Африка жизненно необходима.

Константин Чуриков: Что касается новых форм войн, которые нам открывает его величество прогресс. Может быть, нам как раз таки как-то по-другому выяснять отношения? Хорошо, в киберпространстве, например. Насколько это опасно, то, о чем говорил господин Байден?

Вячеслав Смирнов: Для Америки это в любом случае опасно. Нам надо понимать, что психологически для Америки любая серьезная война опасна гораздо сильнее, чем для нас.

Константин Чуриков: Потому что самый богатый рискует деньгами.

Вячеслав Смирнов: Да. Во-первых, ему есть, что терять. В том числе и рядовому американскому обывателю. Во-вторых, все-таки экономика Соединенных Штатов во многом виртуальна. И котировки упадут. Крупнейшие компании совершенно не видят никакой выгоды в войне, потому что они транснациональные. Как только начнется серьезный конфликт сверхдержав (Россия, Китай, Соединенные Штаты, Индия, Европа), все – Apple, Microsoft, в лучшем случае у них будут мобилизовывать технику и специалистов. Они потеряют свои миллиарды, они будут никто. Они категорически против войны. И олигархи, как мы привыкли говорить, транснациональные компании тоже категорически против войны. Это несет колоссальные убытки.

Но если начнется кибервойна, здесь тоже Россия как бы немножко защищена. Мы всегда можем отключить интернет. И воюйте. У нас компьютеры отключены.

Константин Чуриков: Мы называемся программой "Отражение". Будем отражать мнения наших зрителей. Пишут: "Пока известное посольство из Москвы не выехало, войны не будет". Логично.

Вячеслав Смирнов: Пока дети наших чиновников сюда не привезены все в полном составе и живут и учатся в Америке, войны не будет, успокойтесь.

Константин Чуриков: Вот. Так что пока можем дышать спокойно. Пишут: "Не нагнетайте. Никакой войны не будет. Просто будут урезонивать тех, кто этого сильно хочет. Так что не мечтайте". Мы ни о чем не мечтаем. Кстати, признаемся честно, мы немного сгущаем краски сейчас, чтобы наш разговор был более предметным, чтобы как раз таки взвесить все шансы.

Марина Калинина: Вот пишут. В основном все считают, что войны не будет. И такое мнение, что сама идея войны себя исчерпала. Такое сообщение.

Вячеслав Смирнов: Вы это расскажите сирийцам, вы это расскажите жителям Украины, Донецка и Луганска.

Марина Калинина: Имеется в виду, наверное, в глобальном масштабе.

Вячеслав Смирнов: Понимаете, когда ваш дом бомбят, вам все равно, глобальная это война или локальная. И надо понимать, что если начнется какая-то большая война, она для обывателя будет большим набором маленьких локальных войн. Потому что это все фантазия и фантастика, когда мы на телеэкранах смотрим, как ядерные ракеты бороздят космические пространства. На самом деле это в любом случае (даже при жесткой диктатуре) хаос, отсутствие коммуникаций, это отсутствие, а не наличие пайков, это бандитизм, который моментально… Вот события в Орлеане, наводнение. Это крупнейший город Соединенных Штатов. Пять дней, когда банды американцев терроризировали город, убивали полицейских и делали ужасные безобразия.

Константин Чуриков: Настоящая анархия.

Вячеслав Смирнов: Анархия.

Константин Чуриков: В самой продвинутой стране мира.

Вячеслав Смирнов: Просто потому что было наводнение. У нас тоже будет не самым лучшим образом. Поэтому нам не нужна война. Но нам несколько попроще. Мы всегда к этому готовы.

Константин Чуриков: Зритель пишет: "Мой прадед воевал с Наполеоном, отец дошел до Берлина. Дай бог избежать. Но русских не победить". Давайте сейчас с разных сторон посмотрим вообще на мировую нестабильность и стабильность, может быть. Фактор Китая. Вот Китай как-то так всегда что-то недоговаривает, Китай загадочен. Он не делает однозначных заявлений. Китай вообще с нами, если что?

Вячеслав Смирнов: Китай, конечно, не с нами. Китай с Китаем. И это наша большая ошибка, когда мы все оцениваем через призму того, а вот это наши союзники или не наши союзники.

Марина Калинина: А какую роль вообще в этой ситуации может сыграть Китай сейчас в сложившихся…

Вячеслав Смирнов: Он добивается своих собственных интересов, которых у них много. И надо понимать, что есть китайская мечта. Китайская мечта заключается в том, что Китай и китайцы самое главное сегодня хотят стать гражданами той сверхдержавы – самой научно продвинутой, самой неагрессивной…

Константин Чуриков: Скоро так будет.

Вячеслав Смирнов: Самой культурной. Которой они были в свое время, когда не знали, что существует Европа. Соединенных Штатов даже в проектах не было. И России тоже особо не было. Было Московское государство. Они мыслят большими отрезками времени. И Китай на самом деле уже потихонечку побеждает. Потому что Китай пришел в Европу не с пушками и танками, как в свое время пришла в Китай Европа, а с экономикой и с большими группами мигрантов, которые все равно разговаривают на китайском и остаются китайцами. Их культура пришла в Европу. И варварская Европа потихоньку становится цивилизованной. Пройдет 100 лет – она заговорит на нормальном китайском.

Константин Чуриков: Что касается вообще потенциала Китая, так он уже сейчас, кажется, очень сильно реализован. Я тут слышал, что просто говорят ученые в личном общении и так далее. Так они сейчас просто ездят в Китай, как к себе на работу: конференции, совместные проекты, сколько денег выделяется на науку, причем, фундаментальную науку. То есть я к чему? Китай, кажется, уже почти всего, о чем вы сказали, достиг. Так вот вы говорили про некое равенство. США, Россия, Китай – такие равноправные партнеры. Но как удержать друг друга и себя самих от этого соперничества?

Вячеслав Смирнов: Под равенством я имею в виду государства, которые могут самостоятельно уничтожить другое государство. Равноопасные, а не партнеры.

Константин Чуриков: Равноопасные.

Вячеслав Смирнов: Допустим, Россия может 7 раз уничтожить Соединенные Штаты, но это не означает, что мы партнеры. Соединенные Штаты могут уничтожить Россию, по-моему, 5 раз, если использовать ядерный потенциал. Ну и что?

Константин Чуриков: Мы не в компьютерных… У нас нет 5 или 7 жизней.

Вячеслав Смирнов: И речь идет об экономическом противостоянии. Поэтому Россия, конечно, имеет огромные запасы полезных ископаемых и огромную территорию. Но беда России – это технологии, которые еще можно выправить, и демография.

Китай имеет очень ограниченный запас полезных ископаемых. По вопросам демографии к ним вопросов нету. Если бы у них не было ограничения 1 ребенок (сейчас уже 2 разрешают) на семью, их было бы на 500 млн больше. То есть за 50 лет, когда запрет существовал, их стало бы на 500 млн больше. То есть я думаю, что сейчас их было бы уже 2 млрд, а не 1.5. Хотя на самом деле никто не знает, сколько китайцев.

Соединенные Штаты технологически, конечно, сильнее всех остальных. И они самые богатые. И пока все страны пользуются долларом, они будут оставаться самыми богатыми. Китай развивается. И Китай, конечно, хочет видеть Россию партнером. Здесь никакого разговора о том, что Китай – наш партнер. Разговор о том, что Россия должна быть партнером Китая.

Марина Калинина: Но, видимо, на условиях Китая все-таки больше.

Вячеслав Смирнов: На условиях партнерства. Но все равно любые условия – это условия Китая.

Константин Чуриков: Показал контракты под названием "Сила Сибири".

Вячеслав Смирнов: Китай заинтересован в России, потому что это такая мягкая спина, что называется. Мы единственное сильное государство, которое граничит на таком большом протяжении с Китаем. И, естественно, Китай заинтересован в том, чтобы этот север был надежным. Противостояние все равно будет с американцами. Противостояние за господство в Тихом океане, в первую очередь, опять же, экономическое. И за экономическое господство в Европе.

Марина Калинина: Еще один наш так называемый партнер – это Индия. Какую роль она может сыграть в этой ситуации? Она с нами все-таки ближе, чем Китай, или тоже сама по себе?

Вячеслав Смирнов: В отличие от Китая, Индия – это все-таки такой набор… Это многонациональная, многокастовая, многоплановая федерация, с очень большим социальным неравенством и заложенными внутрь религиозными и политическими противоречиями.

И сейчас проблема заключается в том, что при достаточно сложных отношениях с Китаем у Индии вроде бы наладилось, речи о войне не идет. А вот очень сильные противоречия между Индией и Пакистаном могут в определенное время вылиться в серьезное кровопролитие. И надо понимать, что Индия и Пакистан – это ядерные державы.

И здесь Россия выступает миротворцев. В 2002 году выступала, в 2006-ом выступала. И, кстати, американцы нас в этом поддерживают.

Константин Чуриков: ООН как каркас стабильности – что можно сказать о ней сегодня? Она себя изживает, не изживает? Потому что все чаще звучат такие претензии к деятельности этой организации.

Вячеслав Смирнов: Нам ООН, как это ни странно, в отличие от Совета Европы и ОБСЕ, выгодно. Это площадка, на которой мы как представители разумных стран, будем так говорить, которые не находятся под контролем внешнеполитического ведомства США, можем вести какие-то переговоры, можем оперировать и обращаться к международному законодательству и привлекать внимание в том числе и СМИ, и мировой общественности к тем проблемам, которые происходят в мире.

На самом деле ослабление ООН было бы в большей степени выгодно Соединенным Штатам. Даже не Соединенным Штатам, а определенным группам внутри Соединенных Штатов, которые считают, что ООН ограничивают возможности Соединенных Штатов влиять на мир. Пока у нас там есть право вето, ООН себя не изжила.

Константин Чуриков: Смотрите, мы где-то последние 20 минут всячески, можно сказать, занимались эскалацией напряженности, мы тревожную музыку ставили, тревожные новости зачитывали. Хотя, в общем, поток новостей огромный. Это мы специально выбрали именно эти сообщения.

И, смотрите, люди действительно уже не знают, чему верить. Чтобы снять напряженность, вот такое сообщение: "У нас, кстати, каждую неделю воет сирена. Живу в 15 метрах от школы. Но никто не объясняет, что делать дальше. Никаких убежищ нет и в помине". Люди уже начинают сбои в работе сирены принимать за сигналы "всем спрятаться, всем укрыться". Давайте сейчас, у нас есть буквально несколько минут, успокоим население.

Что сегодня, с вашей точки зрения, разумного происходит между Россией, США, другими странами? Каким образом возможно примирение, хотя бы снятие во этого градуса?

Вячеслав Смирнов: Градус понизить можно очень просто – запретить средствам массовой информации рассказывать об этих конфликтах, и внутри нашего общества градус сразу понизится, потому что мы ничего не будем знать. Запретить выборы в Соединенных Штатах и тоже запретить показывать все это по телевизору – и тоже градус сразу понизится. Поэтому, кстати, прошлый век, позапрошлый век был более спокойным в этом плане. Новости шли неделю до адресата, и было спокойнее.

Не все так плохо на самом деле. И об этом заявляет в том числе и наше министерство обороны. Что не будет войны. Но на самом деле желательно все-таки, чтобы бомбоубежища работали. Об этом не только заявляли. Желательно, чтобы гражданская оборона умела не только тушить пожары, но и бороться с наводнениями, и в случае чего – с эвакуацией населения. Мир будет продолжаться, ничего страшного в этом нету. Но мы должны как любые русские люди всегда быть готовыми к войне и всегда иметь запас продуктов дома.

Константин Чуриков: Я вас попросил нас успокоить. Не получилось. Хорошо, сейчас попробуем с другого конца зайти. Пишут, что вообще не хватает женщин в политике. Что мужчина – он же по природе более агрессивен. А вот были бы женщины у власти – было бы все проще. Я к чему клоню? Хиллари Клинтон вроде женщина. А как бы она себя сейчас повела, будь она уже в Белом Доме?

Вячеслав Смирнов: Понимаете, очень сложно сказать, как бы себя повела Клинтон и как себя повел бы Трамп. Потому что это американская политика. Она немножко не наша.

Марина Калинина: Она сильно не наша.

Вячеслав Смирнов: Она сильно не наша. Политик может с телеэкрана говорить одно, думать второе, а делать третье. Говорить он будет то, что хорошо сказывается на его рейтингах. Думать он может все, что хочет, исходя из своего религиозного воспитания. А делать он будет то, что ему рекомендует администрация и те круги влияния, в том числе экономические, которые помогли ему прийти к власти. Поэтому далеко не факт, что Клинтон будет врагом России. Неожиданно может оказаться, что спонсором его избирательной кампании является "РосАтом". Потому что руководитель штаба ее кампании имеет отношение к утилизации продуктов ядерной энергетики, а на этом рынке мы одни из самых сильнейших.

Может оказаться, что Трамп финансирует какие-то партии в Европе, которые симпатичны России. И может оказаться, что, придя к власти, Трамп, просто услышав о том, что о нем кто-то из российских лидеров плохо что-то сказал о цвете его лица, кардинально изменит отношение к нам.

Миром правит хаос, к сожалению. И подагра у какого-то из политиков может хуже сказаться на взаимоотношениях между двух стран, чем программы, обещания, дебаты и нагнетание атмосферы в СМИ. Поэтому покажет время все.

Марина Калинина: В общем, человеческий фактор.

Константин Чуриков: Но чувство юмора не изменяет и здесь нашим зрителям. Алексей из Ростов-на-Дону пишет: "Согласно русской поговорке, Бог любит троицу. Скоро узнаем : ) ". На этой непонятной ноте (наверное, действительно непонятной, потому что ничего непонятно пока) мы говорим вам спасибо, приходите снова. У нас в студии был Вячеслав Смирнов, директор Института политикой социологии, говорили мы о вероятности Третьей мировой войны. 

Президент Сирии Башар Асад заявил, что запах Третьей мировой войны чувствуется в воздухе, но это еще не прямое военное столкновение