Игорь Костиков: Мы живем в налоговой системе 19 века, если не сказать античной

Гости
Игорь Костиков
доктор экономических наук, председатель «Финпотребсоюза»

Константин Чуриков: Ну а ближайшие полчаса давайте обсудим всей страной, подумаем, нужны ли в России банки для бедных. Во всяком случае накануне патриарх Кирилл, выступая перед депутатами Государственной Думы, предложил таковые создать; мотивировал он это тем, что в нашей стране люди малоимущие, люди бедные не могут себе позволить иногда просто свести концы с концами. При этом он обратил внимание депутатов на существование таких организаций, как МФО – микрофинансовые организации – которые выдают людям деньги под баснословные проценты, и когда нет никакого выхода из ситуации, люди, которые не очень финансово грамотные, все равно туда обращаются и потом вынуждены даже лишаться своего имущества и просто оказываются у последней черты. Итак, сейчас мы запускаем опрос: как вы считаете, система банков для бедных – это хорошо или это нам не нужно? "За" и "против" принимаем по СМС – 3443, в начале буквы "ОТР", далее ваш ответ.

Оксана Галькевич: Самое интересное, что уже появляются первые сообщения на нашем портале. Вот, например, одно из них: "Банки для бедных – это, конечно, благая идея. Но как дилетант я не могу понять, практически это достижимо?" Друзья, вот сейчас ровно с этим вопросом мы обратимся к нашему гостю, эксперту. В студии у нас сегодня Игорь Костиков, председатель Финпотребсоюза. Здравствуйте, Игорь Владимирович.

Игорь Костиков: Добрый день.

Константин Чуриков: Игорь Владимирович, давайте просто сначала введем наших зрителей в некий контекст – расскажем о деятельности микрофинансовых организаций в настоящее время. Вы помните, что в последние годы, последние месяцы особенно деятельность МФО сильно критикуют общественники. Причина как раз-таки в непомерно высоких кредитах и методах возврата этих займов. Вот с 1 января этого года деятельность МФО сильно ограничена в праве начисления процентов: их максимальное количество должно быть не более чем 300, а штрафы и пени в случае несвоевременного возврата долга разрешено начислять только на непогашенную часть. Ну и еще, что называется, штрих к этому портрету: в прошлом году Банк России исключил из реестра более полутора тысяч микрофинансовых организаций…

Оксана Галькевич: 1700 с лишним.

Константин Чуриков: …и пообещал продолжить чистку и в этом году.

Оксана Галькевич: То есть нельзя сказать, что Центробанк, в общем, не обращает внимания на то, что творится на рынке этих услуг. Он занимается этим весьма и весьма активно. А что такое, собственно, банк для бедных? – это тоже интересная история, откуда взялось это словосочетание и что оно в мировой практике, так сказать, означает. Давайте посмотрим, потому что патриарх Кирилл тоже ссылался на иностранный опыт: он сказал, что он вгляделся в детали того, как этот проект работает, в частности, в Индии, и даже беседовал с людьми, которые занимаются этой практикой. Вот смотрите. Основал единственный в мире банк для бедных выходец из Бангладеш, зовут его Мухаммад Юнус. В 2006 году он получил даже Нобелевскую премию, так как предложенная им система многим людям позволила выйти из бедности.

Константин Чуриков: Название банка "Grameen Bank" дословно переводится как "деревенский банк". Сейчас он работает более чем в 40 странах мира, в том числе в США, Великобритании. Его клиентами являются 6.5 миллионов человек по всей нашей планете. Работает этот банк на особых условиях: деньги выдаются без оформления договора и не конкретному человеку, а целой группе из 5-6 человек. Суммы займа – около 20-30 долларов. Использовать их можно только для развития своего дела. Есть, конечно, и совсем экзотические условия: дети должны быть обеспечены образованием, пить заемщикам предписывается исключительно кипяченую или воду из бутылок. 2% комиссии, которые берет банк, для Бангладеш, кстати, являются весьма таким значимым, ощутимым процентом.

Оксана Галькевич: Кстати, любопытно. Эта история с водой кипяченой или бутилированной – почему пить только такую воду? Связано это, друзья, с тем, что очень большие проблемы с чистой питьевой водой в этом регионе, и человек, просто употребляя неправильную, так скажем, воду может взять кредит, выпить неправильную воду, заболеть и умереть. Чтобы этого не произошло, предполагается по условиям договора пить только чистую воду. Игорь Владимирович, в общем, судя по тому, что мы сейчас рассказали, речь идет вовсе не о благотворительности.

Игорь Костиков: Давайте мы начнем, так сказать, с истории микрофинансовых организаций. В общем-то, Юнус и был тем самым прообразом микрофинансовых организаций, которые активно пропагандировал мировой банк, в том числе и в нашей стране (у нас была поддержка мирового банка по созданию рынка микрофинансовых организаций). Собственно, когда шла эта пропаганда, когда мы говорили о том, что необходимо ограничить ставки процента сверху, то мировой банк сказал: нет-нет, не надо, это поможет развиваться бизнесу. Очень быстро это не только в нашей стране, а и во всем мире, и об этом на G20 неоднократно уже поднимался вопрос. Эта идея, так сказать, некой благотворительности, как у Юнуса (кстати, он за это получил Нобелевскую премию), превратилась в форму ростовщичества. И, собственно говоря, года 3 назад, когда уже это стало активно все развиваться, Финпотребсоюз вышел в Государственную Думу с предложением ввести ответственность за ростовщичество, потому что у нас такой ответственности нет, хотя в целом ряде стран ответственность такая существует. Поэтому, говоря о микрофинансовых организациях, это, в общем-то, история тех же самых банков для бедных, которые постепенно эволюционировали и превратились в то, что мы сейчас имеем в виде микрофинансовых организаций.

Оксана Галькевич: Подождите. А вот микрофинансовая организация, банк и ростовщик – разница в чем? Почему "ростовщик" – слово ругательное, а вот в начальном смысле банк…

Игорь Костиков: Я бы сказал, что главное: ростовщик определяется уровнем процентной ставки.

Оксана Галькевич: Жадности.

Константин Чуриков: То есть МФО однозначно ростовщик, причем в квадрате, в кубе?

Игорь Костиков: Мы не можем этого сказать, я думаю, мы не можем этого сегодня даже говорить, потому что нас могут с вами обвинить в том, что мы их шельмуем необоснованно.

Константин Чуриков: Это не мы, это наши зрители сейчас позвонят и расскажут.

Игорь Костиков: У нас сейчас есть закон об МФО, в рамках которого они работают, и, собственно говоря, это вполне законная деятельность, хотя нас всегда и возмущало, и мы пытались говорить о том, что необходимо существенно ограничивать ставку сверху. И на самом деле эта проблема существует для очень многих стран, хотя в целом ряде стран, ради справедливости надо сказать, существует запрет: например, в отдельных штатах Соединенных Штатов запретили деятельность микрофинансовых организаций; в Австралии запрещена ставка свыше 70%, хотя это тоже высокая.

Оксана Галькевич: Но не 300%, как у нас, да.

Игорь Костиков: Нет, 300 – это не ставка процента. У нас ставка процента гораздо выше. 300 – это размер общей суммы, на которую мы начисляем, так сказать…

Оксана Галькевич: Как все хитро, а.

Игорь Костиков: Поэтому, на самом деле, проблема очень серьезная, она существует, но я не стал бы такие шарахания делать: то мы их открыли, то мы их закрыли. Очень многие МФО потратили деньги, в том числе те деньги, которые взяли у населения, для своего развития, это уже вполне устоявшиеся финансовые институты. Наверное, их можно превратить в небанковские кредитные организации с совершенно другой политикой выдачи кредитов.

Константин Чуриков: Игорь Владимирович, давайте вернемся к концепции банков для бедных. Патриарх попросил парламентариев над этим подумать. Действительно, тут есть над чем призадуматься, потому что если идти путем нашего бангладешского коллеги, где один заем составляет 20-30 долларов – это 600, 1200 рублей. Я не понимаю, каким образом 1200 рублей помогут как-то в развитии.

Игорь Костиков: Разница заключается в том, что в Бангладеш, когда это все развивалось, предполагалось, что на эти деньги можно купить швейную или вязальную машину и начать работать, создать свой бизнес или подержанный компьютер. То есть, собственно говоря, почему об этом и шла речь. И когда мы говорим о том, что 5-6 человек – это ближайшие соседи, которые, в общем-то, обеспечивают то, что…

Константин Чуриков: То есть каждому по 20-30 долларов, да?

Игорь Костиков: Да. Но это надо еще…

Оксана Галькевич: То есть получается такая артель небольшая такая?

Игорь Костиков: Нет, имеется в виду, что выдают – и 5-6 человек приходит, они отвечают коллективно за это. Они не оформляют документы, но у них коллективная ответственность.

Константин Чуриков: Это хитро, кстати.

Игорь Костиков: Да. Плюс нужно еще одну вещь учесть, что все-таки это Бангладеш и это мусульманская страна. Там совершенно другая система ответственности общины за это. Поэтому ответственность иная, они в этом смысле гораздо более жестко относятся к займам. Плюс, вы знаете, что ислам не позволяет заимствовать, то есть там по-другому это оформляется.

Константин Чуриков: Ну, про исламские банки мы вообще отдельно поговорим, потому что там тоже есть интересные наработки.

Оксана Галькевич: В общем, знаете, дело здесь, наверное, не в религиозных каких-то моментах, потому что однажды мы эту тему исламского банкинга тоже обсуждали в прямом эфире. Дело здесь не в религиозной принадлежности, а в том, что вот есть некая система, которая так или иначе работает.

Игорь Костиков: А тут все-таки религиозный фактор играет определенную роль, потому что некая ответственность существует общинная, которая свою роль играет и снижает таким образом риски, которые возникают.

Оксана Галькевич: Вам, конечно, придется бороться с этим неправильно понятым понятием, потому что я даже по нашему СМС-порталу вижу, что люди, понимаете, слышат "банк для бедных" и полагают, что там можно будет взять деньги, как в МФО, перебиться до зарплаты, какие-то покрыть свои срочные нужды, а вовсе не на развитие бизнеса, чтобы выйти из бедности.

Константин Чуриков: А кто-то считает банком для бедных или для бедного свой банк, на который капает, значит, эта вот маленькая зарплата на карточку.

Игорь Костиков: Ну я бы хотел сказать, что, собственно говоря, то, что вы говорите, именно патриарх об этом и говорил, что у нас дают деньги людям до зарплаты под бешенные проценты. То есть давайте создадим банк для бедных, чтобы они могли перебиваться по другим ставкам. То есть, на самом деле, как раз об этом уже шла речь. Но, вы понимаете, вопрос, откуда будет это все финансироваться, откуда будет источник, потому что он, конечно, не предусматривал, что это будут высокие ставки. Мы с вами прекрасно понимаем, что в нашей стране даже текущие ставки в банках, исходя из курса ЦБ, достаточно высокие и неподъемные, причем очень многие не могут получить эти кредиты, у них не хватает для этого обеспечения, гарантий, чтобы получить такого рода кредит. Почему они и идут в МФО. Плюс надо отметить, что все равно несмотря ни на что продолжается агрессивная рекламная кампания такого рода кредитов. Конечно, это тоже сказывается на привлечении граждан.

Константин Чуриков: На количестве тех, кто…

Игорь Костиков: Но есть обратная сторона. Я могу согласиться с Центральным Банком, что если вот взять и запретить сегодня эту деятельность, то мы получим огромный серый, черный сектор, который ы% сопровождаться традиционными нашими полукриминальными явлениями с возвратом денег.

Константин Чуриков: Но извините, это тоже вопрос дискуссионный, потому что так у нас, получается, есть условные те люди, которые, скажем так, в ладах с законом, но это все равно не поддается осмыслению (эти безумные суммы процентов, которые они берут), то есть условные свои, которым можно, и есть нелегалы, которые, в принципе, тоже будут сдирать с людей большие проценты.

Оксана Галькевич: Наталья из Пензенской области – давайте послушаем ее мнение, подключим телезрителей активнее. Наталья, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Вы меня слышите? Можно говорить?

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста.

Константин Чуриков: Можно и нужно.

Зритель: Это город Каменка, Пензенской области. Вы знаете, я, например, не оправдываю создание вот этих банков для бедности. Вы знаете, мы – великая страна, на Россию весь мир смотрит, мы должны работать так, чтобы у нас не было бедных, понимаете? А если людям не хватает до зарплаты, они опять, значит, в ту же самую кабалу – какая разница в этих процентах, вы понимаете? Я считаю, что и людей надо воспитывать в этом плане, как вы считаете?

Оксана Галькевич: Наталья, но очень многие нам здесь пишут, что, в общем, нам не банки для бедных нужны, а нормальные рабочие места, приличная, достойная зарплата. С вами очень многие соглашаются.

Константин Чуриков: Да, из Череповца нам пишут, например, Вологодская область: "Если бедных не будет, то банки закроются". Есть и такое соображение.

Оксана Галькевич: Спасибо, Наталья.

Игорь Костиков: Я могу сказать, что действительно мы знаем по статистике, что последние 2.5 года идет сокращение реальных доходов населения, и это безусловно, скажем, создает дополнительную динамику в использовании такого рода кредитов, потому что люди выходят из традиционных своих денежных потоков и вынуждены занимать, для того чтобы покрыть какие-то еще… Но я могу сказать, что если мы посмотрим, то для многих людей, скажем, семья из двух человек, которые потеряли один из доходов, и двое детей, то даже собрать детей в школу 1 сентября – это серьезные затраты. А деваться-то некуда, им приходится, так сказать, эти деньги искать, идти в ту же микрофинансовую организацию. Это безвыходная ситуация, с этим ничего не сделаешь.

Константин Чуриков: Это ужасно, да.

Оксана Галькевич: А к соседям-то, к друзьям мы уже как-то отвыкли ходить, правда? Проще на стороне перебиться?

Игорь Костиков: Вы знаете, я думаю, что уже с этим проблемы есть. В обществе уже другой подход стал к этому.

Константин Чуриков: Другой подход, но, извините, отдавать-то тоже надо чем-то. Может быть, твой сосед точно в такой же ситуации. Давайте еще звонок послушаем – Галина из Челябинской области. Здравствуйте, Галина.

Зритель: Добрый вечер. Очень приятно, что я до вас дозвонилась.

Оксана Галькевич: И нам.

Зритель: Ну что хочется сказать? Да, реально надо сократить все банки, которые есть у нас по России, чуть ли не 50% закрыть.

Константин Чуриков: Прямо-таки все? Или только микрофинансовые?

Зритель: Не все, а 50%, оставить только для богатых. Дело в том, что, я не знаю, может, это и выгодно, они людей загнали в долговые ямы, в обязательства, в рублевые, в долларовые, в какие угодно. Вы понимаете, что нужно просто нормальную зарплату платить людям, пенсионерам – нормальные пенсии, и не будет долговых ям. Вот и все.

Константин Чуриков: Галина, значит, все-таки не банки загнали людей в эти ямы. Значит, людям надо, чтобы им платили на работе, на которой они работают, хорошие, нормальные деньги.

Зритель: И хорошие пенсии, достойные пенсии, на которые можно не существовать, а жить, как на Западе, еще хоть пожить. Не существовать, а пожить, понимаете.

Константин Чуриков: Совершенно справедливо. Спасибо.

Оксана Галькевич: Ваши бы слова, как говорится, богу в уши и, может быть, еще министру финансов, президенту, кому-нибудь в уши тоже. Смотрите, что нам пишут: "Есть такое мнение, что как только у нас в стране появятся банки для бедных, автоматически у некоторых людей появится желание признать себя бедным каким-нибудь образом. И у нас появится 150 миллионов бедных людей, чтобы пользоваться какими-то услугами этих банков". Вот еще вспоминают опыт банка "Пересвет", но это все-таки совсем другая, конечно, история – это была коммерческая структура.

Игорь Костиков: Это другая история.

Оксана Галькевич: Но тем не менее в связи с РПЦ вспоминают. Ну и вспоминают великую нашу литератур – Достоевского, Раскольникова и старуху-процентщицу.

Константин Чуриков: Все-таки давайте вернемся к исламскому банкингу. Кстати, в свое время тоже РПЦ обращала внимание на этот опыт, предлагали создать по аналогии православный банкинг. Концепция исламского банкинга – это даже не кредит, это проектное финансирование (мы становимся соинвесторами, совладельцами).

Игорь Костиков: Вот то, что мы у Юнуса практически и видим. То есть он не дает деньги, он дает на бизнес.

Константин Чуриков: И еще важный аспект: на бизнес реальный, который можно потрогать руками, ощутить, и на бизнес, который, в общем, вследствие того, что это религиозные особенности, в общем, находится, скажем так, не вредит концепции ислама и так далее. То есть это какие-то социально-важные, нужные вещи, а не просто там что-то; не на открытие казино, условно.

Игорь Костиков: Абсолютно. Но нужно иметь в виду разную структуру экономики, потому что все-таки в нашей стране вряд ли вы на 20 долларов сможете начать бизнес, это нереально. А когда мы говорим о более крупных вложениях, то тут же возникает вопрос и о кредитных рисках, и о том, кто это будет оценивать, какие обязательства, кто будет их покрывать.

Константин Чуриков: Так вот давайте с вами сейчас попробуем как-то примерно хотя бы прикинуть. Как вам кажется, какая сумма кредита была бы разумна как раз для группы, предположим, из 3-5 человек, которые пришли обратиться в банк, для того чтобы они с чего-то начали?

Игорь Костиков: Ну, я думаю, что когда мы говорим даже о микрофинансовых организациях, все-таки это не для бизнеса берут – берут, чтобы перехватиться.

Константин Чуриков: Я про банк для бедных, про эту концепцию как раз.

Игорь Костиков: Вот я и говорю: чтобы перехватить. И когда мы говорим о банке для бедных, то это имеется в виду, для того чтобы начать собственное дело, в этом смысле. Я думаю, что у нас, даже если мы говорим о 20-30 тысяч, то это вряд ли решит проблему. У нас есть некие особенности структуры экономики, поскольку у нас, к сожалению, экономика достаточно монополизирована, у нас очень высокие затраты на ведение бизнеса, поэтому та сумма, с которой сегодня можно начинать, постоянно растет. У населения доходы падают, а сумма, которая нужна для начала бизнеса, постоянно повышается.

Оксана Галькевич: А еще у нас очень большой и высокий порог входа на рынок, как говорят некоторые начинающие бизнесмены.

Константин Чуриков: Есть еще коррупционные составляющие, их тоже нужно заложить.

Игорь Костиков: Но я вы знаете, что могу сказать? Если мы посмотрим, почему на Западе иначе? На Западе по-другому выстроена налоговая система. У нас налоговая система совершенно античная, мы живем в налоговой системе XIX века. На Западе есть посмотреть, в странах, где 50% прогрессивной ставки, реальная ставка получается 15-17%, потому что начинаются затраты на медицину, затраты на страхование, затраты на пенсионное обеспечение, на содержание и обучение детей, на собственно образование, да даже на отдых. И когда вы все это вычитаете… Но у вас это создает и в других отраслях дополнительные рабочие места, это в других отраслях создает спрос, и экономика начинает развиваться. А когда у нас говорят про 13%, что называется… И при этом вы ничего не можете списать. Когда мне иногда пишут, что можно списать – попробуйте, спишите. Я несколько раз попытался, у меня при моих, так сказать, не очень больших доходах я смог посчитать, что я смогу списать 30 тысяч за год…

Оксана Галькевич: Вы имеете в виду вернуть налоговый вычет?

Игорь Костиков: Вернуть, да. 30 тысяч, причем я заплачу эту сумму налоговому консультанту, который будет оформлять все документы, для того чтобы это обеспечить.

Оксана Галькевич: Я, например, регулярно этим занимаюсь – удается какие-то совершенно смешнейшие деньги на образование детей двоих, которые ты тратишь…

Игорь Костиков: Для того чтобы не решать вот эти вопросы, нам нужно, чтобы Министерство финансов…

Оксана Галькевич: Ну это голову сломать можно, чтобы заполнить все эти декларации.

Игорь Костиков: Да. Чтобы Министерство финансов и налоговая служба пересмотрели нашу налоговую систему, чтобы дали народу нормально жить.

Константин Чуриков: Тем более они же нас не народом теперь называют, а человеческим капиталом. Так приятно становится, когда так называют.

Оксана Галькевич: Нина из Петербурга – давайте послушаем. Нина, здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Скажите, пожалуйста, я как бы оказалась, как и все наши граждане России, в черте бедности, так как… у меня нет возможности устроиться на работу, я воспитываю одного сына и он учится в архитектурном отделении, учеба беззаботная, и у меня еще ипотека в банке. И вот как бы банк мог мне помочь мою вот эту банковскую задолженность на ипотеку как-то снизить? – или проценты, или каким-то образом…

Константин Чуриков: Реструктуризация, иначе это все разложить, расписать.

Оксана Галькевич: Реструктуризация, какие-то каникулы.

Игорь Костиков: Я могу сказать, посоветовать, с одной стороны, конечно, нужно писать письменно в банк с просьбой перереструктурировать, потому что он… Правда, у нас есть очень многие банки, которые, когда потребитель обращается с просьбой реструктуризации, они тут же повышают ему ставку процента или требуют вернуть долг.

Оксана Галькевич: Ну что за безобразие?

Игорь Костиков: Это сплошь и рядом.

Константин Чуриков: Нина у нас еще осталась на линии? Может быть, Нина еще есть на линии. Просто история, которую вы рассказали, такая очень грустная и жуткая. Скажите, пожалуйста, чем вы раньше занимались, где вы раньше работали? Почему вы лишились работы?

Зритель: Ну, во-первых, и ИП, или ООО – они же как бы хозяева своей фирмы. И как бы мне предложили просто уйти. Ну и я ушла.

Константин Чуриков: А по специальности вы кто, простите?

Зритель: И как бы, видимо, не подошла я по каким-то данным, может быть, или что-то еще.

Оксана Галькевич: Нина, кто вы по специальности?

Зритель: Художник.

Константин Чуриков: А, художник. Творческая профессия. Да, Нина, очень жаль. Спасибо большое. Просто, понимаете, за каждую такую ситуацию – человек задает вопрос, а за ним стоит большое горе, на самом деле.

Игорь Костиков: Абсолютно. Более того, я могу сказать, что у нас сейчас правительство в прошлом году имело программу по реструктуризации ипотеки, у нее ипотека там была через АСВ, то есть можно попробовать это решить. Сейчас внесло в продление этой программы и увеличения суммы. То есть если было до 600 тысяч, сейчас, по-моему, до 1.5 миллионов можно реструктурировать ипотеку. Но это надо разбираться с конкретным банком. Я говорю: к сожалению, зачастую бывает такой подход, что банк, когда потребитель обращается с реструктуризацией, говорит: "Не-не-не, у вас риски возросли, у вас ставка будет теперь другая, вы нам должны срочно вернуть кредит, решайте эту проблему как хотите". И в этом смысле обращайтесь к нам – мы поможем, потому что Центробанк с нами, я думаю, он поможет решать такого рода проблемы. К сожалению, они сложные, непростые, я не могу вам гарантировать, что всегда это решаемо, но попробовать по крайней мере, оказать содействие мы можем.

Константин Чуриков: Еще, кажется, у нас есть еще финансовый омбудсмен при ассоциации.

Игорь Костиков: Ну это опять же общественная организация. К сожалению, схема та же самая, то есть он может помочь, может не помочь. То есть, собственно говоря, проблема сложная на сегодняшний день. У нас по закону обязательства банка рассмотреть вопрос о реструктуризации задолженности нет, к сожалению. Я думаю, что сейчас будет у нас госсовет по защите прав потребителей, и это одна из тем, которая там будет обсуждаться. Может быть, после этого что-то у нас пойдет.

Оксана Галькевич: Саратовская область на связи с нами – Мария, здравствуйте. Говорите, пожалуйста.

Зритель: Добрый вечер. Я, вы знаете, живу во времянке. У моей квартиры 2/3 доли завладел риелтор, мне возможности нет выкупить, а если бы мне дали в банке кредит, я бы выкупила и не жила бы во времянке. Я сплю в валенках.

Константин Чуриков: Мария Ивановна, скажите, пожалуйста, каким образом риелтор завладел 2/3 вашей недвижимости, скажем так?

Зритель: Потому что меня не уведомили о продаже 2/3 доли, понимаете? Я уведомления не получала от дочери. И со мной вот так поступили.

Константин Чуриков: Мария Ивановна, я думаю, самое очевидное, что можно посоветовать – это обратиться, конечно, в аппарат уполномоченного по правам человека. Оставьте, пожалуйста, нашим редакторам свои контакты, свои телефоны, мы вам поможем это все сделать, потому что… Никаких комментариев, даже слов нет. Спасибо.

Игорь Костиков: Ее дочь постаралась.

Оксана Галькевич: Чудовищно. И выкупать еще за кредитные деньги, взятые в банке, под проценты времянку, жилье, где приходится спать в валенках, как сказала зрительница…

Константин Чуриков: Ну давайте подведем итоги нашего СМС-опроса – все-таки хочется эту тему уже закрыть.

Оксана Галькевич: Мы спрашивали наших телезрителей, нужна ли нам система банков для бедных. Вот, смотрите, какие получились результаты. "За" высказывается 68%, "против" – 32%. Вот так.

Константин Чуриков: Будем следить за тем, какие конкретные решения могут быть предложены в этой сфере.

Игорь Костиков: К сожалению, я могу сказать, что вряд ли из этого может выйти некая реалистическая ситуация. Мы единственное можем выйти на ограничение – я считаю, что это важно – ставок по кредитам микрофинансовых организаций.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: У нас в студии был Игорь Костиков, председатель Финпотребсоюза. Программа "Отражение" ровно через 2.5 минуты к вам вернется.

Игорь Костиков: Всего доброго.