Екатерина Шаврина: Когда мне нужны деньги, я ни на что не смотрю - я иду и ищу работу

Гости
Екатерина Шаврина
народная артистка Российской Федерации, певица

Дмитрий Кириллов: Екатерина Шаврина. Задорная, озорная, лучезарная. Поистине народная певица.

История становления артистки Шавриной похожа на сценарий кинофильма. Белокурая девчушка из глухой уральской деревеньки своим обаянием и артистизмом покорила мир. Голос Шавриной звучал в Берлине и Париже. Среди поклонников таланта были мэр Рио-де-Жанейро и лидер Кубинской революции. Ведь когда поет Шаврина, каждому открывается своя Россия.

Дмитрий Кириллов: Ощущение «я могу зажечь людей» появилось давно? Это с детства?

Екатерина Шаврина: Я всегда так. Чтобы солнце дать людям, надежду на завтрашний день.

Дмитрий Кириллов: Вот эта энергия солнечная – это Бог дал?

Екатерина Шаврина: Не знаю. Конечно, может быть, природа, где я росла. Мы же все детство ходили только босиком, обуви не было. А так как я была тяжелым ребенком, я очень обижала сестер, я всегда требовала то, что я хочу…

Дмитрий Кириллов: Вредная была?

Екатерина Шаврина: Вредная. И мама меня на целое лето отсылала всегда к своей сестре.

Дмитрий Кириллов: Чтобы они отдохнули от вас.

Екатерина Шаврина: К тете, да. И я все лето там босиком по земле, в озере купалась, река Пышма там протекает, сибирская такая деревня, Мостовщики называется. И вот я все лето проводила там, чтобы остальные дети пожили спокойно.

Дмитрий Кириллов: Отдохнули от Катьки.

Екатерина Шаврина: Да-да.

Дмитрий Кириллов: Катя – певица? Да кто ж в это поверит? Радостная девочка с ямочками на щеках вызывала слезы на глазах родителей. Дочка ничего не слышала и не говорила. Отец сбился с ног в поисках врачей. Продал корову. 4 года возил по всей стране, показывал лучшим врачам. Но все тщетно. И совершенно случайно в родном Екатеринбурге находят хирурга, рискнувшего сделать девочке сложную операцию.

Екатерина Шаврина: Недели через 1.5 после операции я все стала слышать. И мне это было так, как будто это не мое, как будто это откуда-то. «Так не должно быть. Почему я эту тетю слышу?» Это было что-то не мое.

Дмитрий Кириллов: Неестественно, привыкла все время в вакууме жить, да?

Екатерина Шаврина: Да.

Дмитрий Кириллов: Что ничего не слышно.

Екатерина Шаврина: Да. И приезжает, папа потом рассказывает – врач нам говорит: «Мы сейчас будем идти, навстречу будут вести Катю, и вы ее окликните». И меня ведут. И они сразу оба соскочили, и папа кричит: «Катя!» И я услышала. И я вижу - там папа с мамой стоят. И когда я побежала, услышала, то папа стал терять сознание и поцарапал спину. И вот это сидение, об это сидение, он по нему вот так съезжал на пол, у него поцарапалась вся спина. Он несколько мгновений было без сознания от того, что я услышала его. «Она меня услышала! – он всем рассказывал. – Вы знаете, и Катька меня услышала, ко мне побежала!», - это ему было так удивительно. Он не мог в это поверить.

Дмитрий Кириллов: А раз начала слышать, скоро и заговорила, да?

Екатерина Шаврина: Да. Я так громко пела. Я сразу запела, сразу.

Дмитрий Кириллов: Да так запела, что приняли голосистую девчонку в Прикамский народный хор. Пение денег не приносило. А вот зарплата уборщицы в ДК имени Сталина, где репетировал коллектив, стала большим подспорьем для многодетной семьи. Но только Катя-певица стеснялась Кати-уборщицы.

Екатерина Шаврина: Я Старалась рано приходить, чтобы все эти кулуары блестели. Там паркет был. Мы натирали паркет какой-то мастикой. Там щетки нам выдавали. И мои кулуары тоже стали самыми лучшими. Меня вывесил директор Кошелев – «Лучшая уборщица дворца Екатерина Шаврина» - с портретом, да с таким красивым. А зачем мне? И вот я встала под этим портретом и реву, не стесняясь. Я думаю: «Вот если его сейчас не снимут, а хор придет на репетицию и увидит, что я здесь работаю уборщицей…» Мне так стало плохо. Кошелеву сказали: «Иди, ваша уборщица плачет. Кричит на весь дворец – снимите портрет». И он ко мне подходит, зовет к себе в кабинет. И говорит: «Что ты, моя хорошая? Да разве от этого можно плакать?» И я добилась, чтобы этот портрет сняли.

Екатерина Шаврина: Знаете, у нас всегда висело такое круглое радио, картонное, какое-то черное. И так как оно работало круглые сутки, то я слышала все, что там звучало. И я, конечно, подражала певицам. Я очень громко старалась петь. И мне казалось, что я такая, у меня такой голос хороший. Мне так казалось. И вдруг по радио звучит… Вот это был толчок к моей всей дальнейшей жизни.

Дмитрий Кириллов: А что звучало?

Екатерина Шаврина: Сейчас я расскажу. По радио звучит голос Зыкиной, которая поет: «На побывку едет Молодой моряк…». И я не могла, я застыла от этого голоса, от этой красоты. И я себе сказала: «Я буду такой же артисткой».

Дмитрий Кириллов: Разве могла тогда знать Катя, что пройдут годы – и великая Зыкина станет ее верным наставником в творчестве? Но это будет позже. А пока все мысли об одном: «Нужно ехать в Куйбышев поступать в Волжский народный хор. Ее, такую талантливую, туда обязательно возьмут».

Екатерина Шаврина: Я прочла, что там набор идет и что они только что вернулись из Франции, что в Париже был оглушительный успех. Я это все слышу, я думаю: «Я хочу туда, я только туда хочу». Я стала проситься у родителей, но у нас не было денег на билет. И вдруг я выплакиваю деньги на билет у мамы, и она дает только в одну сторону, до Куйбышева, а обратно… У нее, видимо, даже не сработало, что могут дочь не взять.

Дмитрий Кириллов: Приехала в Куйбышев.

Екатерина Шаврина: Приехала. А до этого я уже работала. Я уже училась в 8 классе в вечерней школе и была продавцом в универмаге в поселке Пышма. Я торговала детской обувью. Я в 13 пошла работать. Нам не хватало. А как? У меня обуви не было, ничего не было.

Дмитрий Кириллов: Значит, надо идти работать.

Екатерина Шаврина: Пошла работать. Но я все деньги отдавала маме на питание. Ну вот, и она мне дает вот на эту одну дорогу до Куйбышева, и я тоже не сработала, что если что, как обратно?

Дмитрий Кириллов: По шпалам пешком.

Екатерина Шаврина: Я приезжаю в Куйбышев, нахожу этот дом. Я захожу, и вахтер говорит: «А хора нет, он за границей, он будет только через 3 дня». И что со мной было! А куда мне идти? У меня на питание денег нет, ничего нет, у меня только было на дорогу. Я села, там такая на второй этаж витая лестница, ажурная, из железа. И вот я на эту холодную ступеньку села и плачу. И вдруг бежит человечек, мужчина, бежит-торопится, ноты, везде у него ноты, столько нот он несет. И он говорит: «Какая красавица! Ну пойдемте». И он говорит: «А вы знаете, что я музыкальный руководитель этого хора? Я композитор Григорий Пономаренко». А мне вот до одного места было, кто там композитор. Я слушала песню да и пела, вот и все.

Дмитрий Кириллов: Народный артист России, композитор Григорий Пономаренко – человек солидный, известный на всю страну, автор сотен популярных песен. Он разглядел певческий талант 17-летней Кати, да еще и влюбился, как мальчишка. Пигмалион нашел свою Галатею.

Пономаренко стал главным наставником Кати на профессиональный путь, и Шаврина очень быстро стала популярна. Через 3 года родился Григорий Пономаренко младший. Вот только семейная жизнь у Екатерины не заладилась.

Екатерина Шаврина: Вдруг я узнала, что он немножко гуляет с одной певицей, я этого никогда бы не простила, никогда. И он это знал, и он очень переживал, но уже ничего не сделаешь, я его сразу бросила.

Дмитрий Кириллов: Бросила.

Екатерина Шаврина: Без сожаления, без сожаления. Мне показалось, что как это, мне изменить… Я себя очень любила, может быть. Может быть, я была избалована очень вниманием, славой. Я уже тогда была очень популярна. Если я жила в Волгограде, в Волгограде меня очень любили; в Куйбышеве жила – в Куйбышеве.

Дмитрий Кириллов: Ну это такой был хороший предлог все-таки: раз он так себе ведет, можно рвануть.

Екатерина Шаврина: Да-да, главное, что он с певицей из Краснодара, господи… Ну что там… Возьми уж там кого-нибудь…

Дмитрий Кириллов: Познаменитее.

Екатерина Шаврина: Да.

Дмитрий Кириллов: Хочется поговорить о невероятной встрече в вашей жизни. Людмила Георгиевна Зыкина.

Екатерина Шаврина: Хочу сказать, что с ней меня познакомил Пономаренко. Мы приехали в Москву, когда еще с ним жили. И сразу, к кому он пошел – это к Зыкиной домой.

Дмитрий Кириллов: Она же его песни пела.

Екатерина Шаврина: Да. Она пела вообще все его песни. И «Растет в Волгограде березка», и «Что было, то было», и…

Дмитрий Кириллов: «Оренбургский пуховый платок»?

Екатерина Шаврина: Да. Она все…

Дмитрий Кириллов: То есть он был ее главным композитором по сути?

Екатерина Шаврина: Да. И она настолько гостеприимна, настолько, казалось бы, какая-то пичужка с ним тут приехала, певичка. А она меня прямо всю обласкала, накормила и говорит: «Давай мы посмотрим, что ты сможешь из моих платьев перешить». А когда она открыла свой шифоньер, я от такой красотищи дар речи потеряла: «Я из этого буду резать платье себе? Да у меня рука не поднимется».

Она меня и одела, и как-то стала… Ей очень нравилось мое пиано. Она говорила: «Певица – она, можно сказать, никто. У нас в Москве столько певцов! Весь хор из певцов состоит. Но пианиссимо у нее – никто так не владеет!» И вот мы с ней подружились. А потом, когда я уже разошлась, она меня с удовольствием принимала и одну.

Она меня возила всегда на какие-то банкеты, приемы, где-то там посмотреть, как она поет. Я маленько подсказывала тоже, у меня чутье такое было.

И в училище она меня привела к директору Гедевановой Елене Константиновне и сказала: «Мамуся, вот эта уродка должна учиться. Она не хочет учиться, а мы ее должны заставить». И с того времени осталась в училище учиться. Но я все равно ездила от Москонцерта на гастроли. Она же меня привела и в Москонцерт. То есть она все время на каких-то этапах жизни мне подставляла ладошку.

Дмитрий Кириллов: Не могу не спросить еще об одном эпизоде вашей жизни. Певица Екатерина Шаврина сидит за сценой на бревне.

Екатерина Шаврина: На бревне. Вот тут я познакомилась с мужем. Я все время была одинокая мама. Гришенька у меня рос. Я ни на какие признания не реагировала, потому что для меня было только творчество. Если я куда-то схожу там посидеть в ресторан или куда-то на спектакль, я уже не высплюсь. И тут вдруг идет концерт в «Лужниках». Выключаются вдруг все микрофоны на песне. Следующим номером должна была идти я. И я в полной готовности. А когда меня вовремя не выпускают, я перегораю.

И я выхожу за кулисами. И лежит огромное бревно. Я сажусь. Подходит музыкант, дует в тромбон. И я говорю: «Ой, вы можете отойти? Вы же прямо в ухо мне». - «А я, между прочим, первый тромбонист у Крола». А для меня это первый, десятый тромбонист. Ты же понимаешь. Я говорю: «Вы только тише играйте или отойдите, потому что я должна слышать, когда будут объявлять, потому что следующий номер мой». И вот так мы познакомились. Это был мой будущий муж.

И он оказался необыкновенный интеллигент. Он закончил ЛИСИ в Ленинграде. И он был такой комок культуры ходячий. Очень много от него я взяла. Правильную речь. Он учил меня правильно говорить. Я говорила «рубель». Не «рубль», а «рубель». Мне не мешало так говорить с большими людьми. Я никогда не испытывала каких-то преклонений перед кем-то. И, конечно, я правду-матку гнула. А это нельзя было.

Были самые красивые два мужика у нас в эстраде. Это Володя Чижик. Раньше был трубач такой в оркестре Людвиковского. И Гриша Лаздин, мой супруг. У нас сразу родилась двойня.

Дмитрий Кириллов: Две дочки, да?

Екатерина Шаврина: Да. Жанелла и плюс Гриша.

Я получала много, и муж зарабатывал много. Мы встали на ноги. Сразу я квартиру купила в самом центре Москвы. Но он рано умер, потому что тромб в ноге.

Дмитрий Кириллов: И после этого вы уже замуж не выходили?

Екатерина Шаврина: Нет.

Дмитрий Кириллов: То есть у вас если муж, то обязательно Григорий?

Екатерина Шаврина: Если сын, то тоже Григорий. Кругом одни Григории.

Дмитрий Кириллов: Я хочу вспомнить историю 1990-х годов. Все-таки вы стали очень много ездить. Вы пели в ресторане «Катюша» в Германии.

Екатерина Шаврина: Да.

Дмитрий Кириллов: Это же было как-то… После больших сцен тяжело так?

Екатерина Шаврина: Тяжело. После таких роскошных сцен. И мы…

Дмитрий Кириллов: Превратились в гастарбайтеров.

Екатерина Шаврина: А знаете, почему? Потому что здесь уже начиналась Перестройка.

Дмитрий Кириллов: Работы не было.

Екатерина Шаврина: Не было уже. Народ не шел. Зарплаты не выдавали. И все более-менее из себя что-то значащие артисты ринулись за границу.

Екатерина Шаврина: Как я работала, я не помню. Но пели столько, сколько могли. Там на убой поешь. Поешь и поешь. Целый вечер поешь.

Дмитрий Кириллов: Пока ресторан не закроется.

Екатерина Шаврина: Пока не охрипнешь, ночь не разговариваешь, следующий день тоже не разговариваешь, стараешься голос беречь.

Дмитрий Кириллов: И вот певица, которая выступала в ООН, которая уже получила звание заслуженной артистки России, в 1990-е годы устраивается к миллионерше уборщицей. Было такое?

Екатерина Шаврина: Это, знаете, значит, мне на что-то нужны были деньги. Когда мне нужны деньги, я ни на что не смотрю. Я иду и ищу работу.

Дмитрий Кириллов: Это немка была, да?

Екатерина Шаврина: Немка. Она в катастрофу попала. И я вначале пожалела ее. А потом хозяйка сказала: «Знаешь, что, Кать? Ты у нее сготовила борщ. Она сейчас ко мне пристала: «Давай мне эту девочку и давай»». И я совмещала и ресторан, и у нее убиралась.

Дмитрий Кириллов: И ничего. И это прошла спокойно, да?

Екатерина Шаврина: Я даже об этом и забыла. Если б вы сейчас не спросили, я бы и не вспомнила.

Дмитрий Кириллов: Но это было счастье, когда закончились 1990-е, когда можно было снова работать?

Екатерина Шаврина: Да. Это было такое счастье. Пошли корпоративы. И вот поешь для своих. И такую кучку денег получаешь. Это так приятно. Уже начали работать гастроли. Это, конечно…

Дмитрий Кириллов: Сейчас у вас наступил период такой полной свободы. Вы можете выбрать любую песню, любую поездку, любой темп жизни. Чего хочется самой себе сейчас пожелать?

Екатерина Шаврина: Чтобы было побольше времени на отдых. Я умею очень хорошо отдыхать. У меня жилье на Кипре в самом лучшем районе на самом юге. И я великолепно там себя чувствую. Я утром просыпаюсь, там полседьмого уже. Мое жилье залито солнцем. И никто мне не мешает. Я так это люблю. Но времени никогда нет. Уже куда-то вызовут телефонным звонком, уже бежать должна, лететь.

Дмитрий Кириллов: Может быть, и хорошо, что звонят и все время вас куда-то вызывают. Потому что значит Екатерина Шаврина нужна, зрители вас ждут. Вас ждут снова гастроли?

Екатерина Шаврина: Да, нас сейчас целый месяц не будет. Томск, Омск, Новосибирск, Кемерово. И еще добавятся Благовещенск и Владивосток.

Дмитрий Кириллов: Дай бог, чтобы вы всегда могли и заработать, и были здоровы, и новых хороших вам песен.

Екатерина Шаврина: Я вам очень признательна. Во-первых, спасибо вам большое, что пригласили меня на эту передачу. И я так счастлива, что я вам нужна была сегодня. И я, конечно, постараюсь оправдать ваше внимание ко мне, нигде вас не подведу, потому что я работаю, не покладая сил. Отдаю всю себя зрителю.