Помогите Киселёвску! Экологические проблемы маленьких городов обсуждаем с руководителем российского отделения «Гринпис» Иваном Блоковым

Гости
Иван Блоков
директор по программам Российского отделения Greenpeace

Анастасия Сорокина: «Помогите Киселевску!» Жители города Киселевска Кемеровской области попросили убежища в Канаде, но не по политическим мотивам – по экологическим. В письме к премьеру Джастину Трюдо и генсеку ООН они пожаловались, что город задыхается от пожара в недрах свалки, а также, как они утверждают, горящих угольных пластов.

Александр Денисов: Самое интересное, что им ответили: мол, для получения статуса беженца нужно покинуть страну. Ну понятно, таким образом киселевцы пытались привлечь внимание к проблеме тех, кто должен решать ее, а не плевать на них из года в год. Теперь и Следственный комитет проводит проверку, и губернатор поручил властям города разобраться, что же творится в городе. А творится, как там у Булгакова, полная чертовщина.

Анастасия Сорокина: У киселевцев уже богатый опыт жалоб на экологические проблемы. В феврале они выложили в Сеть видео с черным снегом, который выпал в городе. Такое ощущение, что это черно-белое изображение, настолько все выглядит сюрреалистично.

Александр Денисов: В мае появился не менее интересный ролик: заместителю мэра киселевцы пожаловались на качество воды, паразитов, мол, там много, и для пущей убедительности принесли баночку с червяком, мол, вылетел со струей из крана. Заммэра не спасовал и хлопнул водицы, вот вы видите, как он выпил, не испугался.

– Я хлорированную воду не пью, мои хорошие.

– Тогда скажите, пожалуйста, почему у нас все районы города пьют хлорированную воду, если вы не пьете?

– Я не пью.

– Ну а почему другие жители города пьют?

– Я не хочу хлорированную воду пить.

Александр Денисов: Самое интересное, что про червяка вопрос вообще не возник у него.

Анастасия Сорокина: Не смутил.

Наша съемочная группа на этой неделе съездила в Киселевск, посмотрела, есть ли признаки подземного пожара. Жители убеждены, что тлеют угольные пласты, причем давно, с прошлого лета. Администрация Киселевска ссылается на данные экспертизы, уверяет, что горит не уголь, а бытовые отходы на свалке: ее засыпали землей, но если слегка копнуть, то начинает просачиваться дымок из глубины.

Светлана Никитина: Трое детей, старший ребенок на инвалидности. С врачами общалась, они говорят: «Экология, конечно, экология, климат, это все действует».

Виталий Шестаков: Ужасно жить в таких условиях. Уже детей стараемся увезти отсюда, потому что страшно.

Александр Денисов: Жители Киселевска рассказывают про взрывы, которые слышны им с угольных разрезов; из-за этого, утверждают они, разрушаются фундаменты домов, трескаются стены, и жители придумали, что их можно стягивать листовым железом, так для надежности.

Обсуждаем тему вместе с вами, подключайтесь к обсуждению, звоните и пишите. Также призываем жителей Киселевска звонить и рассказывать, что там у них сейчас происходит. В студии у нас Иван Блоков, директор по программам российского отделения «Гринпис». Иван, добрый вечер.

Иван Блоков: Добрый вечер.

Анастасия Сорокина: Добрый вечер.

Эта ситуация возникла в городе, скажем так, давно. Мы видели кадры, которые были сняты в феврале месяце, вроде бы там даже было возбуждено уголовное дело. К вам обращались с какими-нибудь обращениями, с этой проблемой? Слышали ли вы о ней?

Иван Блоков: Конкретно по городу Киселевску я не помню обращений, но к нам обращений идет очень большое количество. К сожалению, помочь прямо конкретно данному городу нам будет очень сложно, поскольку таких городов в России в действительности очень много. Это поселок Роза, который рядом с Коркинским разрезом в Челябинской области, – это тоже место, где рядом горит.

Самое неприятное, что эту проблему нельзя решить одномоментно, и то, что она сейчас появилась вот так вот, – это на самом деле результат того, что в течение многих лет и десятилетий нормальные меры не предпринимались. Посмотрите на масштабы той самой угольной добычи: их немедленно не закрыть, это нужно было делать, это надо было делать, начиная с 1993-1994-х гг., когда появилось первое законодательство.

Но ведь у нас же как? Все относится на потом, и к сожалению, вот оно назревает. С другой стороны, угольная пыль, вообще углерод, чистый углерод – это канцероген, при достаточно высоких концентрациях он оказывает серьезное влияние. Поэтому даже не важно, что горит, горит ли свалка бытовых отходов или горит разрез, а важно, что этого не должно быть в принципе в воздухе.

Александр Денисов: То есть и разбираться нет смысла, что именно горит? И то, и то плохо?

Иван Блоков: Не должно гореть ни то ни другое, потому что каменный уголь сам не возгорается, его можно потушить в отличие от бурого угля, который может возгореться сам, как я вот говорил про Коркинский разрез. С другой стороны, свалка не должна гореть, любое горение на свалке должно быть ликвидировано; если оно продолжается, простите, это дело МЧС, это дело государственных служб, которые могут и должны это решать. Самое главное, что это они умеют делать: если с лесными пожарами дело гораздо сложнее, то потушить свалку больших проблем не представляет, если приложить к этому силы.

Анастасия Сорокина: Но давайте узнаем, какие были приложены усилия, у Натальи Зубковой, жительницы города Киселевска. Здравствуйте, Наталья.

Наталья Зубкова: Здравствуйте.

Анастасия Сорокина: Наталья, как отреагировали на ваши видеообращения? Какие-нибудь результаты удалось вам получить?

Наталья Зубкова: Ну давайте начнем с того, что видеообращение было не лично мое, а жителей города, которые на протяжении, я вам так скажу, наверное, с 2008 года не раз поднимали тему того, что рядом с их домами горят угольные пласты под землей. Они просто уже, наверное, прошли все круги ада, поэтому решились на такое. Ответ от Канады мы получили из источников в СМИ иностранных, наших, вот. Жители, конечно, поначалу немножко расстроились…

Александр Денисов: А чем расстроились, Наталья? Что расстроило?

Наталья Зубкова: Расстроились знаете по какому поводу? Да-да, вот я хочу пояснить: то, что почему-то министр иностранных дел Канады дал пояснение намного быстрее, чем наши власти, скажем так.

Александр Денисов: Понятно. Но власти тоже подключились, там и Следственный комитет проверку проводит, и вот…

Анастасия Сорокина: По факту черного снега вроде бы уголовное дело с февраля заведено.

Александр Денисов: Да, глава региона… А вот результаты есть? У вас этот дым по-прежнему сочится, из земли выходит или нет?

Наталья Зубкова: Мы буквально сегодня были целый день в этом районе, прождали, получили сообщение, что Сергей Евгеньевич Цивилев на пресс-конференции в городе Новокузнецке сегодня сказал, что хочет приехать в Киселев прямо сейчас, увидеть все своими глазами, для этого он отменит либо перенесет встречу с замминистра обороны, который приехал к нам в область. Мы просидели, прождали, Сергей Евгеньевич, конечно, не приехал, к сожалению. На данный момент визуально огня не видно, но в некоторых районах отходишь в стороны, запах вот этого горелого угля все-таки присутствует.

Александр Денисов: А как вы определяете, это пласты угольные горят или это свалка? Потому что вот я отсмотрел картинку, которую прислали наши корреспонденты, я увидел вроде свалку, засыпанную землей, а угольные пласты где-то там вдали, разрезы, непонятно, дымится там что-то или это просто пыль от машин.

Наталья Зубкова: Смотрите, давайте начнем с того, что первое возгорание территории произошло 2 месяца назад. Его купировали, точно так же привезли несколько огромных «БелАЗов» глины, засыпали. Так вот это было в том месте, куда человек просто не дойдет физически, невозможно туда пройти.

Александр Денисов: То есть где разрез, это в районе разреза было, да?

Наталья Зубкова: Это между разрезом и домами. Это очень рядом с домами. Спустя 2 месяца происходит, вот опять идет из-под земли дым, это примерно метрах в 150 от того места. И вот последний инцидент, вот этот последний третий очаг возгорания, которые опять-таки сказали, что мусорка… Ну вот я не знаю, смотрите, горит лучше там, где поступает… Воздух лучше поступает сверху. Да, я не скрою, что там… свалка какая-то была, это, конечно, опять-таки вопросы к администрации города и к региональному оператору, почему же все-таки у нас происходит, что вот появляются вот такие вот свалки. Но опять-таки оно все выгоревшее снизу…

Анастасия Сорокина: Наталья, а к кому-то вы обращались? Вы говорите, что проблема, в общем-то, имеет срок давности больше 10 лет – неужели никто не обращал внимания? В вашем обращении идет количество 90 тысяч жителей, и очень много онкологических заболеваний – неужели к этому никто не присмотрелся, как-то не поучаствовал в этой ситуации?

Наталья Зубкова: Ну давайте начнем с того, что вот именно по данному району я располагаю документами, обращениями начиная с 2007 года, то есть там не только обращения, но и есть некоторые ответы, которые, например, меня немножко смущают. Вроде как бы там…

Анастасия Сорокина: Ответы администрации?

Наталья Зубкова: Ответы надзорных органов, Ростехнадзор, Горнадзор, ответы областной администрации, ответы городской администрации, там есть набор, там все… Роспотребнадзор, все есть. И вроде бы как бы… рядом, входите вы, не входите в эту границу… Превышены допустимые нормы содержания каких-то вредных выбросов, газов, но жить вы можете дальше. Некоторое время назад у нас произошла в городе трагедия, когда погибли двое взрослых и четверо детей в доме. Свалили, как сказать, сказали, что виной всему стала печь, отравление угарным газом. Ну это да, мы понимаем, что это была зима и может быть. Но когда тебе говорят, что в больницу попадает ребенок в реанимацию 5-летний, который находится, живет в доме в метрах 200 от вот этого вот возгорания и это август месяц, когда печи не топятся, начинаешь задумываться об этом.

Александр Денисов: Наталья, вопрос: а вы-то как живете? Закупили респираторы? Как вы по улицам ходите, в доме, если тяжело дышать? Как выживаете?

Наталья Зубкова: Ну как мы выживаем? Я сколько пыталась где-то найти информацию о том, дает ли какие-либо рекомендации Роспотребнадзор, что есть, что пить, как дышать в периоды, когда у нас низкая температура, минусовая, высокое атмосферное давление просто задавливает, никуда не уходят гарь, пыль с разрезов, они никуда не уходят, – нигде никаких рекомендаций не нашла. Живем… Ну вот так вот и живем, дети иногда на улицу не выходят очень долго, мои дети гуляли на улице за всю зиму 6 раз всего.

Александр Денисов: Я еще слышал, у вас пострадал на пожаре житель, с ожогами…

Анастасия Сорокина: Провалился и получил ожог.

Александр Денисов: Да. Как у него состояние сейчас? Что с ним?

Наталья Зубкова: На перевязки ходит, антибиотики пьет, ничего, парень очень хороший, очень добрый, открытый человек, даже когда ему было больно, он улыбался.

Александр Денисов: А как он провалился? Как это произошло?

Наталья Зубкова: Он повел журналистов, съемочную группу одного из федеральных каналов, которые приехали снять сюжет…

Анастасия Сорокина: Это, кажется, наша съемочная группа.

Александр Денисов: Как раз нашу съемочную группу и повел, похоже, да?

Наталья Зубкова: Я думаю, что, наверное, да, вашу.

Александр Денисов: Да.

Наталья Зубкова: Повел показать вот этот третий очаг возгорания, ну то есть они как бы шли-шли, он в сторонку отошел, говорит, что вот горит, дым из-под земли идет, делает шаг в сторону и проваливается нога, вот так вот. К сожалению, я в тот момент была, да, в этом районе, но я не пошла за ними, потому что я была со своей младшей дочерью, была солнечная погода, ну я ребенка старалась в тень спрятать, она за мной пошла бы, она маленькая.

Александр Денисов: Спасибо, Наталья.

Анастасия Сорокина: Да, Наталья, спасибо вам. На связи была жительница Киселевска Наталья Зубкова. Будем с вами на связи.

А сейчас к нам присоединяется, к нашему обсуждению журналист, который как раз изучал ситуацию, которая происходит в этом городе. На связи Фома Неверов. Здравствуйте.

Фома Неверов: Здравствуйте.

Александр Денисов: Да, здравствуйте, Фома.

Фома Неверов: Здравствуйте.

Александр Денисов: Мы посмотрели, что пожары у вас периодически происходят, каждый раз заявляют, что да, они все потушили, спустя какое-то время там опять возобновляется, опять начинает дымиться…

Анастасия Сорокина: …зимой опять начинает идти черный снег, проблемы с водой так и не решены…

Александр Денисов: Да.

Анастасия Сорокина: Как вообще, почему такая затяжная реакция? Ведь, по-моему, очевидно, что проблема уже критичная для жителей.

Фома Неверов: Трудно сказать, почему такая затяжная реакция. Вот только сегодня утром губернатор заявил на пресс-конференции, что он сейчас все бросит, все встречи, и поедет немедленно в Киселевск, когда его наконец спросили про всю эту ситуацию с Канадой, но почему-то не поехал. Это уже как такая тенденция. Один раз он был там, в феврале, пообещал, что не будут ездить углевозы, например, по городу, еще какие-то, ну и вот после этого мы, после всей этой истории с черным снегом мы решили снять фильм про Киселевск. Это, кстати, тоже было довольно-таки проблематично, потому что отказывались операторы, как только узнавали, какую проблему мы собираемся поднимать, отказывались даже транспортники местные, боялись.

Александр Денисов: Фома, вопрос: почему, что вообще за чертовщина у вас там в городе творится? То червяки в воде, то черный снег, вот сейчас земля задымилась. Там у вас какая-то зона хронического бедствия экологического? Что там такое?

Фома Неверов: Нет, смотрите, я сам из Кемерово, живу в Кемерово. Я могу рассказать только как человек, который приехал в Киселевск делать большой репортаж о нем. Действительно, смотрите, это небольшой город, 90 тысяч населения, в нем 8 разрезов. Если я вот сейчас смотрю, передо мной карта спутниковая Киселевска (не знаю, может быть, вы выводили ее в эфир или выведете), там видно, что центр города – это такой гигантский разрез, он там, наверное, на пятую часть города. Это очень впечатляет, когда смотришь. Ну и, соответственно, еще остальные разрезы вокруг, на окраинах города. И там, конечно, не может не происходить этих событий, не могут не возникать пожары, не могут еще какие-то оползни и все прочее не происходить, когда в зоне угледобычи живут люди. То есть практически…

Александр Денисов: Фактически на разрезе они живут, получается, да?

Фома Неверов: Фактически на разрезе, совершенно верно: разрезы, отвалы… Там с одной стороны яма, когда стоишь на краю этой ямы, разреза, это очень впечатляет, это 300–400 метров глубиной, там внизу, как тараканы, снуют «БелАЗы» 90-тонные. А с другой стороны едешь, вот эти вот горы, тоже такие Альпы местные, породы…

Анастасия Сорокина: Фома, скажите, а вам объясняли жители, почему они решили написать обращение в Канаду? Почему именно туда? Какие у них вообще дальнейшие шаги, если им все-таки не помогут в родном городе?

Фома Неверов: Да, конечно, объясняли. Смотрите, про Канаду у них речь была еще месяца 2 или 3 назад. Там вот разговоры уже такие пошли про эту Канаду тогда. Я интересовался, говорю: почему и как вообще? Объяснение у них очень простое, единственное, на что их в то время уговорили: ребята, вас все обвинят в предательстве, начнут ругать, травить и так далее…

Александр Денисов: …и обратят внимание тут же.

Фома Неверов: Обратят внимание, да, но с другой стороны, могут начать травить, это все-таки опасно, согласитесь, по нынешним временам. А объяснение простое – потому что в Канаде такой же климат, собственно, все, такой же климат, только снег белый, как они представляют.

Александр Денисов: Только разрезов нет, да?

Фома Неверов: И разрезов нет, да.

Александр Денисов: Спасибо, Фома.

Анастасия Сорокина: Спасибо.

Александр Денисов: На связи был Фома Неверов…

Анастасия Сорокина: …журналист, автор фильма «Зима в аду».

Иван, скажите, вот эта ситуация как может разрешиться? Вы как директор по программе российского отделения «Гринпис», вот люди кричат о том, что в этой экологии, в этих условиях жить невозможно – как им еще привлечь внимание, чтобы на них обратили внимание?

Иван Блоков: Я не смогу предложить вам универсальный рецепт, потому что действительно, вы мне не поверите, но таких городов у нас много десятков. Для того чтобы уменьшить проблемы на бумаге, Роспотребнадзор повысил предельно допустимые концентрации на пару веществ, например, на очень распространенный формальдегид, и вдруг из 120 загрязненных городов стало 60, это чтобы уменьшить. Но это одна часть вопроса; вторая часть вопроса, что этим людям надо помогать. Если поселок Роза, это первые сотни людей, его смогут переселить, то переселить 90 тысяч человек невозможно. Значит, решать должны технологическим методом, а это не решить за один или два дня; я боюсь, что это можно не решить и за 1–2 года, на это требуется время.

Самое важное, чтобы на это обратили внимание. Вот смотрите, помните 2010 год, когда были пожары? Вот как только дым накрыл Кремль и Белый дом, то тут же начали решаться проблемы с пожарами. Когда дым от лесных пожаров накрывает какой-нибудь Хабаровск, «какой-нибудь», то проблема решается. То же самое происходит и здесь: нужно каким-то образом вынудить лиц, принимающих решения, обратить внимание, и не только обратить внимание, но еще и нормально работать с этим.

Анастасия Сорокина: Каким способом?

Иван Блоков: В первую очередь это общественное мнение, поднимая это на ваших передачах, донося до них проблемы, подавая в суд, заставляя работать следственные органы, заставляя работать природоохранные органы. Природоохранных органов на всю страну у нас знаете сколько, сколько у нас инспекторов на всю страну? – всего, включая местных и федеральных, у нас 4 тысячи человек на всю Российскую Федерацию, у нас их крайне мало.

Вот это все должно меняться через передачи, чем подготовку аналитических бумаг, выбор своего депутата, называть депутату, говорить то, что депутат должен сделать, писать своему депутату, писать в комиссию – любым путем бить в колокола, так как они смогли частично сделать. Но это скоро уйдет, потому что ну да, написали премьеру Канады, это прекрасный повод, я считаю, что молодцы, просто прекрасно сделали.

Александр Денисов: Обратили внимание, да.

Иван Блоков: Молодцы, но надо обращать внимание и дальше и, к сожалению, в остальных точках тоже. В Башкортостане проблемы тоже есть, поселок Роза, под Улан-Удэ есть проблемы; есть масса точек, где есть жуткие проблемы, связанные с загрязнением. Причем если в больших городах типа Красноярска или Челябинска, на них хотя бы обращают внимание через госпрограмму, вот мы смотрим на маленькие города…

Александр Денисов: Потому что там происходят крупные государственные встречи и так далее.

Иван Блоков: Да, а тут как только 10 тысяч жителей, даже 90 тысяч жителей, это выпадает. Даже в стратегии Гидромета, если меньше 100 тысяч жителей, то специальные замеры не поставлены как приоритет, только все, что выше 100 тысяч жителей.

Александр Денисов: Иван, извините, прерву, звонок из Киселевска примем и продолжим. Владимир дозвонился – Владимир, добрый вечер.

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Зритель: Я Васильев Владимир, журналист, работал в областной и городской прессе, в областной газете «Кузбасс» в 1990-е гг. Пишу о ситуации в Киселевске с начала нулевых годов. Сначала было то, что людей начали сносить, платили копейки. Люди упирались, не хотели, потому что дышать было нечем. Зафиксированы превышения ПДК вредных веществ в несколько раз. Тогда стали разрезы именно… как разрезами, а как участками для рекультивации земель, то есть фактически это спланированная…

На самом деле администрация города засекречивала аренду земель передаваемых разрезов, скорее всего, за взятки, то есть здесь задействован большой криминал. Например, участок… добывает миллион тонн угля в год коксующегося очень дорогой марки, а на деле еще получает государство, например, дотацию на рекультивацию земель. Ну какая может быть рекультивация земель на новых участках?

Александр Денисов: Владимир, извините, прерву – а почему они засекречивали передачу участков именно разрезам? С какой целью из этого тайну делали?

Зритель: А очень просто. Я объясняю, если рекультивация земель происходит, значит, там нарушены земли, а им дают совершенно ненарушенные, новые участки для добычи угли. Дело в том, что в Киселевске было примерно 12 шахт, все они закрыты были в 1990-е и в нулевые годы, а на их место пришли разрезы. Шахты более безопасны для окружающих…

Александр Денисов: Меньше грязи, короче говоря.

Зритель: …экология не нарушается, да, но затраты намного больше. Поэтому шахты ликвидировали, а разрезы, так как закон запрещает работать разрезам внутри городской черты, разрезы буквально разбили весь город на множество частей…

Александр Денисов: Владимир, извините, прерываю, короткий вопрос и короткий ответ: ситуация там действительно критическая? Потому что нам кто-то тут сейчас написал сообщение: «Впервые слышу, живу в Киселевске».

Зритель: Критическая. Сюда уже приезжали журналисты «Вести. Дежурная часть», их просто задержала полиция. Меня за мои статьи 5 раз задерживала милиция, стращали. Сначала предлагали деньги в администрации города… Потому что все это за взятки, в том числе нити взяток тянутся, это же огромная прибыль, сотни миллиардов.

Александр Денисов: Спасибо большое, Владимир, спасибо.

Анастасия Сорокина: Спасибо.

Иван, что в этой ситуации делает «Гринпис»? Как вы помогаете?

Иван Блоков: Мы не помогаем конкретным жителям, мы стараемся решить проблему. К сожалению, наши инструменты такие же инструменты, как и у жителей, просто мы немножко ближе к власти и немножко громче можем бить в колокола, начиная от того, что мы приготовим материал и постоянно, на любых мероприятиях, которые проходят на уровне федеральных министерств и выше, на доклады Госсовета готовили материалы, чтобы показать, что в этом есть проблема.

Александр Денисов: Вот какой-то выход есть? Ну хорошо, они определят, да, угольная пыль летит от разрезов, горят эти…

Иван Блоков: Для того чтобы решить такую проблему, нужно продолжительное время, как я сказал. Нужно действительно ее решать долго. Вот смотрите, я сейчас приведу одну цифру, а потом перейду к решению. У нас в Китае производится столько же отходов, сколько двумя Кемеровскими областями, – вы представляете, сколько отходов производит Кемеровская область? Половину от китайских, очень много, безумное количество отходов. Значит, это проблема область вообще, и одна из больших проблем там… Отходы я имею в виду не бытовые отходы, а в целом промышленные отходы в первую очередь от той самой энергетической промышленности. С другой стороны, у них и деньги есть, обычно такие вещи решаются плановым освоением того или иного месторождения.

Вообще уголь лучше не добывать, но если уж он добывается, то это надо делать, имея полный план на рекультивацию, может быть нормально рекультивирована территория, в отличие от нефтяных разливов, угольная добыча может быть рекультивирована. Там, конечно, не будет зеленой лужайки и леса красивого, там будет просто симпатичная искусственная территория, это берется. Но это должно быть запланировано и должно отслеживаться. На этот случай существует система платы за негативное воздействие на окружающую среду, плата была введена в 1993 году. Предполагалось, что временно дадут разрешение на выбросы больше допустимых, с тем, что предприятие представит планы, в которых будут показаны, как они придут к норме. Прошло больше 25 лет…

Александр Денисов: …и ничего.

Иван Блоков: Подавляющее большинство предприятий России, подавляющее привело…, кроме нескольких сотен крупных предприятий, причем не всех крупных, а отдельных, выборочных. Вот я так понимаю, что это та самая ситуация…

Александр Денисов: Хотя бы с этого надо начать и выполнить.

Иван Блоков: Начать надо с того, что эти планы согласовывает территориальное руководство, это администрация областей согласовывает. Значит, первый вопрос – это что согласовывала администрация области, давайте решать первую проблему с администрацией области. К сожалению, областей и субъектов федерации у нас много, каждая из них, Красноярский край отличался…

Александр Денисов: Этого будет достаточно?

Иван Блоков: Если это нормально реализовать, то да, если это нормально реализовать. А сейчас людям надо помогать, безусловно, сейчас нужно срочно тушить пожар, какой бы он ни был, опять же неважно, разрез это или свалка. Пожара быть не должно, у людей не должно быть пыли, у людей не должно быть углерода, люди не должны дышать канцерогенным веществом при повышенных концентрациях. Нужны замеры, которые там идут, нужно решать проблему с водой. Это все стоит денег, но это все решается. А учитывая выделенные деньги на госпрограмму, это можно сделать, правда, ее придется корректировать.

Александр Денисов: Спасибо большое, Иван.

Анастасия Сорокина: Спасибо. У нас в гостях был Иван Блоков, директор по программам российского отделения «Гринпис». Будем надеяться, что эта ситуация привлечет внимание особенно в преддверии горячей линии президента, ну а мы постараемся за ней проследить.

Вернемся в студию через несколько минут.