Степень учёности

Анатолий Торкунов: Здравствуйте! Я ректор МГИМО Анатолий Торкунов и сегодня у нас очередное заседание «Ректората».

Голос за кадром: Анатолий Торкунов – дипломат, историк и политолог, ректор одного из ведущих российских вузов – Московского государственного института международных отношений, профессор, член президиума Российской академии наук, член Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию.

Анатолий Торкунов: Вместе со мной – эксперты и руководители ведущих вузов страны, и мы сегодня мы поговорим на, на мой взгляд, интересную тему, я думаю, что интересную не только мне, но и вам, уважаемые телезрители, – о докторах и кандидатах наук. Кому сегодня нужны эти учёные степени? Нужны ли они только обладателю или всё-таки они нужны университету, в котором он работает, стране и, не побоюсь сказать это, может быть, даже и миру? И как, действительно, отличить учёного человека от того, кто подготовил эту диссертацию из соображений карьеры или амбиций? Такое тоже бывает. Я, кстати говоря, тоже в этом ничего особо страшного не вижу, но хотя всё-таки призвание и кандидатских, и докторских диссертаций – внести, пусть скромный, но вклад в науку, и вклад в работу своего собственного университета, в его образовательный, научный процесс. Сегодня вместе со мной исключительно высокой компетенции люди, и я с удовольствием хотел бы представить Владимира Михайловича Филиппова – председателя Высшей аттестационной комиссии, президента Российского университета дружбы народов, в прошлом министра образования, которого хорошо очень знают в вузовских кругах, уважают. И Олега Александровича Кравченко – ректора Тульского государственного университета, университета с большой историей. С нами, как говорят студенты, на удалёнке наш коллега – ректор Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта Фёдоров Александр Александрович, чуть позже он появится и на экране.

Прежде чем начнём разговор, я предложил бы посмотреть некоторые цифры: в каких областях получают учёную степень чаще всего.

ИНФОРМАЦИОННАЯ СПРАВКА

Голос за кадром: Как подсчитали эксперты Высшей школы экономики, почти две трети получивших учёную степень – исследователи в области технических наук, примерно четверть всех докторов и кандидатов наук защищали диссертации по естественным дисциплинам, на третьем месте – около 6% исследователей – сектор общественных наук, медицинское направление развивает примерно 4% учёных, гуманитарное – около 3,5%, и менее 3% будущих кандидатов и докторов наук заняты в сельскохозяйственной сфере.

Анатолий Торкунов: Владимир Михайлович, как вы считаете, такого рода соотношение, если говорить о численности наших соискателей, кандидатов на докторские и кандидатские степени, справедливо? Этот баланс соответствует интересам экономики страны, развитию учебных заведений?

Владимир Филиппов: Вы знаете, наверно, можно отделить экономику страну и интересы общества в целом. Да, экономике страны, конечно, очень нужны в первую очередь инженеры, учёные в сфере инженерии – раз, продвигать наши технологии. Но в целом для общества для решения многих проблем – в семье, воспитании, с молодёжью – не менее важны и гуманитарные науки, поэтому здесь какой-то нужен баланс. Но в принципе, подчёркиваю, это мировая тенденция. Мы с вами хорошо слышали, знаем такое понятие в высшем образовании, как STEM. Расшифровывается по аббревиатуре: Science, Technology, Engineering and Mathematics. Во всех странах мира все стараются как можно больше направить средств, ресурсов, чтобы развивать именно это направление, причём, STEM, подчёркиваю, со школы вначале, чтобы там подготовить будущих инженеров, потом студенчество, а они потом вырастают в этих инженеров, которые создают нашу промышленность, продукцию, делают передовые технологии и от этого зависит благополучие каждой семьи. Но, подчёркиваю, конечно же, особенно в кризисные времена, общество понимает, что что-то недоделали в гуманитарной сфере, что-то в исторических науках не так показывали, исследования молодёжи делали, или, может быть, историки делали правильно, но педагоги не использовали это в воспитании молодёжи – эти исторические факты, поэтому в кризисные моменты общество спохватывается и говорит: «Ах, надо сейчас заниматься политологией или эмиграционными процессами», – а раньше это вроде бы и не нужно было. Поэтому всё зависит от, подчёркиваю, конкретных интересов общества на конкретном историческом этапе, они разные.

Анатолий Торкунов: Я с вами совершенно согласен и, помните, на недавнем профессорском собрании, когда президент Академии образования Ольга Васильева выступала, она говорила о том, что кандидатские и докторские диссертации по педагогической науке в основном посвящены языковым проблемам, она говорила, что совершенно нет работ по методологии преподавания истории, географии и вообще методологических работ, которые, в общем, нужны, особенно молодым преподавателям, они же должны на что-то опираться и к чему-то стремится. И я думаю, что, конечно, это задача не только, кстати говоря, педагогических университетов, а всех университетов, где есть педагогические факультеты, а таких университетов у нас ведь не несколько десятков даже, а несколько сотен. Мы недавно проводили программу здесь, связанную с подготовкой учителей, и, откровенно говоря, я даже был удивлён, что, несмотря на такое количество педагогических факультетов и вузов, у нас острая нехватка учителей сегодня и старение учительского корпуса очень серьёзное.

Владимир Филиппов: Анатолий Васильевич, продолжая вашу мысль, пример просто для всех, очень понятный пример: вы – историк, сейчас стоит задача с тем, чтобы по-новому преподавать историю для студентов, но не повторяя школьные даты, когда какая война была, а преподавать по-другому, проблемным образом, чтобы они думали. Не просто слова о патриотизме, а почему, как это? А готова ли педагогическая наука на основе вашей исторической науки вот так это преподавать? Нет методики преподавания истории под взрослых студентов, чтобы не повторять школьную историю, не готова педагогическая наука к этому. Вот сегодня актуальнейшая тема.

Анатолий Торкунов: Я с вам согласен, хотя я считаю, что всё-таки определиться в этом вопросе должны сами историки. У нас сейчас идут очень серьёзные дискуссии на этот счёт и есть определённые движения, поскольку несколько коллективов начали уже работать над проектом такого рода учебников для вузов, и, надеюсь, всё-таки в кратчайшие сроки удастся, если не консенсус найти, то, во всяком случае, подойти к решению этой проблемы, она очень важная, сложная и интересная. Я хотел вас спросить, Олег Александрович, все мы представляем, что такое Тульская область, много раз там бывали, знаем, что это очень динамично развивающийся регион, субъект Российской Федерации, где есть всё: и мощнейшая промышленность, и сельское хозяйство, которое развивается очень позитивно в последние годы, и огромная социальная и культурная жизнь – музейное дело, музеи тульские сегодня, я считаю, одни из лучших в стране, я уж не говорю об оружейном музее, который вообще задаёт тон развитию всего музейного дела. Вот как вы полагаете, в вашем университете, который классический университет, но всегда, я знаю, большое место там занимали технические специальности, инженерные специальности, хотя есть, естественно, и гуманитарные, как вы считаете: с точки зрения определения направления работы молодых и не только молодых ребят, которые приходят в вуз, начинают заниматься наукой, как ректорат, администрация, кафедра влияет на выбор этих тем, имея в виду в том числе интересы и социальные, о которых Владимир Михайлович говорил, и культурные, но и, конечно, имея в виду, может быть, в нашем случае и прежде всего подготовку хороших инженерных кадров?

Олег Кравченко: Анатолий Васильевич, спасибо. Действительно, университет классический, но чуть более 50% – это инженерные направления подготовки, которые, действительно, очень нужны региону. Одно из важнейших направлений, очень большое для региона – это направление, связано с машиностроением, это то, что входит в Российских союз машиностроителей. И это исторически сложившееся направление подготовки, где очень много работает выпускников университета, это достаточно известные фамилии и тульских оружейников, и просто хороших учёных. И здесь исторически сложившиеся корни, когда наши выпускники уходят на эти предприятия, а предприятия всё время работают на фронтире, как сейчас принято говорить, таких научных исследований, эти предприятия формируют определённую повестку, определённую тематику, которая очень востребована для них. И когда приходят ребята на первый курс, абитуриенты, мы стараемся познакомить их с этими направлениями, где им в дальнейшем будет интересно работать. Всегда среди ребят есть определённые звёздочки, которые в дальнейшем захотят работать и стать учёными, и главное – ребят как можно раньше вовлечь в это направление подготовки. И здесь, наверно, очень большая роль тех научных школ, которые годами складывались в университете, которые очень взаимодействуют с промышленностью, и ребята видят практическую работу – это очень им интересно, когда они видят свой результат труда и могут его потом пощупать, им очень интересно становится заниматься научными исследованиями в этом направлении. Я хочу поддержать Владимира Михайловича в области социогуманитарного направления. Абсолютно правильно вы сказали, Тула – очень интересный регион с точки зрения своих исторических корней, потому что это и Куликово поле, и Тульский кремль, и оружие, и Засечная черта, и Тульский оружейный завод императорский, который ещё Пётр I, в общем-то, основал. Это исконно русские корни, которые легли в основу российской государственности, и очень важно это направление правильно подавать, действительно, ребятам, студентам нашим, потому что они должны понимать, почему нашего государство отвечало так на те или иные вызовы. Здесь, действительно, вопросы, связанные с историческими, с философскими некоторыми направлениями, очень важны для понимания. И исследования в этой области, которые ведутся и в университете, мне кажется, очень правильно могут сформировать общественно значимые направления и мнения среди наших студентов.

Анатолий Торкунов: Я так понимаю, надо и хороших экскурсоводов подготовить, а лучше, чтобы они были кандидатами наук, потому что тогда и глубже будут и знания, поскольку область стала таким кластером туристическим, очень привлекательным для многих. Знаю, что там даже часто гостиницу невозможно найти, поскольку по выходным дням, особенно в летнее время, приезжают десятки и десятки тысяч людей, чтобы и Тульский кремль посмотреть, и, конечно, на Куликовом поле побывать. Думаю, что гуманитарное направление у вас развивается в неменьшей степени, чем направление техническое. Вы знаете, наши корреспонденты на улицах российских городов спрашивали мнение прохожих: кому и зачем, на их взгляд, сегодня нужна учёная степень? Так что, давайте посмотрим, что они отвечали.

СЮЖЕТ

Анатолий Торкунов: Вы видите, уважаемые коллеги, что наши соотечественники, сограждане за учёную степень в основном. Хотелось бы задать вопрос: а зачем политикам нужна учёная степень? Один из тех, у кого брали интервью, говорил, что это политикам нужно. Вот зачем политикам нужна учёная степень?

Владимир Филиппов: Анатолий Васильевич, вы знаете, на самом деле, может быть, более широкий ответ. Учёная степень и диссертация, скажем так, нужны обществу, потому что я простой пример приведу, который мы с вами, коллеги, хорошо знаем. Любой автореферат или диссертация включает целый ряд структур, но первое, с чего начинается, – актуальность темы. Он должен брать актуальную тему, которая общество волнует: или инженерную тему, или в математике, или социальную тему. Обосновал. И последний самый раздел диссертации – это новизна, выводы по диссертации. И вот это оценивают учёные-коллеги. Он решает актуальную задачу – раз, и Б – а новизна там есть? Вот это нужно обществу. Но, с другой стороны, конечно же, там звучала мысль, что это нужно и людям, потому что… вообще говоря, я бы здесь привёл фразу, что хорошую диссертацию пишет тот, как мы в своё время в аспирантуре, когда ты уже не можешь не писать, не можешь не заниматься наукой, ты знаешь, что ты должен это делать, ты должен найти этот результат или в истории, или в математике, понимаете? Важен личный интерес, личный интерес очень важен.

Анатолий Торкунов: Да.

Владимир Филиппов: И значит личное признание, чтобы его признали по результату.

Анатолий Торкунов: И реализация амбиций, это нормально, когда человек реализует свои амбиции как учёный, как исследователь.

Владимир Филиппов: А, отвечая на ваш вопрос, Анатолий Васильевич, по поводу…

Анатолий Торкунов: Политиков, да.

Владимир Филиппов: Политиков, да, и так далее. Вы знаете, действительно, президент России когда-то сказал об учёных: «Если у вас много чиновников в Академию наук идёт, то пусть они идут в Академию наук, давайте их уберём из чиновников». Вот я считаю, наоборот, как раз, действительно, когда идёт процесс перетечки чиновников в науку через много лет, не занимаясь наукой, – это плохо. Но когда учёные идут в Думу, в политики, – это очень важно, что люди, понимающие цену знания, аналитики, они эти этапы прошли, поэтому вот этот процесс надо поддерживать. Поэтому, когда иногда говорят: «Что ж там, в Думе, много докторов наук?». Это хорошо, потому что можно тогда сказать: «А почему там, в Думе, все с высшим образованием, пусть они агрономами работают, в поле идут».

Анатолий Торкунов: Я помню, что принципиальная позиция президента по этому вопросу заключалась в том, что чиновники, которые идут в науку, в Академию наук, в частности, на избрание, должны посвятить себя уже тогда научной работе, потому что очень трудно совмещать и то и другое даже по времени. Но я, знаете, хотел ещё поинтересоваться, точнее, даже сказать об этом нашим телезрителям, которые, может быть, не всегда знают, поскольку этой темой не занимаются, что вообще за последние годы, конечно, прозрачность с точки зрения подготовки диссертаций и защита диссертаций исключительно высока. Во-первых, все диссертации находятся в интернете, и каждый специалист и просто не специалист, интересующийся той или иной темой, может эту диссертацию посмотреть, сам провести проверку, есть ли там заимствования или этих заимствований нет и это оригинальная диссертация. Это очень важно, это вообще событие последнего времени, потому что, вы помните, немало было разоблачений: там плагиат, там плагиат, там плагиат. А сегодня это практически, на мой взгляд, невозможно, поскольку все материалы находятся на сайте любого вуза задолго заранее до защиты соответствующей, и это, на мой взгляд, исключительно важно. И второе обстоятельство, которое, может быть, не знают телезрители, говоря о том, что диссертации, защита диссертации даёт очень много: ведь сегодня за диссертации-то в вузах не платят, другое дело, что это база для того, чтобы получить следующую должность педагогическую или научную должность, избраться на эту должность, в вузах я имею в виду. Я знаю, что в некоторых промышленных организациях, индустриальных доплачивают немного за диссертации. Это уже дело и право руководителя организации, это не закон, а право руководителя организации. И это правильно, потому что это стимулирует людей к исследовательской работе. Но в вузах я не знаю, Владимир Михайлович, у нас, собственно, за диссертации никакой оплаты нет.

Владимир Филиппов: Да, но иногда говорят: «Диссертацию защитил и больше тебе наука не нужна». На самом деле, вот то, что вы сейчас говорите, вузы сейчас, действительно, платят за результаты публикационной активности.

Анатолий Торкунов: «Эффективный контракт» – он так и называется.

Владимир Филиппов: Да, где ты публикуешь, в каком журнале, сколько у тебя цитируемость. А цитируемость означает востребованность, интерес к тебе, поэтому, действительно, сейчас обвинять уже кандидатов, докторов наук, что они получают деньги, получив когда-то степень кандидата или доктора наук, уже нельзя, они получают за результаты, за известность их труда.

Олег Кравченко: Очень важный вы момент затронули. Действительно, это важнейшее, потому что есть в некоторых случаях такое понимание, что человек защитил и может уже почивать на своих лаврах. Абсолютно не так, и любой руководитель сморите прежде всего за тем, что человек представляет из себя в настоящий момент, какую он работу делает, насколько он увлечён в этом направлении. Это и статьи, это и практические реализации, внедрения, потому что для доктора, особенно технических наук, мне кажется, очень важно заниматься не только публикационной активностью, но и получать какой-то результат, который потом внедряется в промышленность. И, находя в Туле под боком такой большой кластер промышленный, это сделать достаточно легко, если ты работаешь по этому направлению и, действительно, твои исследования очень актуальные, востребованные.

Владимир Филиппов: Анатолий Васильевич, предлагаю тоже поднимать темы и проблемы. Вы знаете, мы переизбираем каждые 5 лет. Это так сложилось у нас, а вы хорошо знаете опыт многих стран мира, когда они дают пожизненный контракт тем учёным, которые уже без науки жить не могут.

Анатолий Торкунов: Да, вы знаете, как страдают ректоры этих университетов, где пожизненный контракт? Я со многими из них общался, один из них говорит: «Господи, что ж мне делать с тем или иным профессором? Он не переизбирается, уходить не хочет», – так что здесь палка о двух концах, я бы сказал.

Владимир Филиппов: Там разные рычаги есть, есть рычаги – 65 лет, и все уходят – и в Америке, и в европейских университетах, вы знаете об этом.

Анатолий Торкунов: Но не во всех, там тоже разная система существует. Уважаемые коллеги, я всё-таки уже сказал о том, что с нами Александр Александрович Фёдоров – ректор Балтийского федерального университета, Калининград. Я надеюсь, что он слышал нашу дискуссию.

Александр Фёдоров: Да, добрый день, Анатолий Васильевич!

Анатолий Торкунов: Александр Александрович, вашим мнением хотел бы поинтересоваться по сюжетам, которые мы уже обсуждали, и, может быть, по каким-то новым.

Александр Фёдоров: Уважаемые коллеги, тема, которую вы обсуждали сейчас, принципиальна для дальнейшего шага, который должна сделать система, и актуальная повестка, востребованная сейчас в стране, заставляет нас искать новые решения. Я считаю, что то, о чём сейчас начал разговор Владимир Михайлович, о том, что доктор наук – это не почётная степень, а вещь, которая обязывает, которая налагает ответственность и должна подтверждаться в течение всей жизни. Вот это очень важная для нашего сообщества – и вузовского, и исследовательского – тема, это фронтир, который сейчас в вузах имеет постоянную точку приложения, особенно к профессорам, которые не обязательно находятся в возрасте, а просто в какой-то момент останавливаются в развитии. Любая защита – кандидатской, докторской – это всегда трудный процесс, он и должен таким оставаться. Это большой труд, который, собственно, квалификационен с точки зрения вхождения в научное сообщество. Позволю себе применить, поскольку я сейчас нахожусь в Калининграде, кантовскую продуктивную способность воображения и вот о чём сказать. Доктор наук, может быть, в каком-то не очень отдалённом от нас будущем, он один в поле не пахарь, так сказать, это дело научного коллектива, и, возможно, когда-нибудь мы сможем говорить о докторских диссертациях как о коллективной работе, где есть лидер и где есть коллектив, который помогает ему создавать большую науку. И по итогам этого, действительно, может получиться степень «доктор наук» и, может быть, не одна, а несколько степеней кандидатов наук. А когда мы говорим о том, что для страны важна или неважна эта иерархия докторов и кандидатов, с моей точки зрения, она необходима, поскольку это выстраивает научное сообщество, формирует лидерские позиции и формирует приоритеты. Когда мы говорим о том, что у нас возникает диспропорция в защитах по статистике, которую вы обсуждали, действительно, например, очень маленький процент защиты по гуманитарным наукам. Это, с одной стороны, характеризует конкретный исторический этап развития научных сообществ, а с другой стороны, ставит перед нами очень серьёзные вопросы насчёт того, как развивается научное сообщество, и действительно ли мы формируем научную смену. Сейчас, наверное, перед нами и, собственно, тема воспитания у молодёжи, в новом поколении исследователей определённой этики ответственности за то, что делают, как они входят в сообщество, насколько они чистоплотны, насколько они несут ответственность за результаты, с моей точки зрения, сейчас является важнейшей, поскольку какие-то вещи, возможно, мы упустили, что-то сейчас упущено безвозвратно, но у нас есть ядро, которое, действительно, нуждается в пристальнейшем внимании, – это наша молодёжь, и подготовка аспирантов – это сейчас самое главное, наверно, что у нас есть.

Анатолий Торкунов: Да, очень интересны ваши соображения. И, мне кажется, что перспективна ваша идея относительно командной работы в том числе над большими докторскими диссертациями, когда защита докторской диссертации может сопровождаться и защитой нескольких, положим, кандидатских тех соискателей, которые активно работали над той ли иной докторской диссертацией. Я вам должен сказать, что мы этот командный принцип сегодня начали использовать при защите магистерских диссертаций, и он замечательно работает. Во-первых, команда складывается – это тоже важно, такой team building, как говорят. А с другой стороны, и работа обогащается мыслями, рассуждениями, соображениями целой группы ребят и некоторые работы не скажу что потрясают, но удивляют своим высоким качеством, а иногда даже и потрясают. И, мне кажется, эта идея, Владимир Михайлович, конечно, понятно, что здесь надо найти будет и какие-то организационные решения на этот счёт. Я вас хотел сразу спросить: в последнее время, я смотрю, ведутся дискуссии о том, что можно было бы защищать диссертации после энного количества необходимых публикаций по реферату, а не делать этот «булыжник». Это серьёзно обсуждается или это пока общая идея, блуждающая?

Владимир Филиппов: Анатолий Васильевич, два момента: продолжу первую очень серьёзную вашу мысль по поводу командной работы. На самом деле, мы иногда путаем, когда говорим, и население на улице думает: «А что же эта диссертация дала?». Вы знаете, когда мы говорим «доктор наук», «кандидат наук», там есть слово «наук», но, вообще говоря, мировой опыт ответил на ваш вопрос: когда у нас есть даже в России доктор искусствоведения, без слова «наук», доктор культурологии, доктор архитектуры, без слова «наук», он создал здание, создал конструкцию, он защитил проект командным образом, и он получил степень. Это называется «профессиональные степени», даже есть «doctor of engineering», есть «doctor of medicine», без слова «наук». А если ты занимаешься наукой, там «PhD» или «MD» в медицине – это наука, поэтому нам надо к этому ещё подойти. А что касается вашего вопроса о защите диссертаций по докладу, я, Александр Александрович, одну вашу мысль немножко разовью в другую сторону, когда он сказал, что писать диссертацию, защищать должно быть трудно. Мы проводим несколько лет линию в ВАКе: готовить, писать диссертацию трудно, а защищать должно быть легко. Надо убрать эти препоны, писать, готовить диссертацию должно быть трудно, а защищать должно быть легко. Вот эти вещи надо разделять.

Анатолий Торкунов: Александр Александрович, а у вас, извините, защита идёт ещё по старому формату, или вы получили право на самостоятельное определение защиты, в вашем университете имени Канта?

Александр Фёдоров: Да, идёт по старому формату, мы сейчас рассуждаем над этим. С Владимиром Михайловичем недавно виделись и как раз обсуждали этот сюжет. Мы ещё немножко подумаем, потому что это очень ответственное дело, когда университет, по сути дела, заявляет, что его бренд гарантирует качество, чистоту и несёт полную ответственность за созданный продукт. Нам нужно ещё некоторое время для того, чтобы перегруппироваться и сделать ответственный шаг.

Владимир Филиппов: Анатолий Васильевич, я не ответил на ваш вопрос по кандидатским – защита диссертации по докладу.

Анатолий Торкунов: Да.

Владимир Филиппов: На самом деле, когда ставится вопрос, многие сразу говорят: «Зачем? Кому это нужно?». Но речь идёт о следующем: если кандидат наук опубликовал много публикаций в хороших журналах в срок аспирантуры, почему надо его заставлять писать текст? У него много публикаций. Такая же дискуссия была в своё время, когда ввели, уже действует защита диссертаций докторских по докладу, но там написали критерии: 50 публикаций за 10 лет в журналах «Web of Science» и «Scopus», по 5 штук в год, немногие такого достигают. В итоге за 3 года не больше 10 диссертаций таких в стране. Зачем этих людей заставлять писать диссертацию? А у нас с вами ещё, откровенно говоря, раз «Ректорат» идёт, и ректора вашу передачу смотрят, я знаю, что, на самом деле, сейчас, когда мы перешли к новой аспирантуре, у нас успешное окончание аспирантуры – это диссертация.

Анатолий Торкунов: Но это правильно, так и должно быть.

Владимир Филиппов: Иначе нам засчитывают показатели плохие. И если вы будете выполнять 20% защиты диссертации в срок, 20% успешного окончания аспирантуры, вам КЦП по аспирантуре будет ноль, понимаете? И поэтому, если аспирант в срок опубликовал достаточно работ и у него нет времени писать текст к сроку, он уходит за пределы, дайте ему возможность защититься, поставьте критерии высокие. Сейчас критерии обсуждаются, что аспирант за 3 года, который будет защищать диссертацию по докладу, должен за 3 года опубликовать 7 публикаций в журналах «Web of Science», «Scopus» или RSCI.

Анатолий Торкунов: Теперь у нас уже не «Web of Science» и «Scopus», а наш белый список, который мы с вами составляем достаточно мучительно.

Владимир Филиппов: Да. 7 публикаций в хороших журналах за 3 года аспиранту, по-моему, достаточно, чтобы оценить его работу.

Анатолий Торкунов: Я согласен с этим, да. Александр Александрович, спасибо вам огромное за участие, надеемся вас и дальше видеть в наших программах, есть что обсудить. Я знаю, что ваш университет очень активно развивается, считаю для себя честью, что я являюсь его почётным доктором, так что всего самого вам доброго, спасибо ещё раз!

Александр Фёдоров: Спасибо большое, Анатолий Васильевич! Всего хорошего, коллеги!

Анатолий Торкунов: Спасибо! Я ещё, знаете, Владимир Михайлович, хотел задать вопрос, который волнует многих педагогов-не кандидатов наук. Есть большая категория преподавателей, в частности, преподавателей иностранных языков, которые великолепно преподают иностранный язык с большой нагрузкой аудиторной – 26 часов бывает, а в некоторых вузах и больше, и они не видят для себя необходимости готовить кандидатские диссертации, поскольку, собственно, наукой не занимаются, занимаются ремеслом, то есть учат иностранным языкам. Но вместе с тем мы знаем, что в мониторинге, который проводят и Министерство образования, и наш Рособрнадзор – это очень важная строка, защищённость преподавателей, а в некоторых вузах ведь преподаватели языков, например, составляют значительную часть от общего количества преподавательского состава. Вот как ваше мнение на этот счёт: нужно им иметь диссертации или достаточно, что они готовят всякого рода методические материалы и их приставляют при переизбрании?

Владимир Филиппов: Критерии, которые вы сказали, что при аккредитации вузов надо, чтобы не менее 60% преподавателей были кандидаты и доктора наук – критерий. Когда его ввели, оказалось, что два научных университета страны не проходят аккредитацию. Это Новосибирский госуниверситет, они все работают в Академгородке, и это Физтех, они совместители, у них 60% штата кандидатов и докторов наук.

Анатолий Торкунов: Да, два таких крупных научных центра.

Владимир Филиппов: Как пример, поэтому надо гибко подходить к этим критериям. Это с одной стороны. А если брать не только преподавателей иностранных языков, то, конечно, сейчас уже есть тенденция, Анатолий Васильевич, у нас в вузах, когда мы привлекаем практика и ему говорим: «Ты – практик, мы тебе сразу “профессора” даём, у тебя нет степени кандидата или доктора, но степень профессора вузовскую, должность мы можем дать». И он пойдёт, бизнесмен, который будет профессором, понимаете?

Анатолий Торкунов: Я с вами совершенно согласен. Кстати, обсуждали, я знаю, вы активно участвовали в этом обсуждении, вопрос о том, чтобы такого рода предпринимателям давать степень бизнес-администратора, доктор бизнес-администрирования. Но это пока, как говорится, только в процессе дискуссии, ещё никаких на этот счёт решений нет.

Владимир Филиппов: Это мировой опыт, мы с вами как раз изучали.

Анатолий Торкунов: Да.

Владимир Филиппов: Я назвал, что «doctor of engineering» есть, «doctor of medicine» есть, доктор медицины.

Анатолий Торкунов: DBA – Doctor of Business Administration.

Владимир Филиппов: Это узкое направление – Business Administration, а я говорю, что есть понятия шире…

Анатолий Торкунов: Шире, да.

Владимир Филиппов: В других. То есть это люди, которые достигают определённых профессиональных достижений, их надо тоже отметить. А мы в вузах заинтересованы в привлечении этих практиков. Если он создал, действительно, свой бизнес или он врач, достиг таких-то успехов, ну не хочет он талмуды диссертации писать, но он придёт и такое преподаст нам. Мы должны его взять профессором без степени кандидата и доктора наук.

Анатолий Торкунов: Абсолютно согласен. Я уверен, что вы такую практику имеете, приглашая классных специалистов?

Олег Кравченко: Да, мы такую практику имеем, как раз находится много разных предприятий. У нас порядка, наверно, 100 человек, причём это не связано даже с теми процентами, которые мы с точки зрения Рособрнадзора должны обеспечивать. Это как раз-таки привлечение профессионалом в первую очередь, которые поработали очень много конструкторами и создали что-то реально новое, их общение со студентами и преподавание неплохо, в общем-то, ребят мотивирует на этот вид деятельности. Кроме этого, я могу сказать, что в последнее время мы финансистов очень активно стали привлекать. Филиал тульского отделения «Сбербанка» читает 10 лекций тематических по финансам и кредитам. Кто ж кроме тех практиков, которые ежедневно занимаются и оценивают риски, может более профессионально прочитать ребятам те или иные лекции, занятия? Я считаю, что тех специалистов-практиков, которые имеют очень большой опыт работы в реальном секторе экономики, надо приравнивать, собственно говоря, к тем людям, которые, в общем-то, долго занимаются наукой, они могли бы претендовать на те же должности.

Анатолий Торкунов: Звание вряд ли они получат по формальным признакам, но на должности, я думаю, вполне могут быть привлечены.

Владимир Филиппов: Да, вы затронули тему, которая сейчас в обществе известна, ректорам известна, которые смотрят нашу передачу, естественно. Это перегиб в сторону наукометрии по преподавателям иностранных языков. Надо поднять уровень преподавателя, не просто как учёного его, не с помощью наукометрии публикации. Мы перегнули палку в ту сторону и обижены сейчас очень многие хорошего уровня преподаватели, которые хорошо преподают, а с них требуют публикаций.

Анатолий Торкунов: Да, я знаю это хорошо, у меня же много преподавателей языка, больше 50%. Но мы пытаемся эту проблем решить за счёт эффективного контракта, в эффективном контракте мы как раз прописываем главным образом умения преподавателя, его качество работы в аудитории, использование им новых подходов, новых методов, материалов методических, которые он готовит и публикует. Это хорошо работает, преподавателей стимулирует это. Кстати говоря, вы знаете, интересно, что многие, кто вступает в эффективный контракт по методике, сами потом подходят к необходимости написания и защиты кандидатской диссертации, потому что у них уже такое накопление идёт материала, что хочется себя выразить в результате в кандидатской, поэтому рост всё равно идёт защитивших кандидатские диссертации на языковых кафедрах. У нас последние годы достаточно стремителен этот рост. У нас очень мало времени осталось, но я хотел бы ещё такой вопрос поставить: вы считаете, на сегодняшний день всё-таки администрация вуза, я в данном случае имею в виду только вузы, должна, так сказать, диктовать темы кандидатских и докторских диссертаций, исходя из интересов учебного процесса, или предоставить большую свободу тем, кто хочет заниматься наукой?

Владимир Филиппов: Анатолий Васильевич, вы опять ставите вопрос за пределы университета, в масштабах страны, потому что, конечно же, вопрос актуальности тематик, то, что вы упомянули, говорила Ольга Юрьевна Васильева на Российском профессорском форуме на днях, это определение в любой науке актуальности тематики, иначе, действительно, рождается то, как вы упомянули про кафедру: он был доцентом, написал свою диссертацию лет 20 назад и таких же аспирантов по своей доцентской диссертации готовит. Вот сейчас мы в Академии образования готовим как раз перечень, мы уже 3300 тем получили, предложений, актуальных тематик в области наук об образовании. Михаил Александрович Ковальчук, когда утверждали состав ВАКа, сказал: «Мы хотим тоже проработать вопрос и предложить вузам, чтобы не сами они выдумывали, актуальные тематики в области физики. Мы – сообществом, Академией наук, в частности, отделениями». И вот сейчас активизируется работа с тем, чтобы по разным отраслям учёные и профессиональные сообщества предложили тематики, которые актуальны, и на которые в ВАКе мы будем ориентироваться. Не те, которые придумали из пальца на кафедре в своём маленьком коллективчике, а те, которые нужны стране. Вот это очень важная задача сейчас – определить актуальные тематики.

Анатолий Торкунов: Я согласен, я бы только не сбрасывал со счетов научные коллективы вузов, потому что иногда они, может быть, видят то, что не видно сверху, и предлагать какие-то темы, которые могут стать потом узловыми и принципиально важными в целом для науки. Здесь надо искать, мне кажется, всё-таки разумный баланс.

Дорогие друзья, коллеги, я вас сердечно благодарю за участие в программе! Конечно, обсудить столь обширную тему в течение краткого времени невозможно, но тем не менее, мне кажется, даже с точки зрения информационной она может быть полезна нашим телезрителям, и много интересного услышали о практике, которая существует, и о возможностях, которые открываются. И я хочу пожелать, конечно, вам, уважаемые коллеги, да и себе тоже, больших успехов, благополучия, в том числе и на этом поле научно-исследовательском, готовить хороших докторов, кандидатов наук, которые украсят наши с вами высшие учебные заведения и в целом украсят российскую, а может быть, и мировую науку. Спасибо большое вам, спасибо, уважаемые телезрители, за ваше внимание! И надеемся встретиться на программах «Ректорат» в будущем.