Не такая тюрьма. Как научиться жить в рамках закона

Гости
Владимир Котов
педагог театральной студии при Колпинской воспитательной колонии
Владимир Ивлев
начальник Колпинской воспитательной колонии, полковник внутренней службы

Обычно колонии считают местом суровым, начальников называют надзирателями, а о времени, проведенном внутри, мечтают поскорей забыть. Но в Колпинской воспитательной колонии другие правила жизни. Не менее жесткие, но более гибкие: для перевоспитания - строгий режим, а для души - творчество, открывающее глаза на жизнь до колонии и перспективы после. Такой подход меняет к лучшему не только несовершеннолетних заключенных, но и саму систему воспитательных учреждений.

Что толкает молодых ребят на преступление? Можно ли перевоспитать преступника с помощью творчества? Как научится "правильной" жизни? О чем мечтают  заключенные? Зачем колонии собственный канал на youtube? А также выступление театра теней и новый колпинский рэп!

Илья Тарасов: Здравствуйте. Я Илья Тарасов. 

Елизавета Татарникова: Я Елизавета Татарникова, и это программа "За дело!", ваш личный навигатор по добрым делам, проектам и происшествиям. 

Илья Тарасов: Обычно колонии считают достаточно суровым местом, а их начальников чаще всего называют надзирателями. Но в Колпино все совсем не так, и сегодня у нас в гостях люди, которые меняют жизнь к лучшему не только в самой воспитательной колонии, но и пытаются изменить само отношение к этим учреждениям. Итак, знакомьтесь, у нас в гостях начальник Карпинской воспитательной колонии полковник внутренней службы Владимир Ивлев, и педагог театральной студии при Колпинской воспитательной колонии Владимир Котов. Оба Ивановичи, кстати. 

Владимир Ивлев: Здравствуйте.

Владимир Котов: Здравствуйте. 

Елизавета Татарникова: Да. Здравствуйте, Владимиры Ивановичи, и спасибо, что пришли. 

Обычно, когда люди говорят о времени, проведенном в колонии, им очень хочется его забыть, и как-то из своей жизни вычеркнуть. Но у вас совсем другая история. Наверное, многие ваши воспитанники это время воспринимают как какую-то отправную точку для своей жизни, а для некоторых, может быть, это время, которое даже лучше, чем то, что было у них до. Как получилось у вас создать внутри исправительного воспитательного учреждения такую не депрессивную среду, а возможность для развития и изменения своей жизни? 

Владимир Ивлев: Само по себе лишение свободы уже есть наказание. Ограничение возможностей перемещения, в праве носить ту или иную одежду, прическу, заниматься тем или иным делом – это уже есть наказание. Но его можно исполнить по-разному. Эти дни, которые парень находится у нас – это как жизненная пауза. Вырвали его из той среды, которая его довела до преступления, а наша задача – немножко исправить ему вектор. Невозможно провести несколько бесед, сказать какое-нибудь волшебное слово, пару мероприятий, и все, и человек, которого жизнь коверкала 15-17 лет, он, раз, и исправился. Не бывает такого. Если кто-то знает такой секрет, то пусть он мне скажет. 

Илья Тарасов: Пусть позвонит, да? 

Владимир Ивлев: Да. А когда создать условия, чтобы парень, у нас находящийся, сам осознал свое положение, сам придумал с нашей помощью выход из него – не мы ему вложили наше взрослое решение, а чтобы он сам сгенерировал у себя в голове, – и если он эти приоритеты разложит нужным образом, то я считаю, что это наша победа. 

Илья Тарасов: Много людей приходит к вам, многие задерживаются. Владимир, расскажите, пожалуйста, как вас судьба в колонию затянула? 

Елизавета Татарникова: Ребята туда не по собственной воле, а вы по собственной воле пришли и остались. 

Владимир Ивлев: Они по приговору, а он по договору. 

Владимир Котов: Да. На самом деле, я уже больше года, то есть с февраля прошлого года начал заниматься, и встретился с Владимиром Ивановичем благодаря одной своей знакомой, которая сказала мне, что в Колпинской воспитательной колонии ищут человека, который стал бы заниматься с ними какими-то театральными историями. Я не знал, что это будет, может быть, какой-то драматический театр, чтобы со словами что-то играть, или что хотят. И она меня привела к Владимиру Ивановичу. С точки зрения Владимира Ивановича занятия театром должны были войти в эту систему, какую он строит, помощи ребятам. 

Елизавета Татарникова: Каким образом вы с ребятами работаете? Понятно, что театр, театр теней, театр теней в колонии, а колония – исправительное воспитательное учреждение. У вас какая-то сверхзадача внутри стоит перевоспитать, или вы просто открываете дорогу к творчеству, и уже в процессе, играя и взаимодействуя, они сами что-то для себя находят? 

Владимир Котов: Все-таки изначально должна быть поставлена какая-то задача, для чего с ними затевать какую-то историю. Потому что что потом происходит – это уже следующий этап. Но изначально нужно попытаться. И я, когда мне Владимир Иванович предложил заниматься театром теней – ну, хорошо, а какой сценарий выбрать? И мы сначала что сделали? Я взял очень простой тест, который я в театральной академии как-то пробовал со студентами, и он заключается в том, что если задаешь человеку некоторые вопросы, и он должен что-то написать, то в результате выводится некий внутренний образ, который живет в человеке, и который, так или иначе, является, может быть, побудителем каких-то мотивов к действию, рождает мотивы, во всяком случае. 

Владимир Ивлев: Ключ такой. 

Владимир Котов: Отчасти. Я надеялся, что это даст ключик. Это написали все. Когда Владимир Иванович нас привел, вот сидит вся колония, все вооружились ручками. 

Елизавета Татарникова: И все отвечали. 

Владимир Котов: Они смотрели немножко: "Ну, что тут за ерунду какую-то сейчас нам будут? Ну, ладно. Ну, напишем. Начальник же попросил". И они написали. В результате получилось, что это слова "мама", "дом", "небо", "семья", "покой", "огонь". 

Елизавета Татарникова: Все очень теплое и человечное? 

Владимир Котов: Да. На самом деле, это то, чего человеку не хватает. Выясняется, что в этом у них очень большая потребность. И тогда из этого мы стали лепить сценарий, который назвали "Сны о свободе", где герой, оказавшись в заключении, такой же парень, как и они, встает перед выбором, как у человека всегда в жизни есть выбор – все-таки куда двинуться, в какую сторону, когда ты освободишься? И он проигрывает там различные ситуации из своей прошлой жизни. Это их зацепило, потому что, с одной стороны, это было близко к тому, чем они жили до того, как они попали к Владимиру Ивановичу, а, с другой стороны, в этом сценарии были образы, которые их манят, живут у них внутри. 

Елизавета Татарникова: У нас есть видео одной из ваших работ, оно называется "Быть добру". Давайте посмотрим. 

Елизавета Татарникова: Мы видели работу анимационной студии, театральной студии. Очень много разных активностей. Мы знаем, что вы так даже и кино снимаете там с профессиональными режиссерами, и так далее. Расскажите, что это за идея, и о чем скоро мы будем смотреть? 

Владимир Ивлев: У нас в колонии есть правило, точнее лозунг, как хотите – "Праздность – мать пороков". Когда человеку нечем заняться, в голову ему лезет всякая ерунда. Однозначно. Поэтому каждая минута, каждый час, каждый день должен быть нацелен к чему-то полезному. 

Вы были в гостях, обратили, какой у нас в гостях порядок. Идеально. 

Илья Тарасов: Сами наводят, самое главное. 

Владимир Ивлев: Сами. Ни один наемный рабочий не придет и не забьет гвоздь. Все сами. А все, что сделано своими руками, не ломается. 

Помимо всех студий, помимо всех наших затей мы снимаем и клипы, пишем музыку, и пишем стихи, сняли в стиле рэп несколько исполнений, сейчас у нас готов минус, ребята сами сочинили песню о маме, спели ее, мы ее профессионально записали, и нам нужен специалист, который снимет под это видеоряд, чтобы получился клип. Поэтому, пользуясь тем, что я здесь нахожусь, обращаюсь ко всем профессионалам, лучше из Санкт-Петербурга – приезжайте к нам, позвоните. Давайте скреативим, что-нибудь придумаем, и будет наша совместная работа. 

Давно дружим с Машей Поляковой. Замечательный режиссер. Снимали с ней "Щелкунчика", тоже можно посмотреть на нашем сайте. И сняли короткометражный настоящий художественный фильм. Я ей однажды рассказал историю из жизни. У нас освободился один мальчишка, вывели мы его за территорию, а за ним не приехали. У мамы своя жизнь, у папы любовь, и он остался не нужен никому. Но я же не могу его послать: "Иди на остановку, и живи, как хочешь". Завели его назад. Ребята со столовой принесли ему покушать. Конечно, он разбитый весь. Короче, сутки был он у нас, и потом созвонились, забрали. Я рассказал эту историю Маше. И Маша сняла художественный фильм, он называется "Путешествие в Париж", скоро будет его премьера. А история простая – про то, как мальчишка попал в места лишения свободы, и его не любит его мать. Такая, знаете, драма. Не любит. Он всем ходит и рассказывает: "Моя мама, за мной приедет моя мама, она у меня самая лучшая, самая замечательная". Записывается на телефонный звонок, разговаривает по телефону, говорит: "Мама, я учусь хорошо, у меня все замечательно, у меня все здорово", а там нет никого, на той стороне трубки. И как он освобождается, и все эти житейские перипетии. Обязательно фильм будет. Мы снимали его летом. Участие принимала вся колония. 

Илья Тарасов: И актер же из колонии. 

Елизавета Татарникова: Актер – тоже ваш воспитанник. 

Владимир Ивлев: Да, актер Максим. 

Елизавета Татарникова: Чтобы не пропустить этот фильм, я предлагаю всем подписаться на Youtube-канал Колпинской колонии. Кстати, он живет активной жизнью, что довольно-таки удивительно для учреждения. У вас есть Instagram, несколько тысяч подписчиков. Кто эти люди? Для кого вы все это выкладываете, и делаете такую активную медиажизнь? 

Владимир Ивлев: Общественность рисует при слове "колония" и "тюрьма" – это что-то страшное. Это какие-то ужасные коридоры, это низкие потолки, невыносимое отношение, это какой-то Мордор. И человек, который там работает – это какая-то жуть. 

Илья Тарасов: Орк. 

Владимир Ивлев: Мы стараемся это общественное мнение изменить и показать. Телевидение и журналисты у нас очень частые гости. И парни уже не удивляются, если проходит человек с камерой и просит дать интервью. 

Елизавета Татарникова: Вы в принципе открыты. 

Владимир Ивлев: Конечно. За забор попасть легко, а выйти оттуда трудно. 

Елизавета Татарникова: Это доброе отношение к ним в перерывах между какими-то режимными историями, оно не формирует внутри такое ощущение безнаказанности, что "Сейчас я тут отсидел – нормально, комната чистая. Пойду, еще раз убью". 

Владимир Ивлев: Как раз наша задача – и мой коллектив, которым я руковожу, с успехом с ней справляется, – мы показываем парню тот ужас, который пережили люди, которым он навредил тем или иным способом. Очень легко смоделировать эту ситуацию. Психологи вполне умеют. Можно повторить обстоятельства случившегося, и он уже посмотрит немного с другой стороны. 

Знаете, наших парней научили хорошо делать плохие вещи, они прекрасно могут это делать. Телефон у кого-нибудь отнять где-нибудь, пиво открыть мизинцем, или еще что-то. А научить хорошему, и показать, что "Ты можешь не только красиво сделать в театре у Владимира Ивановича Котова, а еще и пользу какую-то оказать". 

У нас есть практика, мы каждое лето выезжаем в детский хоспис, где неизлечимо больные дети, и наши ребята в качестве волонтеров помогают этим больным детям. А я еще в сторону отведу, и говорю: "Смотрите, у вас две руки, две ноги, голова, горячее сердце. Беспутная жизнь ваша затащила вас в места лишения свободы. Вы заложники своего хамства, цинизма. А эти дети заложники своего здоровья. Вы завтра проснетесь, а они – не факт". И пускай они увидят, что кому-то в жизни повезло гораздо меньше, чем им. Они не совершали никакого преступления, эти дети ни в чем не виноваты. И пускай они увидят, немножко устыдятся своей жизни, которой живут. Пускай чуть-чуть у них где-то щелкнет, и щелкает. Едем туда на это мероприятие. Шум у нас в машине: "Ой, смотрите, светофоры, машины, тачки какие-то". Они же закрыты, не видят ничего этого. А оттуда молча. 

Я к парням своим не отношусь как к детям. Это не дети, это молодые мужчины. Он парень, ему нужно семью свою создавать, а он додик, а он спортом не занимается, не знает, кто в Великой Отечественной войне победил. Я говорю: "Как ты будешь с девушкой сидеть в кафе, она тебе задаст вопрос: "Улица маршала Жукова". Ты скажешь: "Знаю я такого. Георгий Константинович". Вот тебе уже и любовь. 

Елизавета Татарникова: У многих ли из ваших воспитанников получается потом начать настоящую жизнь? 

Владимир Ивлев: К сожалению, не ведется постпенитенциарного сопровождения. Освободился парень, уехал в свои города – у нас отбывают наказание со всего Северо-Запада, – и все. Как, что с ним? Я проявил такую инициативу – я всем раздаю свои карточки, визитки. Говорю: "Будет что-то – позвони. Даже поговорить не о чем, не с кем будет – позвони, хотя бы поговорим". И звонят: кто женился, кто на работу устроился, кого опять за преступление закрыли. По-разному. И правильно есть такое: если не за что зацепиться на свободе, то есть ты возвращаешься в те условия, которые сподвигли тебя на преступление, то все заново. То есть, если не будет труда… Праздность – мать пороков. Вот праздность – вот порок. 

Елизавета Татарникова: Владимир, а как вам кажется, какие-то ребята, с которыми вы уже занимаетесь в течение года, они потом смогут по вашим стопам пойти? 

Владимир Котов: Во всяком случае, среди них достаточно много харизматичных ребят. У них есть способности. Мне кажется, что некоторые из них вполне могли бы. Другое дело, что, может быть, кому-то не хватит роста, чтобы работать в каком-то Большом театре, а кто-то, может быть, необязательно в театр, а где-то рядом какая-то творческая профессия. 

Я поразился тому, что когда у нас был немножко шажок в сторону пения, мы вдруг на один родительский день сделали певческую программу, и они вдруг стали говорить: "Владимир Иванович-то знает", а для меня было в новинку, парень ко мне подошел, говорит: "Да у меня целая тетрадка стихов написана". А я им скачивал из интернета рэповские минусовки, и они на него клали свои стихи. И там два парня пели. 

Владимир Ивлев: На Новый год говорю: "Так, чего-то у нас давно не было ничего нового, никакой песни. 5 дней вам, чтобы написали". У нас так. Это кто-то ждет музу, а у нас не так. 

Илья Тарасов: Музу ловят. 

Владимир Ивлев: Да. Через 5 дней приходит инициативная группа, 4 человека, и понесли: про какие-то ужасы, страдания застенки, про какие-то скрипы железных засовов, про какую-то черную стену. Полный ужас! Я не стал слушать, говорю: "Всех полить святой водой. Как только прошипит на них все это – всех в отряд". Я говорю: "Переписывайте. Вы не гангстеры. Вы посмотрите на себя. Вы не вводите в заблуждение человека, который будет вас слушать. Вы расскажите, кто вы есть на самом деле". И они написали песню из четырех куплетов, каждый описал, что с ним произошло. Я слова не изменил, сказал: "Все, пойдет. Вперед". 

Елизавета Татарникова: Как песню назвали? 

Владимир Ивлев: Мы сняли клип, называется "Новый колпинский рэп на нашем канале есть". Там все про нас без каких-либо придумок. 

Елизавета Татарникова: Очень хочется посмотреть его также и на нашем канале "Общественного телевидения России", поэтому в завершение передачи предлагаю это и сделать. И напоминаю, что у нас в гостях были Владимир Ивлев и Владимир Котов. Творите добрые дела вместе с ними, а главное, делайте это с умом и удовольствием. 

Илья Тарасов: Это была программа "За дело!". Увидимся ровно через неделю. Пока. 

Как вернуть в общество нормального гражданина? Опыт Колпинской воспитательной колонии