Ты не один

Гости
Надежда Клюева
координатор проектов для бездомных «Каритас»
Лилит Горелова
многодетная мама, директор АНО БСРЦ «Дом милосердия»
Александр Горелов
главный помощник директора АНО БСРЦ «Дом милосердия»

Илья Тарасов: Здравствуйте. Я Илья Тарасов, и вы смотрите программу "За дело!". Фондов, которые одевают и кормят бездомных, огромное количество. В Москве бесплатно поесть можно семь раз в день. Еда – это, конечно, хорошо, но, к сожалению, саму проблему бездомности она не решает.

- Уникальный эксперимент – лагерь для бездомных.

- Очень интеллигентные бездомные в этом году оказались.

- Внимание, любовь и участие творят чудеса.

- Надо начинать нормальную жизнь, гражданскую. Есть руки, есть специальности. Все.

- Главное приключение этого лета – незабываемая смена в лагере "Ты не один".

- Оказывается, умею чуть-чуть рисовать, и, как мне сказали, я неплохо пишу, и вроде бы пою.

- Все это прямо сейчас в программе "За дело!" на "Общественном телевидении России".

(СЮЖЕТ.)

Илья Тарасов: Многие думают, что главное приключение лета – это "Нашествие", которое ежегодно проходит в подмосковном Завидово, но, ребята, я скажу, что вы очень-очень сильно заблуждаетесь. В прошлом году проходил лагерь для бездомных первый в России, и это главное приключение лета. На этом лагере была наш редактор Татьяна, и сейчас она нам расскажет, как она там оказалась и что она там делала. Тань, привет.

Татьяна Бондарева: Привет.

Илья Тарасов: Как тебя занесло в лагерь для бездомных?

Татьяна Бондарева: У меня есть знакомые, которые вот решили организовать такой лагерь. А я занимаюсь документальной фотографией, и мне показалось, что очень интересно будет туда поехать и пофотографировать.

Илья Тарасов: Давай поглядим, что ты там наснимала.

Татьяна Бондарева: Давай. Это мои первые минуты пребывания в автобусе – 50 человек бездомных, от всех пахнет. Я понимаю, что мне с ними ехать три часа. Наверное, минут через 30 я сижу, меня трясет. Этот потрясающий Егорыч с бородой.

Илья Тарасов: Слева?

Татьяна Бондарева: Да. Это мой любимчик потом стал. Он уже не выдержал и говорит: "Танечка, ну, что ж вы так волнуетесь? Да мы же вас не обидим, мы тут все костьми ляжем, никакую беду к вам не подпустим". В общем, ходил, меня все время опекал.

На следующей фотографии тоже есть очень колоритный человек, он весь в татуировках. Он мне рассказал потом свою историю, что он сидел в тюрьме, и так далее.

Илья Тарасов: Видимо, сидел в тюрьме он не один раз, и даже не два.

Татьяна Бондарева: Да. А я смотрю налево, смотрю направо, и там все эти люди сидят. Я думала: "Боже мой, остановите автобус!".

Илья Тарасов: Это парочка?

Татьяна Бондарева: Это муж с женой, они живут на улице, они потеряли квартиру, просто их кинули. Причем получилось, что он ее выгнал на улицу, а потом его обманули.

Илья Тарасов: И он пришел на улицу к ней, и снова любовь?

Татьяна Бондарева: Да-да-да. В лагере есть правила. Чтобы тебя пустили в автобус, нужно было прийти в шесть утра, пройти прожарку.

Илья Тарасов: От вшей, санобработку, а потом уже поехать?

Татьяна Бондарева: Да, поэтому нужно было еще прийти трезвыми, поэтому это такой тест был на адекватных.

Илья Тарасов: Кстати, да, хорошо. Видимо, поэтому автобус не настолько полный.

Татьяна Бондарева: Там причем кто-то из автобуса выходил: "Я никуда не поеду", потом кто-то: "Поеду".

Илья Тарасов: Это приехали, да?

Татьяна Бондарева: Да, это лагерь. Это очень важный был момент. Они же все приехали без одежды, а там они могли выбрать одежду, какую они сами захотят.

Илья Тарасов: Типа секонд-хенд, но бесплатный?

Татьяна Бондарева: Да. И дальше начались удивительные вещи. Через пару дней в лагере для бездомных такое ощущение, что она была в санатории. Они настолько все стали выглядеть прилично. Это Егорыч мой любимый.

Илья Тарасов: То есть бездомный ходит с огромным мобильным телефоном в руке и, видимо, говорит: "Чего вы здесь шумите, ребята? Я тут по Wi-Fi не могу связаться".

Татьяна Бондарева: Да. Он еще стихи все время читал какие-то. Он наш весь лагерь держал.

Илья Тарасов: Читают книжечки ребята.

Татьяна Бондарева: Похожи на бездомных?

Илья Тарасов: Нет, не похожи. Просто мужик и на пикнике.

Татьяна Бондарева: Про этого якута сейчас расскажу, он слева. Не помню, как зовут, но все его называют якутом. Это Тамара, такая вся опухшая, слева якут.

Илья Тарасов: Такой же опухший, как Тамара, если что.

Татьяна Бондарева: Случайно попал в лагерь, пришел помыться. Ему говорят: "Пойдем в лагерь".

Илья Тарасов: Ты там жила прямо в палатке?

Татьяна Бондарева: Я жила в палатке неделю, оставляла всю свою технику, ела с ними из одного ведра. Это якут. Представляешь, он в прошлом был крупным помоутером, и он прогорел на какой-то команде. Я сначала думала, что он меня обманывает, ну, историю. А потом я понимаю, что он правильные вещи рассказывает, он просто не может их придумать. И он погорел и сбежал из своего города в Москву, и в Москве уже так скатился сильно.

Илья Тарасов: То есть сейчас, может, мы его показываем, а его кто-то ищет, да?

Татьяна Бондарева: Да. Причем он эту фотографию потом отправлял своей маме. Он говорит: "Танечка, спасибо тебе большое за фотографии. Моя мама теперь будет думать, что со мной все в порядке".

Илья Тарасов: Круто.

Татьяна Бондарева: Я причем говорю: "Ну, пожалуйста, возвращайся ты. У тебя есть профессия, университет закончил". Он говорит: "Ты знаешь, меня так затянула улица. Я уже не могу, я уже два года".

Это Тамара, которая была рядом с ним.

Илья Тарасов: О! Тамара, да.

Татьяна Бондарева: Она такая модница. Она переодевалась по нескольку раз в день. Она каждый день меняла сумочки. Я причем как-то ей говорю: "У вас такие классные варенки, вы такая красивая". Она такая: "Танька, хочешь, я тебе все отдам? Да забирай, у меня еще там есть". В общем, она пыталась мне эти варенки весь лагерь всучить.

Вот она опять, видишь, какая модная сидит? Это женщины, они все бездомные, представляешь?

Вот это мои любимчики.

Илья Тарасов: Все трое? Какая у нее юбка. Это что у нее там, колготки в сеточку?

Татьяна Бондарева: Да-да. Справа – это Леня. Он с того лагеря вернулся домой. Ему купили билет. И я его встретила на том фестивале. Он идет через всю площадь, кричит мне: "Танька!". И дальше было смешно. Я говорю: "Леня, говорят, ты был дома". А он говорит: "Да, был дома". Мы с ним разговаривает. Я говорю: "А ты работал?". Он говорит: "В смысле работал? Зима на улице. То дождь, то снег. Кто работает?". Сейчас мама сказала: "Леня, съезди в Москву, отдохни".

Илья Тарасов: Короче, Леня на улице сейчас, да?

Татьяна Бондарева: Да. Это абсолютно его такой выбор. Он говорит: "Я приехал отдохнуть, поесть".

Илья Тарасов: А это кто?

Татьяна Бондарева: Это потрясающий парень. Представляешь, когда ему было семь лет, его родители привезли в детский дом, хотя он не помнит, чтобы они пили. Потом он вышел из детского дома, как-то адаптировался, устроился на работу, и он работал охранником во Внуково. Он рассказал какую-то ужасную историю. Когда пришло время получать лицензию на оружие, он приходит и ему говорят: "Вас не существует, вы умерли", и забирают его паспорт. И стали разбираться с той квартирой, где жили родители. Родители бесследно исчезли, а он по документам умер. И он не мог получить новый паспорт, он стал бомжевать, и он так не смог добиться правды, потому что у него, видимо, нет таких навыков пробиваться. Он сейчас где-то в Тверской области, его приютил православный священник. Он принимает роды у коров и работает звонарем. Классный парень, играет на гитаре, но он не может получить паспорт, его нет по документам.

Илья Тарасов: Расскажи, как в лагере? Там кушали, спали, отдыхали, купались?

Татьяна Бондарева: Это было очень похоже на пионерский лагерь. Было удивительно, как они сначала первые дни, все: "Что это такое? Выпить даже нельзя, ничего нельзя выпить". И потом я смотрю, что они стали высыпаться. Люди не спят, все время находятся в подъездах. Они мне все говорят: "Да мы не хотим пить. Просто мы чтобы заснуть, вечером выпьем и наутро оставим". И получается, что они все время находятся в стрессе. И тут они за эту неделю как будто бы вернулись в то прошлое, когда они себя уважали, когда им было комфортно. И они на седьмой день так все расслабились. Это я пошла ночью с фонарем по лесу, не боясь. Это Егорыч мой любимый. И я вообще поняла, что после этого лагеря я ничего не боюсь.

Илья Тарасов: А там и не страшно, наверное, было.

Татьяна Бондарева: Наверное, страшно от своих сначала стереотипов в голове о бездомных, потому что тебе кажется, что они такие какие-то все одинаковые, что все пьют. А когда ты послушаешь их истории, ты понимаешь, что там просто нет клише, там очень много историй. И удивительно то, что я видела, как люди меняются.

Илья Тарасов: Это то, о чем говорил в самом начале – главное приключение лета.

Я тебе так скажу. Я знал, что ты ездила в лагерь в прошлом году, и тебе там понравилось. Я обзавидовался и не смог себя сдержать. Поэтому в этом году я сам съездил в лагерь. Об этом я тебе покажу сюжет.

(СЮЖЕТ.)

Илья Тарасов: У нас в гостях чудесная семья Гореловых: Лилит, Александр. Не в первый раз. Эти люди и организовали лагерь для бездомных. Кстати, сколько у вас сейчас детей?

Лилит Горелова: 34.

Илья Тарасов: Потому что большинство нас знает по тому, что у вас много детей. 34 человека?

Лилит Горелова: Да.

Илья Тарасов: Все вместе с вами живут?

Лилит Горелова: Конечно, нет.

Илья Тарасов: Сколько сейчас?

Лилит Горелова: Сейчас с нами живут 17 человек. Мы все вместе, нас 17.

Илья Тарасов: Многие люди, у которых по одному-два ребенка, они не знают, где найти время на то, чтобы заняться детьми. У вас в доме живет 17 человек, а вы еще лагерь для бездомных организовали. Это как получилось? Саша.

Александр Горелов: Идея пришла два года назад: почему бы не сделать лагерь для таких людей, чтобы просто вырвать их из той атмосферы, где они в городе, на природу, чтобы они там чуть-чуть очухались, и уже осознанно приняли какие-то решения в своей жизни.

Илья Тарасов: Я ездил к вам в лагерь, и меня люди спрашивают: "Ты куда поехал?". Я говорю: "В лагерь для бездомных" – "Это что такое?" – "Это как пионерских, только для бездомных" – "В смысле? Есть такой" – "Получается так" – "А там вообще не страшно?".

В первый раз в лагерь вы привезли, по-моему, 70 человек.

Лилит Горелова: Да.

Илья Тарасов: Вывезли из автобусах из Москвы, привезли в лес и сами думали: "А что нам с ними делать?". Страшно было? Мало ли, что они… Все-таки вы их хорошо не знаете, кого-то видите в первый раз. Лилит, как вообще?

Лилит Горелова: На самом деле, нам было не страшно. Из-за чего? Потому что мы же не первый раз увидели бездомных, и, как Саша сказал, мы уже на протяжении 10 лет с ними. И несколько раз в неделю мы встречаемся, и кормим, и приглашаем на благотворительные акции, мы находимся в Люблино, в ЦСА, то есть тоже постоянно с ними общаемся.

Идею про лагерь, может быть, в какой-то мере и они нам дали, сами бездомные, потому что каждый год, когда мы делали лагерь для подростков и беспризорных, они говорили: "И мы хотим". Мы говорим: "Нет, мы не можем".

Илья Тарасов: Да. "В смысле?".

Александр Горелов: Да. "Вы же взрослые. Как вы?". Они говорят: "Мы тоже". И даже пытались сказать, что им по 20 лет, хотя им под 40. Говорит: "Я просто так выгляжу, потому что я бездомный. Вы понимаете? Мне 20 всего лишь". И мы подумали: "А ведь эти люди же нуждаются, они нас сами просят, чтобы мы делали эти лагеря". И рискнули, такая дикая идея у моего мужа возникла, и я его поддержала – попробовать.

Что было удивительно, что они участвовали во всех мероприятиях. Если детей надо как-то заставлять, подгонять, стимулировать как-то, то они сами эти ярмарки, все эти конкурсы талантов и все. Мы были удивлены, насколько люди нуждались именно в таком хорошем отношении. И когда уезжали, они говорят: "Давайте и вторую смену. Мы бы остались".

Илья Тарасов: Саша, вопрос. Всех кормили, мы дали спальники, палатки, тент, все работало, баня и так далее. Дорого провести лагерь для бездомных? Какой примерно бюджет? Я понимаю, что цифры называть не будем. Но действительно, дорого ли? И как получилось эти деньги собрать?

Александр Горелов: Дорого, потому что мы арендовали этот большой шатер, покупали всю эту еду, оборудование, палатки, спальники. Это такой бюджет.

Откуда деньги? На пожертвования. У нас есть сайт, у нас там информация.

Лилит Горелова: Кроме этого были организации, которые помогли нам с питанием, то есть отдавали нам питание прямо коробками.

Илья Тарасов: В следующем году тоже будет лагерь, и все те, кто хочет узнать подробную информацию, у нас сейчас висит ваш сайт в эфире, можете зайти, посмотреть, познакомиться. Я так понимаю, что и фотография есть классная оттуда, поэтому плотнее, посмотрев нашу программу, еще можно и на сайт зайти (www.доммилосердия.рф).

Все задают вопрос: "Лагерь, хорошо отдохнули. А дальше что?". Действительно, было время, когда кормили. А что дальше? А дальше лагерь. Сейчас лагерь, а дальше что? Они все побыли, все хорошо, а дальше они возвращаются же обратно в город, кто куда. Есть ли какая-то история с продолжением, куда они могут ехать?

Лилит Горелова: Что было удивительно, что мы взяли всех наставников и вожатых, можно сказать, если это слово приемлемо, из бывших реабилитантов реабилитационных центров. То есть люди, которые уже крепко стоят на своих ногах, которые создали семьи, у них уже свой бизнес или еще что-то, но ранее они были в трудной жизненной ситуации, они были нашими наставниками. Естественно, у них были какие-то контакты и реабцентров, и государственных, и христианских, и они очень плотно работали со своими подопечными.

Некоторые ребята уехали именно в те центры. Мы мечтали, верили, очень хотели и купили землю, и начали строить там первый дом для бездомных.

Илья Тарасов: Что это будет? Саша, это прямо большой дом, в который может приехать бездомный? Что он будет там делать? Проходить реабилитацию, жить, работать?

Александр Горелов: У нас земля 3,5 гектара, это сельхозугодья, и мы там хотим сделать хозяйство, живность какую-то, птицу. И дом рассчитан, мы сейчас строим, где-то на 15 человек. Главное, чтобы они ушли с улицы и опять начали что-то делать своими руками, работать.

Илья Тарасов: Грубо говоря, бездомный побывал в лагере, ему предлагают: "Вот есть дом, ты можешь туда приехать, можешь там жить, выращивать, получать заработную плату. То есть жить нормальной жизнью"?

Александр Горелов: Да.

Илья Тарасов: Получается, этот дом вы уже построили?

Александр Горелов: Построили, но на половину, потому что денег хватило только поставить коробку.

Лилит Горелова: Мы думали, что главное – это поставить коробку и дом, а все остальное потихонечку. А когда мы столкнулись с такими моментами, как скважина, утепление, электричество, прокладывать трубы и все остальное – это для нас было маленьким шоком. Мы поняли, что это не меньше нужно вложить средств, и дальше эксплуатация всего этого, и так далее. То есть это было дорого.

Илья Тарасов: Чтобы все заработало, необходимы коммуникации. Да?

Лилит Горелова: Да.

Илья Тарасов: Давайте попробуем нашей программой собрать вам немножечко денег на то, чтобы эти коммуникации поставить. У нас на экране сейчас вы видите сайт www.доммилосердия.рф. Можете зайти туда, почитать подробную информацию, и сделать пожертвование на то, чтобы дом у ребят в следующем году уже заработал. В этот же дом на строительство с вами поехало еще несколько человек, которые как раз были в лагере, решили уйти с улицы и работать. Действительно так? И как они себя нашли, кем они работают?

Александр Горелов: Как раз человек, который будет заниматься птицами, он прямо мечтает, говорит: "Я хочу курятник. Скоро это все?". Эти люди жили в бытовках, пока дом строился, и сейчас они передут в дом. Когда переедут в дом, эти бытовки мы отдадим под курятники. Этого человека зовут Игорь, он еще с тех 1990-х годов учился в интернате, жил в детском доме, и остался бездомным.

Лилит Горелова: Потерял жилплощадь.

Александр Горелов: Мы знаем его уже несколько лет, то есть он приходит на кормление. А сейчас, когда у на появился дом, мы взяли его к себе.

Илья Тарасов: Лагерь закончился, прошло несколько месяцев. Судьба тех людей, которые были в лагере, помимо тех, кто уехал с вами? Кого-нибудь знаете, кто-нибудь присылает фотографии, пишет?

Лилит Горелова: Да.

Илья Тарасов: Что у людей, как сложилось? Понятно, кто-то остался на улице и продолжил жить, так же, как жил, а кто-то что-то поменял. У кого что изменилось?

Лилит Горелова: Удивительно, но очень интеллигентные бездомные в этом году оказались. Там с высшими образованиями, даже профессор был. Не буду озвучивать, чтобы не было ему неприятно. Да, он уехал в свой город, купили ему билет совместно с организацией "Каритас", и он сейчас со своей семьей преподает в институте.

Илья Тарасов: Вот так вот. А мы его видели в лагере.

Лилит Горелова: Да. Процент в этом году был намного выше тех, кто принял качественное решение куда-то уйти с улицы.

Илья Тарасов: Сам лагерь в следующем году планируете? Сколько смен? Я помню, что разговор шел о двух.

Лилит Горелова: Смены зависят от финансирования, на самом деле, то есть от количества людей, финансирования, от администрации Ступинского района тоже очень многое зависит, поскольку мы находимся на их территории.

Почему именно лагерь, такая идея? Потому что когда мы подходим к бездомному на улице, он в своей привычной обстановке, где рядышком собутыльники или еще кто-то, ему очень сложно сделать правильное решение, качественное решение о том, чтобы изменить что-то в своей жизни.

Когда он находится в лесу с любящими, можно сказать, людьми, которые пытаются ему помочь.

Илья Тарасов: Без алкоголя.

Лилит Горелова: Да, без алкоголя. Кстати, ни разу ни одного случая, как вы видели, чтобы кто-либо выпивал.

Илья Тарасов: Хотя магазин был недалеко.

Лилит Горелова: Да. Даже купили так, чтобы мы не видели, в специально отведенных местах.

У нас было очень много гостей, каждый раз кто-то приезжал. И они видели, что они настолько важны для общества, что каждый вечер приезжает какой-то очень важный гость. То есть люди поняли, что они являются частью общества, и это дало толчок для того, чтобы они как-то постарались выйти из этого ситуации.

Люди начали восстанавливать свои социальные навыки и понимать, что они могут являться какой-то частью общества.

Илья Тарасов: Еще раз хотел сказать вам "спасибо", пожелать вам удачи. Приглашайте нас в лагерь в следующем году. А я напоминаю, что у нас на экранах сайт "Дома милосердия" (www.доммилосердия.рф), куда вы можете зайти, прочитать информацию, сделать пожертвование и приблизить наступление новой лагерной смены хотя бы на пару дней.

А мы возвращаемся к нашему лагерю для бездомных.

(СЮЖЕТ.)

Илья Тарасов: У нас в гостях Надежда Клюева, она координатор Службы помощи бездомным благотворительной организации "Каритас", а в лагере она рулила всеми социальными программами, которые там проходили.

Надя, лагерь для бездомных, что ты там делала вообще?

Надежда Клюева: Наверное, я тоже была координатором, можно так сказать, и в основном социальных процессов. В Москве наш один из важных аспектов – это как раз ресоциализация бездомных людей, включение их в общество, и преодоление социального исключения. Сейчас наша программа ориентирована на так называемое жизнеустройство. Мы выбрали этот термин, потому что он многогранный и включает в себя как раз все те основные процессы, которые, может быть, немножко нарушены или сломаны у бездомных, или, может быть, где-то они потерялись.

Что-либо восстанавливать паспорта – этим очень много кто занимается…

Илья Тарасов: Кормить.

Надежда Клюева: Да, это очень популярное дело. И первое, когда ты видишь какого-то человека, который лежит на улице, и ему плохо, тебе кажется, что его надо накормить, восстановить документы, устроить на работу, и вроде бы он и взялся. Но, на самом деле, так не происходит, и пример тому – это и государственные социальные центры, и некоммерческие разные центры, в которых люди живут годами, а то и десятилетиями, и ничего у них не меняется. Документы им восстанавливают по пять раз, а что-то не работает.

Илья Тарасов: Надо мозги поменять, видимо, мышление.

Надежда Клюева: Верно. Как раз один из очень тонких моментов, про которые мало кто помнит – это мотивация людей, само желание изменения. Потому что когда человек находится на улице, уже через месяц он привыкает к личной жизни, начинает вступать в контакт со средой бездомных людей, и постепенно забывает, как он жил на улице.

Один человек мне рассказывал, что где-то через 3-4 месяца, когда он был на улице, был очень голоден, уже несколько дней не ел, не знал, где взять еду. Он говорит: "Я вижу, лежит грязный хлеб на асфальте, вокруг идут люди". Он посмотрел вокруг, никто на меня не смотрит. Я поднимаю этот хлеб, и я его кусаю, смотрю вокруг, и понимаю, что мир изменился, что этих людей уже не существует, которые идут мимо. Я ем этот хлеб, и я уже другой. И эта инаковость все больше и больше нарастает со временем пребывания на улице. И со временем, может быть, через год-полтора для людей уже внешний мир, привычное для нас общество, оно работает только на удовлетворение каких-то базовых потребностей. И если прийти на точку кормления на Краснопрудную или еще куда-то, и начать разговаривать с бездомным человеком, то он сразу тебе скажет: "А что ты мне дашь?", или "А что от тебя можно получить?".

Илья Тарасов: "Дай, дай, дай, дай, дай".

Надежда Клюева: Да. Уже нет надежды на то, чтобы выстроилась какая-то прочная социальная связь, уже нет надежды на доверие. В этом месте сильный фактор совести и стыда. Стыд – это очень сильное социальное чувство, наверное, самое сильное социально чувство, что стыдно за то, что с ним произошло. И большинство людей, если разговаривать глубинно, то есть лично очень, то люди признают, что это они виноваты. Здесь они выпили, здесь они не с теми посидели. На самом деле бездомность – это череда катастроф, которая происходит в личной жизни человека, и она незаметна другим людям.

Илья Тарасов: В лагере было много всяких интересных мероприятий: отряды, названия, девизы, гимны. На первый взгляд, смысл? Они что, дети? То есть какое-то недоумение, зачем это надо. Смотришь – им это надо. А в реальности все эти смешные, забавные программы, они имеют какую-то глубинную серьезность. Расскажи про это.

Надежда Клюева: Для того чтобы быть членом нашего общества, нужно соответствовать некоторым требованиям, которые общество выставляет к своим членам. Это первое и самое простое – какой-то внешний вид, это наличие квартиры, наличие работы, наличие каких-то социальных связей. То есть есть некоторый набор базовых вещей, которые если есть у человека, то ты принят. Если у тебя их нет, то ты не принят.

Наше рабочее понятие, жизнеустройство, мы попытались в него включить все эти базовые вещи, которые есть у человека, а именно это дом и хозяйство, умение обращаться с деньгами, это социальные связи, какой-то социальный круг, близкие люди. Очень важна связанность с другими. Это трудоустройство и труд, и что человек должен трудиться для того, чтобы быть членом этого общества. Это здоровье, и не столько очень хорошее здоровье, сколько умение о нем заботиться и умение его поддерживать, поддерживать свое тело в порядке, чтобы от тебя не пахло. Это духовность, индивидуальность и личностное развитие.

За основу программы лагеря мы как раз взяли пять базовых показателей того, как человеку включиться в общество, чтобы он попробовал в игровой модели – лагерь является все-таки большой игрой для взрослых – все эти пять показателей прожить, пять сфер прожить на себе, попробовать и получить опыт взаимодействия с другими людьми в…

Илья Тарасов: Игра, но немножко серьезная.

Надежда Клюева: Да. Получить опыт взаимодействия с другими людьми, может быть, с людьми, с которыми он незнаком, но по таким социальным правилам, которые накладывает наше общество.

Первое, за что мы взялись – за умение вести хозяйство. Когда люди приехали, задачей первого дня было обустроить свою территорию, окопать палатки, поставить то, что не поставлено, сделать места общего пользования, именно заняться хозяйством. И у людей это получилось очень здорово, все обустроились, сделали туалеты.

Илья Тарасов: Костерок вечером.

Надежда Клюева: Да, сделали места для костра. Второе – это социальные связи, социальные роли. Чтобы эта социальная связанность проявилась, мы предложили людям сначала разделиться я отряды, у каждого отряда было по два наставника. Эти наставники сами чаще всего имели уже личный опыт либо бездомности, либо зависимости, какой-то кочевой жизни, нестабильности. Они это уже преодолели, и эти наставники их немножко поддерживали, координировали и опекали.

Они сначала разбились на отряды. Мы предложили, чтобы это были не отряды, а народы, чтобы каждый этот отряд становился каким-то народом. Каким именно, он выбирает сам. Он придумывает какую-либо форму бытия, то есть либо это поселение, либо город, либо деревня, либо несколько деревень. Также чтобы они выбрали свое название, форму правления, правителей, продумали законы, по которым они будут жить, законы взаимодействия с другими народами, какие у них будут, и какие будут между ними отношения.

На второй день мы предложили, чтобы каждый народ запустил свое производство, то есть сделал свой продукт.

Илья Тарасов: У тебя есть продукты из лагеря?

Надежда Клюева: У меня от лагеря осталось очень много вещей. Где-то на третий день я уже начала даже заказывать людям то, что я хочу. То есть у меня, например, было такое колье. Я попросила: "Сделайте, мне, пожалуйста, шишечку, найдите, сделайте дырочку, разукрасьте ее определенным образом, лаком покройте".

Илья Тарасов: Ну, ничего себе!

Надежда Клюева: У меня она до сих пор есть. Я сегодня хотела надеть ее, но забыла, честно говоря.

Или, например, у меня есть баня, и я заказывала веники для бани. У меня они до сих пор лежат: дубовые, березовые. Уже некоторыми пользовалась – классно!

Люди делали, делали с любовью, с желанием, но качество, понятно, что нужно нарабатывать. И это как раз то, чего нам немножко не хватило в лагере. Мы точно будем делать лагерь на следующий год. Нам нужны мастера, мужчины, которые умеют делать что-то руками, у которых есть инструменты, которые могут приехать и научить, либо приехать и поделиться каким-то умением, например, обработки дерева, может быть, сделать что-то с камнями, то есть что-то такое, чтобы у людей появилась возможность за эти шесть дней, которые там люди были, научиться, и научиться делать качественного.

Плюс что мы прибавили к социальным связям – это было тоже нововведение этого лагеря, – что мы сделали такой открытый микрофон, что каждый день он работал, и он никогда не простаивал. На самом деле туда все время выходили люди. Желание заявить о себе и желание оставить после себя след – это одно из базовых желаний человека. И в последний день была задача описать свой личный проект. Для этого мы объявили в лагере час тишины, когда люди не разговаривали между собой, и это было время для того, чтобы человек побыл сам с собой, разобрался в себе. Мы раздавали небольшие листовочки, где были простые вопросы: "Какая моя ближайшая цель? Что у меня для этого есть? Что мне необходимо? Какие мои результаты, которых я достиг в лагере? Какие результаты будут моих первых шагов после лагеря? Какие будут результаты для меня? Какие будут результаты для других? Какие будут результаты для среды?".

Илья Тарасов: Такой итог.

Надежда Клюева: Да. Одна из наших основных задач была настроить людей на личный результат. Бездомность характеризуется еще тем, человек живет одним днем, и он у него одинаковый. А мы старались, чтобы в каждом дне вечером на свечках мы собирались, и каждому человеку задавались такие вопросы: "Что я сделал сегодня хорошего? Какой мой личный результат? Что мне сделали хорошего? Что я получил от среды?", чтобы люди рефлексировали, учились этому анализу, что в каждом дне есть что-то ценное, что-то важное, и что-то, что он сделал. Очень часто люди не видят…

Илья Тарасов: Ничего: ни результатов своей работы, ни результатов дня.

Надежда Клюева: Да. Один день мы назначили днем здоровья, предложили людям собирать рецепты, каждому вспоминать из детства. Это дало тоже очень большие результаты, потому что люди вдруг вспомнили связанность со своим родом, с какими-то своими предыдущими поколениями, бабушками, дедушками – то, что люди подзабыли, живя на улице по 7-8-10 лет.

Илья Тарасов: Супер! Программа работает, мы сами в этом убедились. Надеюсь, что в следующем году вы придумаете новых фишечек, и программа заработает еще лучше, и результаты будут еще более явными. Спасибо, что пришла.

Надежда Клюева: Спасибо!

Илья Тарасов: С проблемой бездомности наша программа работает уже не первый год. Мы снимали репортажи и на вокзалах, и в ночлежках, и в различных благотворительных фондах, но по-настоящему понять этих людей у меня получилось только сейчас в лагере.

Это была программа "За дело!", увидимся ровно через неделю. Пока!