Культуролог Ольга Медведко: Каждый творческий человек – это совершенно особая личность... заложник своего творчества, а творчество их сжигает полностью

Гости
Ольга Медведко
председатель Гумилевского общества

Павел Давыдов: Истинный художник загадочен по природе своего дарования, при этом судьба писателя в России – это тема очень неоднозначная, так как таит в себе загадки и порождает сплошные вопросы, которые волнуют людей последующих поколений, да и мистика смерти талантливого человека проходит отдельной линией через всю его жизнь. И всё же почему в России у многих писателей судьбы сложились так трагически?

С нами на связи Ольга Медведко – председатель Гумилёвского общества, культуролог, кандидат педагогических наук, член Союза писателей России.

Ольга Леонидовна, здравствуйте!

Ольга Медведко: Здравствуйте!

Павел Давыдов: О судьбах русских писателей можно сказать словами Бориса Пастернака: «О, знал бы я, что так бывает, когда пускался на дебют, что строчки с кровью – убивают, нахлынут горлом и убьют! Ведь жизнь не читки требует с актёра, а полной гибели всерьёз», – это строки фрагмента одного из произведений Пастернака, которому досталось от советской власти, но были и Грибоедов, и Лермонтов, и Пушкин, и Достоевский, Ахматова, Блок, Шолохов и другие, судьба каждого поражает своим трагизмом. Вот, на ваш взгляд, как это можно объяснить? Не иначе как мистика сплошная.

Ольга Медведко: Не только мистика. Наверно, каждый творческий человек – это совершенно особая личность, и мы можем продолжить этот список и среди поэтов Серебряного века: это и Есенин, и Маяковский, и Цветаева, и Волошин, и многие другие. Даже те, которые умерли своей смертью, всё равно – это очень трагические судьбы, тот же Пастернак и Ахматова, которая пережила их всех и умерла в 1966 году. Но каждый из них, наверно, заложник своего творчества, а творчество их сжигает полностью, плюс эпоха.

Павел Давыдов: То есть, получается, чем талантливее человек, тем сложнее и трагичней его судьба?

Ольга Медведко: К сожалению, это так. И действительно, как ещё говорил Высоцкий, «поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои больные души». Это происходит с каждым поэтом и с каждым настоящим творцом.

Павел Давыдов: Вы – председатель Гумилёвского общества. Вокруг масштабной фигуры этого литератора тоже много загадок и тайн. О них мы поговорим, но прежде узнаем, как война поэта повиляла на его творчество. Я напомню, что Николай Гумилёв вошёл в историю русской литературы как основатель акмеизма, был поэтом, переводчиком и художественным критиком, он участвовал в Первой мировой войне, получил несколько орденов. Смотрим сюжет, который мы назвали «Война поэта».

СЮЖЕТ

Павел Давыдов: Именно на войне Николай Гумилёв вырос как поэт, но и после Первой мировой в судьбе Николая Степановича много интересных деталей и загадок. Мы продолжим разговор об этом через несколько минут, оставайтесь с нами.

Мы смотрите программу» «Большая страна. Территория тайн». Напомню, с нами на связи Ольга Медведко – председатель Гумилёвского общества, культуролог, кандидат педагогических наук, член Союза писателей России.

Ольга Леонидовна, мы пытались узнать судьбу рукописи знаменитой повести, написанной Николаем Гумилёвым на войне, но это лишь одна страница из жизни поэта, а их было немало. А какой противоречивый факт и биографии Николая Степановича лично у вас вызывает больше всего вопросов?

Ольга Медведко: Конечно, в его судьбе было очень много загадок и очень много того, что не реализовалось в его жизни, и, как он сам говорил, «меня будут помнить, и я сам считаю, что самое главное в моей жизни – это мои стихи, мои путешествия и моя война», но больше всего он предпочтение отдавал своим путешествиям, а здесь загадок много, потому что даже специалисты расходятся, сколько путешествий у Гумилёва было.

Павел Давыдов: Да, к слову о путешествиях, сколько раз он был в Африке, неизвестно. Более того, он даже вроде как соблазнил дочь вождя и попытался её похитить – тоже интересная деталь, и обросла она абсолютными легендами и мифами.

Ольга Медведко: Это в основном всё легенды, но, в общем-то, конечно, специалисты знают, сколько раз он был, просто расходятся в том, считать ли его первое путешествие в 1907 году, когда он тайком от родителей собрал деньги и поехал, и в первый раз посетил Египет, то есть он добрался до Александрии и Каира, так сказать, считать это полноценным путешествием или нет? А так это были путешествия и в 1908 году и позже уже в 1910 году.

Павел Давыдов: Давайте ещё о личной жизни поговорим. «Муж хлестал меня узорчатым, вдвое сложенным ремнём», – писала Анна Ахматова. А вот Гумилёва несчастная любовь была, кажется, важнее семейного счастья. Получается, что поэт хотел быть несчастным, чтобы это давало ему ещё больше эмоций творить. Вы такой подход разделяете?

Ольга Медведко: Представляете, когда в одной семье соединились два гения? При том по таланту вполне равноправные и равновеликие, и, конечно, это была любовь-поединок, и Гумилёв влюбился в неё в ранней юности, и на протяжении их романа-поединка ей делал предложение 4 раза и 3 раза пытался покончить жизнь самоубийством: травился, стрелялся, топился. Слава богу, это всё не удалось, и мы имеем великого поэт, но, конечно, для творчества вот эти страдания были, наверное, очень нужны, именно поэтому есть портрет Ахматовой, которая писала Гумилёва, и Гумилёва, который писал портрет Ахматовой. «Неслышный и неторопливый, так странно плавен шаг её, назвать нельзя её красивой, но в ней всё счастие моё», – вот в этом всё и сказано, он и прощал ей всё и терпел очень многое, но именно поэтому такое было удивительное творчество, в том числе любовная лирика и у Ахматовой, и у Гумилёва.

Павел Давыдов: Ольга Леонидовна, но отношения Ахматовой и Гумилёва всегда были очень странными. Более того, постоянно были какие-то измены, грубо говоря, Николай Степанович был не верен.

Ольга Медведко: Как говорила в своё время Марина Цветаева, «всё идёт в топку творчества». Вот эта топка творчества была необыкновенной, но также нужно помнить, что когда Гумилёв и Ахматова сразу после венчания отправились в Париж в путешествие в медовый месяц, и там они познакомились с Модильяни, а дальше уже многие знают тоже, что случилось, что началось необыкновенное притяжение этих двух будущих гениев – великой русской поэтессы и великого итальянского художника, тогда абсолютно не известного, то есть на заре туманной юности произошла эта встреча, и потом они расстались Модильяни писал. Но год спустя Ахматова уехала в Париж одна на 3 месяца.

Павел Давыдов: Вообще жизнь и смерть Николая Гумилёва окутана мифами, Николай Степанович всё время как бы шутил со смертью. 100 лет назад в ночь на 26 августа 1921 года его расстреляли. Неизвестно, существовал ли заговор, в котором его и других якобы участников обвинили, как и место, где упокоилось тело. Ольга Леонидовна, а как вы думаете, мы, современники, когда-нибудь узнаем подробности этой страшной смерти?

Ольга Медведко: Сейчас об этом говорить очень сложно, потому что биограф Гумилёва Павел Николаевич Лукницкий со слов Ахматовой начертил предположительную схему места растерла Гумилёва, а его сын Сергей Павлович Лукницкий 20 лет жизни посвятил реабилитации Гумилёва, он специально стал юристом, чтобы добраться до дела Гумилёва, и работал в прокуратуре. И из более чем 200 томов в 90-е годы было доступно только 3, то есть то, что называлось «соучастники ПДО, «Петроградская боевая организация». И даже дата расстрела раньше была неизвестна, но сейчас все сходятся на том, что расстрел произошёл всех, кого обвинили в этом заговоре, в Ковалёвском лесу на Ржевском полигоне. И там сейчас находится такой как бы народный мемориал: к сосне прибит портрет Гумилёва и вот его могила. И 26 августа в эти места приходят люди, читают его стихи и так поминают поэта. Я думаю, что ему бы это понравилось. К сожалению, у величайшего русского поэта могила мы не знаем, есть ли она или нет, музей есть только в городе Бежецке, где усадьба Гумилёвых находится, ни в Москве, ни в Петербурге музея нет. Вот только в этом году, 100 лет спустя после смерти, мы получили разрешение на установку памятника. Мы ведём группу «Гумилёвское общество» и именно там виртуально мы держим память поэта, там несколько тысяч подписчиков, и таким образом мы соединяем всех людей на просторах России, которые увлекаются и которым дорого имя Гумилёва, но фактически это уникальная личность, и память его держится таким образом.

Павел Давыдов: Ольга Леонидовна, благодарю вас такую работу, потому что действительно важно помнить, важно изучать и важно говорить об этом. Кстати, ещё одна великая личность, чья смерть будоражит до сих пор, – Максим Горький. Мы сейчас посмотрим сюжет, который называется «Знаменитый сторож», а затем продолжим разговор.

СЮЖЕТ

Павел Давыдов: Судьба яркого и талантливого человека в России всегда была сложной и трагичной. Почему такая особенность качается именно русских литераторов? Об этом мы говорим с Ольгой Медведко – председателем Гумилёвского общества, культурологом, кандидатом педагогических наук, членом Союза писателей России.

Жизнь и смерть Максима Горького тоже поражает своими тайнами и недосказанностью. Человек, который призывал революции, но затем её проклял, он смог признать ошибки, но пострадал от режиме. А, на ваш взгляд, у Максима Горького могла быть другая судьба, Ольга Леонидовна?

Ольга Медведко: Максим Горький сначала, как и многие из интеллигенции, приветствовал революцию, более того, он сам был предвестником революции.

Павел Давыдов: Он был знаменем этого движения революционного.

Ольга Медведко: Предвестником революции, то есть сам призывал: «Буря! Скоро грянет буря!». Так же, как и Блок, сначала воспринял её с огромным энтузиазмом, потому что все верили вот в эти идеалы справедливости, равенства, свободы. Но потом, когда он увидел, чем это всё обернулось, конечно, он пришёл в ужас. Так же, как и Блок, который написал «Двенадцать» и говорил: «Слушайте музыку революции». А потом, может быть, и его болезнь связана с тем, когда он осознал, чему он способствовал, что он воспевал, и даже на смертном одре он просил свою жну: «Уничтожь «Двенадцать», уничтожь». И у Горького случилось приблизительно то же самое.

Павел Давыдов: Но некоторые говорят, что если бы он вовремя покинул страну, то такой горькой судьбы у него бы не было.

Ольга Медведко: Ещё в 1917-1918 годах он был соратником Ленина, но тут уже начались противоречия с Лениным и с его соратниками, когда он увидел, какой жестокости полна революция и как расправляются особенно с интеллигенцией, именно для этого он создал Всемирную литературу». Если бы Горький не создал издательство «Всемирная литература», то очень многие бы творческие люди, писатели, переводчики просто не имели средств существования, так что он сделал для этого очень много и поддерживал их, и заступался, и, кстати, уехал-то он только в 1921 году. А что случилось в 1921 году? Это смерть Блока, которого не выпустили вовремя, и это в августе тоже года смерть Гумилёва, и фактически много считают, что именно с этими смертями закончился Серебряный век, и уже душа его. Горького, больше не выдержала и он понял, что всё – надо уезжать.

Павел Давыдов: Ольга Леонидовна, а лично для вас чья судьба из русских литераторов вызывает чувство отчаяния и несправедливости?

Ольга Медведко: Вы знаете, я возглавила и основала Гумилёвское общество.

Павел Давыдов: Не просто так, да.

Ольга Медведко: Именно этому величайшему русскому поэту не воздано по заслугам, то есть недооценён. 70 лет забвения после расстрела, его первого расстреляли, реабилитация состоялась в 1991 году – 70 лет, то есть фактически 70 русские читатели были оторваны от творчества и поэзии Николая Гумилёва, и именно поэтому мы создали Гумилёвское общество, чтобы хоть каким-то образом сейчас, когда есть интернет, продвигать творчество и жизнь этого великого русского поэта. И в Центральном доме литераторов в большом зале на 500 человек в апреле вот уже 10 лет мы проводим вечера, посвящённые памяти и дню рождения Николая Степановича Гумилёва.

Павел Давыдов: Ольга Леонидовна, я недавно видел опрос, который показал, что сегодня россияне не то что не знают творчество Николая Гумилёва, а вообще не понимают, что это за фигура. И, наверное, ваше сообщество, люди заинтересованные действительно могут исправить это положение дел.

Ольга Медведко: Да, к сожалению, он это именно потому, что никто такой судьбы не имел, когда 70 лет человек был вне пространства, вне читателей. И ученица Гумилёва Ида Наппельбаум получила 10 лет лагере только за хранение фотографии, а первый биограф Гумилёва Павел Николаевич Лукницкий сохранил для нас весь архив Гумилёва. То есть, когда уже в 2000-х годах вышло 8-томное издание Гумилёва, это было невозможно, если бы не такие подвижники.

Павел Давыдов: Ольга Леонидовна, спасибо вам большое! Тему, которую мы сегодня затронули, конечно, можно обсуждать очень и очень долго, но я надеюсь, что те факты, о которых мы сегодня рассказали, кому-то напомнили, кто-то узнал о них впервые, помогут нашим зрителям по-новому взглянуть на любимых авторов.

Ольга Медведко: Да, спасибо большое!

Павел Давыдов: Спасибо!