Актер Геннадий Сайфулин о театре: Я сожалею, что сегодня нет худсовета, нет серьезной приемки спектакля

Сергей Николаевич: Здравствуйте! С вами Сергей Николаевич. Это программа «Культурный обмен» на Общественном телевидении России.

Мы продолжаем цикл наших встреч, посвященных Театру на Малой Бронной. И сегодня моим собеседником будет актер, проработавший здесь 52 года, – что своего рода рекорд постоянства. На самом деле Геннадий Сайфулин работал со многими главными режиссерами, коих здесь было немало, и во всех сложных ситуациях он оставался образцом достоинства, благородства, чести. Думаю, что неслучайно именно он стал исполнителем главной роли в спектакле «Друг мой, Колька!» – в спектакле, с которого началась слава режиссера Анатолия Эфроса.

Здравствуйте.

Геннадий Сайфулин: Здравствуйте.

Сергей Николаевич: Ну, вы человек легендарный, столько всего с вами связано, но я бы хотел начать сначала, что называется. Как вы познакомились с Анатолием Васильевичем Эфросом?

Геннадий Сайфулин: Студия в Центральном детском театре была организована в 59-м году.

Сергей Николаевич: 59-й год?

Геннадий Сайфулин: 59-й год, да. Это была идея Хрущева – соединение производства с обучением. Студия тоже была по такому принципу организована. Два года обучение. Правда, не дается высшее образование, а такое среднее образование, но зато достоинство – действительно соединение производства… Если можно сказать о театре, что это производство. Ну, в какой-то мере тоже производство, конечно.

Сергей Николаевич: Ну, так и есть.

Смотрите такжеАвангард Леонтьев: Я счастливец. Я попал к таким людям – многие платят деньги за то, чтобы их увидеть в театре, кино

Геннадий Сайфулин: И я поступил туда. А буквально через несколько месяцев впервые пришел Анатолий Васильевич к нам на занятия.

Мы делали до этого этюды. Вообще педагоги были довольно хорошие: Сперантова Валентина Александровна, Печников, Мария Осиповна Кнебель. Мы этюды делали: гладили кошечку, вышивали что-то такое, зверей изображали. И пришел Анатолий Васильевич Эфрос на первое занятие. Мы очень волновались, потому что уже «В добрый час!», «В поисках радости», «Вольные мастера».

Он пришел и говорит: «Ну что, гладите кошечку?» Мы сели так, в фойе были занятия. «Да, гладим кошечку воображаемую». Он положил пьесу на стол и говорит: «Сейчас мы прочтем сцену одну из «Доброго часа», – «В добрый час!» Виктора Розова, – и попробуем ее сыграть». Прочитал он эту сцену из «Доброго часа», а потом говорит: «Вы знаете что? А давайте попробуем ее сыграть». И показал на меня: «Ты будешь один персонаж». Потом – на моего приятеля, Витю Аванесова: «Ты будешь…» Я уже сейчас не помню просто. А Инна Гулая замечательная… У нас вообще студия была хорошая. «А ты будешь эту девушку играть. Ну давайте!»

Прочли еще раз. Он так посмотрел и говорит: «В общем, ничего. А теперь давайте разберемся, кто что делает, действенный анализ, – мы впервые услышали, что это такое, – тема разговоров». Прочтя кусочек сцены, тема разговоров, кто что делает. Потом повторили. Еще раз повторили. Именно действенным способом общались. Он говорит: «А теперь давайте, если помните все, давайте играть». Мы вышли…

Сергей Николаевич: Прямо на сцену?

Геннадий Сайфулин: На сцену. И – бах! – через две реплики заткнулись, потому что… Ну, слова-то можно было сказать, а вот воздействие на партнера, именно действенный анализ, которым Эфрос владел… Такой разбор потрясающий, что только бы сделать. Он говорит: «Этим и будем заниматься».

Собственно говоря, он научил действительно самостоятельной работе. И все студийцы все время говорили: «А что тут по действию? Что тут по действию?» И это до сих пор, до сих пор этот этюдный способ, разбор сцены очень помогает. Ну и потом, когда уже и в «Ленком» пришли, и здесь, в Театре на Малой Бронной…

Сергей Николаевич: Я хочу напомнить вам. Известно было, что после этого спектакля «Друг мой, Колька!» по пьесе Хмелика… На спектакле перебывала вся Москва, были все в абсолютном восторге.

Геннадий Сайфулин: Да, согласен.

Сергей Николаевич: И, кажется, Леонид Утесов сказал: «Ваших актеров могут переиграть только собаки».

Геннадий Сайфулин: Это ходячая шутка такая.

Сергей Николаевич: Да. Потому что это была такая естественность жизни…

Геннадий Сайфулин: Приписывали Утесову, еще кому-то и так далее.

Сергей Николаевич: В общем, кто-то из велик эту фразу сказал.

Геннадий Сайфулин: Да. Потому что там почти детей не было в зрительном зале, а взрослые.

Сергей Николаевич: Сидели взрослые и смотрели на то, как играет совершенно новое поколение актеров.

Геннадий Сайфулин: Ну и главное, что социальная направленность была.

Сергей Николаевич: …в этой пьесе. Но, насколько я понимаю, за вами все-таки уже была какая-то киноистория. Я не скажу, что кинослава, но все-таки киноистория. Был этот фильм «Бессмертный гарнизон», и вы партнерствовали с Валентиной Серовой. Конечно, вы были совсем еще дитё, но тем не менее все-таки увидеть этих больших актеров рядом вам довелось уже до Эфроса.

Геннадий Сайфулин: Крючков, Серова. Оператор – Тиссэ.

Сергей Николаевич: Тиссэ легендарный.

Геннадий Сайфулин: Это последняя его работа была.

Сергей Николаевич: Да, последняя работа. И в кино у вас были замечательные партнеры: и Олег Даль, и Нина Сазонова, и Николай Волков, и Михаил Ульянов. Как вам кажется, кто из актеров на вас повлиял больше всего, вообще актерское присутствие рядом?

Геннадий Сайфулин: Из актеров? Вы знаете, если спросить у Льва Константиновича Дурова (к сожалению, его нет в живых): «Какой актер самый великий и замечательный встречался на вашем пути?» – то Дуров без паузы: «Евгений Владимирович Перов». В детском театре работал такой артист. Он снимался у Эфроса, «В поисках радости».

Сергей Николаевич: «В поисках радости», да.

Геннадий Сайфулин: Играл этого персонажа отрицательного. Это великий артист! Просто невозможно было от его существования на сцене оторвать глаз, потому что… Ну, он такой человек. Его иногда просили подыграть какому-то актеру, который поступал во МХАТ, в Малый театр. Он соглашался, подыгрывал. Того актера не брали, а Евгения Владимировича Перова…

Сергей Николаевич: Сразу брали?

Геннадий Сайфулин: Да. Но, к сожалению, он потом заболел и как-то… Но в то время, когда я работал, это было… «В поисках радости», «Неравный бой», Подколесин…

Сергей Николаевич: Вот видите, я театровед, а этого актера не знаю. Как вам кажется, от чего зависит актерская судьба прежде всего?

Геннадий Сайфулин: Знаете, Броневой – замечательный и потрясающий артист. Если бы он так и был в Театре на Малой Бронной, все бы знали, кто ходит в Театр на Малой Бронной, что есть такой артист Броневой, хороший артист. А как стал Мюллером – все! И потом уже…

Сергей Николаевич: То есть кино?

Геннадий Сайфулин: А?

Сергей Николаевич: Кино, телевидение?

Геннадий Сайфулин: Кино, конечно.

Сергей Николаевич: Кстати, в фильме «Хроника пикирующего бомбардировщика» вы снимались с Олегом Далем. И с Далем ваши пути пересеклись и здесь, на Малой Бронной, да?

Геннадий Сайфулин: Да.

Сергей Николаевич: Что это был за человек?

Геннадий Сайфулин: Когда я учился в Центральном детском театре, в студии, то там у нас не было военного дела. А напротив – Малый театр, и мы ходили туда на занятия по военному делу. На этом курсе учился Олег Даль, Миша Кононов, Виталик Соломин. Ну, вообще такой мощный был курс. И я с этими ребятами очень хорошо был знаком.

А потом так судьба свела с Олегом Далем. Замечательный парень, прекрасный артист. И когда мы пробовались в «Два капитана»…

Сергей Николаевич: «Два капитана»?

Геннадий Сайфулин: «Два капитана», да. Он – Ромашов, а я – главную роль. Но, к сожалению… Хотя автор этого произведения сказал: «Вот про этого парня я писал…»

Сергей Николаевич: Каверин сказал, да?

Геннадий Сайфулин: Да. Но худсовет утвердил актера, который был в штате Театра киноактера, так что это проскочило мимо меня. И я очень сожалею об этой роли.

И вот с Олегом Далем… Он бесконечно творческий, ищущий человек. Но потом как-то… И мы очень подружились! Но потом как-то что-то с ним психологически случилось. Он даже здесь чуть-чуть работал, в театре.

Сергей Николаевич: Ну да, у него все-таки были две роли здесь.

Геннадий Сайфулин: Но ничего существенного здесь…

Сергей Николаевич: Не произошло, да?

Геннадий Сайфулин: По сравнению с тем, кем он был в «Современнике», здесь он как-то… У него уже была, на мой взгляд, психика чуть-чуть была разрушена.

Сергей Николаевич: Подорвана.

Геннадий Сайфулин: Да. И мне даже с ним… У него в книжке даже есть такая реплика: «Надоели все! Даже Сайфулин». Когда я прочел, думаю: «Что-то с ним действительно случилось».

Сергей Николаевич: Было не то.

Геннадий Сайфулин: Потому что мы не надоедали друг другу.

Сергей Николаевич: Об этом мало уже кто помнит, но в вашем послужном списке есть и роль Владимира Ильича Ленина в спектакле «Семья», где вашей партнершей была знаменитая Софья Владимировна Гиацинтова.

Геннадий Сайфулин: Знаменитая, даже я бы сказал, грандиозная артистка и потрясающий человек. Знаете, когда она… А там длинный коридор такой в Театре Ленинского комсомола. И кто бы ни шел ей навстречу, в пояс вот так кланялся. Никто не считал, что это…

Сергей Николаевич: Какой-то подхалимаж, да?

Геннадий Сайфулин: …унижение, подхалимаж. Тем более от нее, в общем-то, ничего не зависело. Но – ум, такт. «Шымпанское!» – она говорила. И мы с ней были ну просто в прекрасных отношениях. И концерты… Я ее на себе так таскал. Она не отказывалась, с удовольствием со мной таскалась по всяким клубам и так далее, и так далее.

У нее было за все продолжение этого спектакля четыре Ленина. Почему? Потому что взрослели Ленины, а она, так сказать, оставалась…

Сергей Николаевич: …оставалась в том же возрасте.

Геннадий Сайфулин: Меняли, помоложе надо. Меняли. И за все протяжение существования этого спектакля было четыре Ленина. Я был четвертый.

Сергей Николаевич: А, вы последний, да?

Геннадий Сайфулин: Последний, да. Дуров очень любит… любил рассказывать шутку, которая со мной была как раз на этом спектакле. Там сцена была с Александром…

Сергей Николаевич: Со старшим братом.

Геннадий Сайфулин: Я – Ульянов Володя. Это – Александр. Я спрашиваю: «Куда ты едешь, Саша, скажи?» Он говорит: «Я не могу тебе сказать, Володя, не могу». – «Ну я тебя прошу! Мама волнуется. Мама одна, папы нет. Ты главный». – «Нет, не могу сказать». – «Ну я тебя прошу! Пожалуйста, скажи! Ну скажи! Это же очень важно для семьи, для всех». – «Ну хорошо, скажу. Я еду, Володя, в Ленинград…» Знаете эту шутку?

Сергей Николаевич: Нет.

Геннадий Сайфулин: Не знали? Можете представить, что было? Хотя зритель сначала не понял. За кулисами Софья Владимировна… Надо ей было выходить, а она не могла выйти.

Сергей Николаевич: «Я еду в Ленинград».

Геннадий Сайфулин: Можете себе представить? Эту шутку Дуров рассказывал на всех своих вечерах, и она проходила везде на ура.

Сергей Николаевич: Надо сказать, что ленкомовский период, в общем, был не долгим. И вот это главрежество Эфроса… Собственно, встал вопрос о переходе сюда, в Театр на Малой Бронной. И он мог взять с собой десять или двенадцать…

Геннадий Сайфулин: Десять человек.

Сергей Николаевич: Да. Вы вошли в это число, да?

Геннадий Сайфулин: Да.

Сергей Николаевич: А что испытывали другие актеры, с которыми он работал и которые не смогли…

Геннадий Сайфулин: Это было очень…

Сергей Николаевич: Это была драма такая?

Геннадий Сайфулин: Да, это было очень драматично для них. Очень! В высшей степени!

Например, ушедший недавно из жизни Анатолий Адоскин рассказывал… У него была какая-то передача вот такого типа, как мы с вами, и он рассказывал: «Самое страшное потрясение в моей долгой актерской судьбе было, – а он прожил 90 лет, – когда я пришел к Эфросу, с которым я когда-то в студии у Завадского занимался, мы какие-то планы друг другу рассказывали…» Ну, были просто друзья-друзья. Потом Толя Адоскин работал в «Современнике». А потом так случилось, что он попросился у Эфроса, и Эфрос взял его к себе в «Ленком».

А потом – эта вся история, которая инкриминировалась Эфросу как «неправильная линия» Театра Ленинского комсомола. И стоял вопрос: или расформировать, или… Но руководство очень мудро придумало, хи́тро… хитро́ (наверное, так правильно сказать): разрешили взять десять человек сюда, в Театр на Малой Бронной, где не было вообще главного режиссера. В общем, труппу можно было…

Сергей Николаевич: Формировать, да?

Геннадий Сайфулин: Десять человек. Эфросу, конечно, было очень мучительно. И вот Толя Адоскин, его друг, в эту десятку не попал. Это было что-то необыкновенное! Он говорит: «Что со мной творилось!» Это драматично было. И еще кто-то остался – те, которые с Эфросом работали и хотели продолжать.

А ведь случилось как? Пришел Монахов, который потом стал главным режиссером. Сидел синклит из партийных работников, и Монахов встал и сказал: «Я – солдат партии». Вот буквально так было. Если сейчас это рассказать, то кажется, что это пародия и вообще так не может быть. Он: «Я – солдат партии». Вот буквально текст. Я ничего против Монахова, так сказать, не хочу сказать. Ну, просто как было.

Сергей Николаевич: Как это было.

Геннадий Сайфулин: Как было. «Я – солдат партии. Мне партия сказала: прийти сюда главным режиссером. Я пришел и сел». Но, чтобы не было скандала, вот эту десятку…

Здесь, в этом зале, было фойе. Стояла там труппа Театра на Малой Бронной. А некоторые агрессивно смотрели на нас. И мы сидели вот здесь, где мы сидим.

Сергей Николаевич: Вот эта десятка с Анатолием Васильевичем?

Геннадий Сайфулин: Да, десять человек во главе с Эфросом, ну и кто-то из районного начальства. В общем, знаете, стоял сзади там Коля Волков и бросал реплики, потому что они понимали, что пришли занимать их места. Ну а как? Это театр.

Сергей Николаевич: Это театр, конечно.

Геннадий Сайфулин: Это и в футбольной команде. Это в любом коллективе. Бросали какие-то реплики…

Сергей Николаевич: Ну, такое ощущение враждебности и унижения?

Геннадий Сайфулин: Абсолютно. Ну, не так агрессивно, как было, предположим, когда Эфрос пришел на Таганку, когда пришлось ему валидол есть и так далее, и так далее. Во всяком случае, такое некоторое «неглиже», мол: «Пришли, ага!»

Сергей Николаевич: А ситуация этого двухвластия – Дунаев и Эфрос?

Геннадий Сайфулин: Это потом.

Сергей Николаевич: Это было позже, да?

Геннадий Сайфулин: Да. Но через некоторое время, через несколько месяцев Коля Волков сыграл Вершинина, Броневой сыграл в «Ромео и Джульетте», Аня Антоненко сыграла Машу, Перепелкина – Ольгу в «Трех сестрах». И все! Вот состоялся Театр на Малой Бронной. И очень быстро причем привыкли. Успех соединяет.

Собственно