Актриса Наталья Благих: Часто поражение дает тебе гораздо больше, чем победа, с точки зрения опыта, профессии, и просто человеческого роста

Гости
Наталья Благих
заслуженная артистка РФ

Сергей Николаевич: Здравствуйте. Это программа «Культурный обмен» на Общественном телевидении России. С вами Сергей Николаевич. Мы продолжаем наше знакомство со столичным театром «Et Cetera», театром, который устроен по принципу шкатулки с секретом: здесь есть «Ложа Фальстафа», названная так в честь шекспировского героя, есть «Ложа Годо» по имени культового персонажа театра абсурда, и вот этот зал, названный в честь Анатолия Васильевича Эфроса, любимого режиссера Александра Калягина. В фойе этого зала нас ждет встреча с заслуженной артисткой России, ведущей актрисой театра «Et Cetera» Натальей Благих.

Наташа, здравствуйте.

Наталья Благих: Здравствуйте.

Сергей Николаевич: Вообще я так понял, что вы пришли в театр довольно-таки сложным путем. Прославились вы как «Мисс Челябинск»...

Наталья Благих: Ой...

Сергей Николаевич: А потом «Мисс Урал».

Наталья Благих: Вам даже это известно? Боже мой.

Сергей Николаевич: Да. Вы участвовали в конкурсах красоты.

Наталья Благих: Да.

Сергей Николаевич: В общем, нетрудно догадаться на самом деле...

Наталья Благих: Был грех, был грех.

Сергей Николаевич: ...но тем не менее это некая такая первая ступень...

Наталья Благих: Грехи юности.

Сергей Николаевич: ...приближения к актерской карьере. Что это было? Как вы там оказались? Что вы там делали? Расскажите.

Наталья Благих: Ой, это я сама задаю вообще себе вопрос иногда, было ли это вообще. Ну, это был последний мой год обучения в школе, 16 лет...

Сергей Николаевич: Ага, 16 лет.

Наталья Благих: Шестнадцать лет, 1989 год, время какое-то...

Сергей Николаевич: 1989 год...

Наталья Благих: 1989 год.

Сергей Николаевич: Еще Советский Союз.

Наталья Благих: Да, да. И это самое первое движение по стране прокатилось.

Сергей Николаевич: Конкурсы красоты?

Наталья Благих: Что это такое? С чем это едят, зачем это нужно, абсолютно было никому не известно, и конкурс «Мисс Челябинск» у нас проходил в цирке, ага. И, конечно, были очень странные задания, насколько я помню, такого творческого характера...

Сергей Николаевич: Ага.

Наталья Благих: Еще чуть-чуть, и будет «А ну-ка, девушки», да.

Сергей Николаевич: Была такая программа, да.

Наталья Благих: Тоже такое, да. И поздравили меня с титулом «Мисс Челябинск» в газете «Челябинский рабочий».

Сергей Николаевич: Она такая есть, да?

Наталья Благих: Да-да-да, что школьница нашего города стала первой мисс нашего города...

Сергей Николаевич: «Мисс Челябинска».

Наталья Благих: Да-да-да, так что как бы исторически я первая.

Сергей Николаевич: Таки была первая мисс.

Наталья Благих: Первая мисс, да.

Сергей Николаевич: А скажите, я знаю, что вы приезжали с театром на гастроли, есть ваше интервью – там поминали это ваше прошлое?

Наталья Благих: Поминали.

Сергей Николаевич: Все-таки вы вошли в историю своего города.

Наталья Благих: Да, поминали. И, более того, я совершенно неожиданным образом нашла своих подруг, которые были со мной...

Сергей Николаевич: Участвовали вместе с вами?

Наталья Благих: Да, участвовали в этом конкурсе, и они успешно... Одна успешно работала на телевидении, другая в администрации города. В общем, как-то все очень благополучно сложилось у них и у меня, в частности. Но в прямом эфире вот утренняя такая программа в Челябинске, «Доброе утро, Челябинск» или что-то в этом роде. Вот так два звонка было.

Сергей Николаевич: И вас вспомнили, да?

Наталья Благих: Вспомнили.

Сергей Николаевич: Вспомнили этот конкурс, который проходил в цирке.

Наталья Благих: Вспомнили, узнали, да. Сначала был челябинский конкурс, а потом нас повезли на «Мисс Урал».

Сергей Николаевич: «Мисс Урал», я тоже знаю это обстоятельство. И вы тоже победили там?

Наталья Благих: Я заняла второе место, почетное второе место.

Сергей Николаевич: А-а-а. Значит, кто-то вас опередил.

Наталья Благих: Опередили.

Сергей Николаевич: Какая-то красавица.

Вообще очень часто... Знаете, у нас был разговор с Александром Александровичем Калягиным, вспоминали Анастасию Александровну Вертинскую, одну из первых красавиц советского кино и театра. И я вдруг вспомнил, что о ней Александр Свободин, знаменитый критик, сказал: «Она была всегда оболгана за свою красоту». Вообще красивых женщин, если так вспомнить, их судьба в русском театре, в отечественном кинематографе всегда складывалась достаточно сложно. Как вам кажется, красота – это козырь или все-таки такое испытание?

Наталья Благих: Мне все-таки кажется, что это такой бонус.

Сергей Николаевич: Это бонус.

Наталья Благих: Это бонус.

Сергей Николаевич: Не будем прибедняться.

Наталья Благих: Да. Мне кажется, что все-таки... Хотя всегда говорят, что женщины, чья внешняя привлекательность сомнению подвергается, всегда более жизнеспособные, они такие боевые...

Сергей Николаевич: Более энергичные, им надо доказывать что-то еще.

Наталья Благих: Энергичные, да-да-да. Но это связано, наверное, с какими-то напряжениями. Но, мне кажется, все-таки...

Сергей Николаевич: Все-таки бонус.

Наталья Благих: Бонус, да.

Сергей Николаевич: Но я так понимаю, что вы не рассчитывали на этот бонус, когда поступали на юридический факультет, выбирали эту стезю в какой-то момент.

Наталья Благих: Да-да-да. Я и в юриспруденции хотела себя найти, и в бизнесе даже, в каком-то подобии бизнеса. Но я как-то долго не могла, хотя я всегда, с детства занималась какими-то творческими вещами, и пела, и танцевала, было понятно, что, в общем-то, девочка артистическая...

Сергей Николаевич: Артистическая натура.

Наталья Благих: Артистическая, да, и как-то сложно себя было вне этой сферы представить. Но время было сумасшедшее, а потом ну как я, абсолютно семья, не имеющая отношения ни к театру, ни к кино, где-то в Челябинске, даже не в самом Челябинске, а в небольшом поселке под Челябинском – ну какой театральный институт? Ну что вы, ну какая артистка? Ну нет, конечно.

Сергей Николаевич: Но я понимаю, что это стечение каких-то случайностей, да?

Наталья Благих: Обстоятельств, да.

Сергей Николаевич: Таких случайностей, что вы оказались в ГИТИСе, что вы оказались в Москве.

Наталья Благих: Ага.

Сергей Николаевич: И как-то до конца даже и не верили, что это случится.

Наталья Благих: Ну я, честно говоря, поступила, мне кажется, только потому, что я не понимала, насколько это трудно и вообще что со мной происходит. Потому что когда я поступала... Я поступала-то потому, что у меня муж, я вышла замуж рано, брак у нас, правда, не сохранился... Но...

Сергей Николаевич: Он был режиссер, насколько я знаю, или учился на режиссера.

Наталья Благих: Да, он закончил режиссуру в Челябинске и захотел поступить в ГИТИС, продолжить обучение, а мне сказал: «Ну как, ну что ты будешь делать в Москве? Давай поступай».

Сергей Николаевич: А-а-а, вот так, да?

Наталья Благих: Ну что было делать? Я взяла какие-то стихи и в плацкарте учила.

Сергей Николаевич: Надо сказать, что всегда, когда собирается курс, а это все-таки был курс одного из таких культовых педагогов Петра Фоменко...

Наталья Благих: Но я не знала, что он культовый.

Сергей Николаевич: Вы не знали, кто это, да?

Наталья Благих: Не знала абсолютно.

Сергей Николаевич: Всегда подбирается как некая небольшая труппа. Вот есть инженю, есть героиня...

Наталья Благих: Ну да, да, да.

Сергей Николаевич: Это так распределяется, и считается, что «Горе от ума» на самом деле такая ключевая пьеса: если вот роли на курсе распределяются по «Горе от ума», значит, он собран правильно. На какие роли предназначали вас?

Наталья Благих: Мне казалось, может быть, я ошибаюсь, чувствовалось, что вот эта тень основоположников так называемых отчасти отбрасывала на нас какой-то след, потому что говорили: «Ну это, наверное, Галя Тюнина...», – вот куда-то туда.

Сергей Николаевич: А, вот так, да? То есть первое вот это поколение «фоменковцев».

Наталья Благих: Да-да, тонкая, высокая...

Сергей Николаевич: Благородная героиня классическая.

Наталья Благих: Ну как бы да, такая благородная героиня. Вот Полина Агуреева, наверное, Мадлен Джабраилова, хотя абсолютно нет...

Сергей Николаевич: Разные.

Наталья Благих: Абсолютно разные. Оля Левитина, наверное, Кутеповы, что-то такое воздушное, такие облачные, что-то такое, марево, высокий голос, вот эти бабановские интонации... Вот как-то нас так...

Сергей Николаевич: ...классифицировали, да?

Наталья Благих: Ну как-то да, намечали. Я когда и поступала, во дворике я оказалась перед ГИТИСом, и спрашивала: «А кто набирает? Куда идти?» И мне говорят: «Фоменко и Бородин. Но к Бородину не ходи, у него детский театр, он тебя не возьмет, а вот ты в стиле Фоменко», – мол, сходи попробуй к Фоменко, вот как-то по внешним качествам, может быть, пойдешь.

Сергей Николаевич: Ага.

Какое у вас осталось воспоминание, впечатление, ощущение, когда просто вы слышите имя Петра Наумовича? Какое, я не знаю, главное ваше воспоминание о Петре Наумовиче Фоменко?

Наталья Благих: О Петре Наумовиче Фоменко... Все так больно очень...

Сергей Николаевич: Да?

Наталья Благих: Ага, больная какая-то история, такая струна больная. Потому что мне кажется, что вот лично мне его не хватило.

Сергей Николаевич: Ага. Он уже хворал, когда репетировали с вами, то есть когда занимался вами, вашим... ?

Наталья Благих: Да-да. Хотя нет, конечно, он еще был в силе, но поскольку... Хотя он был с нами много, много, он вел наш курс и ставил у нас, потом мы год после окончания ГИТИСа играли у него в театре все наши названия, у нас шесть спектаклей, по-моему, было на курсе.

Сергей Николаевич: Ага.

Наталья Благих: И мы как-то вот влились таким естественным образом в жизнь театра, и год или полтора мы играли вот как бы под репертуарный театр.

Сергей Николаевич: А почему не хватило?

Наталья Благих: Ну так сложились обстоятельства, что я когда... Потому что все-таки годы обучения, для меня это почти бессознательный период был, ага. И как ни удивительно, я мало что помню. Я помню какой-то эмоционально очень яркий след, как это было страшно, захватывающе, непонятно. Но я вот скорее интуитивно там существовала. И когда я стала что-то понимать и мне что-то захотелось почувствовать пальцами, вот в профессии, отнестись к этому, как к профессии, ну как бы я уже с ним не работала.

Сергей Николаевич: Уже ваши пути разошлись.

Наталья Благих: Да.

Сергей Николаевич: А он объяснил, почему он не взял вас к себе в основную труппу?

Наталья Благих: М-м-м...

Сергей Николаевич: Нет, такого разговора не было?

Наталья Благих: Нет-нет, как-то это органично сложилось, что там часть была отпущена, часть была людей, в которых он нуждался. Хотя после мы с ним довольно часто говорили по телефону по вечерам...

Сергей Николаевич: Ага, вот так, да?

Наталья Благих: Да. Он говорил: «Ну, если бы Саша тебя не взял, конечно, я бы взял тебя в театр». Но Петр Наумович был человек загадочный в этом смысле...

Сергей Николаевич: Ну да, или лукавый.

Наталья Благих: Лукавый, абсолютно точно, да. И, как говорится, то, что он мне говорил, его ни к чему не обязывало. Поэтому действительно было бы это так...

Сергей Николаевич: Вообще, я так понимаю, актерская профессия все-таки сопряжена с какими-то такими ударами по честолюбию, с необходимостью иногда свое тщеславие, свое эго скрутить и забыть о том, что ты хочешь быть на авансцене, ты хочешь быть звездой.

Наталья Благих: Мне кажется, в каждой профессии, если ты хочешь чего-то добиться...

Сергей Николаевич: ...надо смиренно к ней, да?

Наталья Благих: Ну как-то нужно иметь здоровую долю честолюбия, иначе, как у нас говорили на курсе, «скромность – это путь к бесславию, безвестности». Но для меня это отчасти так, потому что я для актрисы человек не слишком честолюбивый.

Сергей Николаевич: Да?

Наталья Благих: Ага. Я не жажду знаков успешности.

Сергей Николаевич: Ага, вот этой узнаваемости, медийности и так далее, и так далее?

Наталья Благих: Слишком не жажду, да. Мне очень важно работать и очень важно от работы получать вот эти мгновения счастья. Причем они не всегда связаны с признанием того, что я делаю, то есть это не всегда вознаграждается, а иногда, как Петр Наумович говорил, и кстати, я это гораздо позже поняла, что иногда поражение дает тебе гораздо больше, чем победа, с точки зрения опыта, и профессии, и просто человеческого роста.

Сергей Николаевич: Ага.

Наталья Благих: Поэтому... Да. Но мне кажется, что правда не в этом, в этой профессии правда не в этом. Как бы хорошо, если... Узнаваемость – это как логичная дань тому, что ты умеешь.

Сергей Николаевич: Ты уже сделал и умеешь, да?

Наталья Благих: Да, но никак не отдельно от твоей профессии, иначе для меня это было бы вообще лишено смысла, это не радовало бы совсем.

Сергей Николаевич: Просто дело в том, что у меня были интервью с известными актерами, которые объясняли, что в нынешнее время очень важна вот эта медийность и узнаваемость...

Наталья Благих: Я знаю.

Сергей Николаевич: Именно она дает некий бонус или возможность...

Наталья Благих: Ну дает.

Сергей Николаевич: ...ставить условия, иметь дело с теми режиссерами, с которыми ты хочешь...

Наталья Благих: Ну дает, дает.

Сергей Николаевич: ...ну и, естественно, финансы.

Наталья Благих: Ну... Ну дает, да.

Сергей Николаевич: Тоже важно.

Наталья Благих: Но мне как-то всегда было важнее сохранить себя, чем вот так вот пойти и «продаваться». Я не в упрек абсолютно.

Сергей Николаевич: Каждый выбирает свою...

Наталья Благих: Я даже могу упрекнуть себя в некоторой необъективности, может быть, если бы я была узнаваема, я бы сейчас так не говорила, может быть, в определенной степени это такая у меня элегантная защита от этой темы.

Сергей Николаевич: Я оценил эту элегантность.

Как появился в вашей жизни театр «Et Cetera»?

Наталья Благих: Благодаря Петру Наумовичу и благодаря тоже случайности, благодаря нашей прогулке по Арбату, то, что я Александра Александровича обожала и считаю не просто выдающимся артистом, ну просто... Он не любит, когда мы говорим что-то подобное о нем, но это бог, наш гений, это наш учитель, друг. Конечно, его имя... Это было просто что-то недосягаемое. А зашли мы с друзьями после какого-то студенческого спектакля почти случайно и так играючи, шутя сыграли...

Сергей Николаевич: В театр «Et Cetera»?

Наталья Благих: Ага, напоказ.

Сергей Николаевич: Это когда они еще были на Арбате.

Наталья Благих: На Арбате, да. И как-то почти не предлагая, так сказать, нас было пять человек...

Сергей Николаевич: Но это был показ, да? Это был фактически показ?

Наталья Благих: Да, это был показ в театре, и мы так играючи зашли...

Сергей Николаевич: Да, мимо шли и зашли поиграли.

Наталья Благих: ...вызвав ропот артистов, которые тоже показывались: «Фоменки, фоменки! А вы что здесь делаете? Ах, а вы что здесь делаете?»

Сергей Николаевич: Ага, то есть все-таки это была такая особая каста на самом деле актерская?

Наталья Благих: Была, была, была.

Сергей Николаевич: Ученики Фоменко.

Наталья Благих: Ага, была.

Сергей Николаевич: Так что это был показ, показ в театре на Новом Арбате.

Наталья Благих: Ага, показ на Новом Арбате. И потом мне Александр Александрович сказал, что, оказывается, Петр Наумович так радел о моем будущем, что...

Сергей Николаевич: А, все-таки позвонил и просил, да?

Наталья Благих: Был какой-то звонок, да, но исключительно «обрати внимание, способный человек». Не знаю, насколько он был решающим для Александра Александровича, но вот, как говорится, провидение, вот такая удача мне...

Сергей Николаевич: И почти 20 лет...

Наталья Благих: Двадцать лет, да, или уже больше.

Сергей Николаевич: ...в одном театре, да?

Наталья Благих: Да-да-да.

Сергей Николаевич: То есть это же еще был совсем молодой театр. Ну то есть да, он уже 8 лет существовал, но у него не было своего помещения...

Наталья Благих: Уже помещение было.

Сергей Николаевич: Было, да?

Наталья Благих: Арбатское.

Сергей Николаевич: А-а-а, арбатское, да-да-да.

Наталья Благих: Да, мы пришли уже в дом.

Сергей Николаевич: А, это был все-таки дом, да.

Наталья Благих: Мы пришли уже в обжитой дом.

Сергей Николаевич: Обжитой дом, да.

Наталья Благих: И очень хорошо обустроенный, уже имеющий репертуар, имеющий спектакли, на которые шли люди.

Сергей Николаевич: То есть это была не просто какая-то такая...

Наталья Благих: Нет-нет-нет.

Сергей Николаевич: ...мигрирующая институция.

Наталья Благих: Нет, это был уже театр в полном смысле этого слова.

Сергей Николаевич: Ага.

Каким он вам показался изнутри, когда вы уже стали членом труппы?

Наталья Благих: Как ни странно, театр «Et Cetera» на тот момент, когда мы появились, он же ровесник фоменковскому театру, 25 и 25, ну, может быть, разница в 2 года, не более.

Сергей Николаевич: Да.

Наталья Благих: Но, может быть, именно потому, что фоменковский театр сбит исключительно из учеников, это такой все-таки коллектив единомышленников и коллектив, который воспитывался в одной эстетике...

Сергей Николаевич: В одной вере.

Наталья Благих: Да, в одной вере именно. А у Александра Александровича, хотя тоже в основе театра лежит курс, но как-то людей... Прибывали люди...

Сергей Николаевич: ...собирали из разных.

Наталья Благих: Да, с разными школами, с разных учебных заведений театральных. И поэтому, если у «фоменок» это чувствовалось, что мы все говорим на одном языке, здесь у меня было ощущение, что нужен переводчик нам.

Сергей Николаевич: Правда, да?

Наталья Благих: Да, что как-то у нас немножко у всех разное представление о том, что такое жанр, вообще как надо работать. И Александр Александрович терпеливо нас обращал в свою веру и научал нас слышать то, что ему важно.

Сергей Николаевич: Что ему важно?

Наталья Благих: Ой, какой непростой вопрос...

Сергей Николаевич: Ну все-таки, если говорить об отличии... Уже все-таки театр сформировался, довольно большая труппа, успешный театр...

Наталья Благих: Ну, скажем так, на сегодняшний момент.

Сергей Николаевич: Да, на сегодняшний момент.

Наталья Благих: Что бы он ожидал от артиста, который...

Сергей Николаевич: ...выходит на сцену его театра?

Наталья Благих: Да, который выходит… Ну, во-первых, мобильность, умение, такая вот внутренняя готовность попробовать любой жанр, слушать, ушки должны быть открыты, режиссеров много и все хотят разное, все предлагают разные варианты, разные методологии. И мы должны быть внутренне готовы не цепляться за штампы, не цепляться за какие-то отработанные, а бросаться с головой, вот такая вот внутренняя готовность. И очень важна такой человеческий нерв, что ли.

Сергей Николаевич: Какая-то вибрация?

Наталья Благих: Александр Александрович называет это гражданской позицией.

Сергей Николаевич: А-а-а, вот так, да?

Наталья Благих: Да. Ну мы же все-таки, театры, не настолько, скажем так условно, политизированы, как когда-то была Таганка или как сейчас есть театры или есть режиссеры, которые буквально слышат такой вот нерв отчасти политический. Мы как бы не конъюнктурны в этом смысле, не...

Сергей Николаевич: ...не ангажированы.

Наталья Благих: Да. И в то же время Александр Александрович сам это очень чувствует, и он человек, может быть, гораздо более восприимчивый именно к ситуации сиюминутной, и у него... Он такой прямо радар открытый, он очень чувствует, что происходит в стране...

Сергей Николаевич: Ну да, он же еще и...

Наталья Благих: Да-да-да.

Сергей Николаевич: ...у нас большой начальник, будем честны.

Наталья Благих: Да, и он очень... Как-то больно ему, когда ему кажется, что мы недостаточно восприимчивы к этому, что мы...

Сергей Николаевич: Вот так, да?

Наталья Благих: ...недостаточно открыты болям. Ему кажется, что мы изолированы или заелись...

Сергей Николаевич: Таким своим театральным монастырем, да?

Наталья Благих: Ага.

Сергей Николаевич: То есть отдельной такой...

Наталья Благих: Вот ему это важно, чтобы была какая-то человеческая вибрация.

Сергей Николаевич: А есть спектакли, как вам кажется, в репертуаре театра, может быть, даже вы не заняты в них, но тем не менее вот эту гражданскую позицию...

Наталья Благих: Да, есть.

Сергей Николаевич: ...каким-то образом формулирующие очень недвусмысленно и прямо?

Наталья Благих: Есть, есть, «Пожары», например.

Сергей Николаевич: «Пожары», да?

Наталья Благих: Да. Мне кажется, притом что спектакль идет лет 10, наверное, если не больше, он бьет в какую-то такую точку болевую, в какую-то такую попадает, ну точно в десятку. И артисты его очень берегут, и почти нет замен, а если они бывают, если артисты входили в этот спектакль, то вся труппа именно вот этого спектакля...

Сергей Николаевич: ...весь состав...

Наталья Благих: ...они еще проверят на вшивость того, кто пришел. То есть там такой камертон мощный в этом спектакле, который не дает ему перестать звучать. Или в противоположном жанре «Убю»...

Сергей Николаевич: Да.

Наталья Благих: Казалось бы, это же политическая сатира, ну куда уж острее, да? Куда уж как бы небезопаснее по отношению вообще к этой теме и в таком жанре?

Сергей Николаевич: Я думал на самом деле, что вы назовете еще и «Ревизора».

Наталья Благих: Ну да, конечно.

Сергей Николаевич: На обычного такого «Ревизора», наверное, впервые в истории этой пьесы, когда Хлестакова играет артист в возрасте, соответственно, абсолютно статичен, не играет фитюльку, а в этом есть какая-то тайна и такая гоголевская какая-то магия на самом деле.

Наталья Благих: Да.

Сергей Николаевич: Такая чертовщина в этом человеке, который сидит в этой...

Наталья Благих: Да-да-да.

Сергей Николаевич: И эту главную роль играет...

Наталья Благих: Да, Роберт и Александр Александрович, в общем-то, над этим больше года и работали.

Сергей Николаевич: Работали, чтобы найти и оправдать это состояние.

Наталья Благих: Чтобы уйти от водевиля, а прийти куда? Прийти куда? Это был, с одной стороны, водевильный ход, который был неприемлем никак, и двигались в сторону «Шинели» гоголевской, в сторону «Записок сумасшедшего»...

Сергей Николаевич: Да, которые, кстати сказать, Александр Александрович играл еще на заре своей актерской карьеры.

Наталья Благих: Да-да-да...

Сергей Николаевич: А ваша Анна Андреевна – она кто?

Наталья Благих: Ну для меня она хозяйка города на самом деле. Мне кажется, то, как мы решили Анну Андреевну, это в определенном смысле, если сказать так, новое прочтение, ну новое прочтение. Обычно Анна Андреевна – это такая клуша провинциальная очаровательная, которая в восторге от...

Сергей Николаевич: ...столичной штучки.

Наталья Благих: ...столичной штучки, да, от этого щеголя, которая на все готова, вот она пышет здоровьем... У нас она все знает...

Сергей Николаевич: Она такая строгая дама на самом деле.

Наталья Благих: Ну строгая не строгая... Но женщина, которая держит город, которая держит мужа, который непонятно, чего бы добился без нее. И она точно знает, чего хочет, и она в восторге там лапки поднимать не будет. Она знает, что ей хочется в Петербург, конечно, но я кладу все на то, что в Петербург, ну как, вот королевство маловато, вот в Петербург, поэтому... Грустная история, конечно.

Сергей Николаевич: В результате.

Наталья Благих: Она узнаваемая отчасти.

Сергей Николаевич: Да-да-да, накладывается и на наши реалии тоже.

Наталья Благих: На что ты готов, на что ты готова, чтобы получить желаемое повышение, побольше денег, посытнее место...

Сергей Николаевич: Слаще, да.

Наталья Благих: Послаще место, да. Некоторые готовы на все.

Сергей Николаевич: Я так просто проглядываю список ролей. Во-первых, он достаточно обширный и очень разных ролей.

Наталья Благих: Ага, вот за это спасибо на самом деле.

Сергей Николаевич: Да, очень разные роли, поэтому не то что выдержали одно амплуа и вот в образе этой благородной дамы так и находитесь все эти... Нет, от Элизы Дулитл до Ариэля, то есть вот такая дистанция. И вы где-то в одном интервью сказали, что на самом деле вот вы не оказались заложницей своих внешних данных, что вот эта характерность...

Наталья Благих: Ну это к вопросу о «красивости», сейчас даже не о красоте, а о «красивости».

Сергей Николаевич: Ага.

Наталья Благих: Мне кажется, все-таки от человека, от женщины в частности, зависит, быть ей заложницей своих внешних данных, эксплуатировать то, что тебе господь дал, и переживать ли кризис уходящей вот этой красоты, переживать ли кризис потери ролей, к которым ты привыкла, на которые ты рассчитываешь. Я иногда смотрю на актрис уважаемых и думаю: господи, бабок-то некому играть, у всех лица... Ну а девчонок-то, дайте место девчонкам-то молодым поиграть, ну что же вы все с такими изумительно идеальными лицами, все в 50 лет героинь хотят играть. А бабушек, а мам, а теток, а характерных? А как же?

Сергей Николаевич: Вас такая перспектива не пугает?

Наталья Благих: Не пугает, нет-нет.

Сергей Николаевич: Еще очень интересный момент – это вот именно в этом театре приглашения очень разных режиссеров. Вот кажется, что вот они буквально, я не знаю, контрасты друг с другом, я не знаю, Стуруа, или Морфов, или... То есть можно перебирать довольно много имен, Шапиро... Это очень разные стили, это очень разные школы. Как вам удавалось с ними находить общий язык?

Наталья Благих: Ну с кем-то более успешно, с кем-то менее успешно.

Сергей Николаевич: С кем-то менее, да?

Наталья Благих: Да, все-таки, конечно, есть большее попадание в твою эстетику внутреннюю, с кем-то менее. Но вот это требование Александра Александровича все время быть открытым...

Сергей Николаевич: Быть готовыми к новым экспериментам, к новым открытиям.

Если все-таки перебирать режиссеров... Я знаю, что, конечно, главным режиссером театра является Роберт Стуруа, и как бы полагается, наверное, говорить, прежде всего произносить его имя. Но тем не менее за эти почти 20 лет из встреч таких вот режиссерских, когда вы почувствовали, что вы его актриса или это ваш режиссер, кто это был?

Наталья Благих: Ну вот несмотря на должность Роберта Робертовича в «Et Cetera», конечно, конечно, Робик. Это по большому такому счету мой учитель, Александр Александрович и Роберт Робертович.

Сергей Николаевич: И Роберт Стуруа, да?

Наталья Благих: Да. Потому что ну вот как-то оказалось, я играла практически во всех его постановках, и как-то так оказалось, что его вот эта фантазийность, его готовность уйти от бытового существования в какие-то фантастические миры, когда ты фантазируешь и не боишься, что это может быть нелепо, непонятно, это так здорово совпало с моим ощущением от того, что же такое театр, что, конечно... У меня были репетиции, «Буря» в частности, когда, знаете, как раньше говорили, скорее бы ночь прошла и снова на работу.

Сергей Николаевич: Улетаешь, да?

Наталья Благих: Я так бежала, я бежала с утра, я его хватала и говорю: «Роберт Робертович, вот послушайте, что я ночью придумала, я вам сыграю». Он говорил: «Боже, отойди уже от меня, отстань от меня».

Сергей Николаевич: А скажите, вот я не знаю, были ли бы в Тбилиси, видели ли вы его спектакли грузинские. Они отличаются, как вам кажется?

Наталья Благих: Видели.

Сергей Николаевич: По стилистике, по манере, по темпу, ритму от того, что здесь?

Наталья Благих: Видели скорее не в Тбилиси, а видели его спектакли, когда они приезжали сюда в Москву.

Сергей Николаевич: Да-да, конечно, на гастроли.

Наталья Благих: Да-да. Ну, конечно, это то существование, к которому хотелось как-то подтянуться, что ли.

Сергей Николаевич: А, вот так, да?

Наталья Благих: Конечно, они дорогие, они в принципе дорогие. Они другие по темпераменту, они, мне кажется, даже по мышлению другие. И Роби говорил: «Моих артистов (Шота Руставели грузин) все время надо было...»

Сергей Николаевич: ...сдерживать.

Наталья Благих: «...сдерживать, они все время взлетали, их надо было ловить за ноги». И для них самое сложное было вот то, что вы сейчас намерены сделать, взять чашку воды или чая и просто вот выпить и поставить на месте, потому что, конечно, грузин...

Сергей Николаевич: Они не в состоянии это сделать.

Наталья Благих: ...конечно, это уже что-то такое. Им надо сказать: «Спокойнее, покойнее, просто возьми чашку». Вот их надо ловить, они все время куда-то взлетают. А русских артистов, вот они ткут, выплетают-выплетают нордическим своим...

Сергей Николаевич: То есть это больше такая психологическая школа?

Наталья Благих: Да, нордическим своим характером, нордическим своим мышлением. И Роби говорит: «И их все время хочется ну как-то подкинуть куда-то...»

Сергей Николаевич: Взбодрить, да?

Наталья Благих: «Ну взрыхлить, вот как-то подкачать кислорода».

Сергей Николаевич: Ага. Вы знаете, еще Гордон Крэг, когда ставил «Гамлета» в Московском художественном театре в эпоху расцвета этого театра, он в финале, они уже выходили на сцену, говорил: «Я умоляю вас только об одном: говорите быстрее!»

Наталья Благих: «Говорите быстрее». Это мы научились, кстати, у Робика говорить быстрее.

Сергей Николаевич: Говорить быстрее, да?

Наталья Благих: Ох, мы быстро говорим, быстро говорим.

Сергей Николаевич: Так что это, в общем, именно Стуруа все-таки, да?

Наталья Благих: Стуруа. Александра Морфова я, конечно, очень люблю, я играла у него в одном спектакле, в одном, наверное, спектакле, да, «Люсьет Готье». Ну вот это то же, это та же, тот же способ мышления.

Сергей Николаевич: Я знаю, что вы были и номинированы, и получили «Золотую маску» за роль в «Продюсерах».

Наталья Благих: Ага, мюзикл.

Сергей Николаевич: Да, но это абсолютный мюзикл.

Наталья Благих: Да.

Сергей Николаевич: И вы сами пели.

Наталья Благих: Да.

Сергей Николаевич: Конечно, и сами танцевали.

Наталья Благих: Да.

Сергей Николаевич: И, в общем, это какая-то такая недореализованная ваша история, актриса музыкального театра?

Наталья Благих: Ну, она была на самом деле... Именно эта история мне даже более органична, потому что я убеждена, что, если бы я пошла именно по музыкальной стезе как артистка мюзикла, может быть, даже оперетты, может быть, я бы и была, что называется, узнаваема и медийна. Но как-то мне не хотелось все время, я всегда говорила: «Нет-нет-нет, я просто поющая артистка, я просто чуть-чуть танцующая артистка».

Сергей Николаевич: Ага.

Наталья Благих: Мне так не хотелось, так сказать, вот этот вот...

Сергей Николаевич: Переходить вот в этот вот...

Наталья Благих: Опереточный вот этот вот, мюзикальный тон.

Сергей Николаевич: В этот кураж, ага.

Наталья Благих: Да, как-то себя туда окунать. Поэтому ну вот такая в удовольствие история случилась.

Сергей Николаевич: Ну вы никогда не думали о том, что могла бы быть, я не знаю, «Хеллоу, Долли!» или какая-то вот из таких классических... ?

Наталья Благих: Ну вот в театре поставят, я с удовольствием это буду делать.

Сергей Николаевич: Да?

Наталья Благих: Потому что «Моя прекрасная леди» мы играли, потом были «Продюсеры». Я не могу сказать, что мне это было легко, это не легко просто чисто физически...

Сергей Николаевич: Физически вынести такой спектакль, да-да-да.

Наталья Благих: Да-да-да, пришлось пойти в спортзалы, пойти на дорожку...

Сергей Николаевич: Ну это неплохо.

Наталья Благих: ...скинуть килограммов пять. Конечно, хорошо, конечно, хорошо!

Сергей Николаевич: Это все-таки очень заставляет держать форму, да?

Наталья Благих: И пока я играла «Продюсеры», я была очень в тонусе...

Сергей Николаевич: Да и сейчас вы в тонусе.

Наталья Благих: Не будем обсуждать, больная тема.

Сергей Николаевич: Ну а сейчас этот спектакль уже сошел, да?

Наталья Благих: Сошел, да. Но он хорошо поработал...

Сергей Николаевич: Я знаю, это был один из самых таких ваших кассовых успехов.

Наталья Благих: Да, и хорошо, что мы ушли тогда, когда его еще хотели видеть, он не исчерпался. Мне кажется, все-таки...

Сергей Николаевич: Да, это тоже важно, чтобы не «пере-», как говорится.

Наталья Благих: Да-да.

Сергей Николаевич: Вы знаете, у Калягина в «Рабе любви» есть такая реплика: «Надоело быть умным». На самом деле это один из лейтмотивов его. Он играл очень драматичные, очень серьезные роли, но в какой-то момент надоедает быть умным и хочется какого-то развлечения, радости, счастья. Вот что эту радость дает вам в театре?

Наталья Благих: В театре?

Сергей Николаевич: Да.

Наталья Благих: Ну вот есть спектакли, которые надо играть в хорошем настроении, что бы с тобой ни было.

Сергей Николаевич: Как вы его себе создаете?

Наталья Благих: Музыкой, иногда ставлю какие-нибудь спектакли, которые мне нравятся...

Сергей Николаевич: Видео, да?

Наталья Благих: Да, видео. Иногда просто дурачусь, иногда просто встретиться с Александром Александровичем в коридоре и пошутить, уже настроение выправляется.

Сергей Николаевич: Уже настроение поднимается.

А вообще вот этот баланс трагического и смешного, драматического и чего-то такого очень легкомысленного и так далее вы соблюдаете в своей жизни?

Наталья Благих: В жизни?

Сергей Николаевич: Вообще вы по природе своей человек как бы такой мелодраматический, переживающий тяжело проблемы, или все-таки умеющий от них как-то отстраняться?

Наталья Благих: К сожалению, не умею отстраняться.

Сергей Николаевич: Не умеете, да?

Наталья Благих: Нет. Я учусь. Но вообще, конечно, я неприятна сама себе, неприятна, неприятный человек.

Сергей Николаевич: Потрясающее признание за много лет существования «Культурного обмена». Я никогда такого не слышал.

Наталья Благих: Я слишком много претензий к себе предъявляю.

Сергей Николаевич: Да?

Наталья Благих: Да, и слишком много ругаю себя.

Сергей Николаевич: Ага. А есть, скажем, такие вот эталонные какие-то создания? Я говорю и об актерах, и об актрисах... Ну я понимаю, что Александр Александрович – это такой главный ваш учитель, в общем, конечно, такой основной человек и артист этого театра. И все же кто вам кажется неким идеалом?

Наталья Благих: Ну смотря в чем. Потому что в профессиональном смысле это одно. Я же не знаю... Я преклоняюсь перед Мерил Стрип, я считаю, что... Для меня это артистка недосягаемого совершенно уровня.

Сергей Николаевич: Ага.

Наталья Благих: Я не знаю, какой она человек, но, мне кажется, замечательный.

Сергей Николаевич: А вообще вы считаете, что вот, я не знаю, талантливый человек необязательно должен быть хорошим человеком?

Наталья Благих: Я допускаю, что это так.

Сергей Николаевич: Вы сталкивались с этим?

Наталья Благих: Я допускаю, что это так, но мне все-таки кажется, что истинный талант, не может быть человек не одарен отзывчивой душой в жизни. Мне так кажется, что не может.

Сергей Николаевич: Я понимаю, что вы очень заняты здесь в репертуаре, практически раз в два дня идет спектакль с вашим участием, насколько я понимаю, по крайней мере по тем названиям, которые я вижу. Вам удается бывать в театре? Наша программа называется «Культурный обмен», может быть, что-то из того, что вы видели на сцене, как-то вас вдохновило? Иногда примеряешь на себя, что «я могла бы здесь сыграть», ну это просто интересно.

Наталья Благих: Я стараюсь, конечно, ходить, я стараюсь ходить на спектакли. Иногда стараюсь не пропускать премьеры, которые вызывают интерес. Иногда хожу просто на спектакли к друзьям. Ну вот последний спектакль, где я была, это в театре, который я люблю, там работает моя подруга Оля Левитина в «Эрмитаже».

Сергей Николаевич: В «Эрмитаже», да?

Наталья Благих: Да-да-да.

Сергей Николаевич: Они сейчас переехали в помещение театра «Et Cetera» на том же Новом Арбате.

Наталья Благих: Да, наша родная сцена. И буквально на прошлой неделе я была у них на премьере. По-моему, называется «Никого нет дома» или «Меня нет дома». Это по Хармсу, биография Хармса и его рассказы, по его биографии и произведениям. Литературный материал написал Михаил Захарович.

Сергей Николаевич: А, ну да, он же сам...

Наталья Благих: Да, он же поставил и его литературный материал. Ну это замечательно! Я такое удовольствие получила.

Сергей Николаевич: Прошедший год был Годом театра. На самом деле во многом это случилось по инициативе Александра Александровича Калягина, который обратился как бы к руководству, к правительству в 2011 году о том, чтобы был такой Год театра, и он случился соответственно в 2019-м. Чем он для вас самой стал, этот Год театра?

Наталья Благих: Не могу сказать, что лично я почувствовала этот год как-то особенно. Дай бог, говорят, что многое происходило хорошего в регионах, и я слышу тоже от друзей, что где-то выделили деньги на театры, где-то нашли деньги на постановку, какой-то театр из региона поехал на гастроли, и слава богу. Мы жили как жили.

Сергей Николаевич: То есть этот самый Год театра не так чтобы сильно отразился на вашей жизни?

Наталья Благих: Ну на нас, да, особенно не отразился. Ну дай бог... Мы и не жаловались, не сетовали, так что... Я думаю, что это...

Сергей Николаевич: Но я знаю, что ваш театр довольно часто гастролирует, гастролирует по России. А скажите, вообще вот эта потребность в театре остается в наших людях?

Наталья Благих: Судя по залам, да.

Сергей Николаевич: Полные залы были?

Наталья Благих: Да, полные залы.

Сергей Николаевич: Сейчас мы сыграем с вами в игру, я буду задавать короткие вопросы, а вы будете просто продолжать фразу.

Наталья Благих: Попробуем.

Сергей Николаевич: Давайте попробуем. Те, кто меня знают поверхностно, считают, что я...

Наталья Благих: ...высокомерна.

Сергей Николаевич: Мои близкие и друзья думают, что я...

Наталья Благих: ...расточительна.

Сергей Николаевич: И только я сама про себя знаю, что я...

Наталья Благих: ...беззащитна.

Сергей Николаевич: У меня лучше всего получается...

Наталья Благих: ...фантазировать, мечтать.

Сергей Николаевич: У меня хуже всего получается...

Наталья Благих: ...иметь дело с цифрами.

Сергей Николаевич: Лучший совет, который я когда-либо получала...

Наталья Благих: ...не съедай себя, не жри себя поедом.

Сергей Николаевич: Не жри себя, да?

Фильм, который я готова чаще всего пересматривать...

Наталья Благих: ...«Выбор Софи».

Сергей Николаевич: А-а-а, с Мерил Стрип.

Книга, которую я сейчас читаю...

Наталья Благих: ...«Зулейха открывает глаза», только что закончила.

Сергей Николаевич: Больше всего мне сейчас не хватает...

Наталья Благих: ...тепла, солнца.

Сергей Николаевич: Моя самая большая удача...

Наталья Благих: ...работать в этом театре, встретиться с Александром Александровичем.

Сергей Николаевич: Спасибо вам огромное за эту встречу, за этот разговор. Я знаю, что Роберт Стуруа вот как раз, когда репетировал «Бурю», театр был охвачен такой лихорадкой, таким ожиданием этого спектакля, причем финал, кажется, не знал даже сам режиссер, каким он будет.

Наталья Благих: Вы очень много знаете.

Сергей Николаевич: Но я думаю, что эти вот мгновения актерского счастья, которые бывают не так часто, но тем не менее я искренне вам их желаю.

Наталья Благих: Спасибо огромное!

Сергей Николаевич: Спасибо вам большое!

Наталья Благих: Спасибо вам большое!

Сергей Николаевич: Это была Наталья Благих в программе «Культурный обмен» на Общественном телевидении России. А я, Сергей Николаевич, прощаюсь с вами. Всего доброго, до свидания.