Вера Васильева: Я часто рисковала, потому что я понимала, что похожего в моем театре может и не сложиться. Для меня вот эти выбросы в другую сторону - была потребность моих мечтаний

Гости
Вера Васильева
актриса, народная артистка СССР

Сергей Николаевич: Здравствуйте. С вами Сергей Николаевич, это программа «Культурный обмен» на Общественном телевидении России. Сегодня речь пойдет об одном из самых популярных столичных театров, Московском театре сатиры. За свою 95-летнюю историю этот театр сменил немало адресов, пока не обрел вот это здание на Триумфальной площади, когда-то построенное для конного цирка братьев Никитиных. Здесь был Московский мюзик-холл, Театр оперетты. О цирковой родословной этого здания напоминает купол, сохранившийся до наших дней, и сегодня под ним пройдет наше интервью.

На самом деле Театр сатиры никогда не входил в число законодателей театральной моды. Тем не менее этот театр пользуется неизменной зрительской любовью. Так было в 1960-е, 1970-е гг., когда на сцене театра блистали такие звезды, как Андрей Миронов, Анатолий Папанов, Спартак Мишулин, Ольга Аросева. И даже после ухода этих выдающихся артистов Театр сатиры не растерял своей популярности, оставаясь одним из признанных кассовых лидеров.

Впрочем, я бы не стал сводить все исключительно к кассе и сборам. Есть в этом театре и своя магия, и своя тайна, и такое исключительное явление, как Вера Кузьминична Васильева, поставившая рекорд по продолжительности пребывания в труппе одного театра. В это трудно поверить, но Вера Васильева является ведущей актрисой Театра сатиры уже 71 год.

Здравствуйте, Вера Кузьминична.

Вера Васильева: Здравствуйте.

Сергей Николаевич: Во всех интервью, буквально во всех журналисты интересуются всегда рецептами вашей молодости, но я поинтересуюсь другим: как вам удается сохранять эту лучезарность, вот это... ? Она же как бы поразила, это сияние, я не знаю, в конце 1940-х гг., когда вышел фильм «Сказание о земле Сибирской», и ее вы пронесли через фактически всю свою жизнь и творческую, и личную. Как это удалось?

Вера Васильева: Во-первых, мне, конечно, приятно это слышать. Во-вторых, я никогда в жизни не думала, что я произвожу такое милое впечатление.

Сергей Николаевич: Да, это так.

Вера Васильева: Поэтому... Я живу для себя естественно, может быть, это людям нравится. Я не знаю.

Сергей Николаевич: Вот в своей книге вы писали, даже не акцентируя это, но очень понятно, что детство ваше было очень тяжелым.

Вера Васильева: Да вы знаете, слово «тяжелое» я бы не применяла...

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: ...потому что оно было для меня естественным. Но теперь, вспоминая, я понимала, что оно было бедное. Но это не значит тяжелое...

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: ...потому что, во-первых, была бабушка, был дедушка, бабушка и дедушка верующие, папа верующий человек, поэтому какая-то... Вот в их восприятии жизни всегда «спасибо» было.

Сергей Николаевич: И смирение, да?

Вера Васильева: Да, и смирение.

Сергей Николаевич: И смирение.

Вера Васильева: Поэтому никогда не казалось: «Будь проклято!» или «Пошли вы все к черту!» – вот никаких таких злых чувств не было, хотя жизнь была трудная.

Сергей Николаевич: А это правда, что у вас были даже мысли о самоубийстве?

Вера Васильева: Ну, понимаете, как? Я так сейчас-то очень-то не помню, но знаю, что причины никакой не было. А что было... Все-таки я читала что-то, и где-то мне иногда казалось, что мое будущее будет очень скромным, но и не только скромным, бедным во всех смыслах, и зачем жить, когда ничего хорошего...

Сергей Николаевич: ...впереди нет.

Вера Васильева: ...впереди нет. Поэтому я решила в таком возрасте, 12 лет, хорошо бы умереть, все бы плакали, в общем, романтизм.

Сергей Николаевич: Примеряли на себя эту ситуацию.

Вера Васильева: Да-да-да.

Сергей Николаевич: Но я знаю, что ваш поход в Большой театр, вот это явление «Царской невесты»...

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: ...было каким-то совершенно ослепительным, может быть, поменявшим вашу жизнь.

Вера Васильева: Да, абсолютно, поменяло ощущение, что вообще жить-то можно, уж больно все красиво, и на сцене невероятно красиво.

Сергей Николаевич: Это был такой спектакль такой красоты и силы?

Вера Васильева: Да. Ну оперы же всегда красивые, да еще музыка, да еще сам зрительный зал, где бархат, люстры, нарядная публика, что-то шумит, потом выходит дирижер, все это так сделано красиво, так что как сказка. Я так потом... А потом в старые времена радио работало с 6 утра у людей до 12 ночи, и поэтому я всегда слышала и так запомнила, пела всегда Пантофель-Нечецкая и Барсова.

Сергей Николаевич: И Барсова, да-да.

Вера Васильева: Да, и это были арии или «Травиата», в общем...

Сергей Николаевич: Много классики было.

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: И бесконечный «Евгений Онегин», я знаю, что его транслировали очень часто.

Вера Васильева: Да-да-да, и все это я помнила, мне нравилось, и я надевала шляпу и тоже пела. Но я все запомнить не могла, но все-таки так...

Сергей Николаевич: Но это такой фон жизни на самом деле, да, фон жизни эти прекрасные голоса и эта великая музыка на самом деле?

Вера Васильева: Да, да, этого было много.

Сергей Николаевич: Но все-таки какой-то успех, известность вам принес, конечно, кинематограф, ваш дебют в фильме «Сказание о земле Сибирской». Я когда готовился к нашему интервью, я выяснил, что съемки происходили в Праге.

Вера Васильева: Да, да.

Сергей Николаевич: Вообще после полуголодной Москвы Прага... Как вы... ?

Вера Васильева: Это абсолютно немыслимое превращение, как говорится, из Золушки в королеву, потому что ну ни на что я не могла рассчитывать, и вдруг мы в Праге снимаем, получаем огромные деньги...

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: Я становилась хорошо одетой барышней, поэтому это все настолько... А так как молодым людям нечего было делать, то за мной все ухаживали, и у меня было впечатление, что я действительно нравлюсь кому-то.

Сергей Николаевич: Ну, я думаю, наверняка так и было.

Вера Васильева: Да, наверное, так и было. Один раз даже было очень смешно, мне сделал предложение выйти замуж Игорь Бессарабов, такой оператор. И я ему сказала: «А я не люблю, как же я выйду замуж?» И он заплакал, вот прямо слезами. Но больше такого не было.

Сергей Николаевич: Но сейчас мы смеемся, а это была же драма, я думаю, для этого бедного Игоря.

Вера Васильева: Ну да, для него да.

Сергей Николаевич: Но я знаю, что вообще очень интересно, что Иван Александрович Пырьев почувствовал очень важную тенденцию в кино, именно вместе с вами если как-то рассматривать «Сказание о земле Сибирской» как о каком-то новом уже кинематографе 1940-х гг. Это новый типаж, женский новый типаж появился, потому что до вас это были такие крашеные блондинки, это были такие сделанные звезды...

Вера Васильева: Ну, во-первых, сама его супруга Ладынина...

Сергей Николаевич: Да, и Любовь Орлова, и Ладынина, если мы приглядимся, это совершенно типажи 1930-х гг.

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: А с вами какая-то пришла натуральность, естественность, вот эти щеки...

Вера Васильева: Конечно, да-да-да.

Сергей Николаевич: ...вот эта какая-то новая, свежая энергия. Вам потом говорили о том, как вы отличаетесь от звезд?

Вера Васильева: Нет, конечно, ничего со мной не говорили.

Сергей Николаевич: Нет, не объясняли?

Вера Васильева: Нет.

Сергей Николаевич: А как сама Ладынина к вам относилась на съемках? Она чувствовала, что появилась соперница?

Вера Васильева: Вы знаете, я так понимаю, я для нее как бы была неинтересна, так мне кажется, потому что она никогда ничего особенно доброго не проявляла или интереса никакого, но и злого я от нее тоже не видела.

Сергей Николаевич: Тоже не было, да?

Вера Васильева: Так, «здравствуйте», и занята своим личиком, потому что надо готовиться к съемке.

Сергей Николаевич: К съемкам, да. То есть контакта у вас с ней особенного не было, да? Контакта не было?

Вера Васильева: Не было ни плохого, ни хорошего.

Сергей Николаевич: Но потом, я знаю, что уже много-много лет спустя вы все-таки как-то...

Вера Васильева: Мы встретились в Кремле, по-моему, это был прием у Ельцина, и как раз была его супруга, чудесная женщина, которая очень любила как-то принимать у себя бывших кинозвезд, она очень была добра. Вот мы повстречались, поцеловались, и, как видно, тепло того времени...

Сергей Николаевич: ...как-то к вам вернулось.

Вера Васильева: ...и у нее, и у меня было живое, тепло.

Сергей Николаевич: Ага.

Вообще очень интересно, что вы же не входили в список вот этих сталинских номинантов.

Вера Васильева: Да-да-да.

Сергей Николаевич: И сам Сталин распорядился вас включить.

Вера Васильева: Да, это понимаете, как? Подавали эти списки, а потом, когда мы получили и было объявлено, что мы награждены, то в гримерной гример Вера Рудина, которая гримировала, она говорит: «А вы знаете, почему Верочке-то дали? Потому что Сталин... Ее не было в списках, а Сталин сказал: «Где нашли вот эту прелесть?» И все, кто услышали, решили подписать».

Сергей Николаевич: Сразу вписали.

Вера Васильева: И получилось.

Сергей Николаевич: А, не то что он прямо распорядился.

Вера Васильева: Нет, вот вроде как не оговаривали.

Сергей Николаевич: Но он на вас хорошо отреагировал, да?

Вера Васильева: Чистая случайность. Видите, как много случайностей?

Сергей Николаевич: Вообще актерская судьба очень часто состоит из этих случайностей.

Вера Васильева: Да-да-да.

Сергей Николаевич: И уже потом думаешь, судьба не судьба, а этого могло и не быть.

Вера Васильева: И вдруг поворот судьбы.

Сергей Николаевич: И вдруг такой поворот судьбы, появился Театр сатиры. Вообще как это получилось, что вы стали актрисой этого театра?

Вера Васильева: Вы знаете, у меня была подруга Катя Розовская, она была родственницей Дыховичных.

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: И Дыховичные много ставились в этом театре, комедии, которые он писал. И когда я окончила свое театральное училище, то мой-то курс из-за фильма, они уехали в Клайпеду, там был свой театр, а я должна была с другим курсом...

Сергей Николаевич: ...доиграть.

Вера Васильева: ...чтобы получить диплом. Я получила, но куда деться, я не знала. И тут мне моя подружка какого-то: «А ты знаешь, в Театре сатиры берет «Лев Гурыч Синичкин», а у них никого, кроме Тамары Беляевой, на молодые роли нет. А Тамара Беляева очень поправилась, то ли она родила недавно, но она была грузная женщина, и они очень хотят какую-нибудь юную актрису. Поди попробуй». Я пришла сюда и сказала: «Можно я покажусь, когда все будут другие актеры показываться?» И меня согласились посмотреть. И когда увидели, то как-то очень расположились ко мне хорошо все, и подходили, и целовали, и говорили: «Ах ты ангелочек», – всякие добрые слова. Правда, уже картина была, поэтому...

Сергей Николаевич: Ну да, за вами уже была все-таки такая кинослава, киноизвестность.

Вера Васильева: Да-да-да, поэтому не то что я прямо совсем никакая.

Сергей Николаевич: С улицы, да.

Что это был в этот момент Театр сатиры? Это Хенкин, это вот это созвездие...

Вера Васильева: Надежда Ивановна Слонова, Георгий Павлович Менглет...

Сергей Николаевич: Да, уже Менглет вовсю был.

Вера Васильева: Да-да, Лепко, Курихин...

Сергей Николаевич: Сильная труппа.

Вера Васильева: Да, хорошая, маленькая, но удаленькая. Все комедийные артисты.

Сергей Николаевич: Все комедийные актеры были собраны здесь.

Вера Васильева: Да-да-да.

Сергей Николаевич: И пользовавшиеся огромным успехом и любовью зрителей.

Вера Васильева: Да, да, публика любила театр, потому что хохотали невероятно, особенно, конечно, Хенкин был невероятно смешной, очень такой деятельный человек.

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: От его мнения зависела судьба актера.

Сергей Николаевич: Актера в театре.

Вера Васильева: А то, что он относился ко мне очень нежно, он же играл отца, и там по ситуации так ну как бы переживал за меня, так что... В общем, все пока складывалось хорошо.

Сергей Николаевич: Хорошо. И вот на вашем горизонте появляется Борис Иванович Равенских...

Вера Васильева: Да-да.

Сергей Николаевич: Спектакль...

Вера Васильева: …«Свадьба с приданым».

Сергей Николаевич: …«Свадьба с приданым», который станет главным шлягером начала 1950-х гг.

Вера Васильева: На какое-то время, да.

Сергей Николаевич: Достаточно продолжительное время. Вы помните свое первое впечатление от этого молодого режиссера?

Вера Васильева: Совсем первого, наверное, даже не помню, но первые впечатления – удивление, потому что он очень отличался от всех других. У нас был режиссер Краснянский, Петров, это всегда солидные люди, далекие немножко от актеров, очень уважаемые, и все-таки с той дистанции...

Сергей Николаевич: Дистанцированные, да.

Вера Васильева: Да. А он был такой весь какой-то свой, он как будто бы во дворе вместе выросли, и вот он появился и вроде притворился режиссером.

Сергей Николаевич: Режиссером. Так совпало, и вы об этом много рассказывали, что вот этот прекрасный спектакль, пользовавшийся огромным успехом у зрителей, совпал с вашей влюбленностью в Равенских, ваши долгие отношения...

Вера Васильева: Да, потому что, вы знаете, все были в него влюблены, но если он на кого-то обращал внимание...

Сергей Николаевич: ...то все-таки на вас.

Вера Васильева: ...дальше это уже развивалось в более глубокое.

Сергей Николаевич: Ну то есть это было такое глубокое, сильное чувство, которое вас связывало с ним почти 7 лет, я так понимаю, да?

Вера Васильева: Да, да и всю жизнь.

Сергей Николаевич: Всю жизнь?

Вера Васильева: Да. Я считаю, что это был редкий человек, редкий человек, редкий режиссер.

Сергей Николаевич: Ну вот в ваших воспоминаниях есть этот эпизод, он очень такой кинематографический, когда после огромного успеха его великого спектакля, выдающегося спектакля «Власть тьмы»...

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: ...куда вас он не позвал...

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: Но это было в Малом театре. Вы пришли, подошли к его дому, увидели эти освещенные окна, это веселье за этими окнами... Это прямо такое кино на самом деле.

Вера Васильева: Да-да-да.

Сергей Николаевич: И не посмели войти. Поняли, что эта жизнь не для вас?

Вера Васильева: Ну потому что я понимала, что я, вероятно, не смогу быть равной с ним. Он будет вести себя так, как ему захочется, в любой момент без особого размышления о моем отношении к этому. Так мне показалось, что если судьба бы сложилась вместе, я была бы...

Сергей Николаевич: ...несчастна.

Вера Васильева: Да. Потом он мог бы увлекаться теми героинями, которые бы играли у него, может быть, даже одна из причин того, что он не позвал меня на «Власть тьмы», может быть, кто-то ему показался особенно прекрасным.

Сергей Николаевич: Ага. Но так или иначе эта «Свадьба с приданым», фильм я имею в виду, свел вас с вашим будущим мужем.

Вера Васильева: Да, даже не фильм, а спектакль.

Сергей Николаевич: Спектакль, в спектакле же он играл тоже.

Вера Васильева: Потому что мы его играли, у нас был сначала другой Максим, Алеша Егоров, тоже очень талантливый, красивый. Но однажды пришел на спектакль пьяным, а у нас дирекция была строгая...

Сергей Николаевич: А-а-а, строгая.

Вера Васильева: ...и его уволили.

Сергей Николаевич: И Владимир Петрович Ушаков стал вашим партнером.

Вера Васильева: Да, в это время он вернулся из Германии, где он в Потсдаме обслуживал...

Сергей Николаевич: ...эти военные части, да?

Вера Васильева: Да-да. И ему друг его предложил посмотреть спектакль. Он посмотрел, и, как он уверял меня, я ему тоже очень понравилась, и он поэтому решился прийти сюда и показаться. И его приняли, потому что не было Максима.

Сергей Николаевич: Ага. То есть, соответственно, очень долгий период, больше 50 лет, он играл...

Вера Васильева: Да, 56 лет мы прожили вместе.

Сергей Николаевич: Пятьдесят шесть лет, да, и он оставался артистом Театра сатиры. Вообще это сложно, когда муж и жена в театре?

Вера Васильева: Вы знаете, нам было несложно, потому что Володя очень скромный человек, он никогда ни на что не претендовал. Он только обожал всех талантливых людей в театре и боялся за мою судьбу, чтобы я была довольна, что я что-то играю все-таки. А про себя он не так уж даже... Он готов был...

Сергей Николаевич: Переживал за свое... То есть он вот как-то, так сказать, вот такой человек, который готов был отойти в тень, да?

Вера Васильева: Очень благородный человек, да-да-да.

Сергей Николаевич: То есть это... Вот этого соперничества, которое часто бывает в актерских парах...

Вера Васильева: Да, было бы даже органично, но он как-то ни на что не претендовал. Он очень любил Андрюшу...

Сергей Николаевич: Миронова, да?

Вера Васильева: Да, Миронова, и они сидели в одной уборной, и это было похоже даже на дружбу, насколько возможно, разница лет...

Сергей Николаевич: В возрасте, да, была.

Вера Васильева: Да, но все-таки он его обожал, и Андрюша его любил. Как-то Володя ни на что не претендовал.

Сергей Николаевич: Но был таким идеальным мужем, да, я так понимаю?

Вера Васильева: Да, он был хорошим мужем, особенно для меня, потому что я никакая хозяйка и не люблю вообще никакого быта.

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: Когда мы получали квартиру, то он обставлял ее, покупал занавески, вообще обо всем думал.

Сергей Николаевич: То есть бытовая сторона была на нем на самом деле вашего брака?

Вера Васильева: Да-да-да, и домработница была всегда.

Сергей Николаевич: Вот я еще хотел спросить вас все-таки про Театр сатиры. В каких-то ваших интервью и мемуарах проскальзывает, что, может быть, жизнь могла бы сложиться совсем иначе актерская, если бы это был другой театр. Все-таки Театр сатиры – это определенного жанра театр.

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: И притом что здесь шло много классики, всегда ставили классика, тем не менее направленность была иная, а вы актриса таких сдержанных, акварельных красок, тонких красок...

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: ...идеально подходящая для чеховского репертуара, скажем так. Ну вот некоторое такое собственное противоречие вы ощущали здесь?

Вера Васильева: Конечно, всю жизнь было противоречие, до старости, а в старости уже нет.

Сергей Николаевич: Уже никаких противоречий.

Вера Васильева: Да. Нет, конечно, я где-то мечтала о других ролях и понимала, что этого я никогда в своем театре иметь не буду. Но все-таки все лирические девушки поначалу в советской драматургии доставались мне.

Сергей Николаевич: Да, доставались вам.

Вера Васильева: Но они были все очень одинаковые.

Сергей Николаевич: Одинаковые.

Вера Васильева: Они такие, знаете, ну поссорилась с женихом, спела грустную песенку, а в финале где-то мы помирились, и уже из грустной веселенькую песенку.

Сергей Николаевич: То есть это вот такой был алгоритм вашей... ?

Вера Васильева: Да-да-да, это было мое амплуа от и до.

Сергей Николаевич: С Валентином Николаевичем Плучеком как складывались ваши отношения?

Вера Васильева: С огромным уважением у меня к нему и, по-моему, с прохладным, но уважением у него ко мне.

Сергей Николаевич: А почему прохладным?

Вера Васильева: Прохладным... Наверное, я все-таки была не его актрисой.

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: Я просто как личность и как женское существо была простенькая, наверное, достаточно мещанского плана. Ну мещанского я имею в виду то, что вроде не из деревни, но и не...

Сергей Николаевич: ...не femme fatale, да? Тем не менее все-таки Плучек вам подарил великолепную роль...

Вера Васильева: Ну конечно.

Сергей Николаевич: ...графини в «Женитьбе Фигаро».

Вера Васильева: Но до нее надо было дожить, конечно, потому что это могло быть так, что я бы подумала, что ничего хорошего меня не ждет, и мало ли, могла бы искать где-то что-то. Но когда появилась графиня, на которую я никогда не думала, я была так счастлива... Репетиции были божественные, потому что Валентин Николаевич был влюблен в Андрея, и это окрашивало вот этой влюбленностью все то, что нам предстоит показать публике.

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: Конечно, и оформление, и костюмы, и музыка – все было настолько великолепно, да еще и его увлеченность и страсть к Андрею как к артисту... Так что это было счастье.

Сергей Николаевич: То есть фактически после «Свадьбы с приданым» это был ваш второй такой ваш спектакль.

Вера Васильева: Да-да, рывок такой...

Сергей Николаевич: Рывок такой в карьере.

Вера Васильева: ...поближе к тому, о чем я мечтала, потому что все-таки это и красиво, и какие-то чувства очень такие женские, робкие, потому что я часто играла рабочих девушек, мне говорили «кулак покажи», «вообще будь боевая».

Сергей Николаевич: Ну вот все-таки вам, мне кажется, тоже повезло, потому что были встречи с большими режиссерами, как Борис Львов-Анохин, как Роман Виктюк. То есть нельзя сказать, что вы тут уж были совсем только вот с Валентином Николаевичем Плучеком...

Вера Васильева: Да, конечно.

Сергей Николаевич: ...который, как вы говорите, испытывал какое-то «прохладное уважение».

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: Все-таки были и большие роли, и большие режиссеры. Тем не менее вы в какой-то момент, может быть, от такого актерского голода уезжаете в Орел.

Вера Васильева: Да, и в Орле, и в Твери. В Твери я играла... Тверь для меня очень дорогая, потому что деревня моего отца Сухой Ручей, она была в 15 или 16 километрах от Твери.

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: Поэтому для меня этот путь в Тверь, а потом в деревню, это очень дорогое для меня воспоминание. И вот это такая чистая случайность, я ехала, и Вера Андреевна Ефремова – она худрук была и сейчас, может быть, но она очень больна, поэтому я не знаю, может быть, она немножко отошла от дел, – предложила попробовать Раневскую. А я читала, конечно, о том, как это играют, как если бы я вдруг бы... И, конечно, я поехала.

Сергей Николаевич: То есть вас не пугало то, что это нужно как минимум два раза в месяц ездить в Орел?

Вера Васильева: Это не пугало абсолютно. Вот то, что я не смогу сыграть, вот это пугало, а, понимаете, поезжать – это даже романтично, жить одной...

Сергей Николаевич: И приезжать в этот прекрасный губернский город...

Вера Васильева: И чудные актеры, они очень хорошо играли. Там был и чудный Петя, и чудесный Гаев, и Фирс.

Сергей Николаевич: То есть вы возвращались к тем ролям и к той драматургии, о которой мечтали.

Вера Васильева: О которых мечтала и которые произвели на меня в детстве немыслимое впечатление.

Сергей Николаевич: А ведь тот же «Вишневый сад» шел, насколько я понимаю, да? То есть был же спектакль на малой сцене, играла, кажется, Раиса Этуш?

Вера Васильева: Да, Раечка Этуш, да-да, у нас взяли этот... Я даже пришла к Валентину Николаевичу и сказала: «Я бы хотела попробовать Раневскую». Но он сказал: «Вера, нет, Нина хочет, Олечка Аросева. Лучше пусть Раечка Этуш». И она хорошо сыграла.

Сергей Николаевич: Она хорошо сыграла, да. И Миронов был Лопахин.

Вера Васильева: Да, чудесный.

Сергей Николаевич: Да, я помню, чудесный был абсолютно.

Вера Васильева: Да и Толя Папанов был чудесный совершенно. Это был очень романтический, легкий, лирический спектакль на малой сцене, это вот где сейчас мы находимся, а когда-то это было просто типа сарая, куда сваливался ненужный...

Сергей Николаевич: ...хлам театральный.

Вообще как вот вы пережили этот 1987 год, когда одновременно, один за другим ушли Анатолий Папанов и Андрей Миронов?

Вера Васильева: Это было очень трагично, это было очень страшно, потому что мы их любили и понимали, что и тот и другой очень большие артисты, с ними можно было делать великие спектакли. И, в общем-то, у нас были такие спектакли.

Сергей Николаевич: Выдающиеся спектакли, конечно.

Вера Васильева: Да, так что это было невероятное горе. Мой муж так плакал, что я вообще не видела ни одного мужчины, который так бы в голос, как он, ходил по комнате и говорил: «Андрюшечка! Андрей!» Вот как, бывает, женщины плачут в голос, так он плакал об Андрюше, очень любил его.

Сергей Николаевич: То есть такое горе было, да?

Вера Васильева: И Андрюша любил его тоже.

Сергей Николаевич: И все-таки вот вы, наверное, как никто знаете вот этот закон театра, что спектакль должен состояться, что билеты проданы, что зритель приходит, и в каком бы ты состоянии ни был, в каком бы ни был настроении или твои обстоятельства дома, ты должен выходить на сцену. Вот что дает вот этот кураж и силу жить дальше после всех потерь и... ?

Вера Васильева: Ну, вы знаете, я так думаю, что, во-первых, мы, конечно, безумно любим свою профессию. Потом мы понимаем, что мы не должны никогда, ни при каких условиях срывать спектакли, это дело святое. А там уже остальное как судьба сложится. Может быть, ничего не получится, но отдать абсолютно все независимо от всего другого – вот это главное, и всю жизнь.

Сергей Николаевич: И это держит тебя, да?

Вера Васильева: Держит все-таки, особенно меня сейчас. Это трудновато.

Сергей Николаевич: Это трудно, но вы выдерживаете.

Вера Васильева: Да, несомненно.

Сергей Николаевич: Но меня вообще потрясло то, что еще до недавнего времени вы играли на нескольких сценах: вы в театре «Модерн», Малом театре, здесь. Вы заняты просто вот как действующая молодая актриса.

Вера Васильева: Вы знаете, Юрочка Васильев поставил на малой сцене спектакль по Франсуазе Саган, сейчас он называется «Однажды в Париже», с божественной ролью, и поставил прелестно совершенно. И потом мы отдали этот спектакль, потому что на нашу вот эту сцену, пока она не была сделана так хорошо, не очень ходили. И когда нам предложили в «Модерне» играть, мы стали там играть. Так что, видите, каким-то спектаклям мы продлевали жизнь разными способами.

Сергей Николаевич: А вот я хотел, простите, здесь спросить про ваш альянс с Житинкиным и спектакль по «Пиковой даме» в Малом театре. Малый театр, там есть актрисы, так сказать, вашего статуса и возраста, и тем не менее именно вы становитесь графиней. Почему?

Вера Васильева: Вот это я даже его не спрашивала, почему. Так получилось.

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: А почему я рискнула? Я подумала, конечно... Во-первых, я любила Малый театр, потому что я ходила на спектакли Бориса Ивановича и не только еще в молодости, там Остужев, Руфина Нифонтова, Яблочкина, которую я еще видела, она в «Лес» играла Гурмыжскую.

Сергей Николаевич: Вы видели, да?

Вера Васильева: Помню жестокое мое ощущение от ее старости, она все-таки была очень стара даже для этой роли. Так что, когда он мне предложил, я подумала: по возрасту она мне подходит. Что это великое произведение, да, но что я не коварная женщина, поэтому как это может получиться, я не могу понять.

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: Но рискнуть могу.

Сергей Николаевич: А вы такая смелая актриса на самом деле?

Вера Васильева: Я все-таки иногда рисковала, потому что я понимала, что жизнь уходит, а ничего похожего мне в моем театре не дадут. Поэтому если там «Дженни Герхардт», которая у Драйзера, я тоже сыграла в Брянске, я понимала, что это я не сыграю, а там ситуация очень ложилась на мою душу.

Сергей Николаевич: На вашу душу.

Вера Васильева: Поэтому для меня вот эти мои «выбросы» в другую сторону была потребность моих мечтаний детских, моих любвей к определенным актрисам, к определенным ролям, о которых, в общем, здесь я бы не имела.

Сергей Николаевич: Не помышляла, да, на самом деле.

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: Ну, в общем, до последнего времени, было несколько спектаклей на московских сценах, были спектакли, соответственно, в Театре сатиры. И последний по времени спектакль, такой фактически спектакль-бенефис, который придумал Сергей Коковкин, так он и называется «Вера».

Вера Васильева: Да-да.

Сергей Николаевич: Вот это фактически ваши мемуары, это ваши воспоминания о былом, это ваше общение с залом? Что это по формату?

Вера Васильева: Да, это, в общем-то, искренний рассказ о своей актерской, женской жизни, потому что тут все переплетается: и какие-то печали такие свои, и, если есть возможность это выплеснуть через роль, это спасает меня от отчаяния в какие-то моменты жизни. Это все-таки, если я пришла и прокричала через роль: «Я несчастлива, пожалейте меня!» – а они жалеют, и мне становится легче.

Сергей Николаевич: Легче, да? Вы в какой-то момент...

Вера Васильева: Но это предложил Александр Анатольевич.

Сергей Николаевич: Сам?

Вера Васильева: Да, потому что я настолько печалюсь своим возрастом, что я многого не смогу сыграть, он сказал: «Ну тогда попробуй, ты же хорошо разговариваешь со зрителем, сделай такой спектакль как бы от самой себя», – и дал мне возможность работать с Коковкиным, который умеет и организовать это, и очень душевно относится ко мне, и помогает мне на сцене. Вернее даже пока это не надо было, но одно сознание, что у меня есть человек, который меня спасет на сцене, если я что-то забуду, а он скажет: «Ну вы же не рассказали вот это», – и я мгновенно могу, это же моя жизнь. Поэтому это мне легко.

Сергей Николаевич: Но там есть такая драматургическая первооснова, которую сочинил и написал по вашим мемуарам или воспоминаниям сам Сергей Коковкин, да?

Вера Васильева: Да. В общем-то, не написал даже, а именно сделал те переходы и те небольшие фрагменты, которые как бы показывают, о чем идет речь.

Сергей Николаевич: А как зрительный зал воспринимает?

Вера Васильева: Вы знаете, очень хорошо, очень благодарно. И я вот именно всегда думаю: «Ну слава богу, есть хотя бы вот эта возможность выходить на сцену». Потому что очень много быть, от многого придется отказаться, голова кружится.

Сергей Николаевич: Ну, бог даст, не закружится, и этот спектакль будет столько, сколько вы захотите его играть.

Но я знаю, что в какой-то момент вы обратились и к мемуарному жанру, вы автор двух книг, одна вышла, кажется, в 1989 году, другая совсем недавно, «Золушка с Чистых прудов». Вот эта потребность вспоминать и написать – это был заказ издательства, или это все-таки была ваша собственная инициатива?

Вера Васильева: Вы знаете, самую первую книжку я написала сама, без всякого обращения ко мне. Может быть, даже где-то кто-то сказал: «А вам не хочется написать воспоминания маленькие?» И я когда стала писать, то мне было как-то, в общем, комфортно.

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: Все-таки это моя жизнь, кого-то я встретила, кто-то мне помог, что-то меня поразило. Мне показалось это... И мне было нетрудно. А потом уже, когда тоже продолжалось, то жизнь давала те дальнейшие моменты, которые как бы мне помогали, возраст возникающий, который ограничивает в ролях, как жить дальше...

Сергей Николаевич: Эти размышления на эту тему.

Вера Васильева: Да-да, потому что хотелось все-таки не порывать со сценой никогда.

Сергей Николаевич: Нет, и мемуары получились прелестные совершенно. Но этот вообще жанр осваивают люди в совершенно определенном возрасте.

Вера Васильева: А потом я в детстве ужасно много читала мемуаров, очень много.

Сергей Николаевич: Ага, актерских, да?

Вера Васильева: И Иванов-Козельский, и там всякие, Глама-Мещерская, и Вера Юренева, к которой мы сразу с подружкой пошли...

Сергей Николаевич: Ага.

Вера Васильева: ...чтобы показать себя, можем ли быть артистками, и она нас приняла очень хорошо, добро.

Сергей Николаевич: А вы читали мемуары Татьяны Егоровой?

Вера Васильева: Читала, по-моему. Противная, да. Читала. Как-то не захотелось мне даже больше ее видеть.

Сергей Николаевич: После этой книги, да?

Вера Васильева: Ага.

Сергей Николаевич: А вообще есть какие-то темы, которых не надо касаться в мемуарах, которые... ?

Вера Васильева: Да кто их знает, вы знаете...

Сергей Николаевич: Ты себе говоришь: «Нет, табу, я об этом писать, говорить об этом не буду»?

Вера Васильева: Мне кажется, что, в общем, мемуары все-таки открывают человека, и если мы хотим какой-то правды, то те, кто открываются не очень хорошо, это тоже хорошо, что мы понимаем, кто есть кто, понимаете? В общем, я как-то считаю, не то что надо закрыть какие-то темы, наоборот, можно увидеть...

Сергей Николаевич: ...через них человека и личность человека.

Вера Васильева: Да.

Сергей Николаевич: Если бы бог дал прожить еще одну жизнь, как бы вы ее прожили?

Вера Васильева: Так же.

Сергей Николаевич: Каких-то ошибок постарались бы избежать, если они были?

Вера Васильева: Вы знаете, ошибки наверняка были, но я... Понимаете, во-первых, когда мы думаем о жизни, мы думаем немножко и о любви, это же не может не быть в нашей душе. А так как те люди, которых я любила, она достойны большой любви, то я бы ничего менять не хотела. Я бы только хотела, чтобы, читая об этом, люди понимали, как был прекрасен этот человек, которого я любила.

Сергей Николаевич: Вера Кузьминична, я хочу поблагодарить вас за этот потрясающий разговор, за то, что вы посвятили нам столько времени, за то, что вы потрясающе выглядите.

Вера Васильева: Спасибо! Вы знаете, я вас тоже хочу поблагодарить. Я читаю ваши книги...

Сергей Николаевич: Спасибо.

Вера Васильева: …и я почти не видела такой прелестной любви к актерам, к спектаклям, к тому, кого вы любили и понимали, понимаете? Я читаю очарованная.

Сергей Николаевич: Спасибо! А я очарован вами, и эти цветы для вас.

Вера Васильева: Ну вот. Спасибо!

Сергей Николаевич: Спасибо большое!

Вера Васильева: Спасибо большое!

Сергей Николаевич: В предисловии к книге «Золушка с Чистых прудов» есть такие строки: «Пока жив человек, судьба может послать ему все. Пусть только душа будет жива, чтобы и радость, и горе принять достойно и прожить со всей полнотой чувств жизни. А жизнь прекрасна». С этим утверждением народной артистки СССР Веры Кузьминичны Васильевой невозможно не согласиться. Мы продолжим в следующем выпуске «Культурного обмена» наше знакомство с Театром сатиры. Моим собеседником станет народный артист России, ведущий актер театра, режиссер Юрий Васильев.

Ну а я, Сергей Николаевич, прощаюсь с вами. Всего доброго, до свидания.