Face Pay - как это работает? И что думают люди о цифровых услугах?
Ольга Арсланова: Более половины россиян позитивно воспринимают цифровые услуги. На этой неделе 35 тысяч москвичей даже доверили «цифре» и загрузили свои данные для оплаты проезда в метро по системе Face Pay. Это когда не нужны ни карта, ни смартфон, а только лицо, причем можно даже и в маске. В пандемию это очень удобно – ничего не трогаешь. Но безопасна ли эта и другие цифровые услуги? Мы провели свой опрос.
ОПРОС
– Абсолютно безопасно. Это желание каждого, наверное.
– Мне не хотелось бы, чтобы знали, куда я сходила, например, где я выпила чашку кофе, сколько денег потратила, во сколько вернулась и когда приехала.
– У моей бабушки было на телефоне приложение банка. Взломали просто и списали все деньги.
– Полный контроль. Здесь и хорошо, и плохо. Мы уже никуда не денемся.
– Ну, я – «за». Это все-таки будущее наше.
– Я считаю, что это ограничение прав и свобод.
– Нет кода – никуда не пройдешь.
– Не понимаю этого. Считаю, что должен быть выбор каждого человека.
– Не все имеют телефоны, не все имеют смартфоны.
– Не нравится мне, когда за мной везде следят.
– Положительно отношусь ко всему этому. Ну, это современно, как говорится, и убыстряет, ускоряет все обменные процессы.
– Ну, положительно. Только это всегда сложно.
– Довольно хорошо сделаны интернет-сервисы. Например, электронные школьные дневники.
– Я за них, но когда они работают четко, без всяких разных сбоев.
– Я еще пока не приноровилась к этой системе.
– QR-коды не нужны, потому что если человек переболел, то пусть он просто покажет справку.
– Полезны, я скажу точно, в общественном транспорте как минимум и на кассах самообслуживания.
– Я думаю, что оплачивать проезд с помощью биометрии тоже будет довольно удобно.
– Мы просто уже все под колпаком.
Ольга Арсланова: У нас в гостях Андрей Масалович, президент консорциума «Инфорус», специалист по кибербезопасности. Андрей Игоревич, здравствуйте.
Андрей Масалович: Здравствуйте, здравствуйте.
Ольга Арсланова: Очевидная примета пандемии – это рост цифровизации. У нас QR-коды, все онлайн, ввели уже оплату лицом Face Pay в Московском метро, за карантином, за его соблюдением следят при помощи камер. Вас не смущает вот этот процесс?
Андрей Масалович: Ну, меня этот процесс начал смущать еще много лет назад. Сейчас он просто из-за пандемии очень ускорился. Если его разделять на фазы… Ну, оплата лицом на самом деле прикольная. И ее надо было вводить год назад, когда были волнения в Штатах. Там обычно темнокожее население после того, как побузит на улицах, громило соседние магазины. Вот там надо было поставить, чтобы на выходе с них сразу списывалось. Кто там телевизор уносит, чтобы деньги списывались. То есть в этом плане все нормально.
В России, я считаю, что оплату… вернее, аутентификацию по лицу можно вводить в барах, где сидит компания. Выбирают, кто раньше «улетел», и его лицом расплачиваются.
Ольга Арсланова: Тут пришла новость из какого-то российского города о том, что – как это называется? – «умный домофон» не пускает жильцов.
– Я вас не распознала. Чтобы сфотографироваться для распознавания по лицу, скажите «фото».
– Фото.
– Я вас не поняла.
– Тупая потому что, блин!
Андрей Масалович: В понедельник утром и половину жильцов не пустит, я полагаю.
Ольга Арсланова: Он их не пускает каждый день.
Андрей Масалович: Нет, сейчас мы будем с этим сталкиваться довольно часто, потому что настроить систему или перенастроить систему – это требует приезда или участия специалистов. То есть пока она настроена, она работает.
А в основе очень многих систем лежит нейронная сеть, и у нее есть такой параметр, который по-модному называется tolerance, но означает, правда, другое, «толерантность». И если ее выставить на 100%, то сеть никогда не обучится. То есть tolerance ставят на 95%. То есть 5% она узнавать не будет. То есть из ста человек пять будут периодически нарываться на то, что она их распознает плохо.
Хуже другое – повальный переход на биометрию, очень такой ускоренный переход на биометрию несет следующие риски. Первое – утрата своего индивидуального портрета навсегда. То есть если ваше лицо зафиксировали, или голос, или пальцы (ну а в биометрическом паспорте будет лицо и пальцы), если их где-то зафиксировали и эта база утекла, то дальше неустановленный круг лиц может вас по всему миру отслеживать, потому что в любом номере гостиницы вы «пальцы» оставите, везде вы проходите. Ну, могу подсказать: через каждую камеру можно проходить профилем, чтобы она не узнавала. Но это не очень удобно.
Второе – накапливая эти базы, накапливая эти профили, мы становимся интересными для злоумышленников. Престарелый одинокий человек в квартире или человек с большими деньгами.
Ольга Арсланова: Владимир Путин заявил о том, что искусственный интеллект создает новые сущности. Вот примерно так он сказал.
Владимир Путин, президент Российской Федерации: Что будет, когда техника превзойдет человека по способности мыслить? Где предел вмешательства в человеческий организм, после которого человек перестает быть самим собой и превращается в какую-то иную сущность?
Андрей Масалович: Ну, не берусь сказать, что он вкладывать в понятие сущности. Но не далее как в понедельник будет Конгресс по этике искусственного интеллекта. Само сочетание букв еще десять лет было немыслимым, а сейчас это уже реальность. Почему? Появилось оружие, в котором не достает только одной кнопки «Прими решение сама». То есть оно может само определять цель, само наводиться, ну и стрелку или оператору говорить: «Так стреляем или не стреляем?» Вот как только эту кнопочку «Решай сама» нажмут – появятся некоторые убивающие машины без чьей-либо ответственности.
Ольга Арсланова: Кнопку «Принимай решение сама» все равно будет устанавливать человек.
Андрей Масалович: Да, да.
Ольга Арсланова: То есть ответственность все равно не на искусственном интеллекте, а на нас.
Андрей Масалович: Ход рассуждений очень простой. Если человек высунул руку в окно, отпустил кирпич и кого-то пригрохал – человек виноват. Если он в это же окно высунул руку и отпустил дрона с гранатой, то тоже он виноват. Это он выпустил дрона с гранатой. То есть на самом деле всегда за любым действием любого устройства должен стоять человек, который за это отвечает.
На самом деле человек искусственный интеллект уже когда-то придумывал. Ну, 15 тысяч лет назад он приручил собаку – и рядом с нами появилось автономное устройство, которое понимает, что делать, и само решает, как делать. То есть это был первый компонент системы «умный дом» или «безопасный город», первый домофон, если хотите, который у нас ничего не спрашивал. Он сам решал: ему сейчас залаять, укусить, броситься.
Ольга Арсланова: Хорошо, давайте заглянем чуть дальше. Любой строй меняется последующим: индустриальный, постиндустриальный и так далее. Будет какой-то цифровое сопротивление и откат обратно к аналоговому миру?
Андрей Масалович: Будут разные формы. Чтобы возникало цифровое сопротивление, должен пройти этап, чтобы попробовать разные виды цифрового сопротивления. То есть наверняка будут какие-то коммуны, которые будут жить… ну, смартфон free.
Наш цифровой профиль сейчас уже более влиятелен, чем мы сами. То есть в любой задаче… Общаетесь вы с патрульным гаишником, общаетесь вы с полицейским, общаетесь ли вы в банке с сотрудником банка – он смотрит не на вас, а на экран компьютера, где открывается ваш цифровой профиль. И он понимает, по этому профилю решает, что с вами делать: можно ли вам давать кредит, нужно вас сейчас штрафовать как следует или нужно отпустить.
То есть мы уже просто… Нам тушку девать некуда, поэтому мы еще как-то участвуем.
Ольга Арсланова: Все-таки приятно, что мы с вами не цифровыми профилями общались, а как-то…
Андрей Масалович: А вы в этом уверены? Может быть, биороботы уже тоже вышли на уровень, когда…
Ольга Арсланова: Спасибо вам.
Андрей Масалович: Спасибо.
Ольга Арсланова: Андрей Масалович – надеюсь, настоящий…
Андрей Масалович: Я тоже надеюсь.
Ольга Арсланова: …президент консорциума «Инфорус», специалист по кибербезопасности, был у нас в эфире.