Алексей Кочетков: Если мы живём под санкциями, то дончане практически в блокаде

Гости
Алексей Кочетков
политолог, руководитель фонда «Народная дипломатия»

Константин Чуриков: Может быть, лед и не тронулся, но процесс пошел.

Оксана Галькевич: Процесс пошел. Лед тронулся, Костя. Вот тебе обязательно надо…

У нас важная новость, друзья, мы хотим ее с вами обсудить. После четырех лет фактически безрезультатных разговоров, каких-то обсуждений в Минске наконец накануне согласовали формулу введения особого статуса для самопровозглашенных республик Донбасса – так называемую «формулу Штайнмайера».

Константин Чуриков: Назвали ее по имени нынешнего президента Германии, в ту пору министра иностранных дел страны Франка-Вальтера Штайнмайера. Стороны переговоров поставили свои подписи под документом. И теперь дело за встречей лидеров стран Нормандской четверки. В нее входят Украина, Россия, Франция и Германия.

Оксана Галькевич: В ближайшее время должна эта встреча состояться. Дата согласовывается. Как раз слагаемые и множители этой «формулы Штайнмайера», о чем вчера в Минске предварительно условились конфликтующие стороны, – вот давайте в этом сейчас попробуем разобраться вместе. И попробуем понять, а как быстро это повлияет на ситуацию на наших приграничных территориях. Это все-таки важно.

Константин Чуриков: Об этом поговорим с вами и с гостем в студии – это Алексей Кочетков, политолог, руководитель фонда «Народная дипломатия». Алексей Владимирович, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Алексей Владимирович.

Алексей Кочетков: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Давайте сначала все-таки с вашей помощью подробнее растолкуем эту «формулу Штайнмайера».

Алексей Кочетков: Ну конечно, в первую очередь я бы хотел сказать, что, конечно, лед не тронулся, но ветер поменялся. И сейчас, по сути, меч на стороне Украины. Они должны в первую очередь решить вопрос с отведением своих войск от Золотого и Петровского – сел, где происходит соприкосновение с Донецкой и Луганской народными республиками. А также должны отвести войска… Я думаю, что это самое главное, потому что разведение войск – это означает конец как минимум кровопролития на какое-то ближайшее время. Уже важное событие. И тут, конечно… Этого не могли добиться предыдущие пять лет никаким образом. И опять-таки есть надежда, что прекратятся обстрелы и Донецка, и Луганска, соответственно, с разведением войск.

Константин Чуриков: Подождите. Но дополнительно в Киеве должны теперь прорабатывать, согласовывать закон об особом статусе Донбасса. Это важно.

Алексей Кочетков: Закон об особом статусе Донбасса. И тут как раз кроется очень серьезная такая вилка возможностей, с одной стороны. А с другой стороны, это серьезный показатель того, насколько действительно Украина готовы выполнять соглашение, в том числе «формулу Штайнмайера», которую они вчера подписали. Необходимо внести еще изменения в Конституцию Украины. Это серьезный шаг. Без согласования с парламентом, с Верховной Радой это сделать невозможно.

Константин Чуриков: Об особом статусе этих территорий?

Алексей Кочетков: Да, конечно, потому что это изменяет, в общем-то, внутреннее устройство Украины. Потому что украинская Конституция не предусматривает никаких территорий с особыми статусами, а уж тем более с такими широкими полномочиями. Но, к сожалению, сегодня события начали уже развиваться несколько по другому сценарию. Во-первых, Зеленский на сегодняшнем брифинге практически дезавуировал вчера подписанный им документ, заявив о том, что согласовываться новый закон будет с общественностью Украины, а не с ДНР/ЛНР.

Константин Чуриков: Давайте мы сейчас сразу поменяем заголовок и просто зададим нашим зрителям вопрос. Как, по-вашему, в Донбассе скоро будет мир? Ответьте, пожалуйста, «да» или «нет» – 5445. Через 20 минут подведем итоги. Так?

Алексей Кочетков: Соответственно, не совсем об этом договаривались и не совсем об этом «формула Штайнмайера» – не о согласовании исключительно с общественностью. А что за общественность на Украине, к сожалению, мы знаем. И сегодня уже эта общественность начала себя проявлять.

Сейчас начался бессрочный пикет (или как его назвать по-другому?) на Банковой улице, возле Администрации президента Зеленского. И сегодня уже выпустил командир пресловутого неонацистского полка «Азов» Билецкий, который сказал, что акции протеста будут носить бессрочный характер до тех пор, пока все эти соглашения не будут отменены. С точно таким же заявлением сегодня практически, как и нацисты, выступил и бывший президент Порошенко.

Поэтому я, честно говоря, не очень уверен, что вот эта смена направления ветра приведет к каким-то серьезным изменениям, потому что сейчас украинское общество опять стоит на пороге серьезных испытаний на свою политическую зрелость.

Оксана Галькевич: Алексей Владимирович, все-таки под серьезным документом поставлена подпись. Это ведь означает, что позиции были согласованы, продуманы, проговорены.

Алексей Кочетков: Понимаете, я считаю, что это… ну, все считают, что это, конечно, результат давления со стороны и Евросоюза, в первую очередь со стороны Франции и Германии, и со стороны Соединенных Штатов Америки. Но, как показывает вся недавняя история, ведь украинские руководители способны подписываться под сколь угодно серьезными документами.

В общем-то, их госпереворот начался с того, что они заключили соглашение с Януковичем и буквально через день, даже меньше, его полностью нарушили и совершили госпереворот, свергли действовавшего тогда президента. Под Минскими соглашениями ведь тоже стояли подписи, но Минские соглашения пять лет не соблюдались. В общем-то…

Константин Чуриков: А то, что вот недавно все-таки прошли президентские выборы на Украине? Кажется, очень серьезную поддержку Зеленский получил.

Алексей Кочетков: Да. Понимаете, все, что последнее время он делает, все заявления, даже заявление в Совете Безопасности ООН, вот эта история с пулькой – это показывает, что он стремительно уходит от тех обещаний, которые он давал своим избирателям. И практически за эти несколько месяцев, что он у власти, уже более трех месяцев, особо никаких субъективных изменений не произошло. Единственное, что действительно сейчас хоть какую-то надежду вселяет – это подписание, вчерашнее подписание «инициативы Штайнмайера».

Оксана Галькевич: Вы понимаете, когда… Вы вспомнили случай с Януковичем. Это вроде бы такая внутренняя ситуация, внутри страны, да?

Алексей Кочетков: Нет, ну как? Там все-таки…

Оксана Галькевич: А когда ставятся подписи под международным документом и потом эти позиции не соблюдаются, эти договоренности – это уже риск определенный для государства. Я думаю, что для нового президента Украины, вообще для Украины мнение Евросоюза, настроения в сотрудничестве с Украиной со стороны Евросоюза важны.

Алексей Кочетков: Оксана, безусловно. Но ведь если опять же вернуться к истории с Януковичем, там ведь гарантами выступали послы европейских государств, в том числе и Соединенных Штатов Америки. То есть там же не только это были подписи Яценюка… Кто там еще у них выступал?

Оксана Галькевич: Хорошо. А здесь встреча Нормандской четверки, собственно лидеров четырех стран под большим вопросом, таким образом, оказывается, если подписи, поставленные вчера в Минске, ничего не значат.

Алексей Кочетков: Ну, мы все сегодня смотрели новости из Киева. Руководители крупнейших фракций в Верховной Раде, та же самая Юлия Тимошенко – они тоже уже сегодня выразили свое недовольство и практически протест, что они будут делать все, чтобы это подписано не было. То есть в данном случае уже у Зеленского… Ну, не скажу, что он может умыть руки, но у него появляется хорошая отговорка: «Я бы с удовольствием, но народ против». Та самая общественность, с которой он сегодня обещал согласовывать будущее законодательство.

Это просто страшно представить, как оно будет выглядеть, если действительно с такой общественностью будут согласовывать, не согласовывая как раз с теми, кого это непосредственно касается, с жителями Донецкой и Луганской народных республик.

Константин Чуриков: А мы украинцам – газ. Вот сегодня Владимир Путин сказал, что мы готовы продлить соглашение.

Оксана Галькевич: Аккуратно пошли навстречу.

Константин Чуриков: Вообще энергетический фактор здесь имеет какое-то влияние?

Алексей Кочетков: Все, что касается Украины, все настолько сложно, запутано и многовекторно. Ну да, возможно. А возможно, собственно говоря, они сейчас напрягутся, возьмут очередной кредит и купят втридорога у той же Литвы или Польши норвежский газ. Тут ведь – раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.

Оксана Галькевич: И морозь назло бабушке свои уши.

Алексей Кочетков: Ну, этим они уже пять лет занимаются. Назло бабушке они разрушили собственную экономику, разорвав все экономические связи с Российской Федерацией, на которых их экономика и держалась, не получив ничего взамен. То есть там дальше назло бабушке уже можно и ноги, и руки отморозить, не только уши.

Оксана Галькевич: Давайте выслушаем мнение из Саратовской области, Владимир до нас дозвонился. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Добрый вечер.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Алексей Кочетков: Здравствуйте.

Зритель: Я хотел бы высказаться по поводу вашего вопроса: будет ли в Донбассе мир? У меня есть серьезные основания полагать, что мира на Донбассе не будет, а все закончится крупномасштабными боевыми действиями на Донбассе и серьезными провокациями в Керченском проливе. Поэтому надо готовиться, я думаю, к этому. И Украина успокоится только тогда, когда эти все отряды, фашистские отряды будут физически уничтожены. Другого выхода нет. Это мое личное мнение такое.

Константин Чуриков: Спасибо, Владимир, за ваше личное мнение.

Алексей Владимирович, смотрите. Ну а фактор Крыма как давит на украинскую сторону? Ведь, по идее, если Украина начинает заниматься всерьез наведением какого-то порядка, мира и так далее, выполнять все условия по Донбассу – означает ли это, что Украина смирилась с тем, что Крым уже не украинский?

Алексей Кочетков: Ну, вы знаете, мое глубокое убеждение, что на самом деле Украина, объективно говоря, вот по-честному, не то, что они говорят… Потому что говорить можно одно, а даже реальность воспринимать при этом совершенно по-другому.

Я очень много времени провожу в Крыму, у меня там родственники. И я хочу сказать, что с 2014 года, с момента, как прошел референдум и Крым провозгласил возвращение в родную гавань, что стала делать Украина? Она стала обустраивать границу. Переход в районе Джанкоя ведь абсолютно имеет форму – что с нашей стороны, что с украинской стороны – полноценной, стопроцентной государственной границы.

Если вспомнить историю других конфликтов, которые были, подобных, например, то же самое Приднестровье, то есть со стороны Молдавии до сих пор на границе с Приднестровской Молдавской Республикой никаких пограничных пунктов, никаких таможен, ничего похожего на границу нет. Там маленький полицейский участочек, который то работает, то не работает. То есть молдаване демонстративно, не признавая Приднестровскую Молдавскую Республику, границу не строили. Приднестровцы – да.

В данном случае Российская Федерация, да, считает это границей. Но и Украина считает это границей. Понимаете, в чем дело? А говорить можно все что угодно.

Вот недавно было замечательное выступление, вернее, беседа Александра Григорьевича Лукашенко, президента Белоруссии, с украинскими журналистами. И он же тоже, в общем-то, довольно прямо сказал: «Конечно, вы можете считать как угодно, но когда вы сами его своей страной не считаете, то как должны относиться все остальные?» Фактически это Россия. Юридически – вопрос спорный.

Но на самом деле, я думаю, даже для украинцев понятно, что Крым они потеряли, во-первых, сами своей бездумной политикой двадцатипятилетней, даже больше, начиная с того момента, как Кучма упразднил, в общем-то, практически упразднил автономию Крыма. И вернуть сейчас никакой силы… Нет в мире такой силы, которая могла бы вернуть. Могут вернуться обратно на Украину только сами крымчане, если они этого захотят. Но, насколько я знаю крымчан, они это вряд ли захотят когда бы то ни было вообще.

Оксана Галькевич: Алексей Владимирович, скажите… Вот я хочу уточнить. Вы сказали о том, что есть определенные сложности все-таки с наделением особым статусом этих территорий непризнанных. В первую очередь сложно это согласовать с некой общественной позицией, как сказал Зеленский. А в чем собственно проблема? Ведь конституционная реформа, которая требуется в данном случае, она заявлена. И в рамках этой конституционной некой реформы, этой работы можно провести законодательную подготовку к появлению этого статуса особого. В чем сложность?

Алексей Кочетков: Сложность в том, что…

Оксана Галькевич: В разном понимании Киевом и Луганском, Донбассом этого особого статуса?

Алексей Кочетков: Ну, понимание Киевом и Донецком, Луганском вообще диаметрально противоположное.

Оксана Галькевич: Донецк и Луганск, да.

Алексей Кочетков: То есть здесь, мне кажется, вообще очень сложно найти точки соприкосновения. Вот сегодня были заявления Пасечника и Пушилина, которые, я думаю, все-таки отражают мнение большинства жителей народных республик. Единственный путь, который они себе видят, – это самоопределение и уход в Россию. По-другому они себе жизнь не представляют, что бы там ни думали в Киеве национальные батальоны, всевозможные милитарные или полуполитические общественные нацистские организации. Дончан и луганчан это уже практически не интересует.

После пяти лет такой страшной войны, после десятков тысяч убитых мирных жителей, именно мирных жителей, потому что со стороны Украины практически нет потерь гражданского населения, это все потери простых жителей народных республик. А ведь неслучайно же говорится, что любая армия мира только один раз стреляет по своему народу, все остальное время она стреляет по чужому. Это и произошло.

Оксана Галькевич: Понятно, чего хочет Донецк и Луганск, хорошо. А на что готов тогда Киев, когда говорит о том, что особый статус: «Да, мы готовы рассмотреть, готовы подумать»? А о чем они тогда готовы подумать?

Алексей Кочетков: Тут они питают до сих пор иллюзии, что они могут кого-то перехитрить. Если у них когда-то что-то получалось легко (например, когда распадался Советский Союз, многие вещи, которые, в принципе, должны были при нормальном цивилизованном разводе быть оговорены, например, как тот же самый статус Крыма или Севастополя, не оговаривались, тогдашнее российское правительство отдавало все: «А, берите! Нам не жалко. Не свое, собственно говоря»), то сейчас это время закончилось, и обмануть никого не получится.

Контроль над границей – на что рассчитывают украинцы – они не получат. Тему с миротворцами, которую они муссируют, что они чужими руками, как в Косово в свое время албанцы, они задавят сопротивление, а потом придут и просто добьют остальных, как об этом говорил в свое время Филатов тот же самый, соратник Коломойского, как об этом говорят многие политики.

Проблема в том, что на сегодняшний день общественное мнение на Украине формируют люди с очень, скажем так, искаженным восприятием окружающего мира, то есть люди с серьезным таким националистическим трендом в голове. И они не готовы договариваться, они не готовы слышать, они не готовы вообще учитывать какое-то противоположное мнение. Это же выражается даже в том, что происходит со свободой слова. Как они поступают с журналистами, которые высказывают какие-то не сходные с главенствующим, доминирующим общественным мнением в современном украинском обществе.

Константин Чуриков: Подождите. Мы все-таки все равно обсуждаем компромисс. Вы говорите, что контроля над границей между Донецкой и Луганской областями и Россией они не получат.

Алексей Кочетков: Не получат.

Константин Чуриков: Но вообще в утвержденной редакции Минских соглашений говорится о том, что это должно произойти.

Алексей Кочетков: Может быть, я тут немножко неточно выразился. Не получат, не проведя конституционную реформу. То есть утром стулья – вечером деньги. Можно наоборот, но деньги вперед. То есть утром конституционная реформа – вечером уже тогда будем решать, кто контролирует границу. Если конституционная реформа проходит в том формате, который оговорен по «формуле Штайнмайера», то контролировать будут те же самые донецкие и луганские милицейские образования.

Константин Чуриков: Как граждане Украины.

Алексей Кочетков: Да, как граждане уже теперь федеративного государства Украина.

Константин Чуриков: Давайте сейчас Галине дадим слово из Московской области. Галина, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Галина.

Зритель: Добрый вечер. Я просто хотела сказать, что процесс мирного урегулирования давно бы уже решился, если бы Россия вывела все свои войска из Донецка и Луганска, которых бы вроде бы как нет. Эти солдаты, которые приезжают туда в «отпуска» и там воюют. Если бы не было этих «гуманитарных конвоев». Если бы никто не помогал Донецку и Луганску именно вооружением (я не имею в виду – продуктами), то все решилось бы намного раньше. Вы разве со мной не согласны?

Константин Чуриков: Давайте спросим Алексея Владимировича.

Алексей Кочетков: Ну а если бы туда ввели те же самые нацистские батальоны прямо в мае 2014 года и никто бы не сопротивлялся, то все бы закончилось вместе с жителями Донецкой и Луганской областей, как закончилось в Одессе.

Я считаю, что… Ну, во-первых, для того чтобы говорить о том, что там стоят наши войска, надо сначала туда поехать и их увидеть. Я бы советовал этой даме просто прокатиться до Донецка или до Луганска. Туда сейчас ходит общественный транспорт, можно прямо прилететь в аэропорт Платов с Ростовской области, сесть на маршрутку и приехать. Походить, просто поговорить с людьми и спросить: «А где у вас здесь стоят русские оккупанты?» И потом уже задавать такие вопросы.

Константин Чуриков: Представим себе на минутку, что все-таки удается развивать мирный процесс. То, что Россия раздает паспорта гражданам ЛНР/ДНР, вот этих республик – скажите, пожалуйста, это сильная сторона в этом мирном процессе или слабая сторона? Потому что, по идее, люди получают возможность куда уехать? В Россию. Территория может быть так или иначе опустынена, да?

Алексей Кочетков: Конечно, сейчас очень много жителей народных республик работают у нас, безусловно. Но все-таки, знаете, это отличие дончан от жителей остальной Украины: они не хотят уезжать со своей земли, они хотят на ней жить и работать. Просто сейчас в условиях войны… Если мы живем под санкциями, то надо понимать, что они живут в условиях блокады практически. Просто для того, чтобы выживать, да, они едут в Ростовскую область, Московскую, куда есть возможность выехать и временно поработать.

Большинство людей, которых я знаю и которые здесь сейчас временно находятся, они говорят: «Закончится война – мы обязательно вернемся. Мы любим свой край». Ведь даже во времена Украины, до января 2014 года, не было такой массовой эмиграции из Донецкой той же самой области, как сейчас в остальной Украине происходит.

Оксана Галькевич: Вы сказали слово «санкции». Активное участие нашей страны в этом мирном процессе. Нас интерес в чем? В том, чтобы Европа скорее сняла с нас это бремя санкций, которые в свое время мы получили? Вот в чем наш интерес? Сегодня, кстати, Меркель сказала, что вчерашних договоренностей и подписания документа совершенно недостаточно, требуются новые шаги со стороны Российской Федерации. В чем тогда наша позиция?

Алексей Кочетков: Ну, я много раз на эту тему говорил. В принципе, санкции… Донецк, Луганск, Крым – это все равно всего лишь повод. Ну нашелся бы совершенно другой повод. Вопрос не в том, что Россия что-то делает не так, а в том, что Россия становится сильным, самостоятельным, все более суверенным государством. Россия пересмотрела свою стратегию встраивания в эту глобальную систему. И это не нравится, потому что это несет угрозу самой идеологии, самой идее создания глобального мира с единым центром управления.

Константин Чуриков: Чтобы была понятна палитра мнений на нашем SMS-портале, вот несколько сообщений. Оренбургская область: «Мира на Украине не будет, пока не отделят Западную Украину». Нижний Новгород: «Донбасс – настоящий русский мир. Очень их люблю и молюсь за них». Ленинградская область пишет: «Когда закончится психоз по центральному телевидению, то тогда наступит мир». Видимо, очевидно, зрительница или зритель имеет в виду, что действительно у нас вечером, как ни включишь телевизор… Мы-то по особому поводу сегодня полчаса это обсуждаем, а так каждый день – Украина и Украина.

Алексей Кочетков: Ну, тут я совершенно согласен.

Константин Чуриков: Нормально это?

Алексей Кочетков: Украина в нашем эфире занимает гораздо больше места, чем в головах наших граждан, потому что у нас есть масса своих собственных интересных событий и интересных проблем. Точнее так скажем – важных проблем. И уж точно… Ну, мы тешим самолюбие украинцев тем, сколько времени и внимания мы им уделяем. Они на самом деле в политике – ни в мировой, ни в местной – столько места не занимают, сколько занимают места в нашем эфире. Тут я совершенно согласен. Я тоже, кстати, на ваш канал пришел только потому, что тема сегодня такая. Я на остальные каналы на «украинские передачи» не хожу, потому что уже просто сил никаких нет.

Константин Чуриков: Жанр «украинские передачи».

Давайте еще Татьяну из Новгородской области послушаем. Здравствуйте, Татьяна.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Татьяна.

Зритель: Здравствуйте. Я звоню из Великого Новгорода. Я полагаю, что сейчас выражу мнение большинства русского народа. Я полагаю так: мир наступит только тогда, когда будет нашим правительством проявлена политическая воля, территории эти исторически своими будут объявлены, а население – российским. Как они, собственно, и проголосовали. Я думаю, что таких, как я, очень много.

Начиная с 2014 года, я посильное участие принимала в сборе помощи, добывала лекарства. Вы знаете, как это непросто, какое сложное законодательство в этой части. И меня хватило только на один обоз. Я в больницу попала. Я знаю, что у нас журналист Ярцева есть, которая восемь обозов собрала и не прекращает связи с Донбассом.

Оксана Галькевич: Понятно, вы проделали большую работу и считаете, что…

Зритель: Я хочу сейчас взять ребенка с Донбасса. Вы понимаете, мы все должны быть людьми. И когда наши руководители манипулируют какими-то актами, какими-то демаршами, вы знаете, надо помнить о том, что погибают люди ежедневно и ежечасно. И это наши люди. И история будет нас всех судить.

Оксана Галькевич: Татьяна, спасибо за ваше мнение.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Хотелось вас еще, Алексей Владимирович, спросить: а наша страна готова к такому шагу – к шагу, который Татьяна сейчас описала?

Константин Чуриков: Признать.

Оксана Галькевич: Да. И принять, я так понимаю.

Алексей Кочетков: Ну, если все-таки ситуация в Киеве пойдет не по тому сценарию, который они заявили, если действительно начнут сбываться самые неприятные прогнозы о том, что, во-первых, нацисты начнут вмешиваться, в том числе в сам этот процесс, и уж тем более, если там начнется опять горячая фаза войны, когда кто-то в Киеве том же самом посчитает, что все-таки возможно решить проблему Донбасса, как это в свое время решили хорваты с Сербской Краиной… Помните знаменитую эту историю, когда сербов практически выдавили из Хорватии, захватив их исконные территории того государственного образования, которое называлось Сербская Краина? Это сопровождалось массовыми убийствами сербского населения. В этом случае, я думаю, конечно, другого варианта у Российской Федерации не останется, как встать на защиту своих граждан, которые сейчас получают активно российские паспорта.

Константин Чуриков: Ну а пока опрошенные нами зрители не верят в то, что в Донбассе скоро будет мир. 92% говорят «нет, мира не будет в ближайшее время». И только 8% считают, что все состоится. Спасибо большое.

Оксана Галькевич: Алексей Кочетков, политолог, руководитель фонда «Народная дипломатия», был у нас сегодня в студии. Но мы, друзья, не прощаемся.

Константин Чуриков: Не прощаемся. Через несколько минут – о том, что чиновники, некоторая их часть скоро выйдет на рынок труда.

Будет ли у ДНР и ЛНР особый статус?