Евгений Зырянкин: Сейчас сборная России готова демонстрировать футбол, который от нее ждут

Оксана Галькевич: О Чемпионате мира по футболу. Друзья, футбол в каждый дом. Давай тогда представим нашего гостя. В студии программы "Отражение" Евгений Зырянкин, наш гость, спортивный обозреватель, шеф-редактор еженедельника "Советский спорт - Футбол". Здравствуйте, Евгений.

Евгений Зырянкин: Здравствуйте, Юра. Здравствуйте, Оксана.

Оксана Галькевич: Евгений, так как мы сказали, что у нас программа интерактивная, давайте сразу к телезрителям обратимся. Уважаемые друзья, я просто абсолютно уверена, что вы считаете дни чемпионата, следите за матчами, кому-то интересна одна команда, кому-то другая. Делитесь своими впечатлениями, мнениями, пишите нам на СМС-портал 3443. Звоните нам в прямой эфир, задавайте вопросы в том числе и нашему гостю.

Юрий Коваленко: Все-таки хочется первые ощущения, еще такие свежие. Как вам вообще игра? Как вам уровень? Потому что Марадона, допустим, сказал, что Аргентина сыграла чуть ли не худший матч за всю свою историю. Немцев наверняка на родине поругают за такую, скажем так, странную игру. Вот у вас какие ощущения от уровня чемпионата, уровня команд, уровня игры?

Евгений Зырянкин: Немцев уже поругали, и беспощадно. Ну, это понятно. Германия в первый раз без малого лет за 40 проиграла свой первый матч на Чемпионате мира. Но в целом все как всегда на Чемпионате мира. Большие команды раскачиваются, начинают не сразу же с места в карьер, а потихонечку, чтобы распределить силы на весь чемпионат, чтобы их хватило до финальных матчей. Маленькие сразу же преподносят сенсации, потому что они готовились именно к большим. Большие готовились ко всему турниру, а эти готовились сыграть первые матчи.

Юрий Коваленко: То есть мы маленькие?

Оксана Галькевич: Юр, снимаешь с языка.

Евгений Зырянкин: Нет, мы играли с еще более маленькими. И надо сказать, что Саудовская Аравия провела не самый худший матч в своей жизни. У нее бывали и похуже. Она на чемпионатах мира проигрывала и 8:0.

Уровень футбола пока средний. Я скажу так. Но это ожидалось просто потому, что если бы уровень уже сейчас был классный, невероятный, его бы не хватило на потом. А хочется, чтобы весь месяц футбол шел по нарастающей и к решающим матчам, к финалу мы получили суперзрелище. Такое, какое мы видели, пусть без невероятного уровня футбола, в матче Португалия-Испания. Хочется, чтобы таких матчей было больше.

Юрий Коваленко: И все же, то, что ждет страну завтра. Я не хочу просить вас делать какие-то прогнозы, но команда нашего соперника чуть ли не каких-то шаманов приглашает, какое-то колдовство привлекает, для того чтобы победить. Не хочется сглазить. Как вам наш будущий соперник?

Евгений Зырянкин: Это тоже вполне схожая практика – приглашать шаманов, колдунов, ставить за ворота животных, спрашивать у осьминогов, чем все закончится. Такая история была на одном из чемпионатов мира. Я считаю, что сборная России показала, что к Чемпионату мира она подготовилась. Несмотря на то, что у нее было несколько лет очень неудачных, очень скучных, сейчас эта команда готова демонстрировать футбол, который от нее ждут, готова добиваться результата, которого от нее ждут. Насколько позволит соперник – это всегда непредсказуемо.

Но Египет – это не того уровня команда, которая должна нам доставлять проблемы. Мы боимся ее, потому что мы уже пуганые, мы дуем на воду. Потому что у нас уже несколько раз убегало молоко. Мы играем вничью с Алжиром, мы проигрывали японцам. Мы какой только ерундой ни занимались на крупных турнирах, и теперь уже мы боимся Египта. У страха глаза велики. Египет в своем отборочном турнире в Африке не смог обыграть команду Уганды. Вот если бы сборная России не смогла обыграть команду Уганды, я считаю, у нас сборной сейчас бы уже не было. Потому что вышла бы петиция разогнать эту сборную и запретить в стране футбол.

Оксана Галькевич: У нас какие-то петиции в разные драматические периоды выходили.

Евгений Зырянкин: Слава богу, мы с Угандой еще не сталкивались. А Египет уже проиграл.

Оксана Галькевич: Болеть же все равно нужно за своих. Вчера я смотрела матчи, где играли перуанцы, если я не ошибаюсь. Я просто не самый продвинутый футбольный болельщик. Они впервые за 36 лет оказались на Чемпионате мира. И, вы знаете, меня поразило, что несмотря на то, что весьма драматическим образом складывалась для них игра, все было достаточно сложно, но не везло в какие-то моменты просто, не шел мяч или шел не туда, куда хотелось, ни один болельщик не встал и не ушел с трибуны до конца игры. Вот это поразительно. У нас ведь любят иногда, вы знаете, показать спину.

Евгений Зырянкин: А у нас завышенные ожидания всегда. Мы почему-то думаем, что мы великая футбольная страна. И то, что происходит сейчас – это какое-то недоразумение, это футболисты бездельничают, валяют дурака на поле, а на самом деле они величайшие и они должны играть на одном уровне с немцами, с бразильцами, с испанцами. Это не так. Перуанцы понимают, где они находятся в футбольной иерархии. Они понимают, что в футболе они чаще проигрывают, чем выигрывают. И то, что они сюда приехали, это уже для них большое достижение. Если они снова проиграли, значит, не повезло – команда все равно достойна уважения, достойна восхищения за то, что она весь матч сборную Дании, хорошую команду, возила 1.5 часа по траве, сборную Дании, которая в отборочном цикле забила 5 мячей ирландцам. Конечно, они не ушли, конечно, они любят свою команду, они гордятся ею. А счет бывает разный. Опять же, это футбол. Он непредсказуем.

Юрий Коваленко: А можно ли назвать этот чемпионат в целом непредсказуемым? Ведь в самом начале у нас, немножко расслабившись, отошли на второй план потенциальные лидеры, на которых делали очень много ставок. И на Германию в том числе. На все страны. Можно ли сказать о том, что в футболе могут появиться новые фавориты какие-то, или все останется по-прежнему?

Евгений Зырянкин: Вообще, если бы все чемпионаты мира заканчивались так, как изначально распланированы котировки, то незачем было бы их проводить и тащить сюда приблизительно половину команд. Потому что чем им тут заниматься? Сыграть три матча, заведомо проиграть, поехать домой. Каждый чемпионат преподносит сюрпризы, выделяет какую-то команду, две или три, которых никто не ожидал на вершине. И, наоборот, сыпятся фавориты, как на прошлом Чемпионате мира досрочно поехали домой Англия и Италия, пропустив вперед Коста-Рику, например.

Или испанцы, которые проиграли 1-5 первый же матч и закончили Чемпионат мира сразу, хотя носили титул чемпионов мира.

Юрий Коваленко: Действительно, Коста-Рика на этом чемпионате не шибко отличилась, проиграв Сербии.

Евгений Зырянкин: А вот прошло 4 года, команда чуточку постарела, поскучнела, зажирела после прошлых успехов и сейчас уже не та. Но появляются другие. Мексика приехала – замечательная, симпатичная команда. Мы увидели интересную команду, на мой взгляд, конечно же, перуанскую, которую мы уже выделили. Австралия – интересная команда, давшая бой французам. Бесспорно, Исландия, которая встала стеной…

Оксана Галькевич: Слушайте, это, по-моему, приз зрительских симпатий.

Евгений Зырянкин: Всемирная любовь к ним пришла еще 2 года назад на Чемпионате Европы, когда они вышибали англичан, и своими этими криками с трибун они прославились на весь мир. Сейчас они просто добирают тех, кто не видел европейский чемпионат, тех, кто начал смотреть только мировой. Сейчас они знакомятся с этой Исландией и влюбляются в нее.

Юрий Коваленко: А вот по поводу криков с трибун. Хочется затронуть такую тему, как болельщики. Как вы оцениваете уровень приехавших болельщиков? Они удивлены, они обрадованы тем, что увидели в России, не то, что им обычно рисует западная пресса? Они почувствовали на себе русское гостеприимство, либо они, наоборот, сторонятся и боятся, что дальше может что-то произойти?

Евгений Зырянкин: По крайней мере, то, что видел я и то, что я слышал из рассказов коллег, которые что-то видели, и из телевизионных сюжетов я вижу только всеобщий восторг людей, которые открыли для себя огромную, красивую, гостеприимную страну, где все им рады, где ничего не запрещено, даже мусорить на улицах.

Юрий Коваленко: Это не очень хорошо.

Евгений Зырянкин: По-моему, они в большом восторге. И о России пойдет хорошая слава.

Оксана Галькевич: Евгений, вот есть команды очень техничные, команды действительно высокого уровня, технически сильные. Может быть, я не совсем в терминологии спортивной журналистики сейчас выражаюсь. И есть команды психологически сильные и слабые. Вот кого бы вы в эту категорию внесли? Кого в какую? Технически сильные, но психологически иногда сдающие. Или в принципе можно сказать, что в тот или иной момент нервы могут сдать у кого угодно? Неважно, сколько раз ты был чемпионом мира.

Евгений Зырянкин: В последние годы зарекомендовали себя, как ни странно, помимо высокотехнических, еще и команды с характером – португальцы, за которыми никогда этого раньше не водилось. Они раньше упускали из рук вернейшие шансы. А теперь, наоборот, стали в последний момент их выгрызать, как это было на том же Чемпионате Европы, когда они несколько матчей выиграли в дополнительное время, на последних минутах, по пенальти. И финал у французов выиграли в дополнительное время каким-то шальным разовым ударом, весь матч окапываясь возле своих ворот.

А есть, например, команда Франции, у которой с характером всегда нелады. Стоит ее чуть-чуть давнуть, поприжать – и она начинает теряться, робеть. Есть команда Хорватия. Точно так же: если у нее что-то пошло не так, у нее портится настроение – она начинает сбоить. Хотя там собраны великолепные футболисты из лучших клубов мира.

Оксана Галькевич: А у нас как с характером? С вот этим "драться до последнего, даже когда счет 6:0, а осталось немного".

Евгений Зырянкин: В последнее время мы этим похвастать не могли. У нас было наоборот. У нас было, как у хорватов. Правда, звезд поменьше. Что-то пошло не так – наши начинают раскисать. Трудно вспомнить матч, где мы бы, проигрывая по игре и по счету, вдруг все переломили, все перевернули, добились великолепной победы. По крайней мере, мне на память не приходит.

Оксана Галькевич: А это зависит от кого? От общего состава, или нужен какой-то лидер? Вы вспомнили португальцев. Но это ж команда одной звезды. Человек, который в первом матче и сделал эту игру.

Евгений Зырянкин: Звезде 33 года. И за эти годы, что он играет, за ним подтянулись уже следующие ребята. Там много молодых, которые, когда ходили в школу, уже вешали на стену портрет своей звезды, пытались на него равняться. И теперь он ведет их за собой. И они все хотят добиваться успеха. Наверное, да, нужен вожак на поле, со стержнем, с мощным стержнем внутри.

Юрий Коваленко: К нам подключаются телезрители. Нам дозвонился Геннадий. Добрый день, Геннадий. Здравствуйте.

Зритель: Добрый день.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Напомните, откуда вы.

Оксана Галькевич: Сочи, если я не ошибаюсь.

Юрий Коваленко: Как ваш стадион? Выдержал напор болельщиков?

Зритель: У меня вопрос к Евгению Зырянкину. Вот сейчас в том числе и в Сочи проходит Чемпионат мира по футболу. Но он скоро закончится. Пройдет немного времени, и вся эта эйфория вокруг спортсменов и зрителей завершится. Что спортивная пресса делает по поводу дальнейшего использования этих великолепных стадионов, в том числе и сочинского "Фишт", в том числе и саранского, где нет футбольных клубов? Ваше личное мнение меня интересует. И что вы делаете в данном вопросе?

Оксана Галькевич: Спасибо, Геннадий.

Евгений Зырянкин: Вопрос задают, по-моему, чаще всех. Этот вопрос беспокоит страну, беспокоит болельщиков. По поводу сочинского я могу сказать, что команда там появилась. Динамо из Санкт-Петербурга, выступающая в ФНЛ, переезжает в Сочи. Оно будет сейчас играть в Сочи, потому что в Петербурге не хватает народной любви на несколько команд. Там один город – одна команда. Там все болеют за "Зенит". Появилась "Тосно", играла на Петровском, выиграла кубок, а болельщиков не собирала. И не стало команды "Тосно". Динамо будет играть в Сочи, "Мордовия" вернулась в ФНЛ, будет играть в Саранске. "Балтика" играет в Калининграде, в Волгограде играет "Ротор". Другое дело, что футбол в этих городах… Но это ФНЛ, это не Премьер-лига. Он недоразвит. Но этим должны заниматься не только какие-то отдельные люди (директор стадиона, директор спортшколы, директор футбольной команды, городской, областной или краевой федерации футбола), но и люди сами должны этим заниматься, в том числе проводить всевозможные городские массовые соревнования, которые развивают спорт в городе. Не только футбол. На стадионе можно проводить не только футбольные соревнования. Детские, легкоатлетические. Какие угодно – концерты, праздники, фестивали. Стадион не должен стоять просто так и ждать, когда приедет футбольная команда, сыграет 10-15 матчей в году. Он должен быть каждую неделю готов что-то принять.

Оксана Галькевич: Кстати, Петербург не всегда был городом одной команды. Вот как-то сейчас так сложилось.

Юрий Коваленко: И все же, футбольные аналитики говорят, что, допустим, Катар тот же самый… Когда он узнал о том, что будет проводиться чемпионат, он начал вкладывать деньги прежде всего не в строительство инфраструктуры, стадионов и прочего, а в развитие и популяризацию футбола. А у нас получается, что мы сильны задней мыслью: "Ах, можно было бы, но…".

Оксана Галькевич: А у нас своя стратегия.

Евгений Зырянкин: У нас в свое время была развалена система детско-юношеского футбола, которая была очень серьезно налажена несколько десятилетий назад. И сейчас она еще не восстановлена в полном объеме. Я бы даже сказал, что и в половинчатом еще не восстановлена. И есть отдельные футбольные академии, отдельные школы при больших командах либо в очень крупных городах, которые автономно занимаются развитием детско-юношеского футбола. Но нету единой системы. Это проблема. Но нам уже много лет обещают и руководители российского футбола, и футбольные люди, которые входят в правительственные круги и в думские различные комитеты, они обещают нам программы и то, что они будут это все развивать, и что у нас это все завертится, закрутится. Мы переписываем какие-то методички немецкие, итальянские, как у них это все развивалось. Французские. И, опять же, это в том числе наша задача – подгонять этих людей, чтобы все-таки у нас это завертелось.

Оксана Галькевич: Евгений, а как оно завертится? Смотрите, коммерческий сектор развивается. Я почему знаю? Потому что у меня два мальчика. И они играют в футбол даже зимой на снегу. "Трус не играет в футбол", - у нас уже можно так говорить. Коммерческий сектор развивается очень активно. Но я как мама не могу платить за одного ребенка 40 000 рублей за футбольную школу. И 25 000 я не могу платить. А с остальными какими-то школами бесплатными там все гораздо сложнее. Говорят: "Но тебе же уже 10. Поздновато будет".

Евгений Зырянкин: Вот этим и должны мы все заниматься. Вот это правильно спросил телезритель: "Что будет делать спортивная пресса?". Мы должны этим заниматься. Потому что мы пишем о голах, очках, секундах, которые добывают ведущие спортсмены нашей страны и мира, но мы постоянно в последнее время упускаем вопрос – а кто придет им на смену, кто займет места, кто следующие 10 лет будет нам приносить голы, очки и секунды?

Оксана Галькевич: А ощущение такое, что сейчас эта футбольная энергия на каком-то невероятном подъеме. Не знаю, как вы, но я вокруг себя вижу: мне кажется, все дети играют в футбол.

Евгений Зырянкин: Самое интересное – их надо всего лишь организовать. Я знаю кучу примеров, когда тренерами становились просто чьи-нибудь папы, потому что они видят, что ребят надо организовать. И человек приходил, брал свисток, брал мяч, брал книжку, где написано, какие упражнения нужно ребятам давать, и занимался с ними. Может быть, из них не вырастет великих футболистов, но они по крайней мере войдут в какую-то систему организованного футбола, будут участвовать в соревнованиях. Глядя на них, подтянутся другие, и постепенно это будет разрастаться.

Юрий Коваленко: А начать хотя бы с бесплатного дворового футбола.

Евгений Зырянкин: Конечно. Это все, опять же, зависит от нас. Не надо все время ждать, что кто-то сверху прилетит волшебник, постелет нам полей, позовет нас играть в футбол – и мы начнем. Надо самим организовываться. Мне кажется, это сейчас самый правильный путь.

Оксана Галькевич: Павел из Великого Новгорода. Давайте его послушаем. Павел, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я приветствую передачу "Личное мнение". Евгений, здравствуйте.

Оксана Галькевич: И мы вас рады слышать. Говорите, пожалуйста.

Зритель: Смотрю Чемпионат Европы. Единственный момент, который мне не нравится – это симуляции игроков во время игры. Даже комментаторы говорят, что, вот, Роналду сам подставился, сам забил. Как вы, Евгений, к этому относитесь? Это инструмент футбола, или это все-таки спорт, не спорт? Может быть, скоро вместе с судьями будут и юристы бегать по полю? Как вы считаете?

Оксана Галькевич: Вот это элементы шоу.

Евгений Зырянкин: Да. Так получается, что с какого-то момента это стало не позорной частью футбола, как это считалось в 1970-1980-ые, когда на этом даже акцентировали, что "фу, какой позор". Когда немец Юрген Клинсманн получил титул "ныряльщик" и его везде так называли, а потом его купил английский клуб, и он даже использовал это как шутку, он, приехав на первую пресс-конференцию, спросил: "А где у вас тут курсы ныряльщиков? Я бы хотел записаться". А потом почему-то это стало одним из финтов, который используют футболисты, как обводку, как переброс мяча. Точно так же они стали использовать переброс себя через чужую ногу. Сейчас есть система VAR, та самая, когда судья бегает к мониторчику или ему в наушник передают высокопоставленные лица, которые тоже сидят возле телеэкранов и просматривают спорный эпизод, и все-таки этих случаев становится меньше. Даже, наоборот, становится больше недовольства, что эти хитрости начинают раскусывать и пресекать. Или, наоборот, что, оказывается, это была не симуляция, а нарушение правил. В случае с Роналду все-таки там было нарушение правил. В случае с перуанцем, которого уронили и уже через несколько секунд судья смог среагировать на эпизод – там было нарушение правил.

Симуляция – это нехорошо. Многие футболисты репетируют такие приемы. Причем, они их уже потом используют машинально. Уже и не надо падать никуда. Обыграл, бей по воротам. А у человека это уже в крови становится. Он чувствует касание на себе – и валится на траву. Потом думает: "Что же я наделал?". Еще желтую карточку за это получает.

Юрий Коваленко: Но вот если переходить к известным людям и к некой меркантильности, у нас уже есть спрос на некоторых игроков нашей сборной. За границей ими заинтересовались. То есть получается, что, достигнув какой-то вершины в российском футболе, футболист дальше либо уступает место и уходит на пенсию в тренеры, либо уходит в какую-то другую команду. То есть получается, что у нас нет роста в горизонтали. Допустим, сегодня объявили о том, что футбольный клуб "Амкар" прекратил свое существование. Это очень печально, потому что это кузница достаточно хороших кадров. Получается, всех игроков распродали, или получается, что им нет финансирования, потому что все финансирование уходит в наши лучшие команды?

Евгений Зырянкин: Получается, что притом, что Пермь – регион достаточно богатый, но в футбольном отношении он бедный. И много лет у "Амкара" были проблемы с финансированием, поскольку клуб, несмотря на то, что он принадлежит предприятию и носит имя нескольких химикатов, тем не менее, он во многом и бюджетный. В конце концов, бюджетный краник закрыли и клуб прекратил существование. Это наша проблема. Проблема в том, что очень сложно частным образом поддерживать в России клуб, потому что здесь гигантские затраты на перелеты, на зарплаты в том числе. И в то же время качать из бюджета… Если есть губернатор или мэр, заинтересованный в футболе, он будет давать денег. Нет – все заканчивается в тот же момент. И это нерешаемая, на мой взгляд, проблема.

Потому что мы каждый раз утыкаемся в тупик того, что вот мы сейчас запретим брать деньги из бюджета – команд вообще не останется. Или мы сейчас дадим возможность всем из бюджета хлебать – тогда у нас футбол будет развиваться, а люди, получающие из бюджета, подворовывают.

Оксана Галькевич: Евгений, вы говорите о том, что мы по детскому спорту подглядываем то у тех, то у этих, какие концепции развития, как они добивались этих результатов. А по поддержанию уровня взрослого футбола. Там же тоже, знаете, не Меркель напрямую занимается распределением бюджетов между командами. Во Франции тоже не госкорпорации подключены к финансированию. Как там происходит? И футбол хорошего уровня, смотрите-ка, справляются.

Евгений Зырянкин: Как сказал Леонид Слуцкий, хоть с ним многие спорили, Россия – не самая футбольная страна. Так получается, что там, в Германии, во Франции, во-первых, люди умеют жить по средствам, во-вторых, там всегда находится предприятие, спонсор, организация, которые готовы давать…

Оксана Галькевич: Это культура поддержки, вы хотите сказать?

Евгений Зырянкин: Это бизнес. Ведь спонсор не приходит просто так. Он рекламируется. Это рекламная услуга. Не более того.

Юрий Коваленко: Но ведь игрок идет рекламировать какой-то товар из-за того, что у него не очень большая зарплата…

Оксана Галькевич: Я тебя умоляю. Неймар, по-моему, рекламирует все, что только можно.

Евгений Зырянкин: Деньги к деньгам.

Юрий Коваленко: Хорошо. В таком случае почему у нас газировку и чипсы рекламируют Месси и Роналду? Почему у нас "Тархун" и кукурузные палочки Дзагоев и Смолов не рекламируют? Где наш патриотизм?

Евгений Зырянкин: Может быть, мы не знаем. Может быть, Дзагоев и Смолов хотели бы рекламировать кукурузные палочки, но им не предлагают, а сами номера не знают, куда позвонить, чтоб им предложили.

Оксана Галькевич: Евгений, вот нам Красноярский край пишет следующее: "Мутко предложил все стадионы отдать в частные руки. Строили на народные деньги. А теперь как же так?". Было такое? Или просто наш телезритель что-то перепутал?

Евгений Зырянкин: Я, по крайней мере, не помню, чтобы он говорил. А если и говорил, это как-то странно. В какие частные руки? Это должно быть на балансе так или иначе. Тут нужно решать, в каждом случае решать: стадион должен кому принадлежать? Городу либо футбольному клубу. Он не может, наверное, принадлежать футбольной федерации, потому что это общественная организация. Как она может владеть стадионом? Клубу или городу. А там дальше в каждом случае решать: этот клуб – системообразующая единица или он всего лишь придаток? Он стоит на дотациях. И если давать ему еще стадионом владеть, это развал пойдет по полной программе.

Оксана Галькевич: Владимир из Москвы, тоже болельщик. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Добрый день. У меня вопрос к Евгению Зырянкину. Вчера смотрел футбольный матч Бразилия-Швейцария. И под впечатлением от этого матча. В каком плане? На этом чемпионате, судя по всему, дано какое-то негласное задание судьям немножечко пропускать, не замечать некоторые нарушения. Но вот вчера на матче Бразилия-Швейцария я обратил внимание, что игра против Неймара была просто отвратительная. Его больше 10 раз пинали, кидали, толкали, хватали за шею и прочее. То есть я не знаю. Может быть, кому-то понравилась игра Швейцарии ко всему прочему и гол, которого фактически не было, который был забит с нарушением. Ну, и плюс к этому как играли против Неймара – я считаю, это антифутбол.

Евгений Зырянкин: Я с вами согласен. Так играть нельзя. И уже многие замечают, что как будто какой-то циркуляр судьям раздали, что, ребята, вы на первых минутах старайтесь поменьше желтых карточек доставать, а то вы накидаете их в первом тайме – потом вам во втором придется этих людей удалять и команды будут играть вдевятером. Вот есть такое ощущение во многих матчах, что даже за жесткие нарушения, за которые обычно люди в Лиге Чемпионов или в чемпионате страны не стесняются сразу же показывать горчичники, здесь такого нет.

Оксана Галькевич: А почему такое ощущение? Как вы его можете объяснить?

Евгений Зырянкин: Может быть, хотят таким образом сохранять полноту матча. Потому что каждое удаление с поля так или иначе подрывает целостность игры. Оно немножко скукоживает полноту этой игры. С другой стороны, если футболисты ведут себя грубо, нехорошо, нужно применять к ним санкции. Для того и существуют предупреждения и удаления.

Юрий Коваленко: Может быть, команда просто экономит свой персонал, для того чтобы, если уж ударить по противнику, то получить красную или желтую карточку уже в последних матчах.

Евгений Зырянкин: Дело в том, что против сильных команд всегда так играют. И сборная Швейцария, и не только сборная Швейцарии – команды оборонительные. Они, в общем-то, отличаются в том числе и игрой достаточно жесткой, выжигающей, мешающей звездам команды соперника себя проявлять. Кто-то называет это антифутболом, кто-то просто оборонительной тактикой. Я не стану занимать ту или иную сторону. Я скажу, что в этом случае судья должен быть очень строг. Если это нарушение игровое, в борьбе за мяч люди столкнулись, кому-то больно – ну, бывает. Это мужская игра. И здесь от травм и столкновений никто не застрахован. Но если это игра в кость, удалять хоть на первой минуте и не жалеть никого. Пускай команды ввосьмером играют, но мы будем знать, что этот судья пресек грубость, оставил, сохранил нам на поле звезд, и они будут играть дальше, а не с переломанными ногами поедут досрочно с Чемпионата мира.

Оксана Галькевич: И неповадно будет. Вы знаете, я хотела вас еще спросить о неких технических нововведениях, которые впервые использованы именно на Чемпионате мира, который проводится в нашей стране. Насколько это меняет расстановку, вообще меняет игру? Об этом много говорят. Я хочу ваше мнение тоже выслушать.

Юрий Коваленко: "Судью на мыло" больше кричат не будут?

Евгений Зырянкин: Кстати, сейчас начинают кричать "судью на мыло", потому что он бежит смотреть к мониторчику и меняет свое решение. Ему говорят: "Ах ты, такой-сякой, не увидел сразу момент". То есть это меняет психологию, это меняет менталитет игры. Потому что футболисты привыкли, что эпизод заканчивается сразу. Даже еще дети во дворе играют. Кого-то уронили, мяч ушел в игре, не остановили сразу – все, заиграли момент, разыграли.

И здесь тоже футболисты вроде бы привыкают, что игра дальше продолжается. Не свистнут – побежали, что-то там напихали арбитру. Но если он не остановил – все, играем дальше, момент уже ушел. Тут вдруг игра останавливается и возвращается. Был даже казус как раз в матче Перу-Дания, когда датчане, нарушив правила, потом мяч вывели из своей штрафной и побежали в ответную атаку. Они успели добежать на чужую половину поля, там розыгрыш мяча произошел. Мяч ушел за пределы. Наконец судья свистит и пошел смотреть. А если бы датчане добежали до чужих ворот и забили гол? Как тогда быть? Засчитывать этот гол и назначить в их ворота пенальти, или гол отменять? Но судья игру не остановил. Она продолжалась. Они по правилам забили. Казус, который пока никаким образом не решен.

Юрий Коваленко: Чемпионат больше никогда не будет прежним, да? Эту систему будут использовать и далее?

Евгений Зырянкин: Я не знаю. Сейчас его утвердили. Но утверждали в свое время и золотой гол, когда игра прекращалась после забитого мяча в дополнительное время. Провели по такому принципу несколько турниров. Поняли, что эта система немножко не хороша – отменили. Кто его знает, может быть, эту систему усовершенствуют, доработают на примерах, на опыте. Может быть, и вообще отменят. Скажут: "Ну что мы тут на Чемпионате мира огороды городим? Тут нету судей предвзятых, тут нету каких-то элементов мошенничества. Если судьи ошибаются, они делают это просто по недосмотру". С другой стороны, это помогает избежать таких казусов, как гол рукой Марадоны или мяч, влетевший в ворота, но незамеченный судьей. Все-таки в этом есть и плюсы, и минусы, как в любом нововведении. Не бывает так, что сразу поставили, заработало гладко, и все довольны.

Оксана Галькевич: В общем, история футбола, гол рукой Марадоны – это все вписывается куда-то в историю футбола, футбол развивается.

Евгений Зырянкин: И она творится на наших глазах, и мы творим ее своими руками.

Оксана Галькевич: Евгений, вы спортивный журналист. Я вас поздравляю. Для вас это особенный праздник – Чемпионат мира в нашей стране. Уважаемые телезрители, вам тоже большое спасибо, всем, кто принимал участие сейчас в нашей беседе. Это было личное мнение Евгения Зырянкина, спортивного обозревателя, шеф-редактора еженедельника "Советский спорт - Футбол". А мы продолжаем, не прощаемся. Через несколько минут мы к вам вернемся.