Сергей Ознобищев: Раз уровень затрат на оборону будет снижаться, должны высвободиться средства на социальные программы

Гости
Сергей Ознобищев
директор Института стратегических оценок

Пресс-конференция президента Владимира Путина. Международная проблематика - обсуждаем ее с нашим экспертом.

Антон Алфимов: Начнем с самого массивного блока – это международная повестка, у нас в гостях Сергей Ознобищев, директор института стратегических оценок, член Совета по внешней и оборонной политике. Здравствуйте.

Сергей Ознобищев: Здравствуйте.

Марина Калинина: Здравствуйте.

Антон Алфимов: Ну, первый вопрос: как ваши впечатления?

Сергей Ознобищев: Впечатления хорошие. Спокойная речь была, не было там такого набора претензий к Западу, которые мы привыкли видеть в предыдущие годы. Вот последние речи очень были такие конструктивные.

Антон Алфимов: Примирительные, вы хотите сказать?

Сергей Ознобищев: Примирительные. Конструктивно не всегда, примирительные. И там ключевые слова, опорные, которые я видел. Это "мы будем вместе Европой решать проблемы, мы хотим нормализовывать отношения с США и мы не отказываемся от своей роли как часть мировой экономики". Это всё очень важно. Важно также и то, это уже повторено не в первый раз, но это очень важное заявление, на мой взгляд, что во-первых, "мы не допустим гонки вооружений и не хотим, чтобы она состоялась". И "программа модернизации вооружений она никак не должна затрагивать наши социальные программы". Но другой вопрос, конечно, не затрагивать. И мы, так сказать, видим, что эти вопросы постоянно звучат на правительстве и решаются, по-видимому. Но дело-то не в том, что это будет или не будет затрагивать, а в том, что сами социальные программа, так сказать, они не слишком высоко… так сказать, высока планка у финансового обеспечения. Если мы посмотрим на уровень пенсий, на уровень зарплат в нашей стране, то, к сожалению, оставляет желать лучшего этот уровень.  И в сравнении с другими странами, даже с весьма неимущими, которые вот там… Греция находится, так сказать, на содержании у Европейского сообщества, пенсии там гораздо выше. В этом всё дело, и, как мне представляется, сейчас на это обращено внимание. И, в том числе, в связи с тем, что как сказал президент,  уровень затрат на оборону национальную будет понижаться в ближайшие годы, то у нас, соответственно, должны высвободиться средства и вот на эти программы, которые в свою очередь…

Антон Алфимов: Ну, это в связи с тем, что какой-то основной этап модернизации прошел.

Сергей Ознобищев: Да, он прошел. Но в целом, конечно, вот сама философия вот этого… философия международных отношений. Если задуматься, отложить в сторону и не, так сказать, не быть у телевизора вчера, позавчера, не следить за международными отношениями вообще. А просто появиться, услышать. Услышать нашего президента, услышать Трампа. И задуматься, а почему мы должны противостоять друг другу, почему мы говорим о ядерных программах, почему мы в нашем виртуальном пространстве, в нашем восприятии мы как бы грозим друг другу, угрожаем друг другу. Понимаете?

Антон Алфимов: Ну, как бы. Президент сказал, что ничего нового в словах Трампа о ядерной программе нет, и не стоит на них обращаться внимания.

Марина Калинина: Да, и при этом сказал, что Россия, в общем, сильна для того, чтобы отразить атаки любого агрессора.

Сергей Ознобищев: Любого агрессора, агрессора, ну…

Антон Алфимов: Мы же не воспринимаем США как агрессора?

Сергей Ознобищев: Ну вот, да. Значит, сейчас не воспринимаем. А вот не дай бог представить себе практически невозможное, что сейчас у власти в США была бы Клинтон, то мы бы сейчас были бы уже в очень серьезном кризисе. И риторика была бы совершенно другая. И речь президента, его общение с прессой, с народом было бы совсем в другой тональности. Вот, слава богу, нам так повезло, что мы снова вытянули карту счастливую под названием "Трамп". Ну, не знаю, как повезло Америке, как повезло миру – мы ещё посмотрим. Но надежды большие есть. Несомненно.

Марина Калинина: Тут важная фраза, что он сказал: "Отношения с США у нас хуже не станут, потому что хуже уже некуда". И в этом он с Трампом согласился.

Сергей Ознобищев: Наверное, хуже некуда.  Но хуже некуда на памяти вот этого поколения. Но когда-то был и кубинский кризис между нами, вот, и мы были совсем… И несколько раз в истории Холодной войны мы намекали друг другу на возможность применения ядерного оружия. В связи с теми или другими конфликтами в мире. Мы, конечно, были гораздо более в глубоких кризисах. Но нынешний кризис. Он по своему масштабу, по глубине, по той риторике, которая сопровождает его, он сравним с кубинским, к сожалению.  Из этого состояния надо выбираться чем скорее, тем лучше. И здесь, надеюсь, Трамп нам  будет добрым помощником.

Антон Алфимов: Ну, мы, наверное, должны обсудить ещё одну новость, которая пришла за несколько минут до начала большой пресс-конференции. Министр обороны, Сергей Шойгу, заявил об освобождении Алеппо. Ну и тема Сирии, безусловно, затрагивалась в ходе общения с журналистами:

"Это сотрудничество в трехстороннем формате, безусловно, сыграло очень важную роль в решении проблем вокруг Алеппо. Причем, что особенно важно, особенно на завершающем этапе. Вот сейчас только мне министр обороны докладывал, как происходила работа на завершающем этапе - без боевых действий. Потому что мы организовали там - тысячами, десятками тысяч выводили людей и не только, радикально настроенные вооруженные группировки, но и женщин и детей. Речь идет о более чем 100 тысячах человек, которые были выведены из Алеппо. Тысячи из других населенных пунктов в обмен на вывод из Алеппо. Это крупнейшая, я хочу подчеркнуть, чтобы все это слышали, это крупнейшая в современном мире на сегодняшний день международная гуманитарная акция.  Практика, жизнь показала, что такой формат востребован и мы, конечно, будем его развивать. Но я бы не забывал интересы и участие других стран региона - это и Иордания и Саудовская Аравия, это, конечно, и Египет. Безусловно, без такого глобального игрока, как Соединенные Штаты тоже было бы неправильно решать вопросы подобного рода. Поэтому мы готовы работать со всеми.  Следующим этапом, сразу хочу сказать, чтобы не возвращаться к этой теме, считаю, должно быть заключение о прекращении огня на всей территории Сирии, и после этого сразу же после этого начало практических переговоров по политическому примирению. Очень надеюсь, что нам это удастся поставить на практические рельсы", - отметил президент России.


Марина Калинина: Ну, вот Владимир Путин на пресс-конференции сказал, что Россия будет продолжать работу по регулированию ситуации в Сирии. Причем, о сотрудничестве с Турцией и Ираном, и Путин сказал, что речь идет также о представительстве, естественно, сирийских властей, как вы уже слышали, может быть, и при участии США.

Антон Алфимов: Да, но здесь основной тезис, который мы услышали, это прекращение огня на всей территории Сирии. Это я не знаю, можно ли считать это заявление сенсационным, если хотите?

Сергей Ознобищев: Ну, это заявление важно как конечная цель всех наших усилий  и усилий, несомненно, совместных.

Антон Алфимов: Нет, ну судя по заявлению президента, Россия вот уже близка к этому этапу. Хотя ещё несколько месяцев назад концу этой войне…

Сергей Ознобищев: Нет, ну Россия, может быть, и близка, но Россия  - это не единственная страна, которая участвует  сейчас в сирийском процессе, правда же? И то, что мы скажем, это на территории Сирии вряд ли так будет исполнено сразу же. И Путин не зря сказал, что нельзя не принимать во внимание такого глобального игрока, как США. И мы с США уже при почти что забытом Обаме уже пытались что-то такое делать, у нас не получилось тогда по прекращению огня. И мы возложили за это ответственность на СШГА. Но ясно, что все участники сирийского процесса должны к этому приложить руку. И, в первую очередь, как мы можем гарантировать, что прекратят боевые действия все те весьма неоднозначные и находящиеся друг с другом в самых разных отношениях, в том числе и полувраждебных, те группировки, которые находятся в Сирии. Это очень серьёзная работа, которая… ясно, что её надо начинать, ясно, что без приведения в порядок, так сказать, всех сирийских дел трудно будет продвигаться в мировом пространстве, ну и совершенно очевидно, что только совместными усилиями, об этом мы тоже говорили не раз, это всё может быть сделано. Мы должны договариваться с США, с Трампом о том что "вот, давайте садиться начинать консультации о замирении Сирии. Не знаю, насколько эффективно сейчас могут участвовать в этом Германия, Франция, другие страны. Но ясно, что расчет в первую очередь, конечно, на Трампа как на сверхдержаву, имеющую большое влияние в мире, в том числе и некоторое влияние Сирии. Но это влияние абсолютно не безусловное.

Антон Алфимов: Но вы согласитесь с тем, что после освобождения Алеппо, Россия… ведет, что ли, в этих переговорах?

Сергей Ознобищев: Несомненно. Россия проявляет наибольшую активность, и России что-то удается, как было сказано президентом, в том числе и вместе и с Ираном это происходит, вместе с Турцией. Но это-то такие альянсы, хоть они нам и интересны и выгодны. И хорошо, чтобы они длились долго, но мы свами помним совсем недавнюю историю, когда мы с Турцией очень серьёзно разошлись и внезапно оказались на пороге сильнейшего разлада и кризиса. Правда же? И когда-то, когда мы закладывали основы наших отношений с внешним миром, мы говорили о том, что первоочередная задача, это хранить и налаживать отношения, со странами, народами, с которыми у нас имеется культурно-историческая общность. Вот это было такое полуофициальное, так сказать, цель, мнение, и она заложена в ряде наших документов того времени. Но это значит, в первую очередь, наши соседи, с которыми у нас близкая культура, близкая история, это Украина, это Грузия, это Белоруссия. Да, вот надо смотреть. Ну, страны СНГ, тоже несомненно.

Антон Алфимов: Ну с ними мы потом разберемся. Давайте с Сирией закончим. Я, честно говоря, рассчитывал, что вы скажете, что "Всё, Алеппо – последняя крепость пала. Открыта дорога на Берлин…" и так далее.

Сергей Ознобищев: Замечательно. Открыта дорога на Берлин. Но до Берлина надо дойти. Если мы помним историю Великой отечественной войны, Второй мировой войны, то путь до Берлина он был дольше, чем тогда представлялось. Это я помню ещё со времен, об этом мне рассказывали участники тех событий и участники войны. До Берлина надо было идти пешком, и сминая тяжелейшую совершенно серьезнейшую оборону противника. Поэтому Алеппо - это важный этап, конечно. Но вот то, что в Алеппо завершилось, это не завершение сирийского процесса.

Марина Калинина: Ну, смотрите, если брать отношения России и Турции вот на протяжении этого года, очень показательно было то, что как только наши отношения начинали налаживаться и уже и готовились открыть полеты туда чартерных рейсов, и так далее. Происходит попытка государственного переворота. Потом вроде опять всё это налаживается. Происходит убийство нашего посла в Турции. Сейчас вроде это нас сплотило, сблизило, и какие-то опять подвижки в положительном направлении, в положительную сторону. Вот плохая какая-то закономерность вот эта, вам не кажется?

Сергей Ознобищев: Ну, вы знаете, и закономерность плохая, и потом мы должны всё-таки с вами смотреть на мир открытыми глазами. У  нас  в нашей с вами истории Турцией, много и остается подводных камней. И мы, так сказать, о них и спотыкались, и будем спотыкаться, не всё так гладко, далеко. И то, что, конечно же, есть, наверное, наверное, можно… Т.е. несомненно, есть силы, которые не заинтересованы в таком сближении, вот. И это те же силы, которые не заинтересован в замирении в Сирии. Вот. И поэтому, конечно же, так сказать, тот террорист, который бегал с пистолетом, выкрикивал не только антироссийские лозунги… В основном, это были, так сказать, лозунги определённого порядка, которые… И Турция… Собственно, Турция, та система безопасности, которая там построена, она построена с огромной брешью. Как человек, который был в охране президента турецкого и, так сказать, оттуда ушел и был, вроде бы как, непонятно на каком счету, он снова оказался с пистолетом, с удостоверением, и так далее. Это уже вопросы, которые не решены внутри и в самой Турции не всё так спокойно, как это представляет сам Эрдоган, и та картинка, которую мы видим про Турцию, и вот так сказать недавний военный переворот тому свидетельство. И собственно то, что сейчас в Турции происходит. Происходит очень серьезная и не всегда конституционная, так скажем, чистка вот этих вот рядов, как правящих, так и околоправительственных рядов. Понимаете? Там всё непросто. Поэтому Турция, конечно, нам, несомненно, важный и серьезный попутчик. Хорошо, если будет стратегический партнер. Но стратегический партнер – это очень надолго и предполагает очень много составляющих, которые пока что в наших отношениях отсутствуют.

Антон Алфимов: Украина. Отношения с Украиной когда-нибудь нормализуются, заявил Владимир Путин. Но когда-нибудь – это … я не знаю, когда все забудут, что было в последние годы? Потому что каких-то ответных, скажем так, шагов в ответном направлении Россия, насколько я понял из ответа Владимира Путина, Россия предпринимать никаких не собирается.

Сергей Ознобищев: Ну, мы, вот сказав слово и повторяя всё, что можно повторять про Минский процесс, и возлагая, значит, вину за то, что отбуксует в другую сторону. В  первую очередь на Украину, что имеет под собой, несомненно, основания. Но на это всё на сегодня. На сегодня был момент, когда вроде бы как и военные действия затихли вокруг и внутри ДНР и ЛНР, на границах. Но дальше продвигаться очень сложно, потому что, на самом деле, и мы тоже, и Европа, политическая Европа, она так сказать слегка застыла в ожидании выборов в Германии и во Франции, двух стран, которые были ключевыми нашими партнерами в Европе. Наиболее мощными партнерами в своё время, и поддерживали во многом наши начинания, поддерживали европейский процесс. Сейчас политика стала очень личностной. Пришел Трамп – хорошо. Пришел бы кто-то другой – было бы плохо. Значит, с Меркель отношения явно, что не заладились. С Олландом непонятно, в какой мы находимся стадии, но ясно, что достаточно критически друг на друга смотрим. И ясно, что эти две ключевые ещё в недавней Европе фигуры совершенно не являются теми фигурами, на которые можно серьезно опереться. Значит, мы ждем прихода новых. И это предопределяет и весь этот Минский процесс. Вся надежда, конечно же, на Трампа. Но пока у этой сверхдержавы дойдет очередь до Украины и европейских проблем, надо подождать ещё. И хорошо, что…и мы ожидали этого от президента, что он очень позитивно сказал о своём намерении строить, нормализовывать отношения и вытаскивать наши отношения уже двух сверхдержав, нас недавно Обама признал за сверхдержаву. Это, несомненно, не просто комплимент, а констатация, которую мы ждали давно.

Антон Алфимов: После того, как Владимир Путин признал США единственной сверхдержавой?

Сергей Ознобищев: После того, да. Вот он послушал всё-таки, ему перевели это, наконец,  он понял, что ну… неприлично не признавать в ответ.

Марина Калинина: Т.е. это такой немножко…два реверанса в сторону друг друга?

Сергей Ознобищев: Ну, не реверанс. Мне кажется, с нашей стороны – это констатация реальности. А с американской стороны  -  ну, да. Вот мы дошли до такого уровня, что нас признали. Сверхдержавие – это не только мощь нашей армии, флота, воздушно-космических сил. Но за этим должна стоять очень крепкая экономика. И всё остальное очень крепкое.

Антон Алфимов: Ну, понятно. Но здесь другой смешной момент есть: американцы как-то странно реагируют на заявление нашего президента. Как мы помним, в прошлом году, я не знаю там, Путин где-то купался, и была большая фотосессия. Обама на следующий день пошел купаться в Мексиканском заливе. В этом году мы сказали, что у нас самая сильная армия. Сегодня американский конгресс, по-моему, объявил, что "Нет, сильнее американской армии в мире нет!". Сегодня, я не знаю, журналисты назвали Путина одним из самых влиятельных людей в мире. Наверняка завтра Белый дом заявит, что влиятельнее Обамы человека найти труднее. Что это за такие уколы?

Марина Калинина: Или они подождут, пока Трамп вступит в должность?

Сергей Ознобищев: Я думаю, что всё-таки Трамп. Трамп, во-первых, это очень фактурный политик. Да, правда же? И уходящий Обама на очень влиятельного не похож. И как-то, так сказать, не котируется. И даже какие-то слышались голоса, что пора у него уже и премию мира отобрать и всё остальное, другие льготы/привилегии, не знаю, есть они у президентов у бывших, по-моему, не очень. Но вот Трамп, как фигура, которая приходит, он может, сделав что-либо крупное, несколько шагов, он может стать влиятельным в течение достаточно короткого времени. Ну, например, начав диалог с Россией. И как мы любим говорить, и я тоже люблю это слово, начав субстантивный диалог с Россией. Если мы не просто начнем разговаривать, а начнем что-то делать. Например, продолжим процесс сокращения ограничения вооружения. Почему нет. В конце концов, чтобы не встать на путь совместной гонки вооружений, надо ограничивать вооружение. И Путин сегодня же сказал, что не мы начали. И вспомнил американский выход из договора по ПРО. Но это было в тот период, кстати, хочу напомнить, когда американцы, совершенно искренне они говорили во времена Буша, что "ну, мы партнеры",  говорили они: "И нас не  интересует, что вы делаете в военной сфере, делайте что хотите, а вот мы считаем, что надо выйти из договора по ПРО. И ваша реакция не интересует, потому что всё, мы даже не должны интересоваться друг другом, не видим угрозы". Но это было одностороннее заявление, с нашей точки зрения, мы по-прежнему не воспринимали Америку, как, безусловно, страну, военная программа которой нас совершенно не волнует. Поэтому эти все вещи – они очень важны. Понимаете, не просто декларативные заявления, или не просто, как мы сейчас говорим, что мы не собираемся ни на кого нападать, и нечего бояться приграничным странам. Конечно, нечего бояться, это мы с вами прекрасно понимаем. Но приграничные страны должны увидеть какой-то ряд шагов, который мы делаем, в том числе и в военном плане, чтобы мы сказали, да, действительно Россия пошла по этому пути. Так и с Америкой. Америка не просто словами Трампа должна сказать, что "ну, всё, мы вас выключили из списка угроз, но мы будем наращивать ядерное вооружение, модернизировать их". А извините, против кого, господин Трамп. Ну, он может нам по-тихому сказать: "Против Китая". Ну, мы можем поверить или нет. Ну, т.е. как бы он с доверием…

Антон Алфимов: И Китаю что-нибудь по-тихому сказать про кого-то ещё.

Сергей Ознобищев: С доверием у нас в последнее время очень плохо. Поэтому вот на доверии строить – это ещё со времен перестройки было, когда мы тоже говорили, что вот… Ну, мы говорили Западу, что  вот "ваши декларации нас не очень волнуют, а давайте посмотрим на ваши возможности, давайте сокращать вооружение. Об этом идет речь. Должен пойти диалог, и этот диалог уже в свое время был, во времена самой тяжелой Холодной войны шел диалог по проблемам ограничения и даже ликвидации нарушения, и этот диалог - он был основой доверия.

Антон Алфимов: Понятно, да. Всё-таки вернемся к Украине, как вам кажется, какие шаги могла бы предпринять Россия, не смотря на то, что мы заявляем, что не мы это всё начали, да. На какие шаги должна пойти Москва, чтобы нормализовать отношения?

Сергей Ознобищев: Но вы знаете, что мы…

Антон Алфимов: Не в ущерб себе, естественно.

Сергей Ознобищев: Мне кажется, самый первый и самый простой шаг, который совершенно возможен уже завтра – это остановить тот негативный пиар в отношении Украины, который мы видим на наших голубых экранах, к сожалению.

Антон Алфимов: Да, причем каждый день.

Сергей Ознобищев: Каждый день и одновременно на ряде каналов. И уже это одни и те же люди, потому что ну, сколько можно говорить на одни и те же темы одними и теми же аргументами.  

Марина Калинина: Но с другой стороны, украинские власти постоянно дают повод, для того чтобы об этом говорить.

Сергей Ознобищев: Ну, конечно. Несомненно. Но об этом можно по-разному говорить, правда? Можно указывать, делать заявления и так далее. Но мне кажется, здесь с пиаром есть некоторые перебор. И даже вполне определенный перебор.

Антон Алфимов: А на Украине видят всё это? Потому что, я не знаю, у нас не показывают особо украинские программы.

Сергей Ознобищев: У нас не показывают, а там всё-таки они часть. Часть нашей культуры. И значит, я вам скажу вполне определенно, что вот зайди перед Новым годом в любую украинскую если не квартиру, то там… хату, да, то ты увидишь фильм "С легким паром!". Это абсолютно однозначно, да. Тоже самое и в других странах культура наша очень мощная на самом деле. Но мы можем начать делать какие-то жесты в отношении Украины, опять же содержательные. Я уж там не говорю этот кредит, который нам никак не вернут, ещё какие-то вещи. Говорю, что ещё какие-то вещи. Давайте на каких-то там думать, как совместно что-то делать. Возвращать сотрудничество. У нас было очень серьёзное сотрудничество по "Антею", по самолету, по космическим, наземный старт. Всё это было, это сделали предприниматели наши. Это всё работало, приносило деньги. Южное машиностроительный завод, который делал ракеты в свое время. Вот возрождать это сотрудничество. Оно быстро очень прорастет и в политическую область, когда ничего нету, кроме, значит, взаимных обвинений, да ругани журналистов, я думаю, что ничего хорошего не будет.

Марина Калинина: А может перестать вообще пережевывать вот эти заявления украинских политиков и властей. Им рано или поздно это просто надоест, если мы не будем обращать на это внимание.

Сергей Ознобищев: Я думаю, что да. Я думаю, что да. Потому что надо перестать обращать внимание на каждый чих. Мы, в конце концов… мы великая держава, и как мы с вами знаем, украинский народ - это часть нашего народа. Правда же. Ну что там говорят. Мы то их называем, так сказать, временщиками, там ещё как-то и обращаем внимание на то, что они говорят. Мне кажется, надо и это тоже снизить. А начать разговор о том, что давайте возвращаться к сотрудничеству, давайте взаимодействию, говорить о каких-то льготных вещах, которые можно сделать в экономике, раз, так сказать, это наш же с вами народ. И, может быть, рано думать про минский процесс, про его модернизацию, но как-то какие-то вещи там обговаривать. Конечно, мы не сможем это делать в этом формате без Франции и Германии, но вместе в двустороннем формате с Киевом, я думаю, что вполне можем. Вот показать свое уважительное отношение к нынешнему президенту, которого у нас только рисуют в карикатурном виде.

Марина Калинина: Ну, и раз уж мы про Украину заговорили, на пресс-конференции прозвучал вопрос, как власти России относятся к безвизовому режиму между Украиной и странами ЕС. Вот что ответил Владимир Путин:

- Что касается безвизового режима для граждан Украины со стороны Европы. Я полностью это поддерживаю. Более того, я вообще считаю, что визовый режим в Европе - вообще анахронизм холодной войны, и нужно от него избавляться как можно скорее. Если украинские граждане получат правил безвизовых поездок в Европу, то мне это кажется правильным шагом в правильном направлении. Но насколько мне известно, речь идет о возможности предоставления виз без права на работу, возникает вопрос, увеличится ли поток рабочей силы из Украины в Европу? Конечно, увеличится. У нас в России только по предварительным данным работает три миллиона украинцев.

Антон Алфимов: Ну что ж. Следующий вопрос, к которому, наверное, нужно обратиться. Кибератаки. Кибератаки, в которых нынешнее руководство США обвиняло Россию. Был даже, говорят, какой-то разговор по красному телефону ( - по телефону экстренной связи). Владимир Путин признал, что такой разговор был, хотя не стал распространяться о его содержании. Что интересно, я обратил внимание, он не стал опровергать какое-либо участие Москвы в каком-то, я не знаю, влиянии, что ли, на выборы. Т.е. как будто это не мы, но при этом самое главное, что сделали хакеры, сказал Владимир Путин, что вскрыли правду. И вот это вот на его взгляд самое важное.

Сергей Ознобищев: Ну, я абсолютно, абсолютно согласен. Я не знаю, могут ли работать хакеры в личном качестве и во время отпусков, но то, что вот до 100 процентов сказать, что это вот сделал вот ты, такой вот хакер, который, значит, сидит там в этой квартире по другую сторону океана или там где-то ещё. Потому что эта вся вещь серьезная, конечно же, хакеры работают, конечно, через несколько прокладок, через несколько адресов, и вот доказать, что это именно так, на сто процентов не возможно.

Марина Калинина: Но США же не представили никаких доказательств того, что эти атаки были. А, может, их вообще не было.

Сергей Ознобищев: Да,  и представить их невозможно. Если приведут даже человека, то найдется другой человек, который скажет, что я вот с ним учился в школе, и совсем это всё не так выглядело,  и он там занимался рекламой, я не знаю, нашего кваса или там ещё что-то такое. Но то, что всплыло во время, я в это время был прямо в Америке. Как говорят журналисты, довелось побывать в США вот именно в этот момент. И там вскрылось просто несколько пластов, которые здесь не видны.  Что простой народ, который собственно и обеспечил во многом перевес Трампу. Он к семье Клинтон вообще относится и с подозрением, и с подозрением, и с очень серьезной претензией. И называет их там чуть ли не мафиозным семейством, говорят простые люди, и там это всё обсуждается. И происхождение средств, которые там были на компанию затрачены, и вот это вот совершенно вольное использование средств связи – это для простого народа не так важно, но вот эти вот, то, о чем я сказал, это достаточно важно. Но и другие моменты, которые были достаточно выигрышны. Но то, что всплыло, то, что появилось с помощью наших хакеров, с помощью каких-то других хакеров, которые живут в каких-то других местах планеты или просто без их помощи, а было выложено из интернет-пространства. Это всё имело воздействие на американскую аудиторию, и если это сработало на пользу будущих российско-американских отношений, если таким образом отсеялось вот то, что совершенно неприемлемо в большой политике вместе с теми людьми, которые эти средства применяли в большой политике, то можно только этому порадоваться.

Антон Алфимов: Ну, вот смотрите. Владимир Путин ранее  правда говорил, что смешно предполагать, что группа российских хакеров может повлиять на выборы в такой стране, как США, это, в конце концов, не банановая республика какая-то.

Сергей Ознобищев:  Ну, можно с… Да, это, конечно же, аргумент, всё-таки, я вам скажу, что возможности нынешних средств массовой информации, и то, что они доходят до каждого. Они очень велики. И это всё оказывает гораздо большее влияние, чем мы это порой представляем, а не которые уже это представляют, и всерьёз говорят о киберугрозах, о противодействии кибеугрозам, это не только в Америке говорят, это у нас говорят, в Европе про это говорят. Поэтому повлиять нельзя, конечно, но ясно, что негативная информация, которая в больших объемах выплескивается в интернет-пространство, она воздействует на потенциального избирателя. На потенциального зрителя, кого угодно… гражданина, который должен сделать какие-то действия в ближайшее время. А именно – пойти в определенное место и опустить бюллетень за того или другого человека. Конечно же, воздействует всё-таки.

Марина Калинина: Вот такое впечатление, что война реальная, она перевелась, трансформировалась в войну в интернете. Эти кибератаки периодические и так далее.

Сергей Ознобищев: Вообще нам надо возрождать. Антивоенное движение надо возрождать. Мне кажется, да. Кибервойна, конечно же, лучше. Я бы даже сказал, не кибервойна, а вот это киберпротиводействие  друг другу.  Потому что кибервойна – это уже что-то такое, связанное с военными средствами.

Марина Калинина: Противостояние такое.

Сергей Ознобищев:  Противостояние такое, но если оно будет в этом самом  интернет-пиар пространстве, ну и бог с ним. В конце концов, да, если стороны будут использовать те или другие методы, и вполне возможно, сейчас же речь идет о том, чтобы… Значит, уже договариваются о кодексах поведения в интернет пространстве. Возможно даже заключение соглашения на этот счет. Если мы говорим про уже военные термины  кибератаки – кибервойна, значит, должно быть определенное соглашение, начиная с тех, которые были ещё со времен первой мировой войны. О правилах ведения боевых действий, значит. Вот о правилах ведения, о правилах киберповедения в пространстве. Вот уже об этом разговор. Значит, в том числе с США, насколько я себе это представляю. Это очень важная вещь, и надо здесь просто-напросто договариваться, чтобы вот такого рода двусмысленностям не было или оставалось всё меньше и меньше места, что:

- Вот вы напали!
- Нет, мы не нападали! Мы ничего не делали. Это не мы.
- А кто это тогда? Давайте смотреть, кто это.

И здесь президент, конечно, прав. Что если бы госпожа Клинтон была бы не просто блондинка, а белая и пушистая, и нечего было бы ей предъявить, то тогда никакие киберугрозы были бы не страшны.

Антон Алфимов: Ну и последний вопрос. Всё-таки, несмотря на то, что наши зрители обвиняют нас, что мы американская компания, тем не менее, вопрос снова об Америке. Был задан вопрос на пресс-конференции о сроках встречи с Дональдом Трампом. Как вам кажется, каковы эти сроки, как это будет происходить, кто к кому первым поедет? Какие вот первые шаги будут сделаны сразу после инаугурации?

Сергей Ознобищев: Вы знаете, ну вот зная Трампа не понаслышке, мы уже многое слышали. Человек такой нестандартных решений. Он, в конце концов, может сняться и приехать. Но это будет достаточно сложный на том негативном политическом фоне, который сложился в отношении России.

Антон Алфимов: Т.е. его могут не понять дома?

Сергей Ознобищев: Да. Ему надо налаживать отношения с республиканской партией, в которую он пришел фактически со стороны, с так называемым истеблишментом, да, мы любим это слово.  Но оказалось, что удивительным образом, Трамп – он сам себе истеблишмент. Он сам богатый, у него всё есть. Ему дадут деньги любой. Ему в жизни, он был несколько раз банкрот, не раз такие деньги давали огромные, которые нам с вами и не снились. Вот просто давали и всё, после его банкротства. Это первое. Второе, логично, конечно, смотрится какая-то встреча на нейтральной территории типа Рейкьявикского саммита, который когда-то был посередине, почему бы не придумать что-то такое. Ну, встреча на полях каких-то мероприятий, она тоже возможна. Но она, конечно, ничего не решает. Она будет такой проходной. Но, в общем-то, как, мне кажется, назревает всё-таки встреча, которая может, и, скорее всего, могла бы произойти на какой-то нейтральной для обеих стран территории, потому что назрели и темы, и повестка очень серьёзного разговора. И об этом как раз сегодня и президент говорил, что надо пройтись по всем нашим проблемам, и с Трампом можно это сделать непредвзято, у него нет вот этого бремени предыдущих негативных политических решений.

Марина Калинина: Ну, что ж. Спасибо, спасибо большое. Сергей Ознобищев, был у нас в студии, директор института стратегических оценок, член Совета по внешней и оборонной политике.