Сергей Лесков: Не исключено, что многие проблемы Superjet связаны с тем, что не удалось построить правильную математическую модель этого самолёта

Гости
Сергей Лесков
ведущий программы «Академики»

Петр Кузнецов: Ну а прямо сейчас приветствуем в этой студии недавнего именинника, вашего любимого обозревателя ОТР и нашего тоже, чего уж там...

Марина Калинина: Повзрослевшего.

Петр Кузнецов: Сергей Лесков, здравствуйте.

Марина Калинина: Здравствуйте, Сергей.

Сергей Лесков: Да, добрый вечер.

Петр Кузнецов: Понравился ли вам наш поздравительный ролик, который мы явили всей общественности?

Сергей Лесков: Да, он меня просто потряс, поразил. Вы там нашли такую подборку моих неосторожных высказываний, что теперь мне просто хочется воды в рот набрать, вот.

Петр Кузнецов: Сергей Леонидович, сразу скажу, что я не принимал участие в создании.

Сергей Лесков: Да ладно, понятное дело, что слово не воробей. Ну что же тут…

Петр Кузнецов: Что же у вас за это время накопилось, что вы хотите излить сегодня за этим столом?

Сергей Лесков: Ну давайте начнем с больших артиллерийских тем. Дума одобрила, приняла законопроект, внесенный президентом, о приостановке договора о ракетах средней и меньшей дальности. Еще до этого подобную инициативу проявили американцы, но очень долго об этом велись переговоры. Ракеты средней и меньшей дальности – это от 500 до 5 000 километров. На вооружении у нас с американцами остаются, конечно, баллистические ракеты крупные.

Давайте мы попытаемся порассуждать, не означает ли это реанимацию холодной войны и вообще кому выгодно то, что ракеты вот такого среднего диапазона могут опять появиться в арсеналах Америки и России, а в арсеналах других ядерных держав они и не пропадали. Это тоже любопытный подтекст. Кто вообще может быть главным пострадавшим от того, что в ядерных арсеналах России и США опять появится этот вид вооружения?

Петр Кузнецов: Те, у кого нет этих ракет, очевидно.

Сергей Лесков: Ну да, у Европы нет. Кстати, американцы же уже объявили, что у них летом будет испытана новая ракета этого класса, в ноябре будет еще одно испытание, в следующем году они могут поставить ее уже на вооружение. И такое создается ощущение по этим заявлениям небезосновательное, что они в тайне, в нарушение этого договора вели эти разработки. Самая знаменитая ракета этого класса «Першинг-2», поставленная на вооружение в 1983 году, разрабатывалась 8 лет. Что они, сейчас вот за год, что ли? Я понимаю, что научный прогресс набирает темпы, но все-таки за год создать новую ракету не представляется возможным.

В тот момент, когда президент Рейган и Михаил Горбачев подписали этот договор в 1987 году, они очень часто встречались на Мальте, в Рейкьявике, в Вашингтоне, это был первый визит Михаила Сергеевича, на тот момент уже у многих специалистов по ядерным вооружениям возникал вопрос, почему мы так легко согласились на это сокращение, ведь мы уничтожили в 2 раза больше ракет…

Петр Кузнецов: В 2 раза больше.

Марина Калинина: В 2 раза больше.

Сергей Лесков: …чем американцы. Откуда такое благородство, не совсем понятно. Это как во время дуэли, предположим, выбив шпагу, сказать ему: «Вот, на тебе еще, новую шпагу возьми». Но это в том случае, когда сила одного из дуэлянтов значительно превосходит силу другого, но в данном случае все было наоборот. Причем мы уничтожили какие-то ракеты этого класса, которые вызывали ужас: там были какие-то ракеты «Ока», «Пионер». В общем, они даже превосходили по многим параметрам этот самый «Першинг», про которого…

Да это уже сейчас забылось, между прочим, ведь на самом деле люди боялись ядерной войны. Был такой черный юмор на эту тему, вытеснение страха в область черного юмора, про «Першинг» сочиняли стихи. «Маленький мальчик нашел «Першинг-2», Красную кнопку нажал у крыла. Долго японцы понять не могли, Что за грибок вырастает вдали», – таких стихов было очень много, помню, пионеры это рассказывали друг другу. Про остров Мадагаскар, в который попала ракета «Аскар», которой, впрочем, не было, но ради рифмы чего не сочинишь?

Ну вот, не исключено, что опять появится у нас такого рода народного творчество, фольклор своеобразный. Кому это не выгодно? Конечно, Европе, потому что если американцы поставят в Европе, мы поставим в Калининграде. Невыгодно это, конечно, и России, потому что известно, что в НАТО вошли некоторые страны, которые раньше были дружественны к нам, вообще входили в состав СССР, подлетное время до столиц сильно сократилось. Конечно, это повышает напряженность.

Но самое главное, что вот есть страна в мире, которая такой третий большой ядерный тигр кроме России и США, – это Китай. У Китая-то вообще 90% ядерного арсенала именно эти ракеты, и судя по всему, Трамп именно на это и жмет. Ему же надо восстановить если не паритет, то, наверное, даже какое-то доминирование США в тихоокеанском регионе, который сейчас заполонен китайцами, установить эти ракеты, например, в Японии и в Гуаме. У китайцев есть эти ракеты на все случаи жизни, всех диапазонов; одних только ракет малой дальности (до тысячи километров) 2 тысячи, можете себе представить? Ну и так далее по всем классам, а у американцев ни одной.

О каких они могут реальных шансах противодействия в экономической войне, а вдруг экономическая война разразится до какого-то конфликта? Тут нужен военный паритет. Китайцы, правда, очень хитрые. Трамп же намекает, что давайте мы заключим тройственный пакт Россия, США и Китай…

Петр Кузнецов: Чтобы Китай тоже свои начали средние…

Сергей Лесков: Чтобы Китай тоже вошел. Нет, говорят китайцы, вы там, русские с американцами, продлите, а мы туда входить не будем.

Петр Кузнецов: «А мы посмотрим».

Сергей Лесков: Вообще надо сказать, что наше упование на то, что мы подружились с китайцами, мне иногда – не всегда, но иногда – кажутся довольно наивными, потому что китайская стратегия: там, где сядешь, там и слезешь. У них, например, есть такая классическая книга, для китайцев она более классическая, чем, например, для нас была программа КПСС, там 36, по-моему, великих китайских стратагем, которые написаны во времена еще Платона. Там есть такая мудрость, например… Ну некоторые, я на память скажу: зарезать чужим ножом; украсть во время пожара; сидеть, наблюдать за пожаром с противоположного берега. В общем-то, если мудрость военачальника заключается в том, чтобы украсть во время пожара, то, в общем-то, заключать с ними какие-то соглашения…

Петр Кузнецов: Да, мародеры вообще…

Сергей Лесков: Да, весьма рискованно. Да, еще там самое главное: скрывать за улыбкой кинжал. Можно себе представить, чтобы в какой-то европейской культуре столь цинично такого рода действия выдавались за мудрость? У китайцев это нормально.

Ну вот. Так или иначе и США, и Россия приостановили эти договоры. Видимо, начнется наработка этих ракет, уже наши лидеры сказали, что у нас такого рода ракеты есть. Кстати, там запрещены были ракеты наземного базирования, а вы помните, в Сирию летали ракеты, там же именно такое расстояние, но они летали, обратите внимание, с кораблей, для кораблей это не было запрещено. И теперь эти ракеты, которые называются «Циркон», могут быть просто переоборудованы в наземное базирование согласно закону, который одобрен Думой. У нас такие ракеты есть, и даже Путин и Медведев говорят, что это не потребует увеличения военного бюджета. Ну это закрытые статьи, мы этого знать не можем.

Конечно, дотошный зритель может поинтересоваться, остались ли у нас с американцами какие-то договоры о ядерном сдерживании, или все уже, в разнос пошли? Нет…

Петр Кузнецов: Пока таких вопросов нет.

Сергей Лесков: Нет?

Петр Кузнецов: Так вот вы опередили.

Сергей Лесков: А я бы спросил. Почему же, что же мы?

Петр Кузнецов: Тут другой вопрос, но он больше на итог тянет, я вам в конце этой темы задам его.

Сергей Лесков: Нет, у нас еще есть несколько соглашений. Прежде всего это договор о запрещении испытаний ядерного оружия, не забыть, в атмосфере, в космическом пространстве и под водой. Он был подписан еще во времена Никиты Сергеевича Хрущева. К нему присоединились, кстати, все ядерные державы. Следующий договор тоже практически все присоединились – о нераспространении ядерного оружия, никто никому ничего передавать не может. Есть несколько стран, которые к этому договоры не присоединились: это Индия, Пакистан, это Северная Корея и это Израиль.

Петр Кузнецов: Самые хитрые.

Сергей Лесков: Ну наконец, вот этот вот договор, который сейчас сорвался… Ну и, наконец, надо, видимо, напомнить, что Медведев с Обамой подписали самый, наверное, такой важный договор сейчас о сокращении стратегических наступательных вооружений (это самые мощные ракеты), который называется СНВ-3. По этому договору, у каждой из наших сторон может быть не больше 700 носителей, на которых можно поставить не больше 1,5 тысяч ядерных боеголовок. Опять же могут спросить, какая сейчас средняя мощность ядерной боеголовки: скажем так, одна мегатонна, а на Хиросиму было сброшено 20 килотонн. Одна мегатонна – это во сколько, в 50 раз больше, чем бомба, которая сброшена на Хиросиму. Можно себе представить, что и сейчас, конечно, ядерный потенциал чудовищен и грозит миру непомерными бедствиями, поэтому надо… Это вопрос на самом деле самый важный для мира.

Петр Кузнецов: Вот, собственно, этот вопрос-то и задавала Волгоградская область, да и задает до сих пор. Да, кстати, Пермский край вспоминает одно из интересных китайских выражений, еще одно: «Нужно предлагать свое мнение, но не навязывать». Так вот Волгоградская область интересуется: «Уважаемый Сергей Леонидович, неужели вы хоть на долю процентов допускаете конфликт?»

Сергей Лесков: Ну конечно, я на долю процента допускаю. Почему же его не допустить? Всегда есть какие-то там «черные лебеди», о которых пишет один философ. Мы очень часто не допускали каких-то трагедий, которые случались с человечеством, и смотрите, что происходило: была и Первая мировая война, и Вторая мировая война. И все-таки человечество поумнело, и уже несколько десятилетий нет таких кровавых конфликтов. Число жертв в военных конфликтах сейчас настолько небольшое, что такого вообще никогда не было в истории человечества. Сейчас, по-моему, самоубийц в несколько раз больше, чем жертв войны за год. Но это не означает, что такое невозможно. Вот какой-нибудь безумный человек нажмет на красную кнопку…

Петр Кузнецов: Или сбой какой-нибудь произойдет.

Сергей Лесков: Вот вы видите, самое же опасное в ракетах малой и средней дальности – это… Почему вообще… Если говорить серьезно, то я думаю, что этот договор, который подписали Горбачев и Рейган, имел, наверное, самое большое стратегическое значение вот почему: увеличивалось время для принятия решений.

Петр Кузнецов: Ага.

Сергей Лесков: Понятно, да? Если маленьких ракет нет, а запускаются ракеты, предположим, в сторону Москвы из Техаса, то можно, во-первых, отменить что-то…

Петр Кузнецов: Перехватить.

Сергей Лесков: …какой-то подрыв сделать, перехватить ее. А если ракета, условно говоря, стоит где-нибудь на Рижском взморье и летит на территорию России, то ответный удар…

Петр Кузнецов: Пара минут.

Сергей Лесков: …их никто перехватить не сумеет, будет возможен только один ответ, это ответный удар.

Петр Кузнецов: И все.

Сергей Лесков: Вот в этом, конечно, самая большая опасность.

Марина Калинина: Сергей, ну вы достаточно уже всех напугали. Давайте ко второй теме перейдем.

Сергей Лесков: Давайте. А вторая, вы думаете, обрадует?

Марина Калинина: Я очень на это надеюсь.

Сергей Лесков: Да, но ядерное оружие просто как бы в некотором смысле даже не мой конек, а специальность когда-то была.

Ну вот, суперкомпьютеры. Мы, конечно, живем в век компьютеров, компьютеры совершенно изменили наше восприятие мира. Но есть суперкомпьютеры. Компьютер же вообще может быть, вот у меня компьютер на руке. Но компьютеры по-прежнему бывают огромных размеров, со здание, они называются суперкомпьютеры…

Марина Калинина: Я думала, Счетная палата это называется.

Сергей Лесков: Да…

Марина Калинина: Суперкомпьютер.

Сергей Лесков: Я не знаю, как они считают. Если вспомнить, что наш вице-премьер объясняла президенту достоинства пенсионной реформы, считая столбиком, то я сильно как-то сомневаюсь, что такого уровня прогресс дошел до правительственных структур.

Ну так вот, без суперкомпьютеров, конечно, невозможен такой прогресс в современном мире. Я сейчас скажу, для чего они нужны. И это не какие-то миниатюрные устройства, это огромные каскады соединенных в единую цепь компьютеров, это какой-то новый титанический мозг, который может рассчитывать процессы, не поддающиеся вообще никакому прогнозированию обычными способами. Ну например, это климатические изменения, это расчет каких-то транспортных потоков крупных, это логистические потоки в мировой экономике. Вот мы только что говорили о ядерном оружии, в 1985 году все страны прекратили ядерные испытания, но ведь ядерное оружие продолжает совершенствоваться, все это делается с помощью математического моделирования именно на этих самых суперкомпьютерах. В общем, весь какой-то технологический процесс сейчас так или иначе связан именно с использованием этих суперкомпьютеров, которые занимают огромное помещение.

Несколько лет назад Медведев сказал, что большинство не только предпринимателей, но и чиновников не имеют представления о том, что это такое. Да, на самом деле наши позиции в суперкомпьютерах невелики, хотя несколько лет назад мы очень гордились тем, что появился суперкомпьютер «Ломоносов», как легко понять, он был создан на базе МГУ, он входил в мировом рейтинге в топ-15.

Марина Калинина: А сейчас?

Сергей Лесков: А сейчас я скажу, куда он входит. Вообще у нас был вот этот самый «Ломоносов» из МГУ, потом появился «Ломоносов-2», еще сильнее, и есть суперкомпьютер в Роскомгидромете, в вычислительном центре Роскомгидромета. Современные климатические изменения невозможно рассчитать сколько-нибудь точно без этой машины. Если мне не изменяет память, был создан еще такой суперкомпьютер «СКИФ», это когда академии наук России и Белоруссии вступили в кооперацию. Был суперкомпьютер в Курчатовском центре, он есть и сейчас, но он уже вылетел из этого топ-уровня, топ-500.

Ну так вот, только что, сегодня опубликована новая версия топ-500 мировых суперкомпьютеров, на 93-м месте находится «Ломоносов-2» из МГУ, а суперкомпьютер Роскомгидромета 365-е место. За полгода они скатились вниз, «Ломоносов-2» был на 79-м, а Роскомгидромет на 283-м. А «Ломоносов», который первый, был полгода назад на 487-м месте, а сейчас вообще выпал.

Петр Кузнецов: Может, надо переименовывать? «Ломоносов-481»…

Сергей Лесков: О суперкомпьютерах «СКИФ» и Курчатова вообще уже забыли.

Петр Кузнецов: …«Ломоносов-93», то есть соответствующее место – может быть, это как-то будет мотивировать?

Сергей Лесков: Какая разница, между прочим, кто вообще в этот топ-500 сейчас входит? Уже несколько лет не меняется, там первые два места занимают американские компьютеры, самые мощные в мире суперкомпьютеры, я сейчас скажу, какая у него мощность, называется «Summit», на английском «вершина». Третье и четвертое место занимают китайские суперкомпьютеры. Как быстро они так подняли свою экономику, еще можно понять, но каким образом они научились создавать машины совершенно фантастического уровня, – вот это у меня в голове не укладывается.

Петр Кузнецов: Это разве не связано с экономикой как раз? Подняли экономику и тут же прорыв и в компьютерах.

Сергей Лесков: Это не так просто. Есть понятие научной школы.

Петр Кузнецов: Есть, есть.

Сергей Лесков: В футбол-то они не научились играть.

Петр Кузнецов: Научатся еще, нас будут переигрывать.

Сергей Лесков: Ну да.

Марина Калинина: Это не первостепенная задача.

Сергей Лесков: Ну так вот, вот этот вот топ-500, мы говорим про Китай, входит 220 китайских суперкомпьютеров, почти половина, США всего 16, там Япония, Франция, Великобритания, Германия; наших, напомню, только 2. Но при этом очень трудно, конечно, на слух улавливать эти цифры: вот этот вот «Summit» американский 122,5 петафлопса в секунду.

Петр Кузнецов: Это что? Примерно, если есть, с чем сравнить.

Сергей Лесков: Есть ли с чем сравнить? Двести квадриллионов операций в секунду он может делать, квадриллион – это…

Петр Кузнецов: Это ничего не дало, пока на том же уровне.

Сергей Лесков: Квадриллион – это 10 в 15-й степени. Ну это невозможно представить, эти числа. Наш «Ломоносов-2», самый мощный «Ломоносов-2», 2,5 петафлопса, легко посчитать, он в 50 раз слабее, чем американский «Summit», это самый мощный. И он сползает все вниз и вниз, мы уже лет 5–6 не строим суперкомпьютеров. Почему, я не знаю. «Summit» стоит, самый мощный в мире компьютер, 200 миллионов долларов, то есть это два самолета, мы сейчас про самолеты еще поговорим. На самом деле это не так уж и много, такая страна, как Россия, конечно, вполне могла бы этим заниматься, но такое впечатление, что мы махнули на большую науку…

Марина Калинина: А куда смотрит «Сколково», я хотела спросить?

Сергей Лесков: «Сколково» – это проект… Я могу много шпилек вставлять в это «Сколково», но все-таки он был создан не для фундаментальной науки. Это инновационные проекты, которые реализуются в области малого и среднего бизнеса, не путать с ракетами меньшей и средней дальности, хотя звучит одинаково. Суперкомпьютер требует большого бюджетного финансирования, как происходит во всех странах, а потом он просто себя оправдывает. «Сколково» не предполагает такого громадного государственного участия.

Петр Кузнецов: Можно коротко, в качестве итога? – к чему приведет наше поражение вот в этой войне, в виртуальной борьбе компьютеров?

Сергей Лесков: Это не виртуальное.

Петр Кузнецов: Ну я не знаю, как назвать.

Сергей Лесков: Компьютеры уже меняют… Да вот ядерное оружие мы не сможем совершенствовать, вот, например, мы только что говорили. Потому что эти процессы моделируются на суперкомпьютерах. Я помню, что в Сарове был суперкомпьютер, он и сейчас там есть, но у него настолько мизерные по сравнению с американским новым суперкомпьютером, который в Техасе поставлен в центре инновационных технологий, а в Техасе же находятся американские ядерные центры. Ну вот, а потом они выйдут из договора СНВ-3 и окажется, что ядерный потенциал США в 50 раз выше, чем ядерный потенциал России.

Марина Калинина: Ну а что говорить о ракетах, если мы даже точный прогноз погоды на сегодняшний день узнать не можем, потому что наш компьютер Росгидромета на 487-м месте находится?

Сергей Лесков: Ну это… Они рассчитывают не прогноз погоды, а климатические изменения.

Марина Калинина: Но тем не менее.

Сергей Лесков: Они, например, рассчитывают, делают сейсмологический прогноз, и между прочим, в Японии самый мощный суперкомпьютер занимается именно сейсмологическими прогнозами. Опять гарантировать нельзя, вы можете вспомнить Фукусиму, но тем не менее число жертв от сейсмических происшествий в Японии уменьшилось даже не на порядок, а на два порядка.

Петр Кузнецов: Ну им-то да, это важнее.

Сергей Лесков: Конечно.

Петр Кузнецов: А нас тут сейсмоактивность как-то не особо интересует.

Сергей Лесков: Мы даже… Вы понимаете, мы же живем на таком бытовом уровне и очень часто не видим, насколько кардинально научный прогресс меняет нашу жизнь. Это не проверяемо. Мы погружены на самом деле в то, будет завтра дождь или завтра будет солнце, непонятно, нам кажется, что это и есть самый важный прогноз. На самом деле это не так, там какие-то… Вот мы будем о самолетах говорить…

Марина Калинина: Давайте уже к самолетам.

Сергей Лесков: Расчеты аэродинамики – это же, например, тоже суперкомпьютеры считают. Вот от одного «супер» к другому. Мы сейчас говорили о суперкомпьютерах, а у нас есть самолет «Superjet». Не исключено, что многие его проблемы, о которых мы говорим уже больше месяца после аварии в мае в «Шереметьево», когда 41 человек погиб, связаны как раз с тем, что не удалось построить правильную математическую модель этого самолета. Только что Международный авиационный комитет рассказал о причинах аварии. Надо сказать, что вот здесь, в нашей студии, анализируя картину произошедшего, мы, в общем-то, сразу сказали, что наиболее вероятны фатальные ошибки экипажа. Проще всего, конечно, списать все на пресловутый человеческий фактор, но человеческий фактор как ни крути есть тоже организационная и административная проблема.

Петр Кузнецов: Особенно просто списать на экипаж, который погиб, но в данном случае экипаж жив.

Сергей Лесков: А он не погиб.

Марина Калинина: Нет, они не погибли.

Петр Кузнецов: Я и говорю, что…

Сергей Лесков: Нет, дело не в перекладывании ответственности, а, в общем-то, в выяснении причин. У «Superjet», конечно, есть недостатки, как выяснилось, и у Boeing они есть, там же аннулированы все заказы на новую модель Boeing. Но дело в том, что уровень развития гражданской авиации, я в этом совершенно уверен, является лучшим индикатором потенциала экономики, уровня развития человеческого капитала, потому что на самом деле операторы, они же пилоты, это требуют высочайшей квалификации, это говорит о способности страны готовить такие высокопрофессиональные кадры.

Но этого мало, это не только индикатор развития технологий и экономики, это еще и показатель политических амбиций страны. Невозможно быть мировым лидером и не строить гражданских самолетов. Конечно, большая печаль, это, конечно, такое наследие 1990-х гг., когда эта отрасль была разрушена: только 6% самолетов нашего гражданского авиапарка имеют отечественное происхождение, и значительную часть из них составляют «Superjet». Поэтому можно понять государство, которое пытается отвести критику от «Superjet».

Но в данном случае эксперты говорят, что до самого последнего мгновения самолет, который прыгал «козлом» по взлетно-посадочной полосе, был исправен, а вот экипаж испугался, испугался молнии, хотя за последние 6 лет в «Superjet» молния била 16 раз, уже полвека попадание молнии в самолет не является проблемой, почему только в этот раз отказала там электроника, не совсем понятно, если это не проблема. В общем, видимо, вопросы еще остаются, официального заключения нет.

Но при всем при том я не могу не сказать о том, что ведь недавно прокурор Чайка опубликовал, в Думе, по-моему, он огласил свой доклад о состоянии гражданской авиации, там же было прямо сказано, что 550 пилотов отстранены, 160 лишены лицензии, 2 центра подготовки пилотов гражданской авиации лишены лицензии. Просто они халтурно работали. Вообще халтура является как бы визитной карточкой современной экономики во многих отраслях, и к сожалению, гражданская авиация, видимо, не является исключением в данном случае. Это приводит к человеческим жертвам. При этом в последние годы, это уже не из доклада Чайки, я вижу, что готовят сейчас… В 1990-е гг. и в начале 2000-х гг. готовили по 200 пилотов ежегодно, а списывали по 1 000. Эти люди работают просто на износ, у них переработка такая, которая не снилась нигде.

Петр Кузнецов: «Списывали»? Что имеется в виду?

Сергей Лесков: Списывали летчиков.

Петр Кузнецов: Отзыв лицензии у пилотов – это нормальная практика, я полагаю. А списывают – дальше что с ними происходит у нас?

Сергей Лесков: Их лишили лицензии за то, что они в каких-то левых, несертифицированных центрах получали эту летную лицензию. У нас вообще огромный мартиролог жертв, есть официальная статистика о том, что в мировой авиации, по-моему, на 1 миллион пассажиров приходится 1 человек погибший в год, в США 0,25, а в России 1,5, то есть у нас в 6 раз выше, чем в США, и в 1,5 раза больше, чем в мире. В Америке 10 лет не было жертв в гражданской авиации, в Китае уже несколько лет нет жертв. Китай вообще СССР ставил на крыло, они же не умели летать. Почему у «Lufthansa» за все десятки лет существования была только одна авария с самолетом по схожему сценарию с «Superjet», да и то была в Африке, где, скажем прямо, своеобразный, видимо, сервис, тоже там самолет взлетел, сел и загорелся.

Петр Кузнецов: А вот история эта не из Германии, я сейчас просто не припомню, когда пилот закрылся в кабине и направил в гору.

Сергей Лесков: Да, но это другой случай, он сошел с ума, это не связано с этим, но это и не «Lufthansa», кстати, это была какая-то ее дочерняя компания.

Петр Кузнецов: Просто, видимо, над Германией это произошло

Сергей Лесков: Это было где-то в горах, в Альпах. Но так или иначе, в общем-то, у всех на слуху этот самый Ан «Саратовских авиалиний», только что в Подмосковье 65 человек, Ту-154, который летел в Сирию, 92 человека, в Карелии Ту-134, хоккейная команда, Петь, вы помните, в Ярославле совсем недавно; в Ростове Boeing год назад разбился…

Петр Кузнецов: Ох, как же это забыть-то…

Сергей Лесков: …в Казани Boeing разбился. Почему? Что, наши пилоты разучились летать?

Кстати, сегодня же годовщина легендарного полета Валерия Чкалова из Москвы в Ванкувер, в американский Ванкувер, не путать с канадским. Американцы же были поражены совершенно этим полетом, его там восхищенная толпа встречала в Ванкувере, и все не могли понять, как русские смогли построить такой самолет с мотором в идеальном состоянии. Мы сейчас не можем сделать собственный мотор, на «Superjet» же не наш мотор стоит, а тогда сами делали моторы. Где завод, который построил этот мотор для Ан-25 чкаловского? Он уже закрыт, его пару лет назад закрыли.

И конечно, надо поднимать гражданскую авиацию, это индикатор…

Петр Кузнецов: И что-то делать со всеобщей безответственностью, потому что…

Сергей Лесков: Это тоже проблема.

Петр Кузнецов: Нет этого большого министерства, как Министерство гражданской авиации, которое бы брало на себя всю ответственность…

Сергей Лесков: Первым премьер-министром независимой, обновленной России Ельцин назначил кого? – Ивана Силаева, министра авиационной промышленности. Видимо, тогда еще сохранялось понимание важности этой отрасли. Сейчас такого министерства нет; сидят там какие-то менеджеры, для них самым важным являются какие-то сиюминутные экономические показатели. Я думаю, что это тоже наследие 1990-х гг., когда чемодан с барахлом казался большей ценностью, чем какой-то там прогресс страны. Все это на самом деле печально, и этот мартиролог жертв нашей гражданской авиации, в общем, не может оставить равнодушным.

Петр Кузнецов: Спасибо, Сергей, спасибо за эти темы, за «Темы дня». Мы с вами встречаемся по традиции в пятницу, подводим уже итоги этой недели.

Сергей Лесков: Да.

Петр Кузнецов: Спасибо большое и от наших телезрителей.

Марина Калинина: Спасибо.

Сергей Лесков: До свидания.