Леонид Млечин: И 8 десятилетий спустя не только историки, но и множество людей пребывает в недоумении: как это вообще могло произойти? Почему европейские страны, ближние, дальние и соседние Германии позволили Адольфу Гитлеру осенью 39-го года развязать Вторую мировую войну, почему они были так близоруки? Почему вовремя не остановили диктатора? Но разве это единственный случай? Сколько раз в истории политики твердили: «Да, он – тиран, но что мы можем изменить? Мы не имеем права вмешиваться во внутренние дела других стран. Неужели вы хотите воевать из-за того, что где-то нарушаются права человека? И вообще, разумнее его не изолировать, а втягивать в сотрудничество». И лишь немногие, видя, как Гитлер берет власть, понимали, с кем имеют дело и чем всё неминуемо закончится. ПОЧЕМУ ГИТЛЕР НЕ НАПАЛ НА АНГЛИЮ? Голос за кадром: Впервые, высказываясь о внешней политике, Адольф Гитлер высокомерно заявил, что в Германии есть 2 пути: «Если наша цель – завоевать плодородные земли, отказавшись от мировой торговли и колонии и забыв об индустриализации, тогда надо заключать союз с Англией против Советского Союза. Если же мы желаем властвовать на морях и участвовать в мировой торговле, тогда нам нужен союз с Советским Союзом против Англии». Леонид Млечин: Но для Гитлера Россия была врагом: с первых шагов в политике фюрер откровенно говорил о намерении уничтожить большевистскую Россию, как источник мирового зла. Голос за кадром: «О советской России, – вспоминал имперский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, – фюрер всегда говорил с острейшей враждебностью, глаза его темнели, лицо становилось жестким и неумолимым, Гитлер был преисполнен фанатической решимости ликвидировать коммунизм». Леонид Млечин: Значит, союз с Англией? Англичан фюрер считал равными немцам, в своей ставке «Волчье логово» Гитлер рассуждал. Голос за кадром: «Нижняя Саксония – безусловно, родина властелинов, именно там СС, используя свои методы, проводит набор руководящих кадров, с помощью которых через 100 лет можно будет управлять всеми территориями, не ломая себе голову над тем, кого куда назначать. Английский господствующий слой родом оттуда». И рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер повторял, что англичане принадлежат к людям германской крови, а война между народами одной крови абсурдна. В 30-е годы сложились дружественные отношения между Англией и Германией. Сестра Бориса Джонсона, который был и мэром Лондона и министром иностранных дел, а летом 2019 года возглавил Британское правительство, рассказывала: «Нам всегда говорили, что бабушка по отцовской линии была француженкой, но оказалось, что она немка, ее фамилия Фон Пфеффель, а моя бабушка по материнской линии в 30-е годы отправилась в Баварию, она наслаждалась оперой в Мюнхене, каталась на лыжах в горах и даже влюбилась в инструктора, когда выяснилось, что он член нацисткой партии, в ужасе вернулась в Англию. Но других ничего не смущало, британское высшее общество охотно отправляло своих детей в Германию». Особенно тесно были связаны элиты, он во время Первой мировой британская королевская семья демонстративно разорвала отношения с немецкими родственниками. 17 июля 1917 года король Георг V объявил, что отныне наша династия должна именоваться «династией Виндзоров», это звучало очень по-английски, Виндзор – городок в графстве Беркшир, где находится королевский замок. В реальности, британские короли происходили из королевского дома Веттин, а это древнегерманский род с тысячелетней историей, в жилах британских королей текла в основном германская кровь. После Первой мировой дружеские отношения возобновились, британские газеты писали: «Какая замечательная страна Германия, какие там удивительные пейзажи, и как умело Гитлер переустраивает немецкую жизнь». Англичанам и особенно англичанкам нравилось в Третьем рейхе, многие вспоминали потом: «Это было лучшее время нашей жизни, да и Гитлер, он просто слишком далеко зашел». Леонид Млечин: Англия между двумя войнами – это безработица, ужасная еда и скверная погода, а, скажем, в Баварии свежий горный воздух, знаменитая опера и молодые немцы в военной форме. Британские аристократы видели, как маршируют эсэсовцы, но это их не пугало, их собственные родители были антисемитами. Голос за кадром: Британский посол в Берлине нисколько не возмущался нацистским режимом. «Мое правительство вело себя неразумно в отношении Германии, – говорил Невилл Гендерсон, – Англия и Германия должны установить тесные отношения и вместе господствовать над всем миром». В Англии были и свои фашисты, лидер британских фашистов Освальд Мосли, один из самых заметных политиков того времени, одно время казался очевидным кандидатом на пост премьер-министра. Освальд Мосли окончил военное училище в Сандхерсте накануне Первом мировой, он стал летчиком, но пострадал при неудачной посадке и до конца жизни хромал. Лишенный возможности продолжать военную карьеру, занялся политикой. Уверенный в себе, богатый, хорошо выглядевший, самый молодой депутат парламента, ездил верхом, играл в теннис и фехтовал. Он получил пост в правительстве и должен был бороться с безработицей, которая достигала пугающей цифры в 2,5 миллиона человек, но его рекомендации отвергли. В знак протеста он вышел из правительства и в 1932 году создал собственную партию: «Британский союз фашистов». Освальд Мосли считал фашизм ответом на распад мирового экономического порядка, казалось, капитализм не способен справиться с нищетой и безработицей, Мосли восхищался экономическим возрождением Италии под властью Бенито Муссолини и сделанное имперским канцлером Гитлером ему тоже казалось чудом: фюрер принял страну с пятью миллионами безработных и всем дал работу. ДОВЕРЧИВЫЙ ЧЕМБЕРЛЕН Леонид Млечин: Гитлеру удалось ввести в заблуждение немалое число политиков, которые рады были обманываться. Будущий премьер-министр, а тогда лорд-хранитель печати Энтони Иден в феврале 34-го года прибыл в Берлин для переговоров с новым немецким правительством – это первая встреча Гитлера с представителем британского истеблишмента. Голос за кадром: Энтони Иден закончил Первую мировую войну капитаном и начальником штаба бригады. Леонид Млечин: Бывший ефрейтор Гитлер и бывший капитан Иден пустились в воспоминания, стали рассказывать о том, как воевали в Первой мировой и даже на обратно стороне меню нарисовали расположение своих частей на реке Сомме, выяснилось, что они в прямом смысле воевали друг против друга. Энтони Иден уверился в том, что Адольф Гитлер искренне стремится к примирению, он покинул Берлин в уверенности, что с новым правительством Германии можно договариваться. Через год лондонская «Таймс» поместила статью лорда Лотиана, который, побывав в Германии, вернулся абсолютным сторонником Гитлера. Голос за кадром: «Национальный социализм, – объяснял англичанам лорд Лотиан, – это движение индивидуального и национального самоуважения. Важнейшим фактором сегодняшней политики в Европе является то, что Гитлер не хочет войны и готов к тому, чтобы навсегда покончить с ней, как со средством урегулирования споров, если с ним и с Германией будут обращаться, как с равными. Гитлер отказывается от войны не потому, что он пацифист, а потому что он знает, что такое война». Летом 1937 года премьер-министром стал Невилл Чемберлен, он решил наладить партнерство с нацистским государством ради стабильности Европы. Гитлер намекнул, что если он получит Судетскую область, входившую в состав Чехословакии, то его территориальные амбиции будут удовлетворены. «Что ж, – решил Чемберлен, – пусть Германия получит Судеты, населенные в основном немцами, в конце концов, она имеет на это историческое». Чемберлен доверительно сказал Гитлеру, что отныне они смогут решать все проблемы путем переговоров и компромиссов, был счастлив, когда фюрер подписал документ, в котором говорилось, что обе страны считают Мюнхенское соглашение о судьбе Судетской области символом желания наших народов никогда больше не воевать. Леонид Млечин: Они с Гитлером были из разных миров, британский премьер-министр Нео Чемберлен всерьез считал, что подписанный главой государства документ приобретает силу закона, вернувшись в Лондон, он, держа этот документ в руке, гордо произнес: «Мои добрые друзья, я верю, что это мир для нашего поколения, теперь я рекомендую вам пойти домой и спокойно лечь спать». А Гитлер пренебрежительно сказал своему министру иностранных дел Иоахиму фон Риббентропу: «Не принимайте всё это всерьез, этот листок бумаги не имеет никакого значения». Голос за кадром: Адольф Гитлер, которого противники именовали не иначе, как «полубезумный негодяй» и «жалкий клоун» в определенном смысле был проницательным человеком, видел сильные и слабые стороны других людей, он быстро понимал, кто перед ним и как надо себя вести и умело использовал слабости противников. Гитлер был невероятно лжив, ему ничего не стоило соврать, а зачем говорить врагам правду? Его безгранична ложь подкреплялась государственной пропагандистской машиной, которая использовала новейшие технологии того времени: радио, граммофонные пластинки, кинофильмы. Гитлер настолько привык врать, что и сам перестал ощущать разницу между ложью и правдой, но ему это помогало, потому что его партнеры на переговорах даже представить себе не могли, что глава государства может врать во всем. Он специализировался на больших театрализованных митингах, здесь Гитлер приправлял свои речи грубыми фразами и оскорблениями, приспосабливаясь к вкусам слушателей из низших слоев общества, он обличал врагов, грозя им отомстить, и сулил своему народу светлое будущее. Леонид Млечин: Себя он неизменно выставлял в качестве дальновидного лидера, который один только способен восстановить закон и порядок, актер от природы, он легко менял маски, ориентируясь на различные аудитории, встречаясь с иностранными политиками и дипломатами, играл роль сторонника умеренности и гаранта стабильности. Голос за кадром: Взять власть в Германии ему помогли экономические беды и безработица, раскол элиты и нежелание основных политических партий идти на компромисс. «Почему бы ни дать национал-социалистам шанс, – сказал один известный немецкий банкир, – мне они кажутся довольно смелыми». Леонид Млечин: Успеху Гитлера способствовали слепота и наивность противников, которые не могли оценить его безжалостность и упорство, а также иностранные государственные деятели, которые верили, что они могут на него влиять, подталкивать к умеренности и контролировать его агрессию. ДУХ МЮНХЕНА Леонид Млечин: Гитлер двигался к своей цели шаг за шагом, не встречая сопротивления, наглел и смелел, он всё еще пребывал в уверенности, что политика умиротворения, готовность к компромиссам, то, что называлось «духом Мюнхена», по-прежнему определяет настроение и в Париже, и в Лондоне, не заметил, как быстро усиливаются антигерманские чувства. Голос за кадром: 4 декабря 1938 года постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании Роберт Ванситтарт записал в дневнике: «Истинный хозяин Германии – рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, мы должны понять, что имеем дело с преступниками самого гнусного типа». Опрос общественного мнения в Англии в июле 1939 года показал: 76 % готовы воевать ради сохранения независимости Польши, которой угрожал Гитлер, против участия в войне лишь 13 %. Теперь уже британский премьер-министр Чемберлен предпринял другие шаги, чтобы удержать Гитлера от агрессии: он удвоил численность территориальной армии и ввел призыв на военную службу. Авиационные заводы получили заказ на 200 двухмоторных бомбардировщиков и к началу Второй мировой, к 3-му сентября 39-го года заработала цепь радиолокационных станций вдоль всего британского побережья. За неделю до начала войны, 23 августа 1939 года, когда имперский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп полетел в Москву на переговоры, Чемберлен велел своему послу в Берлине передать Гитлеру письмо, в котором предупредил, что Британия полностью готова выполнить свои обязательства перед Польшей, премьер-министр надеялся, что это остановит фюрера. На Гитлера предупреждения британского премьер-министра не произвело ни малейшего впечатления, он пребывал в уверенности, что Англия не вмешается: у нее проблемы с Италией на Средиземном море, с Японией на Дальнем Востоке и с исламскими странами на Ближнем и Среднем Востоке, новая война приведет к разрушению Британской империи, поэтому фюрер приказал своим генералам готовиться к вторжению в Польшу, сказав им: «Наши враги – жалкие черви, я видел их в Мюнхене!». Леонид Млечин: Гитлер не ожидал, что Франция и Англия решаться действовать, немецкие разведчики и дипломаты считали, что сторонники умиротворения всё еще определяют политику Лондона, а французы слишком слабы, чтобы рисковать. Голос за кадром: Но немецкая разведка и дипломатия сильно промахнулись: 3 сентября 1939 года Англия, как и Франция, объявила Германии войну. Впервые за 120 лет премьер-министр выступил в палате общин в воскресный день: «Всё, ради чего я работал, всё, на что я надеялся, всё, во что я верил в течение своей жизни, рухнуло. Мне остается только одно: посвятить все свои силы, чтобы добиться победы того дела, ради которого мы стольким пожертвовали!». Леонид Млечин: Но летом 40-го объединенные англо-французские силы были разбиты наголову: Франция капитулировала, англичане в последнюю минуту сумели эвакуировать свой экспедиционный корпус, больше 300000 солдат и офицеров из французского портового города Дюнкерка. Англия осталась без союзников, она в одиночку противостояла нацисткой Германии и, казалось, представляла собой легкую добычу для вермахта, немецкое вторжение представлялось англичанам неминуемым. Военный министр Энтони Иден, выступая по радио, призвал всех вступать в отряды местной самообороны. Голос за кадром: Гитлер произнес речь в Рейхстаге, фактически предлагая Англии договориться, и влиятельные британские круги давили на премьер-министра Уинстона Черчилля, требуя, чтобы он заключил мир с Германией и избавил страну от кровопролития. Черчиллю понадобилось всё его политическое мужество, чтобы убедить в своей правоте сограждан и продолжить войну. У всех народов есть светлые и мрачные периоды в жизни, приход к власти Уинстона Черчилля с его неукротимым характером был счастьем для Англии, чья судьба висела тогда на волоске. «Когда меня назначили премьер-министром, – говорил Черчилль – я вдруг почувствовал себя свободным, наконец-то, вся ответственность будет лежать на мне одном». КАКУЮ СТРАТЕГИЮ ИЗБРАТЬ? Голос за кадром: Пожалуй, один Уинстон Черчилль в те дни вселял в страну уверенность и надежду, он произнес знаменитую речь, в которой обещал: «Мы будем сражаться на побережье, мы будем сражаться на полях и на улицах наших городов, мы никогда не сдадимся!». Его вступление наполнило англичан уверенностью, они не переживали по поводу утраты союзников, им даже нравилось, что теперь они одни противостоят проклятым немцам. Англичане не заблуждались относительно соотношений сил, но в этом проявился британский стоицизм: они предпочитали не говорить и не думать о плохом. На самом деле, Британия могла выстоять только с помощью Соединенных Штатов и полностью зависела от доброй воли президента Франклина Рузвельта, который в ноябре 40-го года был переизбран на третий срок. Гитлер не хотел сокрушить Англию, как он сокрушил Францию, потому что сохранение в урезанном виде Британской империи входило в его концепцию мироустройства. «От ее полного распада, – считал он, – выиграют только Япония и США, но не Германия». Но он хотел, чтобы Англия больше не вмешивалась в европейские дела. Леонид Млечин: Но генералы вермахта не знали, какую стратегию избрать: Британия и Германия противостояли друг другу, он ни одна страна не могла одолеть противника. После разгрома летом 40-го маленькая британская сухопутная армия вообще осталась без оружия, Гитлер располагал мощной сухопутной армией, но слабость его флота и авиации не позволяли ему нанести смертельный удар по островной Англии. Голос за кадром: Гитлер и его генералы не решились совершить бросок через пролив Ла-Манш и высадиться на Британских островах, для успешного вторжения на Британские острова вермахт нуждался в превосходстве на море и в воздухе, на это немецкая промышленность не была способна. Германия не располагала флотом достаточным для такой грандиозной десантной операции, преимущество Англии на море было очевидным: британские корабли патрулировали Атлантику и Средиземное море, в самые опасные месяцы лета 1940 года Британия держала минимум половину своих боевых кораблей в Гибралтаре, готовая схватиться с фашистской Италией, обладавшей значительным флотом, и не очень опасалась вторжения немецких войск через Ла-Манш. Леонид Млечин: Немецкая разведка уверено сообщала, что после французской капитуляции англичане совсем пали духом, поэтому в Берлине решили, что бомбардировки британских городов и морская блокада вынудят Лондон капитулировать. Голос за кадром: В Берлине сделали ставку на подводный флот, но подлодки не сильно изменились с Первой мировой и не представляли такой уж опасности для британского флота. Англичане боялись вражеских субмарин, но подводная война не смогла принести Германии успеха. Британские судоверфи работали эффективней, чем немецкие: англичане строили больше, чем топили немецкие моряки. Командующий подводным флотом адмирал Карл Дёниц подсчитал: чтобы поставить Англию на колени, ему нужно 300 подводных лодок. Германский флот вступил в войну, имея всего 57 подлодок, из них только 32 действовали в Атлантике. Видя, что подводный флот не способен «задушить» Англию, Гитлер пустил в ход авиацию. Имперский министр авиации Герман Геринг обещал фюреру, что его летчики сравняют Англию с землей, но во время французской компании люфтваффе потеряли треть своих самолетов. Машины промышленность выпускала новые, он летчиков не хватало, пилотов готовят дольше, чем строят машины. Леонид Млечин: 24 августа 40-го года первые бомбы упали на Лондон, в Ист–энде вспыхнули пожары, 7 сентября, в субботу, небо словно заволокло тучами: стройными рядами немецкие бомбардировщики обрушились на британскую столицу, ночью немецкие самолеты вернулись, 247 «Юнкерсов», бомбили по половины пятого утра, погибли 430 человек – с этого дня бомбардировки Лондона продолжались каждый день и утром и ночью, 170 «Юнкерсов» прилетали днем, 200 ночью. Голос за кадром: В августе 1940 года командование люфтваффе было уверено, что британской авиации конец, Герман Геринг 20 августа высокомерно сказал, что его летчики завершат уничтожение британской авиации за 4 дня, но в Берлине недооценили возможности британских истребителей и системы противовоздушной обороны. Очень скоро стало ясно, что для победы над британской авиацией Герману Герингу нужен куда более мощный флот бомбардировщиков и истребителей дальнего радиуса действия, чем он располагал. Имевшиеся на вооружении люфтваффе истребители не в состоянии были прикрыть свои бомбардировщики во время налетов на Англию, а без прикрытия немецкие самолеты становились жертвой британской системы противовоздушной обороны. Во второй половине 40-го года британская промышленность выпускала уже вдвое больше истребителей, чем немецкая. Зенитный огонь британской артиллерии поначалу был малоэффективным, пока не наладилась работа радиолокаторов. В сентябре 40-го на один немецкий сбитый самолет уходило 30000 снарядов, в октябре – 11000, а в январе 41-го – всего 4000. Уходя от зенитного огня, немецкие бомбардировщики вынужденно сбрасывали груз с большой высоты и промахивались. Правда зенитный огонь был опасен не только для немецких летчиков: с неба на самих англичан сыпались осколки и неразорвавшиеся снаряды, не успевшие укрыться рисковали быть убитыми собственными снарядами, в результате, как потом подсчитали, погибло больше лондонцев, чем немецких пилотов, но даже если бы англичане знали об этом тогда, они бы всё равно хотели слышать грохот своих ехидных орудий. Леонид Млечин: В Берлине ожидали восстание британского рабочего класса против собственного правительства, втянувшего страну в войну. Начальник внешней разведки докладывал министру иностранных дел фон Риббентропу, что бомбежки заставят Британию капитулировать, он докладывал о том, что в Лондоне состоялось дескать тайное заседание британского кабинета министров, на котором Уинстон Черчилль выразил готовность к компромиссу, достаточно, если Адольф Гитлер пообещает предоставить культурную автономию полякам, чехам, голландцам, бельгийцам и можно заключать мир. Ничто из предсказаний немецкой разведки не материализовалось, немецкие разведчики переоценивали психологический эффект бомбежек и степень разрушения британской экономики. Голос за кадром: Когда после войны сдавшегося в плен начальника внешней разведки бригады фюрера СС Вальтера Шелленберга привезли в Лондон, он удивился: «А где же разрушения от наших авианалетов?». Немецкие разведчики верили в то, что сами придумывали. 26 сентября 1940 года главнокомандующий немецким флотом гросс адмирал Эрих Редер информировал фюрера, что задача высадиться в Англии в настоящее время невыполнима. 12-го октября Гитлер принял окончательное решение: военная операция против Великобритании откладывается. В своей ставке «Волчье логово» Гитлер вновь выразил сожаление о том, что не состоялся союз с Англией: «Высший слой Англии – это цвет нации, низы же просто дерьмо, у нас всё наоборот: низшие слои населения в основном представляют собой весьма отрадную картину. Я был бы рад, если бы в этой борьбе с большевизмом на моей стороне сражались английские флот и авиация, но ход истории нельзя изменить, и проблема сосуществования кровно родственных народов будет решена в борьбе». Когда в 41-м авианалеты внезапно прекратились, лондонцы бросились развлекаться: за билетами на модный концерт стояли очереди, театры были переполнены, люди соскучились по хорошей музыке, балету, поэзии, живописи, и страсть к танцам охватила лондонцев: большие танцевальные залы заполнились до отказа, музыка, веселье, общество, улыбки – вот чего хотелось в те военные дни, даже маленькие рестораны обзавелись собственными оркестрами, развлекались, как могли. Леонид Млечин: Лондонцы не спешили верить, что всё кончено, готовились к новым бомбежкам еще более тяжелым, они полагали, что люфтваффе зализывает раны, в реальности, немецкую авиацию перебросили на восток. Весной 41-го вермахт захватил Грецию и Югославию, летом Гитлер готовился напасть на Советский Союз.