Земельный участок, на котором стоит дом и придомовая территория - принадлежат собственникам квартир!

Гости
Татьяна Овчаренко
эксперт в сфере ЖКХ

Анастасия Сорокина: Переходим к следующей теме. В рубрике «ЖКХ по-нашему» сегодня мы поговорим о переселении из аварийных домов. В адрес программы часто поступают письма с просьбами о помощи. Вот одно из таких обращений передаем Татьяне Овчаренко – эксперту в сфере ЖКХ, руководителю «Школы активного горожанина».

Александр Денисов: Горожанина, Татьяна Иосифовна.

Татьяна Овчаренко: Да, горожанина.

Александр Денисов: Не ошиблись мы. Письма действительно есть, много писем у вас.

Татьяна Овчаренко: Да. Вот пожалуйста. О чем только ни пишут – и все, кстати, про аварийное жилье и переселение. Это прямо проблема. Но вот что я хочу показать. Я хочу показать вот такую таблицу. Эта таблица – это степень износа домов в нашей стране.

Александр Денисов: Подержите, пожалуйста, сейчас еще покрупнее покажут. Красное – это что?

Татьяна Овчаренко: Красное – это выше почему-то 40%, хотя это до капремонта. Но что самое интересное? Наиболее благополучно выглядят начала XVIII века дома (вот эта часть). Я думаю, потому что это дворцы, которые отреставрированы.

Александр Денисов: Зелененькие, да?

Татьяна Овчаренко: Зелененькие, да.

Александр Денисов: Цвело и пахло.

Татьяна Овчаренко: Да, ими и занимаются. А вот начиная с 80-х годов XIX века и по 60-е годы нашего века – это все резко приближающееся к аварийности, по мнению государственной системы ГИС ЖКХ. Ну, свыше 40% – это капремонт

Александр Денисов: Странно. Ведь 60-е – это же эпоха как раз массовой застройки, хрущевки и прочее.

Татьяна Овчаренко: Да. Но это и те, что до войны. То, что окружало индустриальную нашу мощь, наконец оно уже требует серьезного внимания. Это я просто так…

Александр Денисов: Это вводные к нашему сюжету, который сейчас посмотрим.

Татьяна Овчаренко: Это вводные, да.

Анастасия Сорокина: Кстати, давайте как раз к нему и перейдем, посмотрим его и обсудим.

Александр Денисов: Да, сюжет из Кирова от нашего корреспондента посмотрим и продолжим обсуждение.

СЮЖЕТ

Татьяна Овчаренко: Потрясающая история! Прежде всего я хочу поинтересоваться: кто будет наказан за халатность? Ей же предъявляли, что она не указала, что она инвалид. То есть как ведется у вас учет в Кирове? Извините, конечно.

Кроме этого, как можно ей предложить квартиру в нарушение вообще всего что можно? Вы Градостроительный кодекс нарушили, закон «О социальной защите прав инвалидов» нарушили, всевозможные проектные правила и строительные нормы нарушили, потому что вы ввели в строй здание, которое не приспособлено вообще для жизни инвалидов. И она, между прочим, на первом этаже. Там, оказывается, нет никаких вообще инвалидных приспособлений.

Кто будет наказан? Государственная комиссия, которая такой дом, вопреки закону, принимает в эксплуатацию, товарищи будут отвечать? Я хочу спросить вообще вятских прокуроров: а как насчет 263-й статьи, части первой по крайней мере?

Александр Денисов: Татьяна Иосифовна, публикация в прессе, в том числе сюжет – это уже приравнивается к заявлению в прокуратуру. Поэтому, да, можно считать, что мы заявили в прокуратуру Кирова, чтобы они провели проверку.

Татьяна Овчаренко: Да, снова. Потому что они один раз ей помогли когда-то – ну и успокоились. Между тем суд, между прочим, справедливо решил, он практически отклонил притязания на ее принудительное выселение, на минуточку. Вы перед ней кругом виноваты.

И там есть одна пикантная подробность: он в центре города. Сколько стоит квадратный метр земли? И вы оцениваете в 540 тысяч? Замечательно! Вот отреставрируйте и верните ее квартиру в этом же историческом доме. Там какие-то такие странные, честно говоря, истории.

Но у нас есть и другие истории по письмам, совершенно потрясающие. Мы все считаем ведь, что чем больше метров квартира, тем лучше. Ну, я имею в виду – благополучнее. То есть ничего не течет… А вот семья пенсионеров из Воркуты получила вместо своей квартиры аварийной какой-то… Значит, у них было, условно, 40 с чем-то метров, а получили квартиру на 120 метров – и теперь платят за 120 метров.

Александр Денисов: А в реальности сколько? Я прослушал.

Татьяна Овчаренко: Ну, где-то 40 или 60. Извините, я не уточнила.

Александр Денисов: 120 у нас только у губернаторов.

Татьяна Овчаренко: У них была двухкомнатная квартира, а им дали четырехкомнатную. Они не просили. Не думайте, что вокруг них внуки и правнуки, они вдвоем. Это теперь у нас «благодеяние по-воркутински». И это в городе, где стоят десятки брошенных многоэтажных домов, из которых выехали граждане. Это одна история.

А другая у нас про аварийный дом с многодетными. Выселяют многодетных в голубую даль, потому что у муниципалитета нет денег на компенсацию, в общем, при этом потеряли кадастровые номера. Это милый фокус. Мы когда-нибудь должны этим заняться. Жил-был дом, у него есть номер. А потом вы обнаруживаете, что… Я у своего дома обнаружила, что у квартир всех есть кадастровые номера, а у дома нашего нет кадастрового номера.

Александр Денисов: И чем это грозит?

Татьяна Овчаренко: Ну, завтра можно будет снести, любому предложить выехать. Нет дома, и все. «И идите отсюда, умные какие!» У этих товарищей та же история. Сейчас у них новый номер, но при этом они не получают как многодетная семья то, что им положено. Вот пожалуйста. И где это, как вы думаете? Во втором по величине денег и богатств регионе – в ХМАО (Югра).

Александр Денисов: Нефтедобыча.

Татьяна Овчаренко: Да. У них нет денег, понимаете, чтобы многодетной семье дать квартиру. Замечательно!

Вот такие у нас истории. Пишите нам – мы будем вами интересоваться.

Анастасия Сорокина: Татьяна Иосифовна, есть еще звонок у нас, из Вологодской области дозвонилась Ирина. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Татьяна Овчаренко: Здравствуйте.

Зритель: Татьяна Иосифовна, у меня такой вопрос. Наш дом находится в самом центре города, дому 91 год. Всем собственникам прислали письмо о сносе дома, потому что дом признали аварийным в 2017 году. 1 октября этого года истекает этот срок – два года, которые нам дали на снос. Но мы отказались уже давно от этого сноса. Администрация ничего не делает, одни отписки, со всех концов одни отписки. Какие наши действия как собственников дома?

Татьяна Овчаренко: Ну, по вашему рассказу я вам ничего не могу сказать. Присылайте, поговорим. А вообще вам обязаны, если он признан аварийным, в соответствии с 47-м постановлением Правительства, предоставить равноценное жилье. И вы имеете право его выбирать, смотреть, получать смотровые ордера. Либо денежная компенсация, но требовать надо по рыночным ценам. В центре города – вместе с земельным участком, не забудьте. Разговоры о земле под домом – это натяжка. Земельный участок под домом вам принадлежит весь, придомовая территория. Пусть платят.

Александр Денисов: Татьяна Иосифовна, пишут сообщения про аварийное жилье. Москва и Московская область: «Полно бараков в области 39–40-х годов».

Татьяна Овчаренко: Да. И более того, их признают аварийными, а потом – раз! (я знаю, в Куровской недавно консультировала) бах! – и он вдруг становится под капремонт. Он весь такой пузатый, а ему отремонтировали фасад. Понимаете?

Александр Денисов: Покрасили, да?

Татьяна Овчаренко: Да, штукатурка. А то, что стены пузатые и полы отходят…

Александр Денисов: В смысле? Они просели, да?

Татьяна Овчаренко: Ну да. Это ничего. Это политика местных властей. Требуйте от депутатов, чтобы они работали. И требуйте проверок исполнения работы фонда по поддержке капитального ремонта. В общем, дерзайте, иначе ничего не выйдет.

Александр Денисов: Даже в Москве ведь бараки где-то есть.

Татьяна Овчаренко: Уже практически не осталось.

Александр Денисов: Не осталось, но были.

Татьяна Овчаренко: А вот один из них, деревянный, начала прошлого века, глубоко исторический, где бывали писатели и художники, его принципиально снесли, потому что он попал в зону парковую. Вот его взяли и убрали. И не помогли протесты общественности.

Анастасия Сорокина: Пишут вопросы по разным темам. В частности, мы призываем вас также интересоваться другими темами, которые вас интересуют в отношении жилищно-коммунального хозяйства.

Зачитаю сейчас по поводу квитанций. Ну, опять же здесь про износ. «С 1905 года стоит дом. В квитанции указывается износ – 0%. Как такое может быть?»

Татьяна Овчаренко: Как это?

Анастасия Сорокина: Ну, какой-то износ, я так понимаю, в отношении опять-таки состояния дома.

Татьяна Овчаренко: Нет, вообще с 5% начинают, если ведомственные строительные нормы посмотреть (ну, так они и называются) по определению степени износа. А в чем проблема? Я прослушала, к сожалению.

Анастасия Сорокина: Проблема в том, что людям указывают, что с домом все в порядке, то есть у него нулевой износ.

Александр Денисов: А у него не все в порядке.

Анастасия Сорокина: У него не все в порядке.

Татьяна Овчаренко: А! Ну требуйте… Степень износа определяется регулярно. Требуйте, чтобы было исполнено это специализированной организацией – какой-нибудь проектный институт или что у них там есть. Обязаны явиться по заказу местного самоуправления и провести определение этой самой степени износа.

Анастасия Сорокина: А как часто должны это проверять?

Татьяна Овчаренко: Раз в пять лет, вообще-то. Но это очень зависит от объекта. Вот эти ВСН 53-88 «Правила определения степени физического износа жилых зданий», в них все написано, написано для нас с вами простым языком. Вот туда загляните и определите. Интересно!

Александр Денисов: Василий из Бурятии дозвонился. Василий, добрый день.

Зритель: Я часто смотрю вашу передачу. Я пенсионер, инвалид второй группы, в поселке Наушки проживаю. У нас построили дом по программе «Ветхое жилье», который развалился на стадии строительства. Между вторым и третьим этажом обвалились потолки. Его как-то принимали поэтапно: первый этаж построили и приняли частично, второй… В общем, строили как? Собрали всех пьяниц, из республики свезли неквалифицированных рабочих. В итоге этот дом развалился. Поселок, где я живу, расположен на границе. И сейчас эта полуразрушенная крепость так и стоит, не огорожена. То, что может придавить детей – это никого не интересует.

И самое главное. Граница – это все-таки лицо государства, да? Едут туристы и наблюдают, что такой полуразвалившийся дом. Ну, действительно соответствует программам «Ветхое жилье» и «Ветхий дом».

Александр Денисов: Как запланировали, так и сделали, Василий.

Зритель: Да-да-да. И никто не убирает это. Уже несколько лет это, два или три года. Приезжали различные комиссии, посудачат, а воз и ныне там.

Александр Денисов: И что, кого-то даже поселили в этом доме? Или не успели еще, Василий?

Зритель: Нет, не успели. В общем, выиграла строительная организация (это из надежных источников), подрядчик, у которого даже не было строительной лопаты, какие-то приближенные к главе администрации района. И потом они уже давай субподрядчиков нанимать. В итоге строили его, как говорится, люди такие непонятные, они и близко не обладали строительными профессиями. В итоге он развалился.

Татьяна Овчаренко: Ну понятно.

Александр Денисов: Спасибо.

Татьяна Овчаренко: Вы чего хотите? Подождите. Вы хотите чего? Чтобы его разобрали?

Зритель: Конечно. Сколько он может стоять-то?

Татьяна Овчаренко: Понятно. Я вижу здесь перспективу уголовного преследования и тех, кто это сделал, и того, кто потратил деньги. Это замечательная история. Это прямо чистая 293-я, преступная халатность, часть первая. Ну не знаю. Вряд ли у них был умысел, что он развалится. Но – деньги, большой материальный ущерб. Если свыше 1,5 миллиона, то дело будет совсем серьезное. Пишите областному прокурору, нажимайте и требуйте, чтобы за счет того, кто это сделал… Кстати, снос за счет того, кто производил работы.

Александр Денисов: За счет мастера.

Татьяна Овчаренко: Только так. И пишите, что общественную опасность представляет это здание и нарушены… А там же правила безопасности обязательные по строительным площадкам и вообще. Требуйте. Ужас!

Александр Денисов: Альбина из Хакасии дозвонилась. Альбина, добрый день.

Зритель: Добрый день.

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Анастасия Сорокина: Мы вас слушаем, Альбина, говорите, пожалуйста.

Зритель: Нас переселили в 2013 году из аварийного жилья в новый дом, но дом был построен с небольшими недоделками. То есть по канадской или немецкой технологии – металлический каркас, должен обшиваться. Не во всех местах, в стенах и полу есть утеплитель. А это Сибирь, где морозы. Когда зима, мы замерзаем. Лед везде – по плинтусам, под дверью, на полу лед.

Мы уже пятый год воюем, к кому только ни обращались. Получила вчера буквально опять от администрации нашей местной ответ, что так как застройщик обанкротился, пять лет гарантии прошло, в администрации денег нет, «все восстанавливайте и ремонтируйте своими силами».

Татьяна Овчаренко: А вы в суд подавали? В процессе гарантийного срока в суд подавали?

Зритель: В суд администрация на застройщика подавала. Мы на администрацию не подавали.

Татьяна Овчаренко: Ну и что с застройщиком? Когда? Что? Чем суд кончился?

Зритель: Застройщик признан банкротом, взять с него нечего. А у города тоже денег нет, чтобы ремонтировать, это все переделывать. То есть это надо все снимать, сайдинг, до металла. Во-первых, у меня квартира муниципальная. Мало того что я плачу все коммунальные услуги и за содержание жилого фонда, с меня еще начисляют на соцнаем – с 500 рублей подняли до 13 рублей за квадратный метр.

Татьяна Овчаренко: Нет, ну вы же платите?

Зритель: Мы платим коммунальные услуги и за содержание жилого фонда.

Татьяна Овчаренко: Значит, платите.

Зритель: И мне еще начисляют за соцнаем.

Татьяна Овчаренко: Это неважно. Заплатил – значит, согласился. Все!

Зритель: Я плачу…

Татьяна Овчаренко: Еще раз вам повторяю… Не повторяйте нам по три раза. Мы прекрасно понимаем, о чем вы говорите. Первое правило защиты прав потребителя: если потребитель заплатил – значит, он согласился с теми условиями, в которые его поставили. Вы продолжаете оплачивать свою жилплощадь так, как будто она нормальная. У вас же есть, наверное, акты о том, что это все промерзает и так далее. Здесь необходимо, безусловно, требовать, чтобы были выделены, чтобы область дала дополнительные средства на то, чтобы дом был разобран и снова собран вообще по правилам.

А потом, я не уверена, что в вашем климатическом поясе допустимы такие строительные решения. Тоже нужно требовать, чтобы было разобрано в доследственной проверке, как это получилось. Изумительно! Они берут проекты с Южного берега Франции и сажают их в нашей второй и первой климатической зоне. Требуйте наказания государственной комиссии, которая приняла.

А потом, гарантийный срок – это не срок службы. Срок службы вашего дома – минимум 50–75 лет. Все это время вы имеете право требовать, чтобы его привели в надлежащее состояние. Вам голову морочат насчет гарантийного срока.

Анастасия Сорокина: Есть еще у нас звонок – уже из Астраханской области дозвонилась до нас Галина. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Мне задать вопрос можно?

Анастасия Сорокина: Нужно.

Зритель: Вы знаете, я хотела бы вот такую ситуацию прояснить. Два года подряд у нас очень высокие налоги. Квартира в хрущевке, 42 метра, пополам с сыном. Я пенсионерка, я не плачу. А на него пришел в прошлом году налог – 700 рублей. В этом году – в два раза больше, 1 400. Разве можно за сорокалетнюю квартиру (45 лет дому) так много брать налога? Я ходила в кадастр, мне там объяснили: «Ваша квартира по рыночной стоимости стоит 2,5 миллиона». Да ее и за 1,6 миллиона не продашь!

Татьяна Овчаренко: Я поняла. Так, я поняла! Вы в суде оспорили завышенную кадастровую стоимость? У вас единственный выход…

Зритель: Нет, я не ходила.

Татьяна Овчаренко: Нет? Так будете платить! Подавайте в суд на завышенную кадастровую стоимость. И приведете пример подлинной стоимости, если вы вздумали ее продавать, или оценочную стоимость. Вот и все.

Александр Денисов: Вообще сфера ЖКХ – масса сюжетов интересных, просто источник! Что ни звонок, то история. Вот пишет из Иркутской области зрительница: «Закрывается северный поселок в Казачинско-Ленском районе Иркутской области. Семья там получила квартиру много лет назад, в данное время она не приватизирована. Сказали: «Взамен вы ничего не получите». Что делать?» Ну, странно, поселок закрывается. И что, там всех прогонят? Я не понял.

Татьяна Овчаренко: Уважаемые граждане, во-первых, запомните: говорят, что кур доят. Вы постоянно рассказываете нам, что вам сказали. Потребуйте, чтобы вам письменно написали, что вы идете в лес, роете землянику, и вас благословляет на это конкретная администрация. Вот тогда поговорим с этой администрацией в рамках закона.

Анастасия Сорокина: Татьяна Иосифовна, пишут вам, что вы провокатор: «А что значит – не платить, если не согласен? Я не согласен с тарифом на воду и электричество – и что? Пени просто начислят, замучаешься по судам бегать».

Татьяна Овчаренко: Так не бегайте по судам и платите! В чем дело? Вы тариф проверили, с чего бы это он стал такой? Нет. Так это ваш интерес, ваш карман. Мы его защищаем самостоятельно. Понимаете? Поэтому я не провокатор. Я не плачу в тех случаях, когда я не согласна и оспариваю.

Анастасия Сорокина: Пишут также из Москвы: «Мы платим за капитальный ремонт по тысяче рублей в месяц. Ремонт будет по графику в 2035 году. Это что же будет за ремонт?»

Татьяна Овчаренко: А когда этот сумасшедший закон принимали, вы где были? Вы выходили вместе с нами протестовать? Вы вот такой знак знаменитый поставили на государственном портале, где есть голосование за законопроект? И долго-долго можно голосовать «за» или «против». Нет. Ну так кушайте! Или как там? «Видели глаза, что покупали». Ничего другого вам не могу сказать.

Безумный тариф, да. Ну а что не брать-то, когда люди читали и видели, что капремонт будет вообще на мунькино заговенье, и спокойно сидели на диване. Ну так все, ждите до 2044 года. Вот мой дом в 2044 году…

Александр Денисов: В каком?!

Татьяна Овчаренко: В 2044-м.

Анастасия Сорокина: Не ждет у нас Виктор, из Самары дозвонился. Видимо, тоже хочет задать свой вопрос. Виктор, здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Вопрос у меня касается начала отопительного сезона. Вот нас, жильцов 240-квартирного дома, уведомили о том, что дом не будет подключен к отоплению до тех пор, пока должники, то есть часть жильцов, не погасят свою задолженность за отопление.

Татьяна Овчаренко: Это кто уведомил вас?

Зритель: Нас уведомило товарищество собственников жилья. При этом показывают письмо нам из теплоснабжающей организации. Ну, там идут ссылки на какие-то законы. Суть в том, что отопления не будет.

Татьяна Овчаренко: Значит, сообщаю вам, что отключение тепла в зимний период является уголовным преступлением. Подавайте заявление прокурору, пусть его следственный отдел делом займется.

Кто не платил? У нас сто один способ заставить рассчитаться, поэтому остальных это не касается. Вот и все, что я вам могу сказать. И товарищество свое переизберите, если у вас председатели блещут просто юридическим правосознанием.

Анастасия Сорокина: Пишут вам: «Как все просто! Проверить тариф? А кто же меня туда пустит?»

Татьяна Овчаренко: Как где? Они висят, уважаемые, на сайтах администрации. Ресурсные комиссии помещают заявки на эти тарифы и то, что приняли местные депутаты, местные власти. Что значит «куда пустят»? Есть система ГИС ЖКХ, там есть обращение в ресурсно-экономические комиссии. За целый год 186 человек решили проверить, из чего сделаны мальчишки, а из чего – девчонки.

Александр Денисов: Татьяна Иосифовна, вы сказали «до мунькина заговенья». Вот морковкино я знал, а вот мунькино не знал.

Татьяна Овчаренко: Есть такое.

Александр Денисов: Есть, да?

Татьяна Овчаренко: Это южное…

Александр Денисов: Южное? Это про 2044 год так?

Татьяна Овчаренко: Вообще, да. Вот такое выражение, что никогда, то есть никогда-никогда.

Анастасия Сорокина: Мы, к сожалению, не можем в прямом эфире бесконечно…

Александр Денисов: Мы с Татьяной Иосифовной пополняем наш лексикон, знания о ЖКХ, русские народные фразочки и поговорки.

Анастасия Сорокина: Но вам пора закругляться, потому что время нашей беседы подходит к концу. У нас была в студии Татьяна Иосифовна Овчаренко, руководитель «Школы активного горожанина», эксперт в сфере ЖКХ.

О переселении из аварийного жилья