Тема удаленной работы, работы из дома, а не из офиса, превратилась в России в одну из самых актуальных. И если весной ее обсуждали с явным энтузиазмом, находя в такой форме организации труда много интересного, то сейчас энтузиазма явно поубавилось. Перспектива превратиться из офисных хомячков в домашних как-то не радует.
Эту тему в программе «Отражение» обсуждали не раз. Сегодня на нее ведущие эфира решили взглянуть под углом возможности превращения «удаленки» в некое постоянное явление. Готовы ли россияне окончательно перейти на работу из дома? К обсуждению темы в студии программы на этот раз пригласили доктора социологических наук, управляющего директор фонда «Общественное мнение» Ларису Паутову, кандидата экономических наук, доцента Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики Владимира Карачаровского и доктора экономических наук, директора программ развития группы компаний Detech Льва Соколова.
Гости программы, говоря об особенностях удаленной формы организации работы, как-то не сговариваясь больше анализировали минусы, чем плюсы. В частности, Лариса Паутова отметила, что «удаленка» в России породила тему «COVID-неравенства». Переживать удаленку, расположившись в просторном загородном доме, конечно же оказалось гораздо комфортнее, чем в 43-метровой квартире, когда вокруг снуют дети, жены с мужьями, кошки и другая домашняя живность. По мнению Паутовой, пандемия может серьезно изменить представление городских жителей о том, каким должно бы сейчас комфортное жилище. «Есть, кстати, тренд на то, что меняется представление о квартире, в том числе выносят кабинет на лоджию или на балконы. Потому что все-таки это тренд долгосрочный, удаленная работа. И дети могут учиться, работать дома. Поэтому, конечно, зонирование квартир меняется. Мы-то точно заметили, что мы по-другому будем сидеть в своих квартирах, больших или маленьких. И сейчас маркетинг на это внимание обращает большое», - подчеркивает Паутова.
В тоже время, звонки и SMS-сообщения, присылаемые телезрителями, указывают на то, что большинство из них не верит в некую судьбоносность удаленной формы организации труда. Хотя бы потому, что в России лишь незначительная часть работников может выполнять свои функции из дома. Одно из типичных сообщений. «Работа на удаленке – это офисная работа за компьютером. А как дистанционно доить коров или вытачивать детали на станке?»
Мнение телезрителей поддержал кандидата экономических наук Владимир Карачаровский. По его убеждению, в отечественной экономике доля работников, которых можно реально перевести на «удаленку», не превышает 10-15 процентов. Естественно, речь идет о ситуациях, когда производство не останавливается. Тем более, что кроме структуры рабочей силы в стране нужно учитывать и развитие информационных технологий, обеспечивающих возможность работать не из офиса. «Например, самое простое, такие вещи, как сервер. Ну то есть то, что необходимо, для того чтобы эффективно, не теряя контроль переводить сотрудников в удаленный режим. В среднем в России чуть больше половины предприятий используют. То есть 50% вообще вне этого пространства глобального информационного. Если мы посмотрим, например, я посмотрел только что статистику. Было бы очень интересно, кстати, освежить эти цифры, сколько у нас на 100 работников приходится компьютеров с выходом в интернет? 35 на 100 работников». При этом, по словам Карачаровского, проблема готовности на поголовный перевод сотрудников на работу из дома есть и в других странах. «Действительно, сервисная экономика больше развита в западных странах, Соединенных Штатах. Но и там бо́льшая часть, половина населения не может быть переведена. Как с этим быть, большой вопрос», - подчеркивает экономист.
В свою очередь экономист и эксперт по управлению персоналом Лев Соколов обратил внимание на такой аспект «удаленки» как психологическая готовность или неготовность работать в таком режиме. Для многих работников «удаленка» все-таки оказалась стрессом. А пребывание в стрессовой ситуации приводит к истощению. «А стрессовое истощение – это еще и снижение иммунитета со всеми вытекающими. И, кстати, именно это хорошо поняли шведы, когда они не стали вводить вот таких жестких запретительно-ограничительно-штрафовательных мер», - убежден Соколов.
Другой важный момент, влияющий на отношение людей к «удаленке», связан не с ней самой, а с общей обстановкой, которая складывается в обществе. «Самое главное, мне кажется, сейчас, то, на что следует обратить внимание – это на поведение чиновников и работодателей. Потому что, как говорится, ради людей не жалко даже самих людей», - указывает Соколов. По его мнению, сейчас ни у государства, ни у работодателя нет ответственности за совершаемые ими действия. Отсюда и какие-то произвольные, ничем не обоснованные штрафы, и убежденность некоторых работодателей в том, «что, раз ты сидишь дома, значит, тебя можно 24 часа в сутки эксплуатировать».
«Я, например, думаю, что недалек тот час, когда возникнет что-нибудь вроде цифровых профсоюзов и вот эта вот волна выльется в какой-то, ну реально потребует неких социальных реформ и законодательных реформ достаточно серьезных», - убежден Соколов.
А итог дискуссии о перспективах «удаленки» подвело голосован телезрителей, отвечавших на вопрос «Хотите ли вы работать на удаленке?». «За» проголосовало только 32 процента участвовавших в опросе. Высказавшихся «против» оказалось в два раза больше – 68 процентов.
Тема удаленной работы, работы из дома, а не из офиса, превратилась в России в одну из самых актуальных. И если весной ее обсуждали с явным энтузиазмом, находя в такой форме организации труда много интересного, то сейчас энтузиазма явно поубавилось. Перспектива превратиться из офисных хомячков в домашних как-то не радует.
Эту тему в программе «Отражение» обсуждали не раз. Сегодня на нее ведущие эфира решили взглянуть под углом возможности превращения «удаленки» в некое постоянное явление. Готовы ли россияне окончательно перейти на работу из дома? К обсуждению темы в студии программы на этот раз пригласили доктора социологических наук, управляющего директор фонда «Общественное мнение» Ларису Паутову, кандидата экономических наук, доцента Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики Владимира Карачаровского и доктора экономических наук, директора программ развития группы компаний Detech Льва Соколова.
Гости программы, говоря об особенностях удаленной формы организации работы, как-то не сговариваясь больше анализировали минусы, чем плюсы. В частности, Лариса Паутова отметила, что «удаленка» в России породила тему «COVID-неравенства». Переживать удаленку, расположившись в просторном загородном доме, конечно же оказалось гораздо комфортнее, чем в 43-метровой квартире, когда вокруг снуют дети, жены с мужьями, кошки и другая домашняя живность. По мнению Паутовой, пандемия может серьезно изменить представление городских жителей о том, каким должно бы сейчас комфортное жилище. «Есть, кстати, тренд на то, что меняется представление о квартире, в том числе выносят кабинет на лоджию или на балконы. Потому что все-таки это тренд долгосрочный, удаленная работа. И дети могут учиться, работать дома. Поэтому, конечно, зонирование квартир меняется. Мы-то точно заметили, что мы по-другому будем сидеть в своих квартирах, больших или маленьких. И сейчас маркетинг на это внимание обращает большое», - подчеркивает Паутова.
В тоже время, звонки и SMS-сообщения, присылаемые телезрителями, указывают на то, что большинство из них не верит в некую судьбоносность удаленной формы организации труда. Хотя бы потому, что в России лишь незначительная часть работников может выполнять свои функции из дома. Одно из типичных сообщений. «Работа на удаленке – это офисная работа за компьютером. А как дистанционно доить коров или вытачивать детали на станке?»
Мнение телезрителей поддержал кандидата экономических наук Владимир Карачаровский. По его убеждению, в отечественной экономике доля работников, которых можно реально перевести на «удаленку», не превышает 10-15 процентов. Естественно, речь идет о ситуациях, когда производство не останавливается. Тем более, что кроме структуры рабочей силы в стране нужно учитывать и развитие информационных технологий, обеспечивающих возможность работать не из офиса. «Например, самое простое, такие вещи, как сервер. Ну то есть то, что необходимо, для того чтобы эффективно, не теряя контроль переводить сотрудников в удаленный режим. В среднем в России чуть больше половины предприятий используют. То есть 50% вообще вне этого пространства глобального информационного. Если мы посмотрим, например, я посмотрел только что статистику. Было бы очень интересно, кстати, освежить эти цифры, сколько у нас на 100 работников приходится компьютеров с выходом в интернет? 35 на 100 работников». При этом, по словам Карачаровского, проблема готовности на поголовный перевод сотрудников на работу из дома есть и в других странах. «Действительно, сервисная экономика больше развита в западных странах, Соединенных Штатах. Но и там бо́льшая часть, половина населения не может быть переведена. Как с этим быть, большой вопрос», - подчеркивает экономист.
В свою очередь экономист и эксперт по управлению персоналом Лев Соколов обратил внимание на такой аспект «удаленки» как психологическая готовность или неготовность работать в таком режиме. Для многих работников «удаленка» все-таки оказалась стрессом. А пребывание в стрессовой ситуации приводит к истощению. «А стрессовое истощение – это еще и снижение иммунитета со всеми вытекающими. И, кстати, именно это хорошо поняли шведы, когда они не стали вводить вот таких жестких запретительно-ограничительно-штрафовательных мер», - убежден Соколов.
Другой важный момент, влияющий на отношение людей к «удаленке», связан не с ней самой, а с общей обстановкой, которая складывается в обществе. «Самое главное, мне кажется, сейчас, то, на что следует обратить внимание – это на поведение чиновников и работодателей. Потому что, как говорится, ради людей не жалко даже самих людей», - указывает Соколов. По его мнению, сейчас ни у государства, ни у работодателя нет ответственности за совершаемые ими действия. Отсюда и какие-то произвольные, ничем не обоснованные штрафы, и убежденность некоторых работодателей в том, «что, раз ты сидишь дома, значит, тебя можно 24 часа в сутки эксплуатировать».
«Я, например, думаю, что недалек тот час, когда возникнет что-нибудь вроде цифровых профсоюзов и вот эта вот волна выльется в какой-то, ну реально потребует неких социальных реформ и законодательных реформ достаточно серьезных», - убежден Соколов.
А итог дискуссии о перспективах «удаленки» подвело голосован телезрителей, отвечавших на вопрос «Хотите ли вы работать на удаленке?». «За» проголосовало только 32 процента участвовавших в опросе. Высказавшихся «против» оказалось в два раза больше – 68 процентов.
Тема удаленной работы, работы из дома, а не из офиса, превратилась в России в одну из самых актуальных. И если весной ее обсуждали с явным энтузиазмом, находя в такой форме организации труда много интересного, то сейчас энтузиазма явно поубавилось. Перспектива превратиться из офисных хомячков в домашних как-то не радует.
Эту тему в программе «Отражение» обсуждали не раз. Сегодня на нее ведущие эфира решили взглянуть под углом возможности превращения «удаленки» в некое постоянное явление. Готовы ли россияне окончательно перейти на работу из дома? К обсуждению темы в студии программы на этот раз пригласили доктора социологических наук, управляющего директор фонда «Общественное мнение» Ларису Паутову, кандидата экономических наук, доцента Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики Владимира Карачаровского и доктора экономических наук, директора программ развития группы компаний Detech Льва Соколова.
Гости программы, говоря об особенностях удаленной формы организации работы, как-то не сговариваясь больше анализировали минусы, чем плюсы. В частности, Лариса Паутова отметила, что «удаленка» в России породила тему «COVID-неравенства». Переживать удаленку, расположившись в просторном загородном доме, конечно же оказалось гораздо комфортнее, чем в 43-метровой квартире, когда вокруг снуют дети, жены с мужьями, кошки и другая домашняя живность. По мнению Паутовой, пандемия может серьезно изменить представление городских жителей о том, каким должно бы сейчас комфортное жилище. «Есть, кстати, тренд на то, что меняется представление о квартире, в том числе выносят кабинет на лоджию или на балконы. Потому что все-таки это тренд долгосрочный, удаленная работа. И дети могут учиться, работать дома. Поэтому, конечно, зонирование квартир меняется. Мы-то точно заметили, что мы по-другому будем сидеть в своих квартирах, больших или маленьких. И сейчас маркетинг на это внимание обращает большое», - подчеркивает Паутова.
В тоже время, звонки и SMS-сообщения, присылаемые телезрителями, указывают на то, что большинство из них не верит в некую судьбоносность удаленной формы организации труда. Хотя бы потому, что в России лишь незначительная часть работников может выполнять свои функции из дома. Одно из типичных сообщений. «Работа на удаленке – это офисная работа за компьютером. А как дистанционно доить коров или вытачивать детали на станке?»
Мнение телезрителей поддержал кандидата экономических наук Владимир Карачаровский. По его убеждению, в отечественной экономике доля работников, которых можно реально перевести на «удаленку», не превышает 10-15 процентов. Естественно, речь идет о ситуациях, когда производство не останавливается. Тем более, что кроме структуры рабочей силы в стране нужно учитывать и развитие информационных технологий, обеспечивающих возможность работать не из офиса. «Например, самое простое, такие вещи, как сервер. Ну то есть то, что необходимо, для того чтобы эффективно, не теряя контроль переводить сотрудников в удаленный режим. В среднем в России чуть больше половины предприятий используют. То есть 50% вообще вне этого пространства глобального информационного. Если мы посмотрим, например, я посмотрел только что статистику. Было бы очень интересно, кстати, освежить эти цифры, сколько у нас на 100 работников приходится компьютеров с выходом в интернет? 35 на 100 работников». При этом, по словам Карачаровского, проблема готовности на поголовный перевод сотрудников на работу из дома есть и в других странах. «Действительно, сервисная экономика больше развита в западных странах, Соединенных Штатах. Но и там бо́льшая часть, половина населения не может быть переведена. Как с этим быть, большой вопрос», - подчеркивает экономист.
В свою очередь экономист и эксперт по управлению персоналом Лев Соколов обратил внимание на такой аспект «удаленки» как психологическая готовность или неготовность работать в таком режиме. Для многих работников «удаленка» все-таки оказалась стрессом. А пребывание в стрессовой ситуации приводит к истощению. «А стрессовое истощение – это еще и снижение иммунитета со всеми вытекающими. И, кстати, именно это хорошо поняли шведы, когда они не стали вводить вот таких жестких запретительно-ограничительно-штрафовательных мер», - убежден Соколов.
Другой важный момент, влияющий на отношение людей к «удаленке», связан не с ней самой, а с общей обстановкой, которая складывается в обществе. «Самое главное, мне кажется, сейчас, то, на что следует обратить внимание – это на поведение чиновников и работодателей. Потому что, как говорится, ради людей не жалко даже самих людей», - указывает Соколов. По его мнению, сейчас ни у государства, ни у работодателя нет ответственности за совершаемые ими действия. Отсюда и какие-то произвольные, ничем не обоснованные штрафы, и убежденность некоторых работодателей в том, «что, раз ты сидишь дома, значит, тебя можно 24 часа в сутки эксплуатировать».
«Я, например, думаю, что недалек тот час, когда возникнет что-нибудь вроде цифровых профсоюзов и вот эта вот волна выльется в какой-то, ну реально потребует неких социальных реформ и законодательных реформ достаточно серьезных», - убежден Соколов.
А итог дискуссии о перспективах «удаленки» подвело голосован телезрителей, отвечавших на вопрос «Хотите ли вы работать на удаленке?». «За» проголосовало только 32 процента участвовавших в опросе. Высказавшихся «против» оказалось в два раза больше – 68 процентов.
