Официально в России сейчас около 1 млн безработных. Это те, кто встал на учет на биржу труда и получает пособие. Однако по данным профсоюзов, их более 4 млн (с учетом скрытой безработицы), и число безработных будет расти. "Ситуация на рынке труда тяжелая, в реальном секторе экономики идут сокращения, — рассказал "Известиям" секретарь Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) Александр Шершуков. — Сокращения идут в промышленности, в строительстве, в автотранспорте". По словам Шершукова, к 4 млн безработных надо прибавить еще 20% тех, кто находится в вынужденных отпусках или переведен на неполную трудовую неделю.  "Кто-то пользуется случайными заработками, кого-то не устраивает подобный социальный статус. Большинство же потерявших работу понимают, что крайне низкий размер пособия по безработице (4,9 тыс. рублей) не сможет удовлетворить их жизненных потребностей", — объясняет другой эксперт, президент Конфедерации труда России (КТР) Борис Кравченко. Кроме того, уровень безработицы зависит и от сезона.  "Сейчас лето, люди работают в огородах, находятся, как говорится, на "подножном корму", и им не до того, чтобы обивать пороги на биржах труда, добиваясь мизерных выплат", — поясняет Шершуков. По его мнению, к осени ситуация ухудшится. "Люди не идут на биржу труда по причинам зачастую психологическим. Они надеются, что все вот-вот наладится. Они опасаются, что факт постановки на учет на бирже труда снизит их статус в глазах будущего работодателя", — поясняет профессор кафедры труда и социальной политики РАНХиГС Любовь Храпылина. — "Ищут работу через друзей, знакомых, родственников. Хотя биржа труда — это учреждение, обладающее большим объемом информации о вакансиях. В первую очередь, это психологическая проблема. Поэтому такой разрыв между официальными цифрами безработных и неофициальными".  У профсоюзных лидеров есть несколько предложений по сокращению безработицы — от глобальных и требующих серьезных затрат до довольно экзотических. "ФНПР предлагает правительству изменить экономическую политику. Необходимо кредитовать реальный сектор экономики под вменяемый процент, не более чем 7–10% годовых", — заявил Александр Шершуков.  "КТР считает, что необходим пересмотр политики в области доходов. Нужны меры по увеличению количества стабильных, высокооплачиваемых рабочих мест", — убежден Кравченко. — "Необходимо понять, что существенное увеличение зарплат занятых работников обеспечит рост покупательского спроса, что, в свою очередь, создаст в экономике ситуацию, когда спрос на рабочие руки будет расти". Что касается малозатратных и экзотических способов борьбы с безработицей, и ФНПР, и КТР видят выход в общественных работах, оплачивать которые должен федеральный бюджет. Только ФНПР считает, что это нужно делать уже сейчас, а КТР — к зиме. ФНПР неоднократно обращалась в правительство с таким предложением. Кстати, такие меры уже приходилось применять в ходе кризисов в некоторых регионах в 1996–1998 годах и в 2008–2009 годах.  Между тем, Любовь Храпылина считает общественные работы крайней мерой и советует не торопиться, поскольку социальные последствия могут оказаться непредсказуемыми.  "У меня нет данных, которые позволяли бы сделать вывод о необходимости немедленного введения общественных работ", - пояснила Храпылина. – "Надо понимать, что общественные работы — это крайний случай, когда ничего другого предложить невозможно. И люди на них тоже идут неохотно. Промышленные предприятия увольняют людей квалифицированных, а общественные работы — труд неквалифицированный. Согласятся на него только в безвыходных ситуациях. И оплачиваются они не так хорошо. Поэтому все равно будут провоцировать обиду, злость. У нас не опубликовано ни одного доклада на тему эффективности общественных работ — сколько было на них потрачено, что в результате было получено. Но я не исключаю необходимости их введения".