В начале июня в российский прокат выйдет новый фильм Кирилла Серебренникова "Лето", рассказывающий о молодости Виктора Цоя и Майка Науменко и зарождении ленинградского рок-клуба в начале 1980-х годов. Корреспондент интернет-редакции ОТР поговорил с Михаилом Идовым, создателем сценария картины в соавторстве со своей женой Лили Идовой, о влиянии на съемки ленты домашнего ареста Серебренникова, критике со стороны Бориса Гребенщикова и феномене музыке Цоя.
Почему фильм о зарождении андеграундной рок-сцены в начале 1980-х годов появляется именно сейчас? Пытались ли вы, создавая сценарий, выстроить какие-то параллели с сегодняшним временем?
Мы не пытались выстроить параллели с сегодняшним временем. Скорее сегодняшнее время взяло и выстроило параллели с эпохой, показанной в фильме. А темы, которые на самом деле затрагиваются в картине, не имеют временной привязанности.
Это фильм об энергии молодости. О конфликте между любовью и дружбой. И все это происходит в творческой среде молодых людей, пытающихся жить в состоянии внутренней свободы, даже если их окружает отсутствие свободы внешней. Такая история возможна в любую эпоху, в любой стране. И поэтому этот фильм понятен зарубежным зрителям (10 мая состоялась премьера "Лета" на Каннском фестивале), которые не знают, кто такой Виктор Цой или Майк Науменко.
А каково Ваше отношение к творчеству этих двух музыкантов, ставших героями картины?
Главные герои фильма — это Виктор и Майк. Мне трудно говорить, что это Виктор Цой и Майк Науменко, потому что это не биографически точная лента. При просмотре фильма можно будет заметить, что их фамилии даже не звучат. А мое отношение к Виктору Цою очень простое: я всю жизнь, начиная где-то с 12-ти лет, огромный фанат группы "Кино". Я до сих пор слушаю их музыку, особенно ранние альбомы.
Кстати, год назад вышел трибьют-альбом "Мы вышли из кино", в котором композицию "Сюжет для новой песни" исполняет моя группа Zilberman. Так что в своей любви к "Кино" я расписался публично. А Майк меня больше интересовал, как фигура, повлиявшая на раннего Цоя и Гребенщикова, чей "Аквариум" также в числе моих любимых групп.
Почему песни Виктора Цоя по-прежнему остаются актуальными для молодого поколения в России? В чем феномен музыки Цоя?
Мой ответ в том, что песни Цоя — это очень хорошая поп-музыка. Я использую слово "поп-музыка" в прямом смысле: это музыка с мгновенно запоминающимися припевами, с очень точными образами, схватывающая некое настроение и упаковывающая его в идеальную трехминутную форуму. Точно также работали The Beatles. Конечно, у Цоя были интересные музыкальные эксперименты, как, например, в альбоме "Начальник Камчатки", но все равно он полон двух- или трехминутных идеально сочиненных поп-песен.
Музыкант Рома Зверь, исполняющий в фильме "Лето" роль Майка Науменко, в интервью по поводу показа ленты на Каннском кинофестивале сказал:"От сценария, который был изначально, ничего не осталось". Что потерял первоначальный сценарий и что он приобрел по ходу своего превращения в "Серебренниковский"?
К сожалению, люди не всегда представляют, как происходит процесс превращения текста сценария в фильм. И в их число зачастую попадают сами актеры. Что же касается сценария, то он ничего не потерял, а только приобрел. В процессе работы над ним Кирилл Серебренников взял написанную нами историю и превратил ее в панк-феерию, которая принадлежит именно ему и является воплощением его авторского видения.
В фильм не вошла только линия, касающаяся родителей Виктора и его отношения с ними. И исчезновение этой части сюжета перевело больший фокус повествования на Майка. Но в целом со сценарием не произошло ничего, что выходит за рамки обычной работы сильного режиссера с исходным текстом.
Слова Бориса Гребенщикова о том, что сценарий "Лета" — "ложь от начала до конца. Мы жили по-другому" свидетельствуют, что тема возникновения в СССР ленинградской рок-сцены воспринимается ее участниками весьма болезненно. Связываете ли вы это с попыткой сохранить миф о том времени незыблемым?
Конечно, есть канонический миф о эпохе ленинградского рок-клуба. Но наш фильм не пытается его подменить или вторгнуться в него. Мы просто предлагаем музыкальную фантазию на основе мемуаров нецентральных участников этой тусовки. Потому что ракурс воспоминаний Наташи Науменко (жена Майка Науменко выступила консультантом фильма) нам показался более интересным и более необычным, чем каноническая картина происходящего.
В тоже время мне кажется, что канонической картины вовсе нет. У каждого в голове свой Цой, свой Науменко и свой Гребенщиков, в независимости от того жили ли они в эпоху рок-клуба, или только слушали песни "Кино" и "Зоопарка". Существование наших Виктора и Майка не нивелирует существование миллионов других версий этих музыкантов. И наша история о них не претендует на истину в последней инстанции.
В статье для New York Times вы написали: "россияне устали от столетий самокопания". Картина "Лето" может предложить отечественному зрителю некую альтернативу этому самокопанию?
Во многих западных рецензиях на "Лето" присутствует определение фильма, как "русского "Ла-Ла-Лэнда"". Меня это сравнение полностью устраивает. И если отрешиться от исторических ассоциаций и глубокого анализа сюжетных ходов, то "Лето" предложит зрителю легкий и, на мой взгляд, очень светлый рассказ о молодых людях и их любви.
В тоже время "Лето" не лишено социального плана. В нем есть размышления на тему внутренней эмиграции, фильм задается вопросом: насколько этично художнику уходить вглубь себя и своей тусовки, не замечая происходящего вокруг ада. Не хочу плодить спойлеры, но в ленте есть несколько сцен, напрямую затрагивающие эти аспекты.
Фильм о подпольном роке 1980-х создавался практически в подпольных условиях: досъемки картины происходили без участия режиссера Кирилла Серебренникова, а сам он занимался монтажом будучи под домашним арестом. Отразилось ли все это на том, какой картина получилась в итоге?
Ситуация с Кириллом отразилась только на условиях работы съемочной группы. Несколько сцен были сокращены и сняты уже в отсутствии режиссера по записанным им видео с репетиций и по его указаниям. Искать какие-либо намеки на ситуацию с Кириллом Серебренниковым в "Лете" точно не стоит.
Была ли работа над сценарием "Лета" творческим вызовом для вас? И что этот опыт дал вам как сценаристу?
Эта работа была в первую очередь огромным подарком для нас с Лили. Нам очень повезло дважды: повезло в том, что мы смогли работать с материалом, который очень много для нас значит, и повезло в том, что режиссером, взявшим этот материал и сделавшим из него свой фильм, стал именно Кирилл Серебренников.
Михаил Идов — сценарист, прозаик и журналист, автор книг "Чёс" и "Кофемолка". С 2012 по 2014 год работал главным редактором российской версии американского журнала GQ. Идов — автор сценария российских сериалов "Лондонград", "Оптимисты", а также соавтор сценария фильма "Духless 2".
Беседовал Алексей Сурин
ОТР - Общественное Телевидение России
marketing@ptvr.ru
+7 499 755 30 50 доб. 3165
АНО «ОТВР»
1920
1080
Михаил Идов: «Лето» — это фильм об энергии молодости
В начале июня в российский прокат выйдет новый фильм Кирилла Серебренникова "Лето", рассказывающий о молодости Виктора Цоя и Майка Науменко и зарождении ленинградского рок-клуба в начале 1980-х годов. Корреспондент интернет-редакции ОТР поговорил с Михаилом Идовым, создателем сценария картины в соавторстве со своей женой Лили Идовой, о влиянии на съемки ленты домашнего ареста Серебренникова, критике со стороны Бориса Гребенщикова и феномене музыке Цоя.
Почему фильм о зарождении андеграундной рок-сцены в начале 1980-х годов появляется именно сейчас? Пытались ли вы, создавая сценарий, выстроить какие-то параллели с сегодняшним временем?
Мы не пытались выстроить параллели с сегодняшним временем. Скорее сегодняшнее время взяло и выстроило параллели с эпохой, показанной в фильме. А темы, которые на самом деле затрагиваются в картине, не имеют временной привязанности.
Это фильм об энергии молодости. О конфликте между любовью и дружбой. И все это происходит в творческой среде молодых людей, пытающихся жить в состоянии внутренней свободы, даже если их окружает отсутствие свободы внешней. Такая история возможна в любую эпоху, в любой стране. И поэтому этот фильм понятен зарубежным зрителям (10 мая состоялась премьера "Лета" на Каннском фестивале), которые не знают, кто такой Виктор Цой или Майк Науменко.
А каково Ваше отношение к творчеству этих двух музыкантов, ставших героями картины?
Главные герои фильма — это Виктор и Майк. Мне трудно говорить, что это Виктор Цой и Майк Науменко, потому что это не биографически точная лента. При просмотре фильма можно будет заметить, что их фамилии даже не звучат. А мое отношение к Виктору Цою очень простое: я всю жизнь, начиная где-то с 12-ти лет, огромный фанат группы "Кино". Я до сих пор слушаю их музыку, особенно ранние альбомы.
Кстати, год назад вышел трибьют-альбом "Мы вышли из кино", в котором композицию "Сюжет для новой песни" исполняет моя группа Zilberman. Так что в своей любви к "Кино" я расписался публично. А Майк меня больше интересовал, как фигура, повлиявшая на раннего Цоя и Гребенщикова, чей "Аквариум" также в числе моих любимых групп.
Почему песни Виктора Цоя по-прежнему остаются актуальными для молодого поколения в России? В чем феномен музыки Цоя?
Мой ответ в том, что песни Цоя — это очень хорошая поп-музыка. Я использую слово "поп-музыка" в прямом смысле: это музыка с мгновенно запоминающимися припевами, с очень точными образами, схватывающая некое настроение и упаковывающая его в идеальную трехминутную форуму. Точно также работали The Beatles. Конечно, у Цоя были интересные музыкальные эксперименты, как, например, в альбоме "Начальник Камчатки", но все равно он полон двух- или трехминутных идеально сочиненных поп-песен.
Музыкант Рома Зверь, исполняющий в фильме "Лето" роль Майка Науменко, в интервью по поводу показа ленты на Каннском кинофестивале сказал:"От сценария, который был изначально, ничего не осталось". Что потерял первоначальный сценарий и что он приобрел по ходу своего превращения в "Серебренниковский"?
К сожалению, люди не всегда представляют, как происходит процесс превращения текста сценария в фильм. И в их число зачастую попадают сами актеры. Что же касается сценария, то он ничего не потерял, а только приобрел. В процессе работы над ним Кирилл Серебренников взял написанную нами историю и превратил ее в панк-феерию, которая принадлежит именно ему и является воплощением его авторского видения.
В фильм не вошла только линия, касающаяся родителей Виктора и его отношения с ними. И исчезновение этой части сюжета перевело больший фокус повествования на Майка. Но в целом со сценарием не произошло ничего, что выходит за рамки обычной работы сильного режиссера с исходным текстом.
Слова Бориса Гребенщикова о том, что сценарий "Лета" — "ложь от начала до конца. Мы жили по-другому" свидетельствуют, что тема возникновения в СССР ленинградской рок-сцены воспринимается ее участниками весьма болезненно. Связываете ли вы это с попыткой сохранить миф о том времени незыблемым?
Конечно, есть канонический миф о эпохе ленинградского рок-клуба. Но наш фильм не пытается его подменить или вторгнуться в него. Мы просто предлагаем музыкальную фантазию на основе мемуаров нецентральных участников этой тусовки. Потому что ракурс воспоминаний Наташи Науменко (жена Майка Науменко выступила консультантом фильма) нам показался более интересным и более необычным, чем каноническая картина происходящего.
В тоже время мне кажется, что канонической картины вовсе нет. У каждого в голове свой Цой, свой Науменко и свой Гребенщиков, в независимости от того жили ли они в эпоху рок-клуба, или только слушали песни "Кино" и "Зоопарка". Существование наших Виктора и Майка не нивелирует существование миллионов других версий этих музыкантов. И наша история о них не претендует на истину в последней инстанции.
В статье для New York Times вы написали: "россияне устали от столетий самокопания". Картина "Лето" может предложить отечественному зрителю некую альтернативу этому самокопанию?
Во многих западных рецензиях на "Лето" присутствует определение фильма, как "русского "Ла-Ла-Лэнда"". Меня это сравнение полностью устраивает. И если отрешиться от исторических ассоциаций и глубокого анализа сюжетных ходов, то "Лето" предложит зрителю легкий и, на мой взгляд, очень светлый рассказ о молодых людях и их любви.
В тоже время "Лето" не лишено социального плана. В нем есть размышления на тему внутренней эмиграции, фильм задается вопросом: насколько этично художнику уходить вглубь себя и своей тусовки, не замечая происходящего вокруг ада. Не хочу плодить спойлеры, но в ленте есть несколько сцен, напрямую затрагивающие эти аспекты.
Фильм о подпольном роке 1980-х создавался практически в подпольных условиях: досъемки картины происходили без участия режиссера Кирилла Серебренникова, а сам он занимался монтажом будучи под домашним арестом. Отразилось ли все это на том, какой картина получилась в итоге?
Ситуация с Кириллом отразилась только на условиях работы съемочной группы. Несколько сцен были сокращены и сняты уже в отсутствии режиссера по записанным им видео с репетиций и по его указаниям. Искать какие-либо намеки на ситуацию с Кириллом Серебренниковым в "Лете" точно не стоит.
Была ли работа над сценарием "Лета" творческим вызовом для вас? И что этот опыт дал вам как сценаристу?
Эта работа была в первую очередь огромным подарком для нас с Лили. Нам очень повезло дважды: повезло в том, что мы смогли работать с материалом, который очень много для нас значит, и повезло в том, что режиссером, взявшим этот материал и сделавшим из него свой фильм, стал именно Кирилл Серебренников.
Михаил Идов — сценарист, прозаик и журналист, автор книг "Чёс" и "Кофемолка". С 2012 по 2014 год работал главным редактором российской версии американского журнала GQ. Идов — автор сценария российских сериалов "Лондонград", "Оптимисты", а также соавтор сценария фильма "Духless 2".
Беседовал Алексей Сурин
В начале июня в российский прокат выйдет новый фильм Кирилла Серебренникова "Лето", рассказывающий о молодости Виктора Цоя и Майка Науменко и зарождении ленинградского рок-клуба в начале 1980-х годов. Корреспондент интернет-редакции ОТР поговорил с Михаилом Идовым, создателем сценария картины в соавторстве со своей женой Лили Идовой, о влиянии на съемки ленты домашнего ареста Серебренникова, критике со стороны Бориса Гребенщикова и феномене музыке Цоя.
Почему фильм о зарождении андеграундной рок-сцены в начале 1980-х годов появляется именно сейчас? Пытались ли вы, создавая сценарий, выстроить какие-то параллели с сегодняшним временем?
Мы не пытались выстроить параллели с сегодняшним временем. Скорее сегодняшнее время взяло и выстроило параллели с эпохой, показанной в фильме. А темы, которые на самом деле затрагиваются в картине, не имеют временной привязанности.
Это фильм об энергии молодости. О конфликте между любовью и дружбой. И все это происходит в творческой среде молодых людей, пытающихся жить в состоянии внутренней свободы, даже если их окружает отсутствие свободы внешней. Такая история возможна в любую эпоху, в любой стране. И поэтому этот фильм понятен зарубежным зрителям (10 мая состоялась премьера "Лета" на Каннском фестивале), которые не знают, кто такой Виктор Цой или Майк Науменко.
А каково Ваше отношение к творчеству этих двух музыкантов, ставших героями картины?
Главные герои фильма — это Виктор и Майк. Мне трудно говорить, что это Виктор Цой и Майк Науменко, потому что это не биографически точная лента. При просмотре фильма можно будет заметить, что их фамилии даже не звучат. А мое отношение к Виктору Цою очень простое: я всю жизнь, начиная где-то с 12-ти лет, огромный фанат группы "Кино". Я до сих пор слушаю их музыку, особенно ранние альбомы.
Кстати, год назад вышел трибьют-альбом "Мы вышли из кино", в котором композицию "Сюжет для новой песни" исполняет моя группа Zilberman. Так что в своей любви к "Кино" я расписался публично. А Майк меня больше интересовал, как фигура, повлиявшая на раннего Цоя и Гребенщикова, чей "Аквариум" также в числе моих любимых групп.
Почему песни Виктора Цоя по-прежнему остаются актуальными для молодого поколения в России? В чем феномен музыки Цоя?
Мой ответ в том, что песни Цоя — это очень хорошая поп-музыка. Я использую слово "поп-музыка" в прямом смысле: это музыка с мгновенно запоминающимися припевами, с очень точными образами, схватывающая некое настроение и упаковывающая его в идеальную трехминутную форуму. Точно также работали The Beatles. Конечно, у Цоя были интересные музыкальные эксперименты, как, например, в альбоме "Начальник Камчатки", но все равно он полон двух- или трехминутных идеально сочиненных поп-песен.
Музыкант Рома Зверь, исполняющий в фильме "Лето" роль Майка Науменко, в интервью по поводу показа ленты на Каннском кинофестивале сказал:"От сценария, который был изначально, ничего не осталось". Что потерял первоначальный сценарий и что он приобрел по ходу своего превращения в "Серебренниковский"?
К сожалению, люди не всегда представляют, как происходит процесс превращения текста сценария в фильм. И в их число зачастую попадают сами актеры. Что же касается сценария, то он ничего не потерял, а только приобрел. В процессе работы над ним Кирилл Серебренников взял написанную нами историю и превратил ее в панк-феерию, которая принадлежит именно ему и является воплощением его авторского видения.
В фильм не вошла только линия, касающаяся родителей Виктора и его отношения с ними. И исчезновение этой части сюжета перевело больший фокус повествования на Майка. Но в целом со сценарием не произошло ничего, что выходит за рамки обычной работы сильного режиссера с исходным текстом.
Слова Бориса Гребенщикова о том, что сценарий "Лета" — "ложь от начала до конца. Мы жили по-другому" свидетельствуют, что тема возникновения в СССР ленинградской рок-сцены воспринимается ее участниками весьма болезненно. Связываете ли вы это с попыткой сохранить миф о том времени незыблемым?
Конечно, есть канонический миф о эпохе ленинградского рок-клуба. Но наш фильм не пытается его подменить или вторгнуться в него. Мы просто предлагаем музыкальную фантазию на основе мемуаров нецентральных участников этой тусовки. Потому что ракурс воспоминаний Наташи Науменко (жена Майка Науменко выступила консультантом фильма) нам показался более интересным и более необычным, чем каноническая картина происходящего.
В тоже время мне кажется, что канонической картины вовсе нет. У каждого в голове свой Цой, свой Науменко и свой Гребенщиков, в независимости от того жили ли они в эпоху рок-клуба, или только слушали песни "Кино" и "Зоопарка". Существование наших Виктора и Майка не нивелирует существование миллионов других версий этих музыкантов. И наша история о них не претендует на истину в последней инстанции.
В статье для New York Times вы написали: "россияне устали от столетий самокопания". Картина "Лето" может предложить отечественному зрителю некую альтернативу этому самокопанию?
Во многих западных рецензиях на "Лето" присутствует определение фильма, как "русского "Ла-Ла-Лэнда"". Меня это сравнение полностью устраивает. И если отрешиться от исторических ассоциаций и глубокого анализа сюжетных ходов, то "Лето" предложит зрителю легкий и, на мой взгляд, очень светлый рассказ о молодых людях и их любви.
В тоже время "Лето" не лишено социального плана. В нем есть размышления на тему внутренней эмиграции, фильм задается вопросом: насколько этично художнику уходить вглубь себя и своей тусовки, не замечая происходящего вокруг ада. Не хочу плодить спойлеры, но в ленте есть несколько сцен, напрямую затрагивающие эти аспекты.
Фильм о подпольном роке 1980-х создавался практически в подпольных условиях: досъемки картины происходили без участия режиссера Кирилла Серебренникова, а сам он занимался монтажом будучи под домашним арестом. Отразилось ли все это на том, какой картина получилась в итоге?
Ситуация с Кириллом отразилась только на условиях работы съемочной группы. Несколько сцен были сокращены и сняты уже в отсутствии режиссера по записанным им видео с репетиций и по его указаниям. Искать какие-либо намеки на ситуацию с Кириллом Серебренниковым в "Лете" точно не стоит.
Была ли работа над сценарием "Лета" творческим вызовом для вас? И что этот опыт дал вам как сценаристу?
Эта работа была в первую очередь огромным подарком для нас с Лили. Нам очень повезло дважды: повезло в том, что мы смогли работать с материалом, который очень много для нас значит, и повезло в том, что режиссером, взявшим этот материал и сделавшим из него свой фильм, стал именно Кирилл Серебренников.
Михаил Идов — сценарист, прозаик и журналист, автор книг "Чёс" и "Кофемолка". С 2012 по 2014 год работал главным редактором российской версии американского журнала GQ. Идов — автор сценария российских сериалов "Лондонград", "Оптимисты", а также соавтор сценария фильма "Духless 2".
Беседовал Алексей Сурин
