В Ростове-на-Дону священников готовят к работе в исправительных учреждениях – они посещают специальные курсы. Сотрудники колоний рассказывают, что можно и чего нельзя делать свободному человеку на зоне, а главное – как вести себя с осужденными. В оружейной комнате колонии строго режима инструктор показывает курсантам-священникам то, что в местах заключения бывает убедительнее Божьего слова. Эти священнослужители в колонии не первый раз. У каждого пастыря свой стаж работы в зоне и свой счет спасенным душам. РПЦ и Федеральная служба по исполнению наказаний корректируют совместную программу «воцерковления» пенитенциарной системы. Участники семинара – руководители епархиальных отделов, курирующих отношения с исправительной системой, преподаватели духовных академий. В колонию они приехали для обмена опытом. «Священник должен быть хотя бы минимально подготовлен к тем условиям с точки зрения правового поля, в котором ему предстоит трудиться, обязательно знать особенности режима учреждений», – говорит отец Олег Скоморох, руководитель отдела по тюремному служению Петербургской епархии, преподаватель Санкт-Петербургской духовной академии. Основная проблема – обучение молодых кадров. Священник, только что заступивший на службу в тюремном храме, не застрахован от ошибок: за решеткой многие слова и даже жесты часто имеют иной смысл, нежели на воле. Опытные сотрудники колонии советуют начинающим священнослужителям хотя бы на первых порах следовать предостережению не из Святого Писания – никому не верить. «Спецконтингент имеет очень большой жизненный опыт. Многие не раз обманывали людей, делали какие-то преступления. И нельзя сразу верить – надо разобраться в человеке. И если он не достоин, то и не подпускать его сюда. И пытаться его исправить, чтобы потом из него вышел толк», – считает Иван Чернобай, начальник ИК №2. Сейчас штаты для приходов исправительных колоний епархии формируют волевым решением сверху. Удачная практика – командировать на тюремное служение пастырей-бывших заключенных как живой пример исправления. «Сначала, в любом случае, это направление. Это, прежде всего, послушание. Потом на собственном опыте прирастаешь к этому. Ощущаешь потребность в себе, когда пастырь видит, что он необходим, его, конечно, туда влечет», – рассказал иерей Андрей Мнацаганов, руководитель отдела Ростовской епархии по тюремному служению. Колонию строгого режима № 2 с недавних пор называют православной. Из двух тысяч ее заключенных 150 постоянно посещают храм, а в дни больших христианских праздников на литургии молится практически вся зона. «Просят милости Божией. А милость – в покаянии: чтоб дожил до конца срока и далее у него жизнь сложилась», – говорит осужденный Виктор Василенко. В РПЦ стараются подходить к вопросу воцерковления осужденных индивидуально: в колонии могут соседствовать представители разных конфессий. Поэтому место для нового тюремного храма выбирают обязательно с учетом основного вероисповедания осужденных. В скором времени тюремных священников-добровольцев может стать больше: в духовных учебных заведениях уже несколько лет читают специальный курс «тюремного служения». Семинаристы и студенты еще в процессе обучения могут выбрать себе эту специализацию и, получив сан, служить при тюремном храме.