Учителя школы № 175, дети и их родители пришли забрать личные вещи, которые с того дня так и оставались в классах, передает ОТР. В само здание никого не пустили. Позже в соседней 174-й школе прошло общее собрание. Решали, что делать дальше, общались с психологами и вспоминали 11 мая. Эндже Гаязова, учительница первого класса школы № 175: «Услышала крик по рупору – срочно всем закрыть кабинеты. Это был такой крик, она никогда так не кричала. Я судорожно взяла ключи и закрыла на ключ дверь. Я только закрыла на ключ дверь, и начала рушиться верхняя часть дверей. Дети, у меня в классе 30 детей, все подошли ко мне. Прибежали и смотрят на меня вот такими глазами: что делать? Я говорю, дети, спокойно, мы сейчас будет прыгать в окошко». - Вот отсюда, с этой стороны окна шел серый газ, мы думали, что все задохнемся. Я стояла примерно здесь, я приказала нашим одноклассниками, чтобы надели какие-то маски, может, пиджаки, кофты, чтобы не задохнуться. Многие родители говорят, что теперь будут каждый раз волноваться, провожая ребенка в школу, а некоторые дети – бояться в неё возвращаться и думают о том, чтобы перейти в другую. У Рустама Хайруллина в этой школе учатся двое сыновей. Один, ученик 3 класса, сейчас с осколочными ранениями в реанимации, другой, ученик 8А, похоронил семь своих одноклассников. Рустам Хайруллин, отец ученика 8А класса: «Мы пытаемся, чтобы этот шок у него прошел. По-мужски когда разговаривали, я говорю – сынок, мужчине плакать не стыдно. Поэтому, если ты остался один, просто сядь и поплачь. Это не зазорно, чтобы эта боль вышла из тебя. Вчера мы ездили в больницу, где его одноклассники лечатся, когда он их увидел, он начал первый раз улыбаться. Это дорогого стоит, когда вот он улыбался, что не все погибли, есть и живые». Для детей 175-й школы пока продолжает работать Центр психологической помощи, а с понедельника возобновятся и занятия. Уроки будут проходить в соседних школах, но вести уроки детям будут их педагоги.