Некоторые вопросы Владимир Путин выхватывал из общего потока сам. Это те, что присылали зрители во время прямого эфира в виде СМС: их показывали на мониторах в студии. В одном из сообщений президента спросили, кто он - москвич или россиянин. Путин дал третий ответ - он петербуржец. Но в основном в форме СМС приходили не вопросы, а скорее комментарии. «Прямая линия - это шоу спецслужб. Уверяю вас, понимаю, что это вопрос с подтекстом, но я вас уверяю, что никакого отношения ни одна спецслужба России к сегодняшнему мероприятию не имеет. Вы видели, что я готовился к прямой линии. Вопросы поступали давно, понятен был вектор этих вопросов. Но это все-таки прямая работа с гражданами, прямая работа по выявлению наших узких мест и работа по поиску решений этих проблемных вопросов, способов их решения - и решения подчас прямо в ходе нашего диалога» А чтобы проблемы решались быстро и комплексно, организаторы Прямой линии сделали её более технологичной. В этом году появилась возможность выводить на связь со студией сразу несколько посёлков, объединённых общей проблемой. И сразу же подключать к разговору глав регионов и ведомств, чтобы Владимир Путин смог переадресовать им вопросы жителей. Но с новыми технологиями пришли и новые проблемы: впервые колл-центр во время прямого эфира подвергся нескольким волнам хакерских нападений. В результате DDos-атак часть звонков Путину сорвалась.