В новом учебном году в
школы Адыгеи отправились около сотни детей сирийских черкесов. Это потомки
недавних репатриантов — за два года войны в Сирии на историческую родину
вернулись более 700 человек. Еще около 100 тысяч по-прежнему остаются в Сирии.
По вечерам им читают книгу
о предках — кавказских богатырях, по ночам они плачут по родителям. Эти дети не
знают ни адыгского, ни русского, не могут ходить в школу.
8-летнюю Майю с младшими
сестрами и братом привезли в Адыгею больше месяца назад. Родители решили – так
спокойней, а сами уехали в охваченную войной страну работать. В ауле Панахес
детей приняла Нафин, которая вернулась в Россию год назад.
«Когда мы приехали сюда,
конечно, все трудно было, потому что все новое, ничего нет, работы и денег у
нас не было, потому что мы приехали быстро, ничего не успели продать, приехали
с пустыми карманами», - вспоминает Нафин Абыде.
Нафин — швея, в Сирии
работала учительницей начальных классов. Она пыталась вернуться в Адыгею в
начале 90-х, но получилось только год назад, когда жизнь ее семьи оказалась под
угрозой. Сегодня в Панахесе и близлежащих аулах почти 20 семей репатриантов.
Дома им предоставили местные соотечественники бесплатно, но не навсегда.
«Адыги, которые вернулись
из Сирии, получили во временное пользование эти дома с условием: потом они либо
приобретут собственное жилье, либо переедут в другое место», - сообщил Шамиль
Ачмиз, и.о. главы Афипсипского сельского поселения.
Работа есть – рядом
Краснодар. Но главная проблема для репатриантов – незнание русского языка.
Таких, как Нафин, единицы: она 20 лет готовилась к переезду. Большинство же
собирались впопыхах. Отец Нафин Мазгар живет на другом краю аула. Он написал
для своего народа адыго-арабский словарь, владеет английским, но с русским на «вы»: « Чуть-чуть
выучил, но разговаривать не могу. Забываю все, что учу».
Невестка Мазгара Нарина
дважды в неделю ходит в школу учить русский по программе адаптации. Кстати, у
адыгов не принято, чтобы жена сына находилась в одной комнате со свекром. К
этой традиции сирийские черкесы никак не привыкнут. В остальном их жизнь такая
же, как в любой российской глубинке — родине, которую их народ вынужден был
оставить полтора века назад из-за Кавказской войны.
Считается, что за рубежом
проживают около 1,5 млн черкесов. Большинство из них уже сильно ассимилированы
и о Кавказе знают немного. Первая попытка их репатриации произошла 15 лет назад
— тогда в Адыгею переселили два черкесских аула из Косово. Опыт оказался
неудачным: большинство репатриантов вскоре выехали из России.
ОТР - Общественное Телевидение России
marketing@ptvr.ru
+7 499 755 30 50 доб. 3165
АНО «ОТВР»
1920
1080
Жизнь без войны. В Адыгее сирийские репатрианты получили бесплатное жилье
В новом учебном году в
школы Адыгеи отправились около сотни детей сирийских черкесов. Это потомки
недавних репатриантов — за два года войны в Сирии на историческую родину
вернулись более 700 человек. Еще около 100 тысяч по-прежнему остаются в Сирии.
По вечерам им читают книгу
о предках — кавказских богатырях, по ночам они плачут по родителям. Эти дети не
знают ни адыгского, ни русского, не могут ходить в школу.
8-летнюю Майю с младшими
сестрами и братом привезли в Адыгею больше месяца назад. Родители решили – так
спокойней, а сами уехали в охваченную войной страну работать. В ауле Панахес
детей приняла Нафин, которая вернулась в Россию год назад.
«Когда мы приехали сюда,
конечно, все трудно было, потому что все новое, ничего нет, работы и денег у
нас не было, потому что мы приехали быстро, ничего не успели продать, приехали
с пустыми карманами», - вспоминает Нафин Абыде.
Нафин — швея, в Сирии
работала учительницей начальных классов. Она пыталась вернуться в Адыгею в
начале 90-х, но получилось только год назад, когда жизнь ее семьи оказалась под
угрозой. Сегодня в Панахесе и близлежащих аулах почти 20 семей репатриантов.
Дома им предоставили местные соотечественники бесплатно, но не навсегда.
«Адыги, которые вернулись
из Сирии, получили во временное пользование эти дома с условием: потом они либо
приобретут собственное жилье, либо переедут в другое место», - сообщил Шамиль
Ачмиз, и.о. главы Афипсипского сельского поселения.
Работа есть – рядом
Краснодар. Но главная проблема для репатриантов – незнание русского языка.
Таких, как Нафин, единицы: она 20 лет готовилась к переезду. Большинство же
собирались впопыхах. Отец Нафин Мазгар живет на другом краю аула. Он написал
для своего народа адыго-арабский словарь, владеет английским, но с русским на «вы»: « Чуть-чуть
выучил, но разговаривать не могу. Забываю все, что учу».
Невестка Мазгара Нарина
дважды в неделю ходит в школу учить русский по программе адаптации. Кстати, у
адыгов не принято, чтобы жена сына находилась в одной комнате со свекром. К
этой традиции сирийские черкесы никак не привыкнут. В остальном их жизнь такая
же, как в любой российской глубинке — родине, которую их народ вынужден был
оставить полтора века назад из-за Кавказской войны.
Считается, что за рубежом
проживают около 1,5 млн черкесов. Большинство из них уже сильно ассимилированы
и о Кавказе знают немного. Первая попытка их репатриации произошла 15 лет назад
— тогда в Адыгею переселили два черкесских аула из Косово. Опыт оказался
неудачным: большинство репатриантов вскоре выехали из России.
В новом учебном году в
школы Адыгеи отправились около сотни детей сирийских черкесов. Это потомки
недавних репатриантов — за два года войны в Сирии на историческую родину
вернулись более 700 человек. Еще около 100 тысяч по-прежнему остаются в Сирии.
По вечерам им читают книгу
о предках — кавказских богатырях, по ночам они плачут по родителям. Эти дети не
знают ни адыгского, ни русского, не могут ходить в школу.
8-летнюю Майю с младшими
сестрами и братом привезли в Адыгею больше месяца назад. Родители решили – так
спокойней, а сами уехали в охваченную войной страну работать. В ауле Панахес
детей приняла Нафин, которая вернулась в Россию год назад.
«Когда мы приехали сюда,
конечно, все трудно было, потому что все новое, ничего нет, работы и денег у
нас не было, потому что мы приехали быстро, ничего не успели продать, приехали
с пустыми карманами», - вспоминает Нафин Абыде.
Нафин — швея, в Сирии
работала учительницей начальных классов. Она пыталась вернуться в Адыгею в
начале 90-х, но получилось только год назад, когда жизнь ее семьи оказалась под
угрозой. Сегодня в Панахесе и близлежащих аулах почти 20 семей репатриантов.
Дома им предоставили местные соотечественники бесплатно, но не навсегда.
«Адыги, которые вернулись
из Сирии, получили во временное пользование эти дома с условием: потом они либо
приобретут собственное жилье, либо переедут в другое место», - сообщил Шамиль
Ачмиз, и.о. главы Афипсипского сельского поселения.
Работа есть – рядом
Краснодар. Но главная проблема для репатриантов – незнание русского языка.
Таких, как Нафин, единицы: она 20 лет готовилась к переезду. Большинство же
собирались впопыхах. Отец Нафин Мазгар живет на другом краю аула. Он написал
для своего народа адыго-арабский словарь, владеет английским, но с русским на «вы»: « Чуть-чуть
выучил, но разговаривать не могу. Забываю все, что учу».
Невестка Мазгара Нарина
дважды в неделю ходит в школу учить русский по программе адаптации. Кстати, у
адыгов не принято, чтобы жена сына находилась в одной комнате со свекром. К
этой традиции сирийские черкесы никак не привыкнут. В остальном их жизнь такая
же, как в любой российской глубинке — родине, которую их народ вынужден был
оставить полтора века назад из-за Кавказской войны.
Считается, что за рубежом
проживают около 1,5 млн черкесов. Большинство из них уже сильно ассимилированы
и о Кавказе знают немного. Первая попытка их репатриации произошла 15 лет назад
— тогда в Адыгею переселили два черкесских аула из Косово. Опыт оказался
неудачным: большинство репатриантов вскоре выехали из России.