Павел Давыдов: Ни для кого не секрет, что любой человек видит мир по-своему, каждый замечает вокруг себя лишь то, что интересно именно ему. Однако среди нас есть люди, которые способны на большее – это фотографы. Они обладают поистине уникальным даром замечать детали, которые доступны не всем. Особенно это видно на снимках, сделанных на открытом воздухе. Кстати, Россия становится все более привлекательной для фотохудожников. Внутренний фототуризм бьет все рекорды. Открываются новые локации, развивается инфраструктура, появляются специальные кемпинги и отели. Наверное, именно поэтому все чаще можно увидеть уникальные места нашей страны крупным планом и открыть их для себя с помощью фотографии. Об этом и расскажем в сегодняшнем выпуске. А поможет мне наш гость. Я рад представить Антона Агаркова, фотографа, путешественника, организатора фототуров, многолетнего участника общероссийского фестиваля природы «Первозданная Россия». Антон, здравствуйте! Антон Агарков: Павел, здравствуйте! Павел Давыдов: И все-таки фотограф, он действительно видит больше, чем все остальные? Антон Агарков: Пожалуй, да, потому что фотографы – это непоседливые люди, это люди, у которых постоянный творческий зуд, который их подстегивает. Зачем они это делают? Они вам не скажут. Они не скажут, что это приносит им какие-то бешеные деньги, скорее, тратят эти деньги. Они точно не делают это ради гонораров безумных или публикаций в журналах. Они делают, чтобы побороть внутреннюю тягу к искусству. Они вынуждены это делать. Они это делают, потому что в этом суть их жизни, их увлечения, и можно даже сказать, что их какое-то проклятие. Павел Давыдов: Даже так? Антон Агарков: Да. Павел Давыдов: Хорошо. А это дар или ремесло, которому можно научиться? Антон Агарков: Я искренне надеюсь, что, как и любой навык, его можно оттренировать. Можно научиться бегать, можно научиться прыгать, можно научиться писать картины, можно научиться фотографировать. Но, к сожалению, может быть, и к счастью, для таких людей, как я, талант, дар, который человеку дается, он, поможет ему достичь больших результатов, прикладывая меньше усилий. И добиться каких-то хороших результатов быстрее. Поэтому дар, безусловно, плюс очень-очень тяжелая и долгая работа. Павел Давыдов: А с чего началось ваше увлечение фотографией? И помните ли вы свой первый успешный крупный план? Антон Агарков: Ой, я помню свою первую камеру. Это была пузатая серебристая мыльница. Я начал на нее снимать вообще все подряд, все, что вижу, и выкладывать на сайт, был такой раньше фотосайт, он вроде до сих пор существует. Я их выкладывал, почему-то людям не очень нравилось. И тут у человека два варианта. Он или бросает это дело, либо ищет в этом источник силы. Никому не нравится – я постараюсь сделать, чтоб было лучше. Я старался сделать, чтобы было лучше. Первые фотографии, за которые мне не стыдно, которые я до сих пор могу показывать, я сделал в 2009-м году. И это была Республика Карелия, это был байдарочный поход, где все было мокрое, все, очень много комаров было. Но тем не менее, карельские рассветы, карельские закаты, которые могут полыхать часами, они затмевают все эти неудобства, там палатку, подгоревшую гречку в котелке. Но какие там рассветы! Я как сейчас помню: небо загорается фиолетовым, потом розовым, потом красным. И это загорается не какая-то полоска на горизонте, а вообще все. После этого, правда, начинается четыре дня дождя, ну, что поделаешь, вот такое вот бывает. Павел Давыдов: Это природа, да. Антон, как вы уже сами сказали, вы начинали с мыльницы. А сегодня вы входите в сто самых, я даже процитирую, «лучших пейзажных фотографов мира» по версии ряда международных экспертов. А в какой момент произошел этот перелом, когда уже не просто обыватели восхищались вашими работами, но и профессионалы? Антон Агарков: Основной слом произошел как раз в этом 2009-м году, когда я вопреки всем моим желаниям решил завести «живой журнал». И я начал, помимо природы, выкладывать туда фотографии еще и людей, и писать истории людей, которых я встречал вот в этих своих пейзажных путешествиях. Оказалось интересно. И тут мне приходит письмо в личку «живого журнала». Представьте себе, это как все равно, что сейчас получить бумажное письмо в почтовый ящик, которое там налоги. Павел Давыдов: Зато как приятно, да? Антон Агарков: Вот ты получаешь это письмо, а там еще более приятные новости: «Антон, мы представляем российский крупный ресурс и хотим ваши фотографии разместить у себя, и ваши истории разместить у себя, как раз эти истории людей. Я такой: ничего себе! Они спросили один раз, они спросили второй раз, на третий раз я у них спросил: «А вам случайно фотограф на работу не нужен?». Через полчаса мне позвонила главный редактор этого ресурса. Еще через полчаса у меня было коммерческое предложение, меня пригласили на работу. И это был 2011-й год. Летом 2011-го года я вышел на работу, как журналист, фотограф пишущий, путешествующий. Павел Давыдов: Ну и карьера стартанула? Антон Агарков: Да-да-да, это уже было профессиональное дело. Павел Давыдов: Ну вот сейчас мы видим как раз ваши высокопрофессиональные работы. И, как вы правильно заметили, у каждогй фотографии есть своя предыстория. Вот мы сейчас видим уникальные снимки. Расскажите, вот что осталось за кадром, например, вот этого снимка? Антон Агарков: Это плато Бермамыт. Большинство людей едет туда просто, чтобы там находиться. Приехали, посмотреть на вот этот огромный обрыв, там где-то вдалеке Эльбрус. Но мы же люди безумные, мы фотографы. Дорога на Бермамыт занимает два с половиной, а иногда и три часа. Дорога тяжелая, по полям, грязь. И вот представьте себе: лето, я нахожусь в Кисловодске с семьей. Потрясающе красивый город, один из моих самых любимых в России. Но из Кисловодска стартует дорога на Бермамыт. Я говорю жене: «Вероника, извини меня, пожалуйста, но мне туда надо». Я встаю в час носи, чтобы при рассвете в 4.30 попасть на Бермамыт, отснять этот потрясающий рассвет. Причем, я удивился, что там был не только я. Там было несколько экипажей с такими же безумцами, которые при этом еще и без камер были. Вот им просто нужно было попасть туда и посмотреть этот рассвет на Бермамыте. Павел Давыдов: О тех жертвах, на которые приходится идти фотографам, чтобы получить долгожданный шедевр, о других ваших работах, фототурах мы продолжим разговор чуть позже. А сейчас отправимся в Астраханскую область, чтобы познакомиться с вашим коллегой. Узнаем много интересных фактов из жизни в кадре фотографа Владимира Панькова. С ним встретилась Марина Лазарева. Давайте посмотрим. Марина Лазарева: Царство дикой природы. Сколько бы ни изучал человек его тайны, всегда это царство останется непознанным. Села на былинку букашка, прополз по земле жучок-паучок, упорхнула с цветка бабочка. Куда, зачем, кто знает? У каждого живого существа в этом мире своя жизнь. Владимир Паньков многие годы посвятил журналистике, публиковался в газетах, работал в пресс-службе муниципальных структур региона. Работу он знал, пользовался заслуженным уважением и авторитетом. Но душа манила его из тесных стен кабинетов на вольные просторы матушки-природы. И однажды, поддавшись зову сердца, Владимир выехал в астраханскую степь. На первых порах просто наблюдал в бинокль за обитателями здешних мест. Но вскоре ощутил потребность делиться увиденным с людьми, и купил фотокамеру. Теперь Владимир по несколько раз в неделю садился в автомобиль и путешествовал по региону в поисках новых впечатлений и находок. Увлечение незаметно переросло в образ жизни. Владимиру было интересно все. Он фотографировал растения и птиц, животных, насекомых и пресмыкающихся родной Астраханской области. Владимир Паньков: Моя любовь к природе привела к тому, что я стараюсь все больше и больше времени уделять именно природе, именно наблюдению за природой. Конечно, я не профессиональный биолог, у меня нет биологического образования. Я всегда стараюсь советоваться со специалистами как с нашего региона, так и из других регионов. Все свои находки, все свои снимки я показываю специалистам, чтобы они подтвердили, что это действительно тот вид, который вот я подозреваю. Марина Лазарева: Астраханская природа богата природным разнообразием. Многочисленные понизовые водоемы соседствуют с бескрайними пустынными песками. И всюду кипит жизнь. Владимир Паньков признается: «В мире дикой природы американская норка – одна из самых любимых его фотомоделей». Фотографировать зверька – одно удовольствие. Красивая и не пугливая, грациозно передвигается она по глади водоемов в поисках добычи. Жилище свое норка обустраивает тут же, в земляных полостях под берегами либо в корнях деревьев. Соседей у норки много. Это и суетливые водомерки, и неторопливые болотные черепахи, и пластичные водяные ужи, обитающие здесь же, на мелководье. Этих безобидных рептилий легко увидеть праздным глазом, но поймать в объектив камеры, запечатлев при этом самые яркие моменты их поведения, нужно иметь терпение и опыт. Зато награда упорству – эффектные фотографии, которые Владимир всякий раз привозит со своих фотоохот. Иногда удачу приходится ловить за хвост в буквальном смысле слова. Каспийский, или желтобрюхий полоз, обитающий в астраханских пустынях, явно не хотел позировать фотографу и поспешил спрятаться под корягой. Тревожить змею Владимир не стал. Бархан «Большой брат», являющийся частью пустынного ландшафта астраханского края, густо населен обитателями местной фауны, и желтобрюхий полоз здесь не диковина. А вот песчаный удавчик занесен в Красную книгу. Владимир Паньков: Встретить его удается не каждый год. В прошлом году я нашел трех песчаных удавчиков и поснимал. А в этом году пока вот не встретил ни одного. Это уж, как повезет. Естественно, что приходится вот на такие барханы выезжать достаточно часто, потому что некоторые поездки оказываются более плодотворные, некоторые оказываются достаточно пустыми. Марина Лазарева: Запечатлеть песчаного удавчика на фото – настоящая удача. Эта небольшая змея умеет передвигаться под поверхностью песка, и заметить ее очень сложно. Так она прячется, подкрадываясь к добыче. На обед песчаный удавчик ловит ящериц, которые обитают тут же, в барханных песках. Владимир Паньков: Здесь водится ушастая круглоголовка. Она отличается тем, что умеет так немножко смешно надувать особые ротовые придатки, открывать их, как будто уши. И также здесь обитает круглоголовка вертихвостка. Она очень забавно закручивает свой хвостик, особенно этим самцы отличаются. Марина Лазарева: Пресмыкающихся в низовьях Волги хватает с лихвой. Особенно много в дельте всевозможных змей. Это и ужи, и полозы, водятся и занесенная в Красную книгу степная гадюка, и крайне резкий ночной обитатель – ящеричная змея. Владимир Паньков рассказывает, что люди часто приносят ему фотографии рептилий с просьбами пояснить, какая змея встретилась им во время прогулок на лоне природы. Иногда людьми овладевает страх, и они, думая, что змея ядовитая, убивают несчастное пресмыкающееся. По словам Владимира, ядовитых змей в дельте Волги очень мало. А если и встречаются, то яд их предназначен для убийства насекомых, которыми они питаются. В астраханских пустынях постоянно дуют ветры, поднимая в воздух барханные пески. Обитатели этих мест вынуждены приспосабливаться к сложной природной среде. К примеру, небольшой жук-чернотелка в процессе эволюции разучился летать. В условиях экстремально знойного климата надкрылки жука срослись, под ними образовалась воздушная подушка, которая служит чернотелке природным кондиционером и защищает от палящего солнца и высоких температур, зачастую превышающих в летние месяцы 50 градусов по шкале Цельсия. Но, несмотря на суровость климата, барханы часто привлекают любителей природы своим разнообразием. И здесь Владимир Паньков, как бывалый натуралист, предупреждает, что эти дикие места могут представлять серьезную опасность для неподготовленных новичков-туристов. В сыпучих песках легко увязнуть неприспособленному к песчаному ландшафту автомобилю, незаметно получить тепловой и солнечный удары. Поэтому Владимир советует приезжать на барханы либо в ранние утренние часы, либо ближе к заходу солнца, благо жизнь в пустыне не останавливается ни днем, ни ночью. На ночную фотоохоту время от времени выходит и Владимир. Вооружившись мощным фонарем, он приезжает в один из микрорайонов Астрахани, чтобы встретить и сфотографировать каспийского геккона. По словам натуралиста, этот вид геккона обитает только в этом, расположенном в центре города квартале. Причем живут гекконы не на земле, не на деревьях, а на кирпичных кладках стен старинных особняков. От обычных гекконов каспийский геккон отличается тем, что не умеет передвигаться по потолку, только по стенам. Здесь же, в трещинах кирпичных кладок и зимуют, впадая в спячку. Владимир Паньков: Пытались найти в других кварталах. Именно этот квартал подходит для геккона, поскольку здесь старые кирпичные здания. Ему не нравится современная облицовка, современные вот эти материалы, которые слишком гладкие. Он по ним, наверное, и даже бегать не сможет. А вот эти вот кирпичные стены, которые мы здесь видим, старая, обшарпанная уже кирпичная кладка, она напоминает для него как раз скалы, трещины, в которых он может жить. Марина Лазарева: В дикой природе каспийский геккон обитает в основном в горной местности Дагестана и в Казахстане. До 2006-го года в астраханском крае этот вид геккона не встречался. Ящерицу обнаружили ученики одной из школ упомянутого городского квартала. Показали учителю биологии, тот – специалистам, которые и установили, что это каспийский геккон. Вероятно, этот вид геккона попал в Астрахань при перевозке строительных материалов. Редкая рептилия благополучно прижилась и начала размножаться. Но встретить его все так же непросто, а сфотографировать – большая удача. Каспийский геккон занесен в Красную книгу Астраханской области. За обитателями дикой природы Владимир Паньков наблюдает уже более 15 лет. В копилке его наблюдений есть и настоящие открытия. В 2020-м году во дворе собственного дома на дерева абрикоса Владимир обнаружил особь интересного богомола. От богомолов, встречающихся на территории Астраханской области, он отличался тем, что брюшко его было загнуто кверху. Владимир показал необычную находку специалистам и выяснилось, что это закавказский древесный богомол, ранее в Астраханской области не встречавшийся. Это самый крупный вид богомолов, достигающий в размерах 9 см. Пристальные наблюдения за природой позволили Владимиру обнаружить на территории астраханского края и самого миниатюрного богомола, достигающего в размерах не более 1,5 см, богомола-крошку. Ранее считалось, что этот вид богомола в России не встречается. Но Владимир Паньков сфотографировал это маленькое насекомое в Астраханской области и выложил в социальные сети. Вскоре к нему обратились специалисты, заявив, что это очень редкий, практически неизвестный вид богомола, выявленный в России впервые. При этом специалисты потребовали доказательств. Владимир Паньков: Мне пришлось поймать этого богомола. Мы отправили, скажем так, тушку богомола в Москву, в МГУ, ученым. И теперь вот этот вид, Armene pusilla, богомол-крошка, он как бы официально зарегистрирован, что он в России встречается. Марина Лазарева: Наблюдения за богомолами позволили Владимиру Панькову опровергнуть бытующее мнение, что после спаривания самка богомола всегда съедает самца. По словам натуралиста, у некоторых видов все зависит от быстроты реакции особей. Побеждает быстрейший. Зачастую самцу удается убежать от кровожадных побуждений самки. Но есть некоторые виды богомолов, у которых самки никогда не едят самцов. В природе все рационально. Самцы пауков и насекомых зачастую после спаривания живут недолго. Они выполнили свое предназначение в процессе размножения, и теперь должны стать источником питательных веществ для самки, которой для продолжения популяции еще только предстоит отложить полноценные яйца. Но подобным образом поступают и представители других видов. На этом фотоснимке Владимир Паньков запечатлел паука, ставшего добычей дорожной осы. Свою жертву оса настигла в зарослях травы и тут же ее парализовала. Паук обездвижен, и теперь задача осы – доставить добычу в отведенное место. На пути много препятствий, но трудолюбивое насекомое достойно с ними справляется. Оса планирует закопать паука и отложить в его тушку яйца. Когда из яиц вылупятся личинки, они будут обеспечены кормом до тех пор, пока не разовьются во взрослые особи. За годы наблюдений за дикой природой Владимир Паньков получил признание Русского географического общества и был принят в его ряды. Приобретенные знания и опыт, наработанный фотоматериал побудили Владимира взяться за составление книги о природе Астраханской области. Владимир Паньков: Такая вот на самом деле, очень красочная, большая, красивая книга у меня вышла. То есть здесь очень много фотографий, все фотографии только мои. Как бы мне не интересно печатать фотографии других каких-то людей. То есть здесь все птицы, все млекопитающие, пресмыкающиеся. Это все только мои фотографии. Это вот степной орел, как бы, здесь курганник. Марина Лазарева: Сегодня Владимир Паньков работает над второй книгой о флоре и фауне родного края. В этой книге он планирует показать животный и растительный мир астраханской земли во всем великолепии сменяющихся от зимы до лета сезонов. И почти каждый день выезжает на природу постигать ее еще непознанные секреты. Павел Давыдов: Вы смотрите программу «Большая страна: открытие». Далее в нашем эфире. «Остановись, мгновение!». Как фотографии стали неотъемлемой частью жизни биолога и орнитолога Алексея Эбеля. «Букашки-таракашки». Алексей Бибин и его уникальные снимки. Мы вернемся в эту студию вместе с моим гостем Антоном Агарковым через несколько минут. Оставайтесь с нами. Павел Давыдов: Вы смотрите программу «Большая страна: открытие». Тема этого выпуска: «Крупным планом». Мы продолжаем разговор с Антоном Агарковым, фотографом, путешественником, многолетним участником общероссийского фестиваля природы «Первозданная Россия». Антон, вы еще и организатор фототуров. А что они собой представляют? Антон Агарков: Представьте себе, что вы не сами едете куда-то, в какое-то путешествие, но вы едете за фотографиями. Как я уже говорил, люди безумные, они хотят кадров. Им не очень важно, где спать, чтобы простыни были супербелые или отели суперлюксовые. Им не очень важно, чтобы в ресторанах были мишленовские звезды. Им важен кадр. Если они не попадут на рассвет, если они его пропустят, если они не попадут на закат или будут во время суперкрутого заката, рассвета в не том месте, где они могут что-то снять, они будут очень расстроены. Так же расстроены, как и я. Но я человек, который понимает их боли, потому что я сам такой же. Павел Давыдов: Но вы профессионал, а они-то любители. Нет? Кто попадает в этот тур? Антон Агарков: Очень сложно отделить любителя от профессионала, потому что очень часто человек, который не зарабатывает фотографией и его нельзя назвать профессионалом в общем смысле, он, тем не менее, делает фотографии не хуже. Я знаю, кардиохирурга из Екатеринбурга, который делает потрясающие кадры. Я знаю, программистов, работа которых – писать код, но при этом они потрясающие фотографы. Кто они – профессионалы или любители? Они мастера, вот так вот можно сказать. И этот мастер приезжает к тебе в тур для того, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте. Там, где он сможет сделать потрясающий, который, ну, понятно, что, если погода ему не помешает. Павел Давыдов: А вот интересно, как вы выбираете локацию? То самое место, где и создается шедевр? Антон Агарков: Я их ищу, я их ищу по картам. Павел Давыдов: Ну по какому принципу? А вот поеду-ка я вот сюда. Кстати, хорошее место. Антон Агарков: Там должно быть красиво. Павел Давыдов: Вот да. Антон Агарков: Там должно быть невероятно эффектно. Павел Давыдов: То есть Камчатка, например, да? Сахалин? Антон Агарков: Да. Но на Камчатке есть места, где природа раскрывает себя во всей красе. Эти места могут отличаться друг от друга на 50 метров. Слева будет, ну, так себе, а справа будет – конкурсы выиграет. Павел Давыдов: Вот к слову о том, что надо уметь видеть, да? Антон Агарков: Именно так. И я, как организатор, разыскиваю эти места по картам, по отчетам других путешественников, в которых, в конце концов, я приезжаю на это место, физически прохожу весь потенциальный маршрут и ищу эти места. У меня в телефоне огромное количество этих точек. Это моя основная интеллектуальная собственность, моя ценность, за которой люди ко мне и обращаются. Павел Давыдов: Как интересно. Ну вот, глядя на ваши фотографии, вот особенно эта, так и хочется там оказаться. Где это было сделано? Антон Агарков: Это Байкал, это одна из моих любимых фотографий, одна из самых важных фотографий в моей жизни. Называется она «Исследователь». Чтобы ее снять, я искал нужный грот, а их на Байкале немало. Но нужен такой, который бы вместил меня, всю мою световую технику, из которого можно было бы выйти, не потревожив лед. Я снимал, я думаю, ну я поснимаю час. Я снимал три часа на морозе минус 30, скорчившись в этой пещере. Я бегал сам себе вставать в этот ракурс. То есть обычно такими фотографиями занимается группа. Фотограф, модель и люди, которые отвечают за свет. Я был и один, и другой, и третий. Я снимал три часа, просто чтобы получить этот кадр. Потом боялся, думал: «Ну я сейчас соберу его из кусочков разных кадров, и получится что-то не то». Павел Давыдов: Ощущение, что он нарисован, а не сфотографирован, правда, насколько уникальный снимок. Вы правильно заметили, что необходимо не только выбрать локацию, но и взять оборудование. То есть фактически фотохудожник, а фотограф именно художником является, должен пойти на серьезные риски даже зачастую, чтобы получить тот самый шедевр. Вот расскажите об этом, чтобы наши зрители понимали: чтобы мы увидели вот эту красоту, на что иногда приходится идти фотографу. Антон Агарков: Ну давайте дальше сразу с цифрами. В прошлом году у меня камера упала в обрыв. Стоимость ремонта 60 тысяч. К счастью, получилось вытащить ее из этого обрыва. И это был только ремонт, а не покупка новой камеры. В позапрошлом году джип наехал на фоторюкзак, была ошибка где-то моя, ну и водителя, в минус сразу ушли ноутбук и широкоугольный объектив, стоимость около 300 тысяч. Это я уже не говорю о тех моментах, когда моя жизнь была под угрозой. Когда для того, чтобы оказаться на каком-то особенно выгодном ракурсе, я шел в темноте по какому-то сыпучему обрывистому склону, срывался. У меня были моменты, когда было вот на столечко. Павел Давыдов: Вот оно того стоит – так рисковать, в том числе, и собственной жизнью? Антон Агарков: После того, когда ребенок появился, я понял, что нет, не стоит. Но есть такие кадры, ради которых я, наверное, бы изменил своим принципам и попробовал бы встать на какой-нибудь обрывчик. Но есть картинки, да, которые заставляли пострадать, поломать технику. Павел Давыдов: В общем, рисковать по полной программе. Антон Агарков: Именно так. Павел Давыдов: Антон, мы продолжим эту беседу. А сейчас мы отправляемся на Алтай и познакомимся с Алексеем Эбелем. Насколько я знаю, вы с ним даже встречались? Антон Агарков: Да, знаю его лично, очень хороший, профессиональный, талантливый человек. Павел Давыдов: Да, я напомню, что он биолог, орнитолог и фотограф. Более того, он организатор и участник фотоконкурсов и фотовыставок. Ну, фактически, как и вы, да? Для Алексея фраза: «Остановись, мгновение» – не просто слова. В этом убедился мой коллега Дмитрий Дробышев. Дмитрий Дробышев: Нас окружает удивительный мир, наполненный красками, звуками, запахами. Но каждый из нас воспринимает его по-разному. Одни могут увидеть то, что другие просто не замечают. К примеру, орнитологи погружены в мир птиц. Наберемся терпения, оно нам сегодня пригодится, и отправимся в увлекательное путешествие вместе с Алексеем Эбелем. Как его только не называют: орнитолог, блогер, эколог, фотохудожник, путешественник, исследователь природы, автор научных статей, общественный деятель, вице-президент Союза охраны птиц России. И это не полный список. Возможно, кому-то покажется странным: что за увлечение – носиться по лесам и полям с фотоаппаратом и биноклем и выискивать пичуг, испытывая при этом не просто тихую радость, а настоящую эйфорию. Алексей Эбель: С 14 лет я начал уже так заниматься предметно. То есть уже был полевой дневник, где я записывал свое все наблюдения. А так, конечно, это все гораздо раньше. Вот, и потом потихоньку вот, как бы, это превратилось в то, чем я сейчас занимаюсь. Увлекло на всю жизнь практически. Ну и, собственно говоря, я вижу людей, которые, кто-то начинает с детства увлекаться, кто-то приходит к этому уже в зрелом возрасте. Дмитрий Дробышев: Птицы интересовали людей с глубокой древности. Они были объектами охоты, а позднее некоторые виды были одомашнены. По полету птиц пытались предсказывать будущее или хотя бы погоду. Пернатых можно встретить гораздо чаще, чем других обитателей дикой природы. На них не нужно ставить фотоловушек. Достаточно просто оказаться в лесу. На карте двух Алтаев достаточно мест, нуждающихся в заботе ученых. Своим ключевым проектом, путеводной звездой Алексей Эбель называет сайт «Птицы Сибири» не потому, что его пользователи собрали практически полный каталог местных пернатых, а потому, что сегодня здесь объединяются люди, которым небезразлична природа. Они находят друг друга и вместе создают новые исследовательские проекты. Алексей Эбель: Птицы всегда рядом с нами, на самом деле, где бы мы ни находились, они круглый год рядом с нами. Поэтому это такой интересный объект для и познания, и просто для общения с природой. Дмитрий Дробышев: Работа Алексея Эбеля – сугубо интеллектуальный труд, научная деятельность, посвященная исследованиям и наблюдениям. Являясь сотрудником Тигирекского заповедника и Национального парка Салаир, характер его деятельности, в основной, ходячий. Неотъемлемой частью являются командировки и экспедиции, необходимые для изучения птиц среди их обитания. Алексей Эбель: Важно вот именно сам процесс наблюдения, процесс изучения и, собственно говоря, из этого потом рождаются какие-то проекты уже по охране птиц. А кадр, да, иногда приходится, ну, просто даже из наблюдений, что птица осторожная, приходится приходить в место наблюдения до рассвета, и, чтобы не испугать, если она тут держится, до заката фактически находиться в одном месте, никуда не уходя. Дмитрий Дробышев: Процесс наблюдения за птицами увлекает. Это объясняется разнообразием расцветок, размеров и повадок пернатых, а также их пением и звукоподражанием. Здесь важно все – от поиска мест обитания и понимания повадок до определения вида по окрасу, форме, полету, звуку. За птицами можно наблюдать в любое время года, и каждое по-своему интересно. Например, весной можно наслаждаться их пением, а летом наблюдать за тем, как они строят гнезда и ухаживают за потомством. Осенью, во время миграции, можно встретить перелетных птиц, которых в другое время года просто не увидишь. А зима – отличная возможность для наблюдения за водоплавающими на незамерзающих озерах. Сейчас мы любуемся на куличков-плавунчиков. Это полярный вид, и на Алтае их можно встретить только во время перелета, весной и осенью. Отличаются они необычной окраской. В оперении присутствуют сизый, рыжий, темно-бурый и белый цвета. Самки крупнее и ярче, редкое явление среди птиц. Плавунчики получили название не случайно. Эти птицы почти все время проводят на воде. Алексей Эбель: Интересно тем, что у них птенцов выводят, можно сказать, самцы. Потому что самки откладывают яйца и уже улетают в теплые края. А вот в полярной тундре самцы сами высиживают, сами выкармливают птенцов, ухаживают за ними, водят их. И вот сейчас как раз вот в этой стайке небольшой молодые птицы и самцы, которых вот мы наблюдаем, которые весело так, в общем-то, кормятся в этом месте. Дмитрий Дробышев: На Алтае можно встретить кудрявого пеликана. Здесь расположена самая восточная в мире точка гнездования этих птиц. На Алтае кудрявые пеликаны стали гнездиться не более 10 лет назад, но образовали устойчивую колонию. Сейчас кудрявые пеликаны Алтая активно изучаются орнитологами. Алексей Эбель: В Алтайском крае 380 видов, в Республике Алтай – чуть поменьше, потому что там, ну, такое биотопическое разнообразие поменьше. Там горы в основном, а в Алтайском крае у нас же и горы тоже есть, и высокогорье есть, и предгорья, и ленточные бары, и степные озера, солончаки. То есть вот Алтайский край, он в этом плане очень разнообразный. И у нас можно увидеть там от каких-нибудь высокогорных пестрых дроздов до пеликанов там, то есть вот такой разброс. Дмитрий Дробышев: А вот черный аист, занесенный в российскую Красную книгу. Сколько всего их в стране, сосчитать сложно. Птица живет вдали от людей, найти ее довольно тяжело. Но на Алтае гнездится порядка 100 пар аистов. Это российский рекорд. Здесь для них достаточно много темных болотистых комариных мест. На зиму аисты улетают в Индию. На планете обитает более 10 тысяч видов птиц. Некоторые из них совсем исчезли. Многие нуждаются в охране и защите. Как раз орнитологи и занимаются сохранением и восстановлением популяции пернатых. В Алтайской крае и Республике Алтай гнездятся серый журавль и красавка. Также отмечали залеты стерха, черного и канадского журавлей. Для региона эта птица очень значима, можно сказать, знаковая. При этом до сих пор не было масштабных подсчетов и контроля того, сколько особей гнездятся в Алтайском крае или собирается здесь перед отлетом на зимовку. Наблюдение – одна из основных составляющих деятельности орнитолога. Следить за птицами, чтобы получить нужную информацию, приходится от нескольких часов до нескольких дней. Терпение в этом случае просто необходимо. Алексей говорит, что нужно учиться наблюдать за природой. Птицы, они прекрасны, надо только присмотреться. 5 лет на территории Алтайского края и Республики Алтай действует программа по сохранению и восстановлению соколов балобанов, редкой краснокнижной птицы. Хищников отлавливают для продажи любителям соколиной охоты в арабских странах. В настоящее время на Алтае выпускают соколят в возрасте полугода, а также конфискованных у браконьеров взрослых особей. Этот вид является крайне редким, поскольку практически исчез из природы Алтая. Кристина Карамышина: Алексей является огромной, скажем так, частью нашей программы, потому что его опыт, образование, постоянные путешествия, бердвотчинг, то, чем он занимается всегда, еще как и фотограф. Конечно, без этого всего набора просто невозможно сплотить очень сильную профессиональную команду. Дмитрий Дробышев: Программа реинтродукции краснокнижных соколов балобанов разработана в соколином питомнике Алтайского края. В адаптационном вольере их учат охотиться на новую добычу, что позволит соколам лучше выживать без необходимости улетать на зимовку в другие страны. Алексей Эбель: Это сохранение генофонда, потому что из природы птица изымается. Вот мы сегодня видели тут темных балобанов, их в природе практически не осталось. Они там замещаю сейчас с другими видами, подвидами балобана. И поэтому сами по себе питомники, важны, потому что они сохраняют генофонд. Ну и, собственно говоря, вот это возвращение этих же птиц, которых уже в природе практически нет, в природу, в надежде, что все-таки они создадут там свою популяцию гнездящуюся. Без этого уже просто вариантов просто нет. Дмитрий Дробышев: Участник масштабных фестивалей фотографии, на которых Алексей представляет свой Алтайский край и презентует в своих работах уникальный животный мир и неповторимые ландшафты региона. Его вклад отмечают в постоянном представительстве Алтайского края при Правительстве России. Кристина Карамышина: Имея биологическое образование, он понимает не просто, как птицу сфотографировать, но и в какой период. Он понимает, что он фотографирует. И своими даже фотоснимками он передает нам вообще жизнь каждого вида, с которым мы сталкиваемся на его сессиях. Дмитрий Дробышев: Алексей Эбель – создатель множества авторских фотовыставок. Например, выставка «Заказник Лебединый» – это фоторассказ об уникальном месте в предгорьях Алтая, где у заснеженных берегов, окутанных морозным туманом, в незамерзающих озерах зимую белые лебеди-кликуны. Ежегодно сюда прилетает более тысячи птиц. И это единственное такое место на территории России. Алексей Эбель: Лебеди тут зимующие. Они уникальны, они никогда не бывают, наверное, не видят, не знаю, что такое тепло, потому что они гнездятся где-то у нас в приполярных, полярных регионах, где тоже летом не так жарко. И прилетают, и зиму проводят тоже не в самых жарких условиях. Ну, наверное, это самые холодоустойчивые лебеди в мире. Дмитрий Дробышев: Ежегодно посмотреть на лебедей на Алтае приезжают тысячи туристов. Они посещают озеро Светлое, которое расположено на территории государственного заказника «Лебединый». Популяция лебедей в заказнике ежегодно растет. Способствует этому не только местоположение, заказник как раз находится в миграционном коридоре, которым вдоль Катуни и Оби птицы следуют в Китай. В основном, количество растет за счет молодняка. Птицы, зимовавшие здесь ранее, возвращаются сюда уже с потомством. Алексей Эбель: Их было меньше, они людей боялись. И нужно было прийти и там какое-то время лежать на берегу, чтобы лебеди стали ближе подплывать. Сейчас, вы видите, они буквально под ногами плавают, человека не боятся. Поэтому вот за 10 лет такая очень серьезная трансформация произошла. Дмитрий Дробышев: Алексей Эбель вовлекает в исследования добровольцев и вместе с ними громко заявляет о том, как богат и прекрасен Алтай. И если спросить, кто же Эбель – орнитолог, блогер или, может, все-таки художник? Ответ простой: Алексей – настоящий человек. А как же еще назвать того, кто ежедневно отдает всего себя изучению и сохранению живой природы? Павел Давыдов: Вы смотрите программу «Большая страна: открытие». Тема этого выпуска, я напомню, «Крупным планом». Эпоха географических открытий вроде как прошла, но фотографы своими работами продолжают показывать, что и в современном мире можно быть первооткрывателем. Я напомню, вместе со мной в студии Антон Агарков, фотограф, путешественник, участник общероссийского фестиваля природы «Первозданная Россия». Антон, вы многолетний участник многих фотоконкурсов и выставок. А скажите, зачем они нужны? Ведь сегодня для того, чтобы получить признание, известность, достаточно опубликовать в соцсетях работы, и может выстрелить. Антон Агарков: Фотография должна быть напечатана. Она должна висеть в большом размере под хорошим светом в зале, где люди могут физически с ней соединиться, посмотреть на нее. Ну, иногда даже пощупать, хотя я это не одобряю. Для любого фотографа подобная выставка – это не просто большая честь, это большое событие, это желанный результат, когда ты старался, ты страдал, ты собирал эти фотографии, собирал эти проекты, предложил их выставочной какой-то площадке, и они сказали: «Да». Павел Давыдов: В том числе, ваши работы представлены на «Первозданной России», вы много лет участвуете в этом фестивале природы. И многие считают, что эта площадка – своеобразный мост между миром природы и людьми, которые умеют запечатлеть этот момент. Но с каждым годом эта опора моста становится все надежнее и масштабнее. Вы согласны с этим утверждением? Антон Агарков: Безусловно. Появляются новые авторы, выставку промоутируют все больше и больше СМИ, присоединяется государство к продвижению этой выставки. Очень много людей, много детей, которые смотрят эти фотографии, интересуются, для них организуют какие-то квесты на площадке. Они интересуются природой, и, в конце концов, может быть, кто-нибудь из них возьмет в руки фотоаппарат и сам отправится исследовать эту дикую природу, узнавать о ней больше и больше рассказывать. И как вы сказали, опора этого моста будет становиться все крепче и крепче. Павел Давыдов: Я знаю, что в любом путешествии мы стараемся поймать то мгновение, запечатлеть какой-то кадр или вид, чтобы он запомнился нам надолго. Как соблюсти тот баланс, когда мы отдыхаем, но при этом фотографируем? И вот чтобы и все-таки отдохнуть, и поймать какие-то яркие моменты этого отдыха в объектив камеры? Антон Агарков: Ох, боже мой. Павел Давыдов: Есть этот баланс или нет? Вот его пытаются отыскать. Антон Агарков: Нет этого. Павел Давыдов: Особенно, мне кажется, интересно, как ответит на этот вопрос профессиональный фотограф. Антон Агарков: Этого баланса нет. Я сразу скажу, у меня были ситуации, когда я просто срывался с отдыха, все включено, брал камеру и уходил на съемки, потому что встает полная луна. Моя жена шутит, что я, как оборотень, полная луна встает, я превращаюсь в неадекватное чудовище. У меня были ситуации, когда мы возвращались с супругой из Каппадокии, мы были в автобусе. Автобус проезжает через город, через Анталью, и я, не доезжая своего отеля, я просто говорю: «Все, до свидания», и выхожу неизвестно где. У меня ракурс в голове. Поэтому нет, этот баланс невозможен. Даже когда ты едешь в отпуск без камеры, ты не сможешь не снимать, ты не сможешь отключить вот этот вот двигатель, вот эту вот часть твоего мозга, которая отвечает за творческое мышление. Павел Давыдов: Я смотрю на вас и понимаю, что фотограф, наверное, отчасти должен быть немного одержим. Одержим тем, что он хочет увидеть, правда? Антон Агарков: Безусловно. Павел Давыдов: Подводя итог нашей беседы. Антон Агарков: Да-да-да. Люди, которых я знаю, они в хорошем смысле безумцы. Они готовы не спать ночами, они готовы не есть, они готовы ночевать в палатке, идти на коне, через болото, это абсолютно реальное явление, которое я сам видел, чтобы получить тот один-единственный кадр. Павел Давыдов: Антон, для того, чтобы стать профессиональным фотографом, нужно обладать не только умением, но и нужно видеть, чувствовать и понимать. Вот такой вывод я делаю сегодня из нашей беседы. Я отдельно хочу вас поблагодарить не только за то, что вы сегодня пришли, но и принесли эти замечательные снимки, которые позволяют не только по-новому посмотреть на нашу большую страну, но и влюбиться в нее. Спасибо большое. Антон Агарков: Очень рад, что понравилось. Спасибо. Павел Давыдов: Спасибо.