Ангелина Грохольская: В Тверской области есть уникальный центр спасения медвежат-сирот. В конце 90-х прошлого века его открыл ученый-биолог с мировым именем Валентин Сергеевич Пажетнов. Вместе с супругой он приехал в деревню Бубоницы изучать бурого медведя. И так случилось, что всю свою жизнь посвятил оставшимся без матери медвежатам, которых выхаживал и возвращал в дикую природу. Сегодня дело отца продолжает его сын Сергей вместе с женой Екатериной и младшим Пажетновым, Василием. Но семейным центр является еще и потому, что ученые в буквальном смысле становятся приемными родителями своим подопечным. Екатерина Пажетнова сейчас с нами на связи. Екатерина, здравствуйте! Екатерина Пажетнова: Добрый день! Ангелина Грохольская: Ваш центр спасения медвежат-сирот, он достаточно известный. И уже много лет он существует, работает по уникальной методике. Вот в чем особенность этой методики? Екатерина Пажетнова: Эта методика была разработана на основе многолетних исследований экологии поведения бурого медведя, и в том числе, формирования поведения у медвежат-сирот, которые в 70-х годах прошлого века провел основатель нашей семьи, создатель нашего центра Валентин Сергеевич Пажетнов. А необходимо было понять в принципе, возможно ли вырастить человеку медвежат, и смогут ли они приобрести там и развить все навыки, необходимые для выживания без медведицы, да, без научений со стороны медведицы или без подражания ей. Но, когда Валентином Сергеевичем были получены ответы вот на такие основные вопросы, ну, могут ли они самостоятельно понять, чем им необходимо кормиться, да, могут ли они самостоятельно понять, а что такое опасность, и как ее избежать. Смогли бы медвежата самостоятельно организовать себе берлогу, зимнее убежище, да, без научения матери. Исследования показали, что у медвежат все это заложено на генетическом уровне, что все они это могут сделать. И дальше уже работа Валентина Сергеевича совместно с его супругой, тоже биологом, Светланой Ивановной и позже присоединившимся к ним сыном Сергеем Валентиновичем, была направлена на то, чтобы сформировать вот эти вот правила методики, которые необходимо соблюдать для того, чтобы медвежат вырастить способными к жизни в природе. И при этом, что очень важно, не привыкшими к человеку. Ангелина Грохольская: А самый маленький медвежоночек, спасенный в центре, вот сколько ему было? Екатерина Пажетнова: К нам иногда поступали, к сожалению, и новорожденные медвежата, которым там, ну, день, максимум, два. Это совершенно крошечное животное, да, размером, ну, с ладошку женскую, весом 500 г. Медвежата, надо сказать, в принципе рождаются абсолютно беспомощными животными. У них закрыты глазки, у них закрыты ушки, они не способны сами терморегулироваться, то есть согреваться либо охлаждаться. У них очень редкая шерстка, покрывающая их тельце. Ну, в общем, абсолютно не способны к выживанию без помощи либо медведицы, либо в данном случае человека. Да, маленькие-маленькие существа. Ангелина Грохольская: Ну вот таких малышечек реально выходить? Вот новорожденных? Екатерина Пажетнова: Конечно, таких малышей выхаживать очень сложно. Как появляются медвежата-сироты? Ангелина Грохольская: Да. Екатерина Пажетнова: Если мы говорим про медвежат вот в возрасте, там, новорожденные, неделя, ну, до месяца, даже, вернее, до двух с половиной – это медвежата из берлоги. На сегодняшний день основная причина, почему медведи уходят, покидают свое зимнее убежище, – это вырубки, лесозаготовительные работы. То есть звук техники, падающие деревья, человеческие голоса – это все те факторы, которые доставляют беспокойство для медведя. И в какой-то момент он уже не может больше терпеть такого соседства, для него неблагоприятного. Он покидает берлогу и никогда не возвращается обратно, даже в случае, если это медведица, а в берлоге остались медвежата. И тут вот как раз большая проблема, как можно быстрее, если эти медвежата обнаружены, то есть шансы их спасти. Любое промедление, в данном случае, оно, к сожалению, может привести к летальному исходу. Почему? Вопрос даже не в голоде, а именно в холоде. Вот такие медвежата, которых вот я вам сейчас описала, да, в возрасте до месяца, к сожалению, достаточно одного часа для того, чтобы они окоченели. Ангелина Грохольская: А у вас есть ваша любимая история спасения медвежонка какая-нибудь? Екатерина Пажетнова: Наверное, я хотела бы, да, рассказать историю, когда к нам поступил медвежонок в возрасте еще до месяца. Как мы это узнаем? У медвежат глазки открываются, когда им исполняется один месяц. Ну, во-первых, понятное дело, что по размерам и по весу мы можем определить медвежат, уже глаз наметанный. Но еще вот такой фактор, как открытие глазок. И вот поступил к нам медвежонок в возрасте около трех недель с достаточно серьезной раной на спинке. После того, как ушла медведица, к нему в берлогу залезли собаки. И они его поранили. Медвежонка достаточно быстро к нам доставили. Мы его осмотрели и поняли, что, конечно, своими силами с такой раной нам не справиться. А было это уже достаточно поздно вечером, мало того, это были выходные дни. И мы обратились за помощью вот к нашим ветеринарным специалистам из госпиталя дикой природы, обрисовав им ситуацию и сказав, что, ну, судя по всему, необходимо операционное вмешательство, да, для того, чтобы помочь этому медвежонку выжить. Ребята в течение там буквально двух-трех часов собрали свой мобильный госпиталь и в ночь, в зимнюю дорогу отправились к нам из Москвы. А на секундочку, мы находимся, ну, почти что 500 километров. В течение ночи они ехали. По приезду сразу же развернули самую настоящую мобильную операционную. Два часа колдовали над этим медвежонком. Вот я даже сейчас рассказываю, я вот прямо вспоминаю, как это все было, все эти переживания. Но, к счастью, ситуация закончилась очень хорошо. Через месяц на, там, повторном обследовании мы с ветеринарами даже не смогли найти следов от швов, да, то есть все настолько хорошо зажило, все поправилось. Медвежонок очень быстро стал нагонять по своему развитию своих сородичей. И вырос в замечательного красивейшего зверя. Если бы вот, да, не помощь ребят, не помощь госпиталя, если бы не попал медвежонок к нам, конечно, его судьба закончилась бы трагично. Ангелина Грохольская: Вы в начале сказали, да, что есть правила. Но самое главное, что нельзя, чтобы они привыкали. Но вот этого малышку когда спасаешь, это же… Ну вот как его потом отпустить? И как он не привыкает? Мне кажется, все равно они, ну не знаю, к рукам, к запахам. Вы же вот, как мамы, мама и папа для них. Екатерина Пажетнова: Конечно, конечно, так или иначе они привыкают. Но смотрите, когда они совсем крохи, ну, безусловно, они привыкают к тому, что есть кто-то, кто приходит, кто кормит, кто сажает на горшок, кто убирается, да? А когда у них открываются глазки, они особо даже нас и не видят, потому что это помещение темное, да, но еще и зрение у них не очень хорошее. А вот когда они переводятся в вольеры, то есть это вот прямо настоящий участок леса большой, да, но огороженный, там уже серьезные правила. То есть мы всегда ходим в одних и тех же лесных одеждах. Мы ходим к медвежатам преимущественно с закрытым сеткой лицом, потому что это одно из отличительных особенностей, да, между животным и человеком, лысый участок тела, на высоком уровне располагающийся. Мы с детства при медвежатах не разговариваем. И, конечно же, никаких обнять, поцеловать, погладить. Категорически нет. И что мы получаем в результате этого? Медвежата к нам привыкают. Но нас всего три специалиста. И они привыкают к запаху каждого конкретного, ну, кого-то из нас. И благодаря тому, что нас так мало, у них не происходит привыкание к общечеловеческому, к общевидовому запаху. Плюс, у медвежат один из видов поведения – оборонительное, которое в том числе отвечает за страх перед человеком. У медвежат начинает формироваться где-то с середины мая. И они начинают всего бояться, всего шугаться. Мы должны как можно меньше присутствовать в их жизни, чтобы не стать для них привычным фактором, который уже не вызывает раздражения. Ну и заканчивается тем, что по осени мы медвежат наших сами с трудом отлавливаем, потому что, да, чтобы их выпустить, мы их должны обездвижить, да, специальными летающими шприцами. Понятно, что медосмотр, в клетку и отвезти. Ну так медвежата такие: ага, вы нас пришли ловить? Нет, мы, пожалуй, на дерево. И мы днями ходим, караулим, да, потому что нам их надо в любом случае отловить. То есть они даже нас, тех, кто вот их с детства, сызмальства в руках держал, даже нас боятся. То есть, ну, это вот четкое соблюдение вот этих вот требований: никаких излишних контактов с ними с самого их рождения. Ангелина Грохольская: Екатерина, мы сегодня программу нашу назвали «Уроки доброты». Я уверена на 100%, ну я такой закоренелый собачник, я безумно люблю животных, и я точно знаю, что животные делают нас добрее. Но вот у меня к вам вопрос такой, как к специалисту и как к человеку тоже, который любит животных. Вот этой доброте и уважению к животным можно научить? Или это что-то, не знаю, с рождения уже заложено? Екатерина Пажетнова: Мне кажется, что доброта заложена во всех нас еще до нашего рождения, да? А дальше уже, наверное, развитие, ну, условно, этого навыка. Необходимо ответственно и уважительно относиться к нашей природе, а также к ее жителям. Ведь по большому счету мы же не главные, мы все живем на одной земле, и мы просто соседи. И мы должны соблюдать какие-то добрососедские отношения, да, уважительные. И, конечно же, мы свободную часть нашего времени от медвежат занимаемся с детками, с ребятишками совершенно разных возрастов. Бывают и 5-6-летние, бывают и 10-летние, бывают подростки. И мы им рассказываем все то, что мы знаем, и мы рассказываем про то, как мы живем, почему мы так живем и зачем так нужно жить. И, конечно, мы видим, ну, это, наверное, не счастье в глазах, а понимание и в какой-то степени даже, может быть, восхищение, что, оказывается, такое может быть. И мы понимаем, что вот эти детки уйдут от нас с добрыми воспоминаниями. И что-то мы в их сердечки, в их души заложили. И вряд ли они вырастут, ну, скажем так, не совсем добрыми людьми. Ангелина Грохольская: Екатерина, в завершении нашего разговора хочу вот эти две темы – медведей и детей – совместить в одну историю. У вас была потрясающая медведица, которая тоже была маленькой спасена. А потом, когда ее выпустили на волю, она принесла потомство. И я так понимаю, что это, во-первых, уникальный факт. И для вас один из таких тоже любимых. Расскажите о подробностях. Екатерина Пажетнова: Да, это действительно очень, ну, добрая для нас история, показывающая результаты нашей деятельности. Эта медведица была, да, выпущена недалеко от территории нашего центра. И на протяжении нескольких лет мы наблюдали ее вместе с потомством. Это было не один раз. Мы смогли при помощи фотоловушек зарегистрировать три потомства у нее. То есть в течение шести лет каждые два года она рожала по трое медвежат. И в один из годов нам даже удалось не просто зафиксировать факт наличия у нее трех медвежат, а заснять материалы их совместной жизни с момента появления, там, выхода из берлоги до момента распада медвежьей семьи. А медвежья семья вот в центральной части России распадается, когда медвежатам еще даже полутора лет нет. Бывает, когда семья гораздо дольше держится, но это уже Камчатка. У нас медведицы с медвежатами ходят полтора года, ну, до середины мая, до конца мая. И вот эти вот видеокадры – совершенно замечательное подтверждение, что медведица, а она не одна такая, что не только смогла найти место для проживания в природе, но смогла благополучно и перезимовать, и прокормиться, да, защититься от каких-то опасностей, интегрироваться в местную популяцию, найти себе мужа, условно скажем, да, то есть партнера, родить медвежат и довести их до возраста самостоятельности. Ну, в общем-то, спасибо ей большое, что у нас был такой шанс наблюдать за этим. Это, конечно, очень, очень для нас трогательно, очень ценно. Ангелина Грохольская: Я желаю вам удачи, побольше спасенных медвежат. А всем нам, конечно, побольше доброты. Екатерина Пажетнова: И вам спасибо за приглашение. И действительно, всем доброты и здоровья, конечно же, здоровья. Спасибо большое! Ангелина Грохольская: Спасибо большое, до свидания! Екатерина Пажетнова: До свидания!