Павел Давыдов: И сейчас узнаем, какие любопытные истории можно отыскать в Кирове. Оттуда с нами на связи историк Антон Касанов. Антон, здравствуйте! Антон Касанов: Здравствуйте! Павел Давыдов: Киров – город с богатой историей. Многие факты из прошлого дошли до наших дней в виде сохранившихся исторических документов. Однако есть сюжеты, которые, что называется, передаются из уст в уста. Их, наверное, мы и можем смело называть легендами. А на каких сегодня остановимся? Антон Касанов: На самом деле легенд городских очень много. Киров – это та же Вятка и Хлынов – это город с гигантским количеством конспирологии. Более того, у нас есть даже сторонники вообще кардинальной конспирологической теории формирования города и его улиц, есть сторонники так называемой теории «подземного города», что есть, например, город под городом в виде подземных ходов и так далее. Этих людей очень много, и у них даже есть сейчас свой музей, посвящённый этой теме. Второе направление – это те исторические сюжеты, которые, действительно, были в реальности, но они по-иному интерпретируются людьми. То есть это, скажем так, уже не конспирология, а альтернативная история. И третье, что мы можем отметить, это то, что касается каких-либо исторических персонажей и формирования вокруг них для какой-то конспирологической среды. Это как раз касается вятчан – прототипов известных литературных персонажей и того, что с этим связано, потому что здесь, в Кирове, тоже есть сторонники того, что, например, знаменитый Чичиков имеет вятские корни, и доктор Айболит из произведения Корнея Чуковского тоже имеет вятские корни, и герой Максима Горького Егор Булычов – это тоже человек, имеющий вятские прототипы. Поэтому поскольку город очень древний, в следующем году ему исполнится 650 лет, то и количество конспирологических наслоений, каких-то направлений альтернативной истории, мифов, легенд, загадок тоже очень-очень много. Павел Давыдов: Вот я, смотрите, ещё нашёл некие «вятские людоедки» и даже «мост самоубийц» – всё это в одном городе. Об этом немножко можете рассказать? Антон Касанов: Что касается истории «вятских людоедов», то это одна из самых интересных и самых растиражированных городских легенд. Причём она попадает очень хорошо в такой общероссийский фон, потому что практически в каждом крупном городе есть истории про людоедов или про какие-то таинственные убийства. Но в нашем случае это связано с очень тяжёлым периодом в истории города Кирова. Это Великая Отечественная война, когда город был наводнён большим количеством эвакуированных и уже вокруг этого вращались многие довольно неприятные сюжеты. И вот, действительно, в конце 80-х годов, как мне удалось установить, один из местных краеведов – очень авторитетный ветеран краеведения Евгений Петунин написал книгу про вот такие страшные сюжеты из прошлого города, XX века. Павел Давыдов: А «мост самоубийц» действительно существует или это тоже вымысел? Антон Касанов: Нет. Этот мост, действительно, существует. И, более того, даже на популярных туристических порталах он отмечен как «мост самоубийц». Этот мост появился для того, чтобы связать две части Набережной Грина в нашем городе в конце 80-х годов. И вот его появление как раз было связано с довольно депрессивными временными промежутками 90-х годов. Впрочем, там самоубийства отмечены были и в нулевые, и десятые годы. И опять же конспирологи считают, что не случайно именно с этого моста люди прыгали и кончали с жизнью, потому что ещё в начале XV века там состоялась знаменитая битва, где вятчане перепутали своих союзников с инородцами и случайно ночью их перебили. И вот это родило большой городской праздник Свистопляска, который также был довольно-таки жесток и заканчивался реконструкцией битвы и своеобразным мордобоем, если говорить по-русски. И вот там все эти гигантские наслоения в одном месте. Причём мост одни называют «мост самоубийц», другие называют его «мостом любви», потому что по свадебным обрядам невеста с женихом должны пройти через этот мост, и жених на руках невесту через мост проносит. Там раньше вешали замочки специальные свадебные, потом их все срезали, сделали отдельный арт-объект – «Дерево семейного долголетия». И вот там как-то сочетаются всё: и разрушение, и смерть – деструктивное, и при этом что-то новое и формирующее брак, то есть формирующее новую жизнь. Павел Давыдов: Какие-то абсолютно мрачные легенды. А что-то позитивное есть в вашем багаже, если мы говорим как раз о легендах? Антон Касанов: Вообще, надо сказать, что городские легенды редко бывают какими-то радужными и весёлыми. То есть, как правило, городские легенды завязаны на каких-то страшных событиях – убийствах, мистических явлениях, и позитивными они могут быть, наверное, если их переосмыслять в каком-то роде, потому что редкая городская легенда рассказывает о весёлом и радостном. Может быть, позитивным может быть то, что городские легенды город связывают с известными людьми. История, например, связанная с тем, что прототипом Чичикова был секретарь губернской провинциальной канцелярии Аверкий Перминов, действительно, существует, и причём это уже не придумки каких-то конспирологов, а её впервые обозначил в своей очень серьёзной монографии наш краевед Анатолий Гавриилович Тинский. И, действительно, такой человек – Перминов – был, он, действительно, скупал мёртвые души и совершал такие аферы, которые довольно ярко описаны в книге Гоголя. И, более того, любимый учитель Гоголя и директор Неженской гимназии, где он учился, был в ссылке в Вятке, и он, действительно, переписываться с Гоголем. Так что вполне возможно, что об этом, как минимум, Шаполинский мог сообщить Гоголю, а понятно, что установить, отсюда ли пошло это произведение или этот сюжет подарил Пушкин, довольно сложно. Но вот другие подобные истории про прототипы связывают как раз вятскую землю и с произведениями Корнея Чуковского, и Максима Горького, и даже Ильфа и Петрова. То есть, на самом деле, это показатель того, что в прошлом города были яркие персонажи, которые легко ложились на литературную почву. И не нужно забывать, что в Вятке в ссылке 8 лет жил Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, и очень многое из вятской жизни он перенял. И то, что вы читаете в его ярких литературных произведениях, как «История одного города», – это как раз написано на вятском материале. Павел Давыдов: Антон, конечно, мы при этом не будем забывать, что человеческое воображение всегда дорисовывает и приукрашивает отражение реальных фактов для будущих поколений. А в какой городской легенде особо чётко проявляется народная фантазия, другими словами, приукрашенная со всех сторон реальная история? Антон Касанов: Огромное количество городских легенд родилось вокруг тех событий в XX веке, про которые мало что было известно. Например, в этом году у нас такой печальный опять же юбилей – 55 лет со дня взрыва на стадионе «Трудовые резервы». Очень известная история, когда 25 мая 1968 года на стадионе «Трудовые резервы» за 17 минут до начала представления в честь пятидесятилетия Красной армии прогремел взрыв. Вот что-то произошло, что-то случилось. Долгое время, к сожалению, про всё это не было известно, и поэтому родилось огромное количество городских легенд. Уголовное дело рассекретили только в новейшее время, в начале 2010 годов. И я собираю как раз конспирологию вокруг этого взрыва. И вот есть две легенды городские. Одна рассказывает, что якобы этот взрыв был совершён с целью убить Марка Бернеса – знаменитого нашего советского певца. То есть якобы Бернес сыграл в каком-то художественном фильме роль вора в законе, который перешёл на сторону сотрудников правопорядка, и в этом фильме он агитировал как раз прекратить бандитизм. И вот за это настоящие бандиты ему выписали смертный приговор. И вот, прибыв в Киров, они совершили этот теракт. А вторая легенда гласит, что взрыв произошёл в подземном ходу под стадионом «Трудовые резервы», потому что, по другим городским легендам, там, действительно, якобы был подземный ход между мужским и женским монастырями. Павел Давыдов: Антон, всё это очень интересно. К сожалению, эфирное время не позволяет рассказать все городские легенды, а значит, надо отправиться в Киров и узнать их лично. Я благодарю вас за участие в нашей программе! Антон Касанов: Спасибо!