Павел Давыдов: Когда-то в России процветали дома терпимости, азартные игры и другие развлечения, которые сегодня вне закона и подпадают под понятие «опасные игры». Так, при Екатерине II деятельность игорных заведений, а также публичных домов регламентировались законодательно. Непосредственно перед большевистским переворотом в России действовал закон, различающий игры коммерческие, то есть дозволенные, и азартные – запрещенные. Революционные события начала XX столетия и последовавшие за ними изменения всей системы государственного устройства уничтожили сословия, в частности, русское дворянство и буржуазию, а вместе с ними элементы их быта, досуга и культуры в целом. Именно такая участь постигла и большинства азартных игр, и дома терпимости, и другие места, где собирался гулящий народ. Советская эпоха продолжила гонения на индустрию азартных игр и развлечений, которые были вне закона. Но, как говорится, если нельзя, но очень хочется, то можно. Об опасных играх и особых местах, с ними связанных, мы сегодня расскажем вместе с корреспондентами «Большой страны» и нашим гостем. С нами на связи историк и москвовед Антон Латынин. Антон, здравствуйте! Антон Латынин: Добрый день, здравствуйте! Павел Давыдов: Давайте напомним историю вопроса: что представляли собой увеселительные заведения во времена Советского Союза? Антон Латынин: Если с точки зрения таких злачных мест заглянуть в историю нашего прошлого и повседневной культуры, то, конечно, НЭП. И азарт, и питие – это всё про него. Об этом немало написано, снято. Надо сказать, что в целом это, конечно, ренессанс тех традиций и образа жизни, того самого, который до революции уже сформировался, начало прекрасной эпохи: модерн, кабаре, много разных баров, и в том числе казино уже формировались потихонечку. И, собственно, потом это на время поставить на паузу. И потом заново в НЭПе всё то же самое. Единственное, лица не всегда те же, потому что герои из предыдущей эпохи, кто уехал, кто был всем, стал никем, а тот, кто был никем, стал всем. Но при этом, видимо, остались определённые соблазны и тот образ жизни, который они наблюдали, может быть, где-то с завистью наблюдали, они его постарались возродить. То есть появляется феномен нэпмана или совбура – советского буржуя. И потихонечку что в Москве, что в Петербурге, тогда Петрограде, потом, в скором времени, Ленинграде и, естественно, в других городах в том числе распространяется активно, как многие исследователи говорят, «девиантное поведение», то есть когда человек не знает, чем заняться, и вперёд – куда-нибудь во все тяжкие. Павел Давыдов: А это всегда была околокриминальная сфера? Антон Латынин: Практически всегда, хотя иногда государство старалось взять эту сферу под контроль и, собственно, определённые выгоды из этого материальные тоже получить. Павел Давыдов: Антон, а что сегодня напоминает о тех злачных местах в Москве? Антон Латынин: С одной стороны, где-то подобные местечки чудом сохранились, я имею в виду некоторые реставрации. Взять тот же самый «Яръ», условно говоря. В большинстве своём, конечно же, позакрывалось очень многое, то есть всегда на сломе эпох, это, если брать или революцию, или потом уже 90-е годы, и были промежуточные периоды, когда заведения просто прекращали своё существование, очень мало долгожителей, скажем так. Павел Давыдов: А вот скажите мне, пожалуйста, какую роль в появлении увеселительных и азартных мест в той же Москве сыграла легендарная Хитровка, которая появилась ещё в XIX веке? Антон Латынин: Хитровка не была никогда местом элитарным, то есть это были низы общества, которые активно спивались там. Три трактира с говорящими названиями: «Сибирь», «Каторга» и «Пересыльный». То есть какого рода публика собиралась, вполне очевидно. Также, конечно, были девицы, как тогда говорили, «жертва общественного темперамента». Павел Давыдов: Сейчас говорят «лёгкого поведения», как и в советские времена. Антон Латынин: Да, «лёгкого поведения» и «социальной ответственности» – это позже появилось. Тогда говорили «жертва общественного темперамента». Да, собственно, любые азартные люди, наверное, жертвы того самого темперамента в той или иной мере и в той или иной степени. В общем, там же, конечно, и шулеры, и наперсточники. Там, где рынок, вот ещё какая закономерность, то есть что Кедров рынок, что, например, Сухарев рынок, был ещё Толкучий рынок, тянулся, к Китайгородской стене примыкал, от Лубянки примерно и вплоть до Варварки. Там всё это тоже было. То есть, где рынок, ищи какой-то такой подвох. Обязательно там рядом и «малины» воровские, и картёжные притоны, и, собственно, в том числе, кстати говоря, продажа алкоголя. Когда иногда бывали сухие законы, это у нас не раз случалось, в таких местечках всегда вопрос можно было решить. Павел Давыдов: Антон, мы продолжим этот разговор, но чуть позже, а сейчас как раз узнаем о том, что представляла собой Хитровка и какие тайны скрывает её история. О школе криминала – моя коллега Олеся Алексеева. СЮЖЕТ Павел Давыдов: Вы смотрите программу «Большая страна. Территория тайн». Далее в нашем эфире: «Весёлый Ставрополь: как провинция предавалась весьма пикантным развлечениям на досуге?», «Порто-франко по-приморски: Владивосток и его опасные игры». Оставайтесь с нами, мы вернёмся в эту студию через несколько минут. Вы смотрите программу «Большая страна. Территория тайн», говорим об опасных играх и местах развлечений прошлого вместе с историком и москвоведом Антоном Латыниным. Антон, кроме Москвы, где ещё активно процветали в советские времена подпольные казино и другая незаконная жизнь гуляющих людей, которые так любили опасные игры? Антон Латынин: Сложнее сказать, где она не процветала. Павел Давыдов: Это правда. Антон Латынин: Потому что, пожалуй, во всех больших городах, в особенности портовых, я думаю, об этом дополнительно поговорим, но идёт процесс, что сегодня называется, урбанизации, активно. Люди из деревни переезжают в города. Это как раз ранний Советский Союз, наиболее пышным цветом произвела тенденция на заводы, ещё как-то, пролетарский класс формируется. Что происходит? Сейчас разберемся, почему люди в эти азартные игры ударились. Потому что человек отрывается от земли, от традиций, от каких-то устоев общества. Павел Давыдов: От работы той же потому что это быстрые деньги. Антон Латынин: Безусловно. В деревне всегда был контроль: если ты вдруг куда-то там подавался, тебя свои же друзья, семья, община – они тебя на место поставят. А в город ты приезжаешь – молодой мужчина, бессемейный, скорее всего. Чем себя занять? Это так было в Москве, в Питере и в других города. Павел Давыдов: Отдельная тема, которую, конечно же, хочется затронуть: как советские власти боролись с азартными играми и нелегальными домами терпимости, и почему советское государство то противодействовало, то, что называется, заигрывала с азартным бизнесом. Антон Латынин: Да такое дело было в том смысле, что сначала советская власть после революции постаралась запретить всё максимально. Но потом стало понятно, что это, во-первых, не работает, а во-вторых, денег у советского государства маловато, и искали разные способы, как собственно, пополнить казну, скажем так. Часто в нашей истории случались винные монополии. В данном случае поступили и с азартными играми интересным способом: формируется специальное заведение с согласия властей, то есть совершенно официально в 20-е, 22-й-23-й, то есть тот самый НЭП. Открываются в разных городах клубы, как их называли, и в этих клубах потихонечку азартная жизнь расцвела. Но вот интересный момент: значительную часть прибыли, которую зарабатывало то или иное учреждение, эта прибыль шла потом на помощь голодающим, беспризорников надо было тоже потихонечку к нормальной жизни обращать, то есть, соответственно, по сути, чуть ли не благотворительность. Павел Давыдов: То есть такие благие цели преследовало создание казино? Антон Латынин: Да, но просто попросить вот так скинуться: «Ребята, надо помочь», – так народ не пойдёт, а тут получалось косвенным образом. То есть ты приходишь казино, даже не подозреваешь, что значительная часть пойдёт туда. Конечно, не всё так было, как говорится, гладко и злоупотреблений хватало разнообразных, но тем не менее, с точки зрения власть имущих была такая вот изначально цель – именно, что помощь на нужные цели. Павел Давыдов: Действительно, злоупотреблений было очень много и примеров таких тоже. Например, в казино советские чиновники просаживали казённые деньги, уполномоченные спускали на рулетке членские взносы рабочих, вы представляете? А инкассаторы – выручку предприятий, которые просто не успевали сдать в государственный банк. А какие драматические истории, которые происходили в увеселительных заведениях того времени, можно сегодня вспомнить? Антон Латынин: Вот как раз о просаживаниях очень даже и можно вспомнить, потому что, как известно, все идут выиграть казино, но редко у кого это получается. И вот про историю, есть такая, одна мне запомнилась из прочитанных, скажем так, что, например, один такой кассир предприятия потом оправдывался, что это всё ради любви, что он как раз влюбился в одну женщину-вамп, вам скажем, которая его охмурила, демоническая такая особа, и вот он всё ради неё. Говорит: «Иначе бы она не сказать, ушла, нашла бы кого-нибудь ещё. И вот надо было, это дорого стоило». И поэтому он даже целый рассказ какой-то написал романтического порядка. То есть ради любви на что ни пойдешь, скажем так. Павел Давыдов: Да, я представляю, сколько ещё подобных историй можно вспомнить. Но мы продолжим этот разговор позже, а сейчас узнаем о весёлом Ставрополе XIX-XX веков. Тяга к тайным знаниям и всему запретному была свойственна не только столичным жителям, и мы с вами в двух словах об этом поговорили. Провинция тоже была не прочь повеселиться, предаваясь на досуге развлечениям весьма пикантным. Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Павел Давыдов: Вы смотрите программу «Большая страна. Территория тайн». «Опасные игры» – тема этого выпуска. Напомню, с нами на связи историк и москвовед Антон Латынин. Антон, продолжая разговор о запретных местах, где играли в азартные игры, где собирался гулящий народ, где процветали криминальные разборки в XX веке, давайте остановимся ещё как раз на портовых городах: что в них происходило в те времена? Антон Латынин: Смотрите, опять-таки, где портовый город, там население постоянно курсирует туда-обратно, и, конечно, погоду делают матросы. Так было в Петербурге, так было в Одессе, где процветала своя субкультура, скажем так, потому что, если говорить об азартных играх, злачных местах, это часто было с криминалом. И, как мы знаем, тот же самый одесский фольклор ведь во многом на стыке всех вот этих вещей и зародился. Это касается в том числе и лексики, если говорить о среде, которая осталась, которую мы по сию пору используем. Павел Давыдов: Давайте пример приведём. Антон Латынин: Давайте. Вот, например, «халява» или «шухер», или «блатной», или «блат». Вот, например, «блат», кто знает немецкий язык или кто, может быть, знает идиш, который тогда вполне был в ходу в той самой Одессе. «Blatt» по-немецки – «лист», «лист бумаги». То есть, если у тебя есть бумажка соответствующая, которая тебя, видимо, защищает от каких-то последствий, ты уже блатной, приблатнённый и так далее. Так же и «фраер», то есть «frei» – «свободный». Изначально так называли как раз вне уголовной романтики людей, а потом всё поменялось местами, то есть смысл, и «фраер» стал, наоборот, «свой человек из этого круга». То есть это вот следы некоторые языка: иврит, идиш. Одесский вот тот самый уголовный фольклор, который укоренился в нашей культуре, в нашем языке и по сию пору в ходу так или иначе. Павел Давыдов: Вообще порой вполне приличные и достойные люди использовали казино и игровые клубы для благих целей. Так, например, Михаил Булгаков в своих воспоминаниях описывал, как иногда наведывался к рулетке, чтобы «иметь возможность немного выиграть денег» и, внимание, «подкормить более нуждающихся друзей». А какие ещё примеры здесь можно привести? Антон Латынин: Кстати, что касается Булгакова, всегда у любого игрока цели благие, и он уверен, что он обязательно выиграет и кого-нибудь подкормит – себя или друзей, или нуждающихся. Но очень редко такое бывает, очень. И, кстати, про того же Булгакова если говорить, он тот же самый бильярд на денежку с Маяковским часто резался, но, как правило, проигрывал. То есть было немало таких ситуаций, когда сходились два наших классика, кстати, в идейно противоположных лагеря находились, а за одним бильярдным столом азарт объединял, так сказать. Что касается цели, это хорошо, наверное, у того же самого Достоевского в «Игроке» описано, что всегда отыграемся, всегда ты горишь этой идеей, а потом обручальное кольцо закладываешь. То есть это касалось многих наших классик. Человек творческий, как правило, азартный, и некоторые даже деятели закладывали заранее свои произведения, ещё не написанные, или стихи, или рассказы, у кого как. Павел Давыдов: Да, и примеров, действительно, можно много вспомнить. А вообще скажите, пожалуйста, как все эти заведения, о которых мы сегодня говорили, где процветали азартные игры и та же проституция, сказались на развитии страны? И вообще корректно ли так ставить вопрос? Антон Латынин: Я думаю, вполне корректно, потому что, с одной стороны, появилась такая субкультура, которую потом стали тем не менее искоренять. Но всегда важно, чтобы было за что бороться и с чем бороться. И, например, столкнувшись с этим нэповским вызовом, советская власть поставила целью и задачей переориентировать народ с такого девиантного досуга на культурный. И куча была программ, как загнать народ в театр. Потому что знаем эту теорию «Третьего места»: куда пойти после работы? Можно же книжку почитать, можно в кино, в конце концов, тогда тоже на кинематограф большие ставки делались, в театр, в консерваторию, просто по бульварам пройтись, а можно сразу – в бутылки, картишки и в прочие злачные места. И вот советская власть поставила себе эту цель, частично она добилась этого естественным ходом истории, а, с другой стороны, конечно, и приходилось радикальные меры применять, и 30-е годы – это совсем уже про другое, скажем так, там гайки завинтили крепко. Павел Давыдов: Антон, на эту тему можно говорить бесконечно, тем более что информации в интернете о разных увеселительных заведениях того времени очень и очень мало. И тем ценнее наша с вами беседа, за которую я вас благодарю. Спасибо, что рассказали о тайнах опасных игр и особенностях заведений, где всё это процветало. И, какой бы ни была история, – это часть нашего прошлого, от которого никуда не уйдешь. Благодарю! Антон Латынин: Спасибо вам, всего доброго!