Ангелина Грохольская: Какие тайны скрывают портреты? Об этом сегодня мы поговорим с нашим гостем. В студии Георгий Рыбаков, генеральный директор Федерального центра историко-культурных и искусствоведческих экспертиз. Георгий, здравствуйте! Георгий Рыбаков: Добрый день! Ангелина Грохольская: Вот в 2018-м году сотрудники Русского музея сенсационную новость просто огласили, когда был обнаружен портрет Александра Сергеевича Пушкина, считавшийся утраченным, картина Петра Водкина, под другим изображением. Вот скажите мне, пожалуйста, часто ли такое бывает? И были ли в вашей практике случаи, когда одно полотно, и вдруг во время реставрации оказывается, что там еще что-то написано? Георгий Рыбаков: Не часто, но подобные случаи случаются. Здесь мы можем вспомнить о уникальном случае, когда в Санкт-Петербурге была найдена двухсторонняя картина. С лицевой стороны было изображение Владимира Ильича Ленина, и эта картина хранилась в обычной общеобразовательной школе №206 Санкт-Петербурга. Особенностью этой школы являлось то, что она размещалась в бывшем особняке купеческого общества и одновременно Петровского торгово-коммерческого училища. Эту картину, ввиду ее состояния, решили передать на реставрацию в Эрмитаж. И когда эту картину сняли, специалисты Эрмитажа на обороте этой картины увидели другое изображение, закрашенное плотной серой краской. Выяснилось, что под толстым слоем какой-то обычной, половой, можно сказать, краски сохранился в прекрасном состоянии молодого императора Николая II. Ангелина Грохольская: Ничего себе! То есть с одной стороны – Владимир Ильич Ленин, а с другой – Николай II? Георгий Рыбаков: Да. Ангелина Грохольская: Это судьба пошутила, по всей видимости. Георгий Рыбаков: История этой картины очень интересная. Ее, как потом уже выяснилось, изначально эту картину как раз написал для вот этого купеческого общества известный художник Илья Галкин. Он написал ее в 1896-м году. Ангелина Грохольская: Как раз портрет Николая II? Георгий Рыбаков: Николая II, да. Этот Илья Галкин, он, можно сказать, специализировался на царских фамилиях. Ангелина Грохольская: А как же Ленин там появился? Георгий Рыбаков: Художник, который писал Ленина, фамилия его Измайлович, он закрасил картину первоначальную, ну, я так полагаю, именно с точки зрения сохранения этой картины для будущего. И вот, соответственно, Измайлович написал Владимира Ильича, и эта картина вот таким же абсолютно громадным размером, там ее высота более 2,5 метров, была вывешена уже в школе. В таком состоянии она и дошла до нас. Ангелина Грохольская: А что сейчас с этой картиной? Она отреставрирована уже? Кто остался в итоге? Георгий Рыбаков: Поскольку она же с двух сторон была записана, то ее так и стали экспонировать. То есть раскрыли полностью и отреставрировали и Владимира Ильича, и Николая II. Возвращать ли ее обратно в школу? Ну, пока там еще решение не принято. Ангелина Грохольская: Это поразительная история. А какие еще истории подобные были? Может быть, вот вы же сами тоже реставратор? Георгий Рыбаков: Я могу вспомнить одну интересную историю. Но это не моя практика, а это из практики моего отца, профессора Рыбакова Александра Александровича. Когда он обнаружил икону с изображением Спаса Нерукотворного. Икона была небольшой, где-то 80х60 см. Но она была интересна тем, что был выявлен нижележащий слой XIX-го века, такая классическая, можно сказать, академическая живопись. После того, как сделали рентген, это такая обычная практика для любой иконы, и после изучения более предметного этой иконы выяснилось, что под изображением верхнего Спаса Нерукотворного находится такой же Спас Нерукотворный, только на столетие старше XVIII-го века. Он сохранился благодаря тому, что вот верхний слой был наложен на икону таким же методом, как это делалось и первоначально. То есть поверх изображения XVIII-го века была наложена паволока, то есть это вырез тканевый. Ангелина Грохольская: Как бы прослойка, да? Георгий Рыбаков: Да, да. Потом она была загрунтована левкасом, и поверх него уже вот как раз нанесено изображение XIX-го века. Так вот, в связи с тем, что эти оба изображения были достаточно ценные и более-менее в нормальном состоянии, профессором было принято решение расслоить эти два изображения. И при помощи своей коллеги, тоже реставратора Татьяны Котовой, они расслоили эту икону на две части. Там это длилось очень долго, там чуть ли не год. Потихоньку отслаивался там сантиметр за сантиметром, отгибался край. Ну, в общем, там специальным парогенератором это все обрабатывалось. И в результате они все-таки это расслоили. Первоначальный слой XIX-го века закрепили на новой основе, уже современную доску подготовили по размеру. И в Вологодском музее-заповеднике появилось вместо одной две иконы. Ангелина Грохольская: Удивительно. Мы прервемся сейчас ненадолго. Не переключайтесь и смотрите во второй части нашей программы. Супружеский долг – цена любви Елизаветы Нарышкиной. Секрет русской женщины: кто был прототипом известного полотна Крамского? Ангелина Грохольская: Мы снова в студии программы «Большая страна: территория тайн». О тайнах картины мы сегодня говорим. И в нашей студии Георгий Рыбаков, генеральный директор Федерального центра историко-культурных и искусствоведческих экспертиз. Георгий, скажите, пожалуйста, а почему вот так получается, что художники, живописцы, они используют одно и то же полотно? Вот есть картина, и там через какой-то период времени на этом же полотне пишется другая картина? Георгий Рыбаков: Это, безусловно, связано с разными жизненными обстоятельствами, начиная от отсутствия просто материалов, как вот, что было вполне естественно, например, в начале XX-го века, так и до стесненных каких-то обстоятельств, которые не позволяли просто приобретать. Ну и в том числе нельзя скидывать со счетов и личные какие-то пристрастия. То есть, ну, например, Дега. У него была картина, на которой он изобразил свою музу, которая была на тот момент с ним, которая вдохновляла его. А спустя год он с ней разошелся, и, соответственно, он ее написал в тот момент, а потом записал другим изображением. Ангелина Грохольская: Другой музой. Георгий Рыбаков: Да, совершенно верно. Ангелина Грохольская: Да, это сейчас фотографию можно удалить, да, если ты расстаешься с кем-то. А раньше так быстро не избавишься. Чем вы еще поделитесь с нами, какую еще историю расскажете? Потому что действительно очень интересно. Георгий Рыбаков: Да, а вот есть история совсем недавняя. В конце прошлого года, 2024-го, была выставка. Если не ошибаюсь, она даже до сих пор идет, известного нашего художника Кузьмы Петрова-Водкина. Там были выставлены картины из разных частных коллекций. На одной из них один случайный, можно сказать, посетитель увидел какое-то несоответствие, на которое почему-то раньше никто не обращал внимания, ни собственник, ни предыдущие владельцы. Речь идет о портрете дочери Петрова-Водкина Елене. С одной стороны, у нее прямо поверх живописного слоя просматривался какой-то непонятный фрагмент. И решили сделать инфракрасную… Ангелина Грохольская: Экспертизу. Георгий Рыбаков: съемку. И благодаря вот этой съемке выяснилось, что под этим портретом находится другое изображение, натюрморт, натюрморт с селедкой и овощами. И вот этот фрагмент хвоста селедки, он и вылезал как раз на живописную поверхность портрета дочери. Тут уже, конечно, расслоить не получается в таких случаях. И просто это вот осталось, как напоминание о его бытовой жизни. Ангелина Грохольская: Как факт. Спасибо вам огромное, это действительно очень интересно. Есть повод теперь по-другому посмотреть на известные картины. А кто его знает, может быть, мы даже не подозреваем, что картина «Мишки в лесу» тоже что-то скрывает. Георгий Рыбаков: Все может быть.