Павел Давыдов: Тема этого выпуска – «Опередившие время». Один из них – Николай Иванович Лобачевский. Русский математик, один из создателей неевклидовой геометрии, деятель университетского образования и народного просвещения. На протяжении 40 лет он преподавал в Императорском Казанском университете, в том числе 19 лет был его ректором. В биографии Лобачевского есть много интересных фактов. С нами на связи из Нижнего Новгорода Николай Золотых – директор Института информационных технологий, математики и механики Нижегородского государственного университета имени Н. И. Лобачевского. Николай Юрьевич, здравствуйте! Николай Золотых: Добрый день! Павел Давыдов: Мы сегодня говорим о великих людях прошлого, которые в разных областях опередили время. А вот насколько, на ваш взгляд, обогнал десятилетия, а может, и столетия, кто знает, Николай Иванович Лобачевский? Николай Золотых: Если говорить о главном достижении Лобачевского в математике – это создание неевклидовой геометрии, то я бы не сказал, что здесь он обогнал время. Безусловно его достижения были революционными, но он, как говорится, стоял на плечах гигантов наших. И его достижения явились эпилогом открытий, которые совершили до него другие новаторы, другие математики – от Евклида, до Эйлера. Его открытия, действительно, революционные, и тем не менее Лобачевский подвергся остракизму за свои достижения, их не понимали современники. В частности, лидер российской математики того времени Остроградский написал отрицательный отзыв, язвительный отрицательный отзыв о его открытиях. Что уж говорить об отзывах невежественной публики? Павел Давыдов: И, таким образом, получается, что он опередил своё время, но до конца жизни остался непонятым. И лишь в 1870-е годы пришла всемирная слава, которая сделала Лобачевского первым в ряду великих русских математиков XIX века. А почему так произошло, как вы считаете? Почему не поняли его сразу? Ведь его открытиями пользуются и по сей день в геометрии. Николай Золотых: Чтобы объяснить, почему его открытия были столь сложными и сразу непонятными, действительно, революционными, наверное, стоит сказать о сути этих открытий. Главное его достижение – это, конечно же, геометрия Лобачевского, неевклидова геометрия. Он пытался вначале доказать так называемый пятый постулат Евклида, пытался вывести его из других аксиом геометрии. И даже, казалось бы, придумал доказательство, как это делали многие другие математики до него, потому что пятый постулат, действительно, такой достаточно громоздкий, громоздкое утверждение и впечатление, что его можно вывести из других аксиом. Но у него это не получилось. И тогда он пришёл к выводу, что, скорее всего, этот пятый постулат независим от других аксиом геометрии. И таким образом Лобачевский создал вот тот самый математический фундамент, который дальше можно использовать и используется в физике, в частности, в общей теории относительности. Павел Давыдов: Позвольте я вернусь к своему вопросу: как вы считаете, его не поняли или была какая-то ревность со стороны старших коллег-математиков? Николай Золотых: Я думаю, его, скорее, не поняли. Математики, которые его окружали, даже самые лучшие российские математики того времени просто его не поняли, считали каким-то провинциальным, может быть, даже чудаком, хотя он был ректором Казанского университета. Великий Гаусс знал о работах Лобачевского, он прочитал их и, на самом деле, понял, и высоко оценил. Но сделал это в некой такой частной переписке. И только уже спустя несколько лет после смерти и Гаусса, и Лобачевского, когда переписка была опубликована, математический мир узнал о работах Лобачевского, узнал о положительном отзыве, в частности, Гаусса, и тогда, действительно, математики открытия Лобачевского признали. Павел Давыдов: Николай Юрьевич, мы с вами таким образом приходим к умозаключению, что всё-таки он опередил своё время, раз те математики, которые жили с ним в одно время, просто не распознали этот талант и эту революцию, которую он совершил. Николай Золотых: С этой точки зрения, думаю, да. Павел Давыдов: А какие малоизвестные, но интересные факты из биографии Николая Лобачевского можно ещё сегодня вспомнить? Николай Золотых: На самом деле, в биографии Лобачевского много малоизвестных фактов, честно говоря, и до сих пор много загадок. Первый пример – вот такой вопрос: кто отец Николая Ивановича Лобачевского? Эта загадка уже разгадана, к счастью. Её решали многие исследователи, но подвёл итог всех этих исследований крупный математик-нижегородец, работающий здесь у нас, в Нижегородском университете, Дмитрий Андреевич Гудков. Он в 1992 году опубликовал, точнее, книжка была уже опубликована после смерти Дмитрия Андреевича, книжку «Н. И. Лобачевский. Загадки биографии». Сейчас, на самом деле, уже можно считать доказанным, и Дмитрий Андреевич приводит здесь неоспоримые факты, что настоящим отцом Лобачевского был не мелкий чиновник Иван Максимович Лобачевский, а обер-офицер, нижегородский землемер Сергей Степанович Шабаршин. На самом деле понятно, что ни сам Лобачевский, ни его мать не распространялись об этом, поэтому столько вокруг этого недомолвок, и отсюда-то и белые пятна в его биографии. Но дело-то в том, что так как многие документы вот из-за этих причин не были опубликованы, у нас до сих пор нет хорошей полной биографии Лобачевского. А важность таких биографий, понятно, очень важна для исследователей науки. Ещё один факт, он уже касается научной деятельности Лобачевского: ранее считалось, что первое публичное выступление с изложением начал неевклидовой геометрии было сделано по новому стилю 23 февраля 1826 года. И этот день прямо считали Днём рождения неевклидовой геометрии. Однако сейчас мы понимаем, что вот тогда, 23 февраля, по старому стилю это 11 февраля 1826 года, доклада с изложением научных результатов не было. Был действительно в физико-математическом отделении Казанского университета, рассматривался вопрос с представлением рукописи Лобачевского. Она называлась «Сжатое изложение начал геометрии» для решения о возможности опубликования его в «Казанском вестнике». К сожалению, рукопись эта была утеряна, и мы не знаем, что написано в этой рукописи. И вот остаётся такая загадка: что было в ней написано? Будет ли разгадана эта загадка, будет ли найдена рукопись, мы, к сожалению, не знаем. Павел Давыдов: Создатель неевклидовой геометрии, автор новаторского подхода в математике. Лобачевский отличился не только в точных науках, но также внедрял различные новшества в сельском хозяйстве. Об этом, правда, мало что известно, но, возможно, завесу тайны вы нам тоже немного приоткроете и в этом направлении. Николай Золотых: Я, конечно, математик и неспециалист в сельском хозяйстве, но мне действительно известно, что у него было то, что сейчас, наверное, можно назвать дача, где он действительно занимался сельским хозяйством и внедрял разные усовершенствования собственного изобретения. Павел Давыдов: Да, ещё выращивал кедры и очень любил растительность. Гордился этим, это очень важно. Николай Золотых: Да. Павел Давыдов: Скажите, пожалуйста, а о каких личных качествах учёного можно рассказать сегодня нашим телезрителям? Ведь говорят, что он даже обладал неким даром убеждения. И тому были любопытные факты. Николай Золотых: Бесспорно, Лобачевский был человеком могучей воли, который всегда доводил всё начатое до конца. Конечно, вот такой осмеянный, подвергшийся остракизму, он не смог бы довести всё это до того, чтобы его результаты признали, если бы остановился где-то на полпути. Кстати, многие те, кто работал с ним параллельно, примерно работали над теми же самыми идеями, они сдались. Сам Гаусс, можно сказать, сдался из-за того, что боялся быть осмеянным. И вот эта сила воли Лобачевского, конечно, впечатляет. Лобачевский был отличным ректором целых 19 лет, ректором Казанского университета. И вот на этом посту он заслужил при жизни и награды, и почёт. У него была личная благодарность царя. И из провинциального Казанского университета он создал такой научный центр всероссийского, если не мирового, значения. Известные примеры с тем, как он управлял университетом, наверное, самые знаменитые: на его ректорство приходилась эпидемия холеры знаменитая 1830 года и большой пожар в Казани в 1842 году, который уничтожил половину Казани, но благодаря умелым, решительным действиям Лобачевского, жертв и, собственно, потерь в обоих случаях было мало. Павел Давыдов: Учёный боялся, что его труды забудут после смерти. Эти опасения подогревала интенсивная критика его работ. Умирая, он произнес с горечью: «И человек родился, чтобы умереть». Но важно, что имя учёного, как и его труды, не забыты до сих пор, а его талант неоспорим. Николай Юрьевич, спасибо вам большое за участие в нашей программе! Николай Золотых: Спасибо!