Ангелина Грохольская: Этого человека знает каждый школьник, хотя он жил более четырех веков назад. Государственный, военный и политический деятель, думский дворянин, породнившийся с самыми влиятельными семьями государства, любимец царя - Малюта Скуратов. Его имя до сих пор наводит ужас. Он стал воплощением абсолютного зла. Но был ли он, на самом деле, оголтелым убийцей и палачом или стал жертвой слухов и легенд, узнаем у историка, профессора Ярославского государственного университета имени П. Г. Демидова Виктории Марасановой. Виктория, здравствуйте! Виктория Марасанова: Здравствуйте! Ангелина Грохольская: Конечно же, всех, наверное, больше всего интересует вопрос: Малюта Скуратов – откуда эта жестокость и что породило его жестокость? Виктория Марасанова: Прозвище «Малюта» обычно давали младшему сыну в семье. У Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского, действительно, был старший брат Третьяк. Он Григорий, звали Малютой, потому что, видимо, младший, а потом ещё появился брат Неждан, когда, наверное, родители уже не ожидали, что будет ещё один ребёнок. И такая вроде бы милая семейная история – имена, прозвища. Но в это время и опричнина, и Ливонская война. Суровое время, суровые нравы, но, наверное, если бы не было его личной предрасположенности к этому, не каждый мог согласиться по жизни делать то, что делал Малюта Скуратов. Собственно, вся история Малюты – это нарастание террора, когда он прошёл от боярина Фёдорова-Челяднина, это его первая, если так можно сказать, массовая расправа, до митрополита Филиппа. А была в его жизни и расправа над Владимиром Андреевичем Старицким и его семьей. А ведь это второй человек в государстве. То есть сначала он дошёл как бы до верха родовитой иерархии, а потом его террор стал таким массовым, когда он обрушился уже не на самые знатные семьи, а на целые города. Опричнина, погром Новгорода, Пскова. Это очень известные, во все учебники вошедшие сюжеты. Страшно читать описание казней, когда буквально река Волхов была запружена от того количества людей, которые в неё зимой загнали, которые там погибали. Мы можем перечислять варианты казней времён Малюты: Ивана Висковатого разрезали на части, казначея Никиту Фуникова сварили в кипятке, кого-то жарили, кого-то гуманно травили угарным газом или, как семью Владимира Андреевича Старицкого, напоили отравленным вином, а не убивали непосредственно. Это очень страшное время. Ангелина Грохольская: Всё-таки все зверства происходили с одобрения царя Ивана Грозного или всё-таки здесь имела место быть та самая неоправданная, я бы даже сказала, маниакальная жестокость? Виктория Марасанова: Я думаю, что и то, и другое, потому что да, было одобрение царя, но было и злоупотребление служебным положением, если это можно так назвать, потому что… хотелось бы привести что-то из документов. Был у нас такой опричник или псевдоопричник Генрих фон Штаден. Он писал: «Опричники обшарили всю страну, на что великий князь не давал им согласия. Они сами давали себе наказы, будто бы великий князь приказал убить того или другого из знати или купца, а они только думали, что у него есть деньги». В общем, документов у нас из тех времён немного, и можно по-разному относиться к Фон Штадену, говорить, был он опричником или притворялся опричником. Но, наверное, из его записок зацепить этот факт мы можем. То есть одно дело – удар по родовитой Ростово-Суздальской знати, которая была и экономически, и знатностью практически равна Ивану Грозному, ведь они все Рюриковичи, а другое дело – вот эти опричные погромы. Ведь когда опричнина создавалась, опричное войско – 500-600 человек, а на пике опричнины – это 5000-6000. А кто их контролировал? Их уже никто не контролировал. Ангелина Грохольская: Малюта Скуратов боялся царя? Вообще он кого-нибудь хотя бы боялся? Виктория Марасанова: Как минимум, он боялся царя и Бога. Он был близок к царю. Даже когда началась опричнина и в Александровой слободе была такая что ли база или место, где находился Иван Грозный, самый близкий к нему человек, который вместе с сыновьями Ивана Грозного Иваном и Фёдором звал всех на молитву, – это был как раз Малюта Скуратов. То есть мы, в общем-то, и опричников-то не так много по именам знаем из самого близкого круга. Малюта был максимально предан царю, но он знал, я уверена в этом, что то, что он делает, будет наказано не по земным, а по небесным законам. Не случайно его вклады в Иосифо-Волоколамский монастырь, как и Иван Грозный, который тоже пытался отмолить свою вину и отмолить эти жертвы. Ангелина Грохольская: При этом он собственноручно убивает митрополита Филиппа. Виктория Марасанова: Для ярославцев митрополит Филипп – человек довольно близкий. Недалеко от Ярославля есть его Диево-Городище, которым это семья владела. И, конечно, когда Филипп стал митрополитом, наверное, было это урегулировано, что в политические дела, в опричнину он не лезет, но вытерпеть вот эти расправы, которые творились в стране, он, конечно, не мог. Ангелина Грохольская: То самое добро и зло – вот оно. Виктория Марасанова: Я понимаю, что Иван Грозный действовал и делал с идеей о том, что его власть – власть от Бога, власть монарха, власть наследственная. И то, что он делает, действительно, разное в истории России. Но ведь, посмотрите, когда сооружался памятник «Тысячелетие России» в Великом Новгороде, Грозного там нет. Ангелина Грохольская: Мы прервёмся сейчас ненадолго не переключайтесь. Смотрите во второй части нашей программы: «Повесть о кровожадном коменданте: тени прошлого и загадки жизни сурового Матвея Булдакова», «Рейдеры XVIII века: как создавалось богатство промышленника-душегуба Андрея Баташова». В эфире программа «Большая страна. Территория тайн». Оборотень, сатана – такими прозвищами современники награждали промышленника Андрея Баташова. О его зверствах говорили далеко за пределами Рязанской губернии, где он жил. Незаконно захватив земли у местных помещиков, Баташов стал практически безграничным и очень жестоким хозяином здешних краёв. О рейдерах XVIII века расскажет Тимур Трофимов. СЮЖЕТ Ангелина Грохольская: А мы продолжаем говорить с нашим экспертом. Виктория Марасанова – историк, профессор Ярославского государственного университета имени П. Г. Демидова – с нами на связи. Мы говорим о Малюте Скуратове сегодня. Виктория, как говорят психологи, всё, что мы делаем во взрослом возрасте, имеет какие-то корни, которые ещё у нас заложены были в возрасте до 5 лет. В какой семье Малюта вырос? Вот вы немножко об этом сказали уже, но не было ли причин его жестокости во взрослом возрасте именно в детстве, не было ли там чего-то такого? Если известно об этом что-то. Виктория Марасанова: Семья дворянская, не самая благородная. Наоборот, в его семье очень многие были связаны с Иосифо-Волоколамским монастырём, и племянники его там были, и брат там заканчивал свои дни. Нет, семью обвинять не будем ни в чём. Скорее, Малюта – это нечто особое и для истории России, и для истории его семьи. Он был женат, только об одной его жене Марии мы знаем. А история с его детьми очень интересная, потому что казни казнями, но он понимал и важность браков и всех своих дочерей выдал замуж так, чтобы упрочить собственное положение. Анна вышла замуж за Глинского. Екатерина стала женой Шуйского, а брат его Василий потом стал русским царём. Муж Марьи – это вообще Борис Годунов, и он сам занял царский трон. Была ещё Елена, но вместе со своим супругом – татарским князем – они быстро умерли. А вообще дочерей Малюты Скуратова преследовала дурная слава их отца. Ангелина Грохольская: Да, говорят же, что есть даже проклятие Скуратова. Вот что это такое? Виктория Марасанова: Так или иначе, во всяком случае, ничего хорошего народная память про Малюту Скуратова до нас не донесла. А вот Марию, супругу Бориса Годунова, обвиняли в том, что она отравила царя Фёдора Иоанновича, последнего из Рюриковичей, а Екатерину – супругу Шуйского, вот здесь уже оснований больше – обвиняли в отравлении любимого народом воеводы князя Скопина-Шуйского, того самого, который, фактически стал прологом ополчения освобождавших Россию в начале XVII века. Так что ничего хорошего о потомках Скуратова народная молва не помнит. Единственное, что всё-таки иноки Иосифо-Волоколамского монастыря приняли икону, которую Малюта передал в этот монастырь. Это икона Волоколамская, она очень долго была монастыре, потом передана была в XX веке в Музей Андрея Рублёва. Но тоже говорили о том, что монахи не хотели, чтобы этот человек нашёл упокоение в их обители. И вообще некрополь Скуратовых-Бельских немножко далековато от Успенского собора в этом монастыре находится. Хотя на помин своего любимца Иван Грозный и выделил 150 рублей. Ни на брата, ни на жён столько денег царь не дал. Наверно, тоже понимал, что за те страшные дела, которые Малюта творил при жизни, и ему, и потомкам его воздастся и на земле, и после жизни. Ангелина Грохольская: Говорят, что Малюта и Иван Грозный состояли в некоем тайном обществе, поэтому у них была настолько тесная связь. Виктория Марасанова: Как раз в то время, когда Иван Грозный был в Александровой слободе, своеобразный орден с опричниками он учредил. Сам царь был как бы его игуменом, Афанасий Вяземский – келарем, а Малюта – пономарём. То есть это не то чтобы орден, но сообщество таких близких людей, которые в Александровой слободе, для 300 человек условной такой братии. Это не совсем орден, но как бы монастырь такой. Но, понимаете, монастырь-то создаётся для благих дел, здесь немножко о другом речь шла – о личной преданности царю и о готовности выполнить любое его приказание. Для того чтобы какие-то эти страшные приказы выполнять, на месте желающих не находилось, приходилось переезжать Малюте и каким-то самым близким к людям, чтобы вот это страшное выполнять, не каждый был готов на себя взять грех. То есть это как раз грех для любого времени. Людей неверующих, невоцерковлённых, тогда не было. И для православного человека делать то, что делал Малюта, никакой государственной необходимостью себе какой-то удел благополучный после смерти, даже в земной жизни он просто не мог предположить. Ангелина Грохольская: Любая страница истории – это урок следующим поколениям, поэтому знать мы об этом должны, несмотря на те факты, которые известны, которые вы сегодня озвучили. Спасибо вам большое, до свидания! Виктория Марасанова: Спасибо!