Ангелина Грохольская: У нас в студии Владимир Горский, доцент кафедры истории России Московского педагогического государственного университета. Владимир, здравствуйте! Владимир Горский: Добрый день! Ангелина Грохольская: Тему нашего выпуска назвали: «Все могут короли». А все ли могут короли, если дело касается любви? Владимир Горский: Ну, они вообще не могут всего никогда: ни в любви, ни в политике, ни в чем. Не надо преувеличивать могущество монарших особ. Хороший пример, например, Ярослав Осмомысл в этом отношении, интересный галицкий князь, который скончался в 1187-м году, упомянут в «Слове о полку Игореве». И вот у него личная жизнь не сложилась с дочерью Юрия Долгорукого Ольгой. И он жил с некоей Настасьей или Настаськой, как ее называет летописец. Не очень хорошо себе понимаем, откуда он ее взял. Князь, князь, а еще мощное боярство, очень богатый, имеющий собственные дружины, тяжело вооруженные, которые в совокупности своей посильнее княжеской будут. И вот оно считало, что это нехорошо. Кланяться какой-то Настаське, как княгине, они не будут. Поэтому в конечном итоге произошел, по сути, мятеж. Князя арестовали, Настаську сожгли на костре, как ведьму, а князя заставили через крестное целование вернуть жену нелюбимую, которая в это время бежала, сына, поклясться, что он передаст княжение именно сыну от нее, а не Олегу Настасичу, как его называли. Сына этой самой Настасьи, которого выгнали из Галича. Сначала посадили, потом выгнали. Так что вот, пожалуйста. То есть не все ты можешь, да? Даже если хочешь. Ангелина Грохольская: Не все ты можешь, да. А вот почему, казалось бы, любовь любовью, государство отдельно. Как это противоречит друг другу? Владимир Горский: Ну, дело в том, что раньше браки – это ты берешь кота в мешке, потому что молодые друг друга никогда не видели. Это политическая целесообразность. Отцы решают вопрос, как они считают это нужным. Ангелина Грохольская: Любой брак – это сделка? Ну, я имею в виду царственных особ. Владимир Горский: Ну, по-своему, да. Это сделка родителей, это сделка родителей. Тебе привозят уже, грубо говоря, готовый продукт, и ты с ним живешь, нравится тебе, не нравится. Иногда потом все шло хорошо, появлялись чувства. Там, допустим, вот у Дмитрия Донского, который так же был женат на Евдокии Дмитриевне нижегородской, у них, видимо, все хорошо пошло. И любовь, и дети, и в общем, все, была хорошая семья. А в других случаях ну не идет и все. Он, там, Семен Гордый, например, свою жену просто отослал обратно к отцу. Ну не идет у них там. Ангелина Грохольская: «Не могу, – говорит, – я». Владимир Горский: Ну летописец это объясняет так: «Вот лягут они на ложе, да, и мнится ему яко с ним мертвец лежит». Вот. Ну, в общем, ее тогда сплавили куда-то. Женился второй раз, ну все вроде нормально пошло. Так что, как бы, вот здесь была такая проблема. А вот когда у людей появляется возможность сначала узнать друг друга, сначала появляются чувства, да, каким-то образом личные, да, то тогда возникает стремление, соответственно, быть вместе, допустим, продолжать отношения. Иногда это бывает и на высшем уровне. Например, вот у Василия Дмитриевича, Василия I, у него так и случилось. Он, когда бежал из орды, он проезжал через Великое княжество Литовское, там его встретил боровшийся в это время за великое княжение Витовт, будущий великий князь литовский. И он познакомил его со своей дочкой. У него был свой интерес, сговорились за спиной Дмитрия Донского о помолвке, по сути дела. Дмитрий Донской там, наверное, головой об стену бился, когда об этом узнал. Потому что это вот последнее, чего он хотел с политической точки зрения, да? И пока он был жив, это вообще удивительная вещь, да, что он великий князь, он отличался крутым нравом достаточно, вот. Почему он не смог переломать сына? Мог бы ведь женить его. Это был 1386-й год, он умер в 1398-м. И тем не менее, единственное, что он смог, это не допустить этой свадьбы при своей жизни, до 1389-го года, написать завещание, чтобы после Василия престол перешел не его детям, даже если они будут, он их вообще не упомянул, а следующему по нему брату, который будет жив на тот момент. Он, видимо, понимал, что вот он умрет, и Василий женится на этой Софье Витовтовне. И Василий женился на этой Софье Витовтовне. Ангелина Грохольская: Продолжим, не переключайтесь. В 1952-м году в Париже, в богадельню для нищих и бездомных привели оборванную больную старуху. Нищенку подобрали на улице добрые женщины. На вопрос: помнит ли она свое имя, она представилась: «Графиня Брасова, супруга великого русского князя Михаила Александровича Романова». История Михаила Романова и Натальи Брасовой удивительна и печальна. Им приходилось скрывать свою любовь, тайно венчаться. Он стал императором на один день, а потом пропал без вести. Она верила, что муж вернется. О том, что супруг был расстрелян, Наталья узнала в 1934-м году из книги Павла Быкова «Последние дни Романовых». На ее страницах женщина прочла о расстреле в пермском лесу в страшные революционные дни. Больше она не ждала. Голос за кадром: «Милое Брасово». Именно так часто упоминал эту усадьбу в своих письмах Михаил Романов, которого многие историки называют последним русским императором. Прославилось брасовское имение благодаря романтической истории любви великого князя Михаила и Натальи Шереметьевской. Встретились они в Гатчине. Светлана Рожкова: Интересно, как он вспоминает их первую встречу, великий князь: «Я так ясно помню тот вечер в манеже, когда я впервые тебя увидел. И спросил: «Кто эта дама?». А потом осмелился, подошел и познакомился с этой дамой. И я уверен, что и ты в это же самое время спрашивала: «Кто этот новый офицер?». Но зачем тебе так скоро сказали, кто я такой?». Голос за кадром: К тому времени Наталья уже была замужем за поручиком Вульфертом. Это был ее второй брак. Так что избранница великого князя мало подходила на роль царской родственницы. Вспыхнувший роман стал одним из самых больших огорчений императорской семьи. Андрей Арцукевич: Мы же знаем из дневников, как писали, например, Николай II своей супруге. Они называли между собою «эта ужасная женщина». Конечно, это было трагедией для императорского дома. Голос за кадром: Несмотря на неодобрение родных, отношения влюбленных развивались стремительно. Великий князь умолял брата разрешить ему жениться. Но последовал категорический отказ. Михаила отправили служить в Орел командиром легкоконного гусарского полка. В августе 1910-го Наталья родила ему сына, которого назвали Георгием в честь покойного брата. Лишь в мае 1911-го года Николай II разрешил использовать Наталье фамилию Брасова и дал свое позволение приехать в имение. Это был первый не снимаемый дом Михаила и Натальи. Светлана Рожкова: Как он писал об этом? «Я все думаю о Брасове, мне так хочется туда, положить начало новой жизни в деревне. Я так хочу полюбить это новое место, в котором еще нет никаких воспоминаний, и что оно будет связано только с тобой одной». Голос за кадром: Двухэтажный деревянный усадебный дом в имении был бело-голубой с красивой пропильной резьбой. Светлана Рожкова: С восточной стороны была врезана четырехъярусная башня. Она была, конечно, главным украшением. Венчала ее шатровая крыша, которая, в общем-то, в солнечный день просто казалась золотой. И вот этот золотой шпиль, вот. Все это делало усадебный дом похожим на дворец. Голос за кадром: Из дома открывался прекрасный вид на террасный парк. Красивые фонтаны, обустроенные беседки, яркие цветники, по тенистым аллеям проложены извилистые дорожки для прогулок. Существует мнение, что основные аллеи и партер перед дворцом были выполнены в виде двуглавого орла. Андрей Арцукевич: При реконструкции сделали вот здесь такое наложение герба на план этой местности. И, вот понимаете, удивительно, до градуса совпадения. Голос за кадром: Надо сказать, что брасовское имение досталось Михаилу после смерти его брата Георгия. Ростислав Павлей: Михаил Александрович знал в совершенстве несколько европейских языков, играл на разных музыкальных инструментах, ну и был великолепным спортсменом. Богатейшим представителем дома Романовых его сделало именно брасовское имение, которое было высокодоходным, очень хорошо организованным предприятием с многоотраслевым хозяйством. Светлана Рожкова: 140 лет владели брасовским имением дворяне Апраксины, немало сделавшие для славы России на военном, административном и других поприщах. Голос за кадром: После крестьянского восстания и отмены крепостного права Апраксины приняли решение продать имение. За большие угодья просили крупную сумму. И в 1882-м году за 4 200 тысяч рублей Брасово купили и передали в собственность императорского двора. Владельцем стал брат Николая II Георгий Романов. Сам Георгий здесь никогда не был, но вкладывал в усадьбу немалые деньги. Галина Ерофеева: Великий князь Георгий Александрович, он много жертвовал на благотворительность. Вот поэтому появляется второклассная школа, появляется приют для детей. Екатерина Чеплянская: Во всех хуторах и промышленных пунктах имения в осенне-зимние периоды введены занятия со взрослыми рабочими по Закону божьему, чтению, письму и арифметике. Голос за кадром: Также Романовы добились, чтобы железная дорога прошла через их владение. Было организовано движение поездов через станцию Брасово. Управляющие усадьбой постепенно превратили имение в образцовое по хозяйственному устройству и доходности. В этот период здесь заложили высокую культуру земледелия, начали применять исследования ученых из Англии, приглашали лучших отечественных специалистов. Хутор Локоть стал центральной частью имения. Екатерина Чеплянская: Все имение, все участки, и лесные, и открытые участки были разделены на экономические хутора. Всего было 12 экономических хуторов. И каждый из них специализировался на своем виде деятельности. Голос за кадром: Большие доходы приносило лесное хозяйство. Появились лесопильные и винокуренные заводы, маслобойня, мельницы. На начало XX-го века в имении уже было 35 фабрик и заводов с самым современным оборудованием. Модернизировали в имении и каскад из прудов. Здесь была создана целая система, которая позволила развить рыболовство. Отсюда рыбу стали не только подавать к столу, но и живую в бочках отправлять в Москву и Санкт-Петербург. Андрей Арцукевич: От ключевого пруда был отделен головной пруд. И симметрично по бокам были 4 малых пруда, в которых разводились форель, сиги, осетры, линь, судак. И в каждом пруду своя была рыба отдельная. Голос за кадром: Наталья и ее дочь от первого брака Тата полюбили имение, хоть и не жили здесь постоянно, обустраивали по своему вкусу. К сожалению, до нынешних времен усадьба не сохранилась, она была разрушена во время Великой Отечественной войны. Но о внутреннем убранстве мы можем судить по картинам художника Станислава Жуковского. Он приезжал сюда по приглашению Натальи, жил в домике архитектора, в небольшом одноэтажном здании. Бывал здесь и русский композитор, пианист и дирижер Сергей Рахманинов. Людмила Неструева: Михаил был большой любитель лошадей, он был отличным наездником. И очень часто с Натальей они выезжали в экипаже. В экипаже, просто проехать. Или он верхом, а она в экипаже. Сама управляла лошадью. Голос за кадром: Хотя первые здания конюшен начали строить еще при Апраксиных, Романовы, все любители и ценители лошадей, строительство и расширение конезавода продолжили. Возводили помещения с такими же стенами метровой толщины, фигурными окнами и светлыми просторными денниками. В то время в конюшнях разводили орловских рысаков. Их и сейчас можно увидеть на локотском конезаводе. Позже, уже будучи на военной службе, Михаил Романов сюда, в Локоть приглашал уволенных из армии кавалеристов, отставных солдат. Они были прекрасными наездниками, отлично ухаживали за лошадьми. Все это сказалось на повышении уровня породности. Так что многие в обществе хотели иметь у себя для выезда и охоты лошадь, рожденную на конном заводе Михаила Романова. Людмила Неструева: Его любимым занятием были конные охоты. И вот он брал лошадь, и вместе со своими друзьями, со своей компанией, которая к нему приезжала, скакал по полям, охотился. Но ему не доставляло удовольствия именно вот убивать животных. А вот сам процесс охоты – это было для него свойственно. Голос за кадром: В 1912-м году в заграничном путешествии Михаилу удалось обмануть наблюдателей брата и обвенчаться с Натальей в Вене в сербской православной церкви. Великий князь решил признаться во всем своим родным только через две недели. Государь был очень возмущен поступком Михаила. Светлана Рожкова: Мало того, что ему, естественно, не разрешили въезд в Россию, он был лишен всех званий, всех, так сказать. На имение была наложена опека, не только на его имущество была наложена, но и на личность Михаила Александровича. То есть как на умалишенного, по сути дела. Это было большое наказание. Голос за кадром: Два года супруги путешествовали по Европе. А потом ситуация резко изменилась. Ростислав Павлей: Когда началась 1 Мировая война, великий князь Михаил Александрович обратился к своему венценосному брату с просьбой зачислить его в действующую армию. У его обращения были слова: «Никто не может лишить меня права проливать кровь за Родину». Ну и действительно Николай II отозвался на этот призыв. Михаил Александрович был назначен командиром Кавказской туземной дивизии. Голос за кадром: По воспоминаниям современников, он всегда находился в гуще боя, часто сам лично водил войска в атаку. За личное мужество был награжден Георгиевским крестом. Ростислав Павлей: Он врывался в город во главе своей дивизии под пулями. И вот за это его горцы уважали. Они его любили даже, можно сказать. В их письмах «Наш Михайло» его называют, с гордостью пишут о том, что «нами командует сам брат царя». И вот он сумел завоевать такой авторитет у этих храбрых, но не простых для управления, для руководства воинов. Голос за кадром: Окончательно государь сменил гнев на милость в 1915-м году и подарил сыну Михаила титул графа Брасова, а его жене – титул графини. И прекратил опеку над личностью, имуществом и делами великого князя. Так что в последние годы перед революцией Наталья и Михаил неоднократно бывали в брасовском имении. Галина Ерофеева: Очень часто в его даже письмах и в дневниках можно встретить такую запись: «Милое Брасово». «Милое Брасово, я очень рад возвратиться вот в свой родной дом, быть в окружении своей семьи». Голос за кадром: Судьба героев этого романа была печальна. В марте 1917-го года Николай II отрекся от престола в пользу брата. Меньше суток Михаил Александрович считался российским императором. Ростислав Павлей: В конце концов, да, Михаил Александрович принял такое, ну, я бы сказал, проникнутое гражданским, гражданской ответственностью решение отложить вопрос о принятии им верховной власти до созыва Учредительного собрания. Голос за кадром: Но позже Михаила сослали в Гатчину. А в августе 1917-го и вовсе поместили под домашний арест. Когда к власти пришли большевики, его перевезли в Пермь. 13 июня 1918-го года Михаила Романова тайно вывезли из гостиницы, где он жил, и расстреляли. Ростислав Павлей: Это единственный представитель императорского дома, могилы которого до сих пор не нашли. И останки не были перезахоронены, как это было с останками семьи царя, да, и самого Николая II. Голос за кадром: Наталье Брасовой чудом удалось выехать за границу. Она на 34 года пережила мужа, похоронила сына, погибшего в автомобильной катастрофе в возрасте 21 года. Последние несколько лет провела в нищете и умерла в 72 года в больнице для бедных. Ее похоронили на кладбище в Париже рядом с сыном. Проститься с ней никто не приехал. Ангелина Грохольская: У нас в студии Владимир Горский, доцент кафедры истории России Московского педагогического государственного университета. Владимир, продолжаем эту увлекательную тему, любовь и власть. Про Петра Алексеевича, нашего первого не могу не спросить. Его история с Екатериной, в общем, тоже очень показательна. Как ему-то удалось привести не только в свои палаты, но и на трон потом впоследствии совсем даму не знатного рода? Владимир Горский: Да, дворянство у нее, судя по… Ну ей потом придумают дворянство, вот, по сути своей никакого не было. Предки у нее, скорее всего, были крестьянские. Да, она была сиротой, бесприданницей, воспитанницей пастора Глюка в Мариинбурге, когда в 1702-м году ее там выдали замуж за шведского то ли драгуна, то ли кирасира Иоганна Рабе или Крузе, есть разные варианты. Когда в августе 1702-го года во время Северной войны русская армия под предводительством Бориса Петровича Шереметева, первого русского фельдмаршала, взяла Мариенбург, то кирасир где-то куда-то, ну, война шла, то ли его убили, в общем, неизвестна его дальнейшая судьба. И там дальше как-то не очень понятно, как, но Алексей Толстой картинку прописывает, да, как ее там Шереметев чуть ли не из-под телеги русских драгун достал, которая там девочку, значит, симпатичную пригрели, что называется, чтобы не замерзла. Потом она у него была служанка, потом ее у него заметил Меншиков Александр Данилович, тоже большой ходок по женской части. Вот. Он ее у Бориса Петровича изъял. Борис Петрович обиделся, но Меншикову противостоять было трудно. Вот. А потом, в 1703-м году ее встретил Петр, ну вот у Меншикова. Она ему показалась, ему, он попросил, чтобы она ему постельку постелила, вот она ему постелила. Ну там переночевали. Ну дальше, как говорится, дела пошли. До 1712-го года они жили, в общем-то, вне брака. Уже дети пошли, там все, но брак он не заключал. Ну, потому, что, как бы, ну что это? Это царица, да, но такие, всякое у нас было, но вот таких еще не было, да? Дворянки, ну ладно, еще какая-то никакая, но дворяночка, но, так сказать, крестьянка из-под телеги, ну, извините, ну это уже вообще. Ангелина Грохольская: Перебор. Владимир Горский: Трэш, да, по тем временам полный. Но в конце концов дело-то шло к империи, да, власть уже фактически абсолютная. Сыну он нашел принцессу из Германии. Ангелина Грохольская: Да. Владимир Горский: Значит, там Шарлотту Вольфенбюттельскую. А себе, ну вот, ну, как говорится, «а вот понравилась она мне, и все», да? А когда она еще доказала в течение лета то, что она и лично может его успокоить. Многие пишут, что, когда Петр входил в раж, у него, может быть, вот после событий 1682-го года что-то было там, психика немножко поехала. Ангелина Грохольская: Только она могла, да? Владимир Горский: Да. То разбегались все, потому что это было ужасно просто. А человек он был сильный, несдержанный, он вообще не помнил себя в некоторых случаях. Поэтому, если ты попал, то мог и убить. И вот все бежали к ней, к ней бежали: «Спаси!». И вот она приходила, его обнимала, значит, там что-то ему говорила, и он успокаивался, все, приходил в себя. Значит, может быть, самому ему от этого было какое-то облегчение. Так что она ему стала просто нужна в этом плане. Ангелина Грохольская: Ну, по всей видимости… Владимир Горский: И другим тоже нужна. Ангелина Грохольская: и другим, да. Я хотела сказать, что и окружение понимало, что, да, что она нужна. Владимир Горский: Оказалась нужна. Когда она в 1711-м году, вот уже на седьмом месяце беременности сопровождала его в Прусском походе, неудачном, где русская армия оказалась окружена превосходящими силами турок, и Петр уже хотел отравиться, чтоб не попасть в плен. Вот. И вот там Петр Павлович Шафиров сыграл свою роль, вице-канцлер, который провел переговоры с турками. А с Турцией там все уже было вот, давно продажно. И туда, значит, с Шафировым отправили казну, и Екатерина сняла, как говорят, с себя все украшения. Она была тоже при войске. Все украшения, которые он ей подарил когда-либо, значит, отдала Шафирову на подкуп великого визиря. И там все прошло. Подкупили, русская армия вышла. И вот после этого он объявил о том, что он на ней женится. И в 1712-м году вот они поженились, она стала царицей. А в 1724-м году он ее сделал императрицей. Ангелина Грохольская: Вот так вот. Владимир Горский: За полгода до смерти. Ангелина Грохольская: Короли могут не все, а вот женщины, если захотеть, могут стать и королевами. Владимир, спасибо вам огромное. Владимир Горский: И вам спасибо. Ангелина Грохольская: Прощаюсь с вами.